Наша группа ВКОНТАКТЕ - Наш твиттер Follow antikoved on Twitter
112

Глава 3.

Низовья Дуная

Дельта Истра

Дельта Истра описана античными авторами сравнительно подробно. Указаны устья реки, их названия, острова между ними. Страбон сообщает расстояние между крайними устьями — почти 300 стадиев (VII, 3, 15). Арриан приводит даже расстояния между устьями, составляющие в сумме 280 стадиев.

Клавдий Птолемей знакомит нас не только с устьями, но и рукавами, на которые разветвляется русло реки: «Затем устья Истра идут в таком порядке: первое разделение на устья у города Новиодуна под 54°50'— 46°30; затем самый южный рукав обтекает остров, называемый Певкой и находящийся под 55°20'— 46°30,' и впадает в Понт так называемым священным устьем, или Певкой, находящимся под 56° — 46° 15.' Самый северный рукав разделяется под 55° — 46°45,' и северный рукав, образовавшийся от этого разделения, в свою очередь, разделяется под 55°30'— 47°.

Затем южный проток, образовавшийся от этого разделения, исчезает недалеко от впадения в Понт, а северный образует озеро, называемое Тиаголой и лежащее под 55°40'— 47°15' а затем впадает в Понт устьем, которое также называют Тиаголой, или Голым (Ψιλον)1, и которое лежит под 56°15'— 47°.

Южный проток, образовавшийся от второго разделения, в свою очередь, делится надвое под 55°20'— 46°45,' и северный рукав, происшедший от этого разделения, впадает в Понт так называемым Северным устьем, которое лежит под 56°20'— 46°45,' а южный опять разделяется под 55°40'— 46°30'и южный проток, образовавшийся от этого разделения, впадает в Понт так называемым Наракийским устьем, которое находится под 56°10'— 46°20.' А северный снова делится под 56° — 46°40,' и происшедший от этого

1 В сборнике В. В. Латышева И. П. Цветков избрал второе значение слова Ψιλον — «Пустое». В перипле Арриана это слово переведено как «Узкое». Для унификации таким же должен быть и перевод этого слова у Птолемея.
113

нового разделения северный проток впадает устьем Псевдостомом, лежащим под 56°15'— 46°40,' а южный впадает устьем, которое называется Прекрасным и лежит под 56°15"— 46°30 » (III, 10, 2).

Переведем координаты Плиния в линейные меры. Зная, что градус широты у него равен 500 стадиям, а градус долготы на нужной нам широте — 344 стадиям [38, с. 179, 181 ], получим следующие цифры. От устья Тиаго-ла, или Голое, до Северного — 128 стадиев, от Северного до Псевдостома — 50 стадиев, от Псевдостома до Прекрасного — 82 стадия, от Прекрасного до Нарака — 88 стадиев, от Нарака до Священного устья — 70 стадиев. В сумме получается 418 стадиев.

Эти цифры отличаются от данных Арриана и Страбона.

Сравнение различных описаний дельты показывает, что античные авторы указывают разное количество устьев реки. Тимагет и Аполлоний Родосский отмечают три устья; Геродот, Эфор, Псевдо-Скимн, Дионисий, Арриан, Авиен, Клавдиен, Присциан и др. — пять устьев; Плиний Старший — шесть; Страбон, Овидий, Валерий Флакк, Помпоний Мела, Клавдий Птолемей, Вибий Секвестр, Солин, Аммиан Марцеллин, Аполлинарий Сидоний и др. — семь устьев.

Современные исследователи, рассматривая сведения того или иного автора, отмечают эти противоречия и стараются показать, что именно «их» автор дал правильное описание дельты, а другие приводят ошибочные сведения. Однако такие попытки оправдать «своего» автора и обвинить «чужих» совершенно неправомерны.

Причина указанных расхождений кроется не в ошибке того или иного древнего автора, а в изменениях самой дельты. Ведь дельта Дуная, как и дельты других рек, находится в постоянной эволюции.

Комплексное изучение сведений античных и средневековых авторов, материалов геологических исследований, многочисленных разнообразных карт XIV—XX вв. показывает, что за прошедшие 2,5 тыс. лет дельта реки претерпела существенные изменения. Одно из главных изменений — постепенное перемещение дельты с юга на север. Происходит это в виде отмирания южных рукавов и образования новых, северных. Таким образом, основное русло реки переместилось от южного рукава к северному.

В эллинистическое время основным рукавом реки был Священный. Он находился, как указывает Арриан, в 500 стадиях (около 80 км) севернее Истрии, т. е. в районе

114

современного Георгиевского русла. В средние века основным рукавом стал — Георгиевский, в XVIII—XIX вв. — Сулинский, а в настоящее время — Килийский.

В свете этой закономерности становится понятным, почему письменные источники указывают разное количество устьев Истра. Каждый из античных авторов отмечает столько устьев, сколько было во времена его источника. Следовательно, все описания дельты абсолютно достоверны.

Выявленная закономерность перемещения дельты Истра с юга на север открывает новые возможности для относительной датировки имеющихся описаний по принципу «больше устьев — позднее источник». Отсюда следует, что наиболее ранние сведения — те, в которых фигурируют три устья. После них идут описания пяти устьев. За ними — сведения о шести устьях. Наиболее поздние данные указывают семь устьев. А при одинаковом количестве устьев более поздними источниками следует считать тс, которые уделяют северным устьям больше внимания.

Разумеется, предлагаемый принцип не следует использовать чисто механически, так как здесь возможны исключения, связанные с разным уровнем знакомства с дельтой и другими причинами.

Рассмотрим теперь такой вопрос. В эллинистическое время Священное устье Истра было крайним южным устьем. Отсюда до Истрии целых 500 стадиев (80 км) дельты. Дальше на юг начинался уже высокий коренной берег. Как же Истрия могла существовать в таком отдалении от реки?

В этом плане особый интерес представляют сведения Плиния Старшего. Указав Певкийское устье, остров Певку, Священное русло, через 19 миль поглощаемое большим болотом, географ сообщает: «Из того же русла выше Истрополя образуется озеро окружностью в 63 мили; его называют Гальмирида» (IV, 79).

Здесь ясно указано, что выше города Истрии от Священного русла отделялось на юг в сторону Истрии еще одно русло. Во времена рассматриваемого источника это русло уже заглохло, было подтоплено и превратилось в озеро.

Каким же временем датируются эти сведения? Сравнение описания Плиния с характеристикой дельты другими авторами, образование озера на месте заглохшего рукава, точные измерения в милях показывают, что рассматриваемые сведения относятся к римскому времени и могут быть датированы I в. н. э., т, е, они современны Плинию или немного старше его.

115

Итак, в I в. н. э., когда в ходе нимфейекой трансгрессии уровень моря приближался к современному, самый южный заглохший рукав Истра был подтоплен и превратился в озеро Гальмирида. Это озеро отождествляется с современным озером Разельм. А существование древнего рукава подтверждается не только материалами геологических исследований, но и современной географической картиной. Остатки этого рукава сохранились до настоящего времени и фиксируются на крупномасштабных картах. А устье этого рукава находилось в районе современного Портицкого устья.

В эллинистическое время, во время пика фанагорийской регрессии, когда уровень моря был на 5—7 м ниже современного, озера Гальмирида еще не существовало. На его месте был самый южный, заглохший к тому времени рукав.

А какова же была географическая ситуация в более ранний период? Зная закономерность перемещения основного русла Истра с юга на север, можно с уверенностью сказать, что в архаическое и классическое время рассматриваемый южный рукав дельты был вполне судоходным. Именно на берегу этого рукава и был основан город Ист-

116

рия. Древнегреческие переселенцы обосновались на сравнительно возвышенном мысу, выделяющемся среди низменного коренного берега придунайской степи. Их главным стремлением было поселиться в устье Истра — этой крупнейший водной артерии, которая давала возможность наладить торговые связи с глубинными районами Фракии и Скифии.

Эта цель первопоселенцев была достигнута. Выгодное географическое положение Истрии обеспечило тесные экономические связи как с другими древнегреческими центрами, так и с местным населением. Город быстро развивался и процветал.

Но в эллинистическое время южный рукав постепенно обмелел и стал несудоходным. Торговые связи резко сократились. Это тяжело сказалось на экономике города. Постепенно Истрия пришла в упадок. И у Страбона она названа уже не городом, а городком (πολίχνιον) (VII, 6, 1).

Таким образом, обмеление южного рукава стало одной из главных причин упадка Истрии. Разумеется, при этом не исключается и определенная роль военно-политических событий. Но коренная причина — в палеогеографических изменениях. Река, определившая местоположение города, давшая ему свое имя, «покинула» его и этим предопределила дальнейшую судьбу: упадок, кризис и превращение из крупного торгового центра в незначительный городок.

Рассмотрим теперь вопрос о топографии города. Среди исследователей широко распространено мнение о том, что «Истрия располагалась на острове или, возможно, на небольшом полуострове в непосредственной близости к морю» [195, с. 39 ].

Познакомимся с этой местностью детальнее. Возвышенный мыс, на котором расположена Истрия, выдается в озеро Синое, которое представляет собой обособившуюся часть озера Разельм. В напольную сторону мыс постепенно понижается и сливается с покрытой водой, заболоченной низиной, которая тянется несколько километров. А далее уже возвышается холмистая степь. Таким образом, городище действительно со всех сторон окружено водой. А асфальтовая дорога, ведущая к нему, насыпана строителями.

Так выглядит эта местность сегодня. И многие исследователи автоматически переносили наблюдаемую картину на античное время. Но в период фанагорийской регрессии уровень Черного моря был ниже современного, как уже говорилось, на 5—7 м. И рассматриваемая местность выглядела несколько иначе. Низина между мысом и степным плато была обычной низменностью, вполне пригодной для

117

земледелия. Следовательно, ни о каком острове или полуострове говорить не приходится.

Озер Синое и Разельм тогда не существовало. На их месте протекал, как уже говорилось, южный рукав Истра. Ближе к устью в этот рукав с юго-запада впадал небольшой приток. Мыс, на котором был основан город, продолжался тогда несколько восточнее. Позже, в результате повышения уровня моря, гавань и нижняя часть Истрии были затоплены. Начавшаяся абразия разрушила и часть мыса.

Приведенная палеогеографическая реконструкция, разумеется, весьма схематична. Для детального восстановления топографии необходимы целенаправленные комплексные историко-археологические и палеогеографические исследования, в том числе и подводные.

Остров Певка

Описывая дельту Истра, многие античные авторы указывают остров Певку. Познакомимся с основными сведениями об этом острове.

Геродот ничего не говорит о Певке. Сама дельта Истра у него отмечена мимоходом, в связи с рассказом о

118

Строительстве Дарием моста через реку: «И вот морской флот, пройдя мимо Кианей, поплыл прямо к Истру. Поднявшись вверх по реке на расстояние двух дней плавания от моря, они начали строить мост у горла реки, с которого начинается разветвление устья Истра» (IV, 89).

Аполлоний Родосский, рассказывая о возвращении аргонавтов по Истру, дает уже конкретное представление о рассматриваемом острове: «Ибо рекою Истром образуется некий остров по имени Певка, видом треугольный, широкими сторонами обращенный к берегам, а узким изгибом — к речному руслу; вокруг него разделяются два устья, из которых одно называют Нараком, а другое, крайнее — Прекрасным устьем, здесь Апсирт и колхи быстро устремились вперед; между тем аргонавты плыли вдали от вершины острова. Дикие пастухи покинули на лугах свои многочисленные стада из страха перед кораблями, как бы увидев зверей, выходящих из обильного чудовищами моря, ибо до сих пор не видали еще морских судов ни смешанные с фракийцами скифы, ни сигинны, ни гравкении, ни синды, живущие уже на обширной и пустынной Лаврийской равнине» (IV, 309—325).

А в «Схолиях к Аполлониеву “Походу аргонавтов"» читаем: «Эратосфен в III книге “Географии" говорит, что на Истре есть треугольный остров, равный Родосу, и называют его Певкой [Сосновым] вследствие изобилия на нем сосен» (§ 310).

Псевдо-Скимн при описании Истра сообщает: «В нем лежит много обширных, по слухам, островов, из которых один, лежащий между морем и устьями, не менее Родоса; он называется Сосновым (Певка) от множества растущих на нем сосен» ( § 785—789).

Лаконичные, но весьма ценные сведения находим мы у Страбона: «Близ устьев Истра есть большой остров Певка; занявшие его бастарны получили название певкинов. Есть и другие острова, но гораздо меньших размеров, одни выше этого острова, другие у моря. Истр имеет семь устьев. Самое большое из них — так называемое Священное устье, по которому до Певки сто двадцать стадиев плавания. На нижней части этого острова Дарий построил мост, хотя он мог бы быть построен и на верхней. Это устье — первое слева для плывущих в Понт, остальные же следуют по пути вдоль берега по направлению к Тире; седьмое устье отстоит от первого почти на триста стадиев. Между устьями-то и образуются упомянутые островки. Три устья, следую

119

щие за Священным, невелики, а остальные гораздо меньше Священного, но больше этих трех» (VII, 3, 15).

Здесь особенно важно указание на то, что до Певки 120 стадиев плавания вверх от Священного устья. Эти слова надо понимать так, что остров тянулся не до самого моря. Последние 120 стадиев занимали, видимо, заболоченные плавни, которые являлись, строго говоря, продолжением острова, но не были пригодны для обитания.

Трудно переоценить сведения Страбона о том, что на острове Певка поселились бастарны, получившие теперь название певкинов. Этот остров, надо полагать, был наиболее удобен для обитания. Конечно, по сравнению с коренным берегом жители испытывали здесь немало неудобств: сырость, обилие комаров, змей, нередкие наводнения и т. д. Но были и большие выгоды: плодородные земли, богатые пастбища, охотничьи угодья, условия для рыболовства. А главное преимущество — почти полная безопасность островитян за столь серьезной водной преградой. Ведь ради такого спокойствия можно было и поступиться и некоторыми удобствами, особенно в тревожные времена. А обстановка в Нижнем Подунавье была сложной. Об этом убедительно свидетельствуют слова Страбона о том, что геты и трибаллы «принуждены совершать переселения, вследствие того что скифы, бастарны и савроматы часто одолевали их, так что в погоне за вытесненными некоторые из них даже переправлялись через реку и оставались жить или на ее островах (курсив мой.— М. А), или во Фракии; другие, напротив, переселялись с этой стороны реки, терпя притеснения, в особенности от иллирийцев» (VII, 3, 13).

Это главное преимущество Певки наглядно доказывает неудачная попытка Александра Македонского захватить остров. Страбон рассказывает об этом следующее: «Александр, сын Филиппа, во время похода на фракийцев, обитавших за Гемом, вторгшись в землю трибаллов и увидев, что их область простирается до Истра и находящегося на нем острова Певка, а за рекой живут геты, дошел, как говорят, до берега реки; вследствие недостатка в судах он не мог высадиться на остров, тем более что туда бежал царь трибаллов Сирм и оказал сопротивление этому предприятию» (VII, 3, 8).

Подробнее об этих событиях можно узнать из произведения Арриана «Поход Александра». Автор пишет: «Сирм, царь трибаллов, давно зная о походе Александра, заранее отправил женщин и детей трибаллов к Истру, велев им переправиться на один из островов на Истре. Остров этот на-

120

зывался Певка. На этот же остров сбежались задолго до приближения Александра фракийцы, жившие по соседству с трибаллами; туда же бежал со своими и царь Сирм...

На Истре он (Александр.— М. А.) застал пять военных судов, пришедших к нему из Византия по Эвксинскому морю и по реке. Посадив в них лучников и гоплитов, он поплыл к острову, куда бежали фракийцы и трибаллы, и попытался высадиться, но всюду, где ни пытались пристать корабли, их встречали варвары. Судов же было мало, и войска на них немного; крутые берега мало где позволяли пристать, а река около острова, сдавленная в теснине, неслась с такой стремительностью, что стать на якорь было невозможно» (I, 2—3).

Так остров Певка спас трибаллов и фракийцев от поражения. А Александр Македонский потерпел неудачу.

В этой информации особенно важны сведения о крутых берегах Певки и о стремительном течении Священного рукава. Как понимать слова о крутых берегах дельтового острова? Сам остров возвышался над урезом воды, надо полагать, на несколько метров. Кроме того, следует учесть, что в дельтах рек русла обычно создают вдольбереговые валы. Они делали берег выше и круче. А для военных парусновесельных кораблей эллинистического времени такие берега были довольно крутыми.

Важно также отметить, что в некоторых источниках Певка названа городом. В разных схолиях, адресованных Лукану, известному римскому поэту, племяннику Сенеки, читаем о Певке, что это — «государство, расположенное над морем ... обрызгиваемое глубоким... Город Европы на конце Понта, омываемый одним устьем из 7 устьев Истра» (III, 202). А Юлий Гонорий в «Описании мира» сообщает, что река Данубий «образует продолговатую округлость, которая заключает в себе город Певку. Из этой речной округлости выходят семь рукавов, впадающие в Понт» (А. 24).

Некоторые исследователи полагали, что Певка названа городом ошибочно (ВДИ, 1949, № 2, с. 331, примеч. 5). На мой взгляд, у нас нет достаточных оснований видеть здесь ошибку, тем более у двух разных авторов. Было бы правильнее считать, что во времена рассматриваемых источников на острове Певка существовало довольно крупное поселение, которое называли даже городом.

Несколько слов о происхождении названия острова. Как указывает Эратосфен и Псевдо-Скимн, название Певка, т. е. Сосновый, связано с множеством растущих здесь

121

сосен. Такое объяснение вполне убедительно и не вызывает никаких сомнений. Но в более поздних источниках этот вопрос приобретает мифологическую окраску. Так, например, в «Монтенессуланских схолиях» к Лукану говорится о том, что «Истр сильно полюбил нимфу Певку, про которую мы знаем, что она была превращена в остров» (III, 202).

Где же находился остров Певка? Аполлоний Родосский помещает его между Нараком и Прекрасным устьем, Страбон, Плиний и Птолемей — между Священным устьем и Нараком (правда, у Страбона нет названия второго устья, но им может быть только Нарак). А остальные авторы просто указывают, что остров Певка расположен между устьями Истра. А византийский составитель «Хрестоматии из “Географии" Страбона» помещает этот остров «от Священного, самого южного устья Истра, до самого северного, которое служит основанием Певки» (из кн. VII).

Анализируя эти сведения, Ф. К. Брун пришел к выводу, что название Певка применялось в широком и узком смысле: в ранний период так называлась вся дельта, а позднее, после близкого ознакомления с ней — только один, самый большой ее остров, расположенный между Священным устьем и Нараком [45, ч. 1, с. 57]. М. В. Скржинская, ссылаясь на этот вывод, обращает внимание на сравнение Эратосфеном Певки по величине с Родосом и отмечает, что «в устье Дуная трудно представить остров подобной величины» [230, с. 117].

С этими выводами трудно не согласиться. Окружность Родоса равна, как сообщает Страбон (XIV, 2, 10), 920 стадиям. Примерно такой же была в соответствии с указанным сравнением и окружность Певки. При треугольной форме острова его сторона должна равняться приблизительно 300 стадиям. А длина всей дельты равнялась, по Страбону (VII, 3, 15), почти 300 стадиям, а по Арриану — 280 стадиям ( § 35 краткого перипла, § 93 полного перипла). Следовательно, при подобном сравнении под Певкой подразумевается, бесспорно, вся дельта.

Постепенно, по мере ознакомления древнегреческих мореплавателей с дельтой Истра название Певка закреплялось за ее южной частью. Одйн из таких промежуточных этапов отражен, в «Монтенессуланских схолиях» к Лукану, где сказано, что «Истр разделяется на много рукавов, откуда один рукав бежит по самому острову Певке» (III, 202). И в последние века до нашей эры название Певка

122

прочно закрепилось за обширным дельтовым островом между Священным устьем и Нараком.

Согласно современным геологическим исследованиям, остров Певка находился на месте гряды Сэрэтуриле [195, с. 157 ). Комплексные историко-археологические и палеогеографические исследования в этом районе позволят уточнить конфигурацию острова, его топографию, изучить существовавшие здесь поселения, наиболее крупное из которых, видимо, называлось, даже городом Певка.

Переправа через Истр

Первое упоминание о переправе через Истр мы находим у Геродота. Рассказав о переправе войск Дария через Боспор Фракийский, «отец истории» продолжает: «И вот морской флот, пройдя мимо Кианей, поплыл прямо к Истру. Поднявшись вверх по реке на расстояние двух дней плавания от моря, они начали строить мост у горла реки, с которого начинается разветвление устья Истра» (IV, 89).

Как мы видим, место переправы указано довольно конкретно — шея дельты реки. Это наиболее удобное место для строительства понтонного моста через реку. В настоящее время основное русло Дуная начинается разветвляться на рукава между современными румынскими городами Исакча и Тульча. В этом же районе разветвлялась дельта реки и в античное время. На этом последнем отрезке течения основного русла именно на район Исакчи приходится наибольшее сужение долины реки. Здесь наиболее удобны и подступы к реке как с правого берега, так и с левого. Это обстоятельство особенно важно при переправе огромного войска.

Но Страбон локализует мост Дария совсем в другом месте. Описывая дельту Истра и остров Певку, географ сообщает: «... на нижней части этого острова Дарий построил мост, хотя он мог бы быть построен и на верхней» (VII, 3; 15).

Однако понтонный мост никак не мог быть построен на острове Певка. Это противоречит как предельно ясным, не вызывающим никакого сомнения сведениям Геродота, так и всякому здравому смыслу. Ведь в таком случае должны были быть, как минимум, две части моста: одна от правого берега к острову, вторая — от острова к левому берегу.

Чем же объясняется такая неточность? На мой взгляд, Страбон неправильно понял свой источник и поэтому неточно указал место переправы Дария.

123

Сохранились также интересные сведения о переправе через Истр Александра Македонского. Арриан в своем произведении «Поход Александра», рассказав о неудачной попытке македонского войска овладеть островом Певка продолжает: «Тогда Александр отвел свои суда и решил переправиться через Истр, чтобы напасть на гетов, живущих за Петром; он видел, что они во множестве собираются на берегу Истра, рассчитывая помешать его переправе (всадников у них было около 4000, а пеших воинов больше 10 000). К тому же ему очень хотелось побывать на той стороне. Он сам сел на корабль, велел набить сеном меха, из которых делали палатки, и собрал тут же челноки, выдолбленные из одного дерева (их было великое множество, потому что береговое население ловит на Истре рыбу с этих челноков, ездит на них по реке друг к другу, и многие на них же занимаются разбоем). Собрав как можно больше этих челноков, он переправил на них столько войска, сколько было возможно при таких средствах переправы. Перешло с Александром тысячи полторы всадников и около 4000 пехотинцев.

Переправившись ночью в том месте, где росли густые хлеба, за которыми и не видно было людей, подбиравшихся к берегу, на рассвете Александр повел пехоту через хлеба, приказав воинам держать сарисы наперекос и раздвигать колосья, пригибая их. Так они вышли на пространство необработанное. Всадники следовали сзади, пока фаланга не прошла через хлеба. Когда войско оказалось на целине, Александр сам повел конницу на правое крыло, а Никанору велел построить пехоту вытянутым прямоугольником. Геты не выдержали и первого настика всадников; невероятной казалась им дерзость Александра, который так легко, в одну ночь, не наведя мостов, переправился через величайшую из рек, ужасной — сомкнутая фаланга, неистовым — натиск всадников. Сначала они бросились в свой город, отстоявший от Истра примерно на парасангу. Когда же они увидели, что Александр спешит со своей пехотой, идя вдоль реки, чтобы не оказаться пехоте в кольце и не попасть в ловушку, устроенную гетами, а всадники едут впереди, геты оставили свой плохо укрепленный город, забрав с собой на лошадях столько детей и женщин, сколько лошади могли увезти: они устремились как можно дальше от реки в пустынные степи. Александр овладел городом и всем, что оставили геты. Он велел Мелеагру и Филиппу переправить эту добычу, сам же разрушил город и на берегу Истра принес жертву Зевсу-Спасителю, Гераклу

124

и самому Истру за то, что он позволил ему переправиться. Еще засветло он привел всех целыми и невредимыми в лагерь» (I, 3—4).

В этом обширном отрывке особый интерес для нас представляется в связи с вопросом о переправе фраза: «Когда войско оказалось на целине, Александр сам повел конницу на правое крыло». Эти слова ясно показывают, что войско двигалось вверх вдоль реки. Правое крыло, куда выдвинулась конница, было обращение в сторону степи, где находился город гетов, а левое крыло — к реке, следовательно, направлялись они вверх по течению реки.

Город гетов — это, конечно же, городище у с. Орловка, расположенное на так называемой Каменной горе на берегу озера Кагул.

Следовательно, Александр переправился через реку где-то ниже Орловки, надо полагать, в 5—6 км от городища. Это расстояние приводит нас в район с. Новосельское. Несколько лет назад здесь был найден фрагмент каменной плиты с сохранившейся частью надписи римского времени, где говорится о существовавшей тут переправе [97, с. 34 ]. А по многочисленным сообщениям местных жителей во время понижения уровня Дуная в воде просматриваются каменные кладки, которые исследователи связывают с древней переправой [97, с. 34—35].

Необходимо подчеркнуть, что в этом районе традиционно существовала переправа через Дунай в средние века, новое и новейшее время.

Таким образом, вышеизложенные данные достаточно убедительно показывают, что античная переправа через Истр находилась именно в районе Исакча — Новосельское. Это позволяет прийти к выводу о том, что упомянутый район весьма перспективен для комплексных подводных историко-археологических и палеогеографических исследований.

Отмель Стефы

С устьями Истра связана и проблема отмели Стефы. Полибий в своей «Всеобщей истории», излагая теорию обмеления Понта Эвксинского, сообщает об этой отмели следующее: «Так, Истр, протекая по Европе, впадает в Понт несколькими устьями, то перед ним на расстоянии дня пути от материка образовалась коса почти в тысячу стадий длиною из наносимого устьями ила; моряки, плывущие еще по открытому морю в Понте, иногда ночью незаметно набега

125

ют на нее и разбивают корабли; эти места называют Стефами» (IV, 41, 1—2).

Упоминает эту отмель и Страбон «С течением времени весь Понт может быть занесен илом, если сохранятся подобные течения: ведь и теперь уже имеет вид болота часть левой стороны Понта, именно Салмидесс, называемые у моряков Грудями местности у Истра, и Скифская пустыня» (I, 3, 4). Далее географ подчеркивает: «Заносы ила образуются у самых устьев рек, как, например, у устьев Истра так называемые Груди, Скифская пустыня и Салмидесс» (1, 3, 7).

Как мы видим, отмель Стефы, что в переводе означает Груди, находилась перед дельтой Истра и своим происхождением обязана речным устьям. Источники говорят об этом совершенно ясно и однозначно. Тем не менее этот вопрос долгое время оставался нерешенным и вызывал споры среди исследователей (подробно см.: [12, с. 44—50]).

'Где же находились Стефы? Ведь сегодня в районе дунайской дельты описываемой отмели нет. Но это не значит, что ее не было в античное время.

В результате многолетних геологических исследований советскими и румынскими учеными установлено, что за прошедшие 2,5 тыс. лет дельта реки претерпела существенные изменения. Один аспект происшедших изменений мы уже рассмотрели. Это — перемещение основного русла от южного рукава к северному. Второй аспект связан с выдвижением дельты в сторону моря за счет выносимого устьями ила. Заметим, что Дунай — очень мутная река и ежегодно выносит в море около 1200 млн т твердых наносов и растворенных минеральных веществ [203, с. 41 ]. За счет этих наносов и увеличивается площадь дельты.

Как же выглядела дельта Истра в античное время? Исследования показывают, что «около двух тысяч лет назад основная часть территории современной дельты представляла собой залив, отгороженный узкой косой, простирающейся по линии западной границы гряд Жебриянской, Летя и Караорман» [195, с. 266 (послесловие Я. Д. Никифорова) ]. Иными словами, в указанный период по внешнему краю современной дельты более чем на 150 км протянулась узкая коса. А граница древней дельты проходила намного западнее. Определить ее примерное положение нам помогает передаваемое Псевдо-Скимном указание на то, что лежащий перед дельтой остров Ахилла, современный

126

Змеиный, отстоит от земли на 400 стадиев ( § 706). Если считать, что здесь использован стадий в 157,7 м, указанные 400 стадиев составляют 63 км. А сейчас наименьшее расстояние от Змеиного острова до внешнего края дельты равно 34 км. Следовательно, за прошедший период Дунай выдвинулся в море, как минимум, на 29 км. Максимальная же цифра намного больше.

Совершенно очевидно, что за прошедшие 2,5 тыс. лет Дунай выдвинулся в море на несколько десятков километров, в результате чего рассматриваемая отмель стала частью дельты.

Таким образом, письменные и геологические данные свидетельствуют о том, что в древнегреческий период в Понте перед устьями Истра почти на тысячу стадиев (около 170 км, так как стадий Полибия равен 177,6 м) вытянулась узкая отмель, сформировавшаяся из наносимого рекой ила. Это отмель выступила из воды в период фанагорийской регрессии, когда уровень моря понизился до отметки минус 5—7 м. Тогда на всем побережье моря, особенно на мелководье, обнажились прибрежные илы. Именно это дало основания Страбону отметить, что Скифская пустыня, район Истра и Салмидесс «имеют вид болота». Обнажившаяся отмель не простиралась сплошной лентой, а выступала из воды прерывистой цепочкой, напоминая женские груди. Отсюда и ее название — Стефы, т. е. Груди.

В результате повышения уровня моря отмель Стефы была постепенно подтоплена и перекрыта новыми отложениями. За прошедшие столетия дельта Дуная заполнила выносами прибрежную часть моря и слилась с древней отмелью. В настоящее время отмель Стефы лежит в основании внешнего края современной дельты Дуная. Этот район весьма перспективен для комплексных подводных историко-археологических и палеогеографических исследований.

Коснемся теперь вопроса о датировке рассматриваемых источников. Судя по описываемой географической ситуации, сведения Полибия и Страбона отражают период пика фанагорийской регрессии. Согласно кривой изменения уровня Черного моря, этот пик приходится на V—III вв. до н. э. После этого начинается повышение уровня моря, так называемая нимфейская трансгрессия. Сопоставление имеющихся данных показывает, что наиболее вероятное время, к которому можно отнести сведения об отмели Стефы,— III в. до н. э.

127

Полибий и Страбон пользовались, надо полагать, разными, не зависимыми друг от друга источниками. Восходят ли эти источники к Стратону, как предполагает Ф. Уолбэнк, выяснить невозможно. Ясно только, что Страбон, в отличие от Полибия, располагал совсем краткой информацией об отмели Стефы. Иначе он не преминул бы подробнее охарактеризовать эту отмель при описании дельты Истра, тем более что такая информация крайне важна для мореплавателей.

Сведения о Стефах отсутствуют в произведениях других античных историков и географов. Это свидетельствует о том, что опасная для моряков отмель существовала недолго и не успела покрыть себя печальной славой.

Остров Левка

Остров Левка, т. е. Белый, называемый также островом Ахилла, упоминается многими античными авторами. Столь широкой популярностью остров обязан культу Ахилла, который, согласно мифам, поселился здесь в своей загробной жизни. Остров лежал на пути древних мореходов в Северное Причерноморье в очень удобном месте. Для захода сюда не нужно было делать лишний крюк. Даже наоборот: прямой маршрут через остров короче вдольберегового. С развитием культа Ахилла Понтарха, т. е. владыки Понта Эвксинского, и строительством на острове храма Ахилла многие мореплаватели заходили сюда, чтобы принести жертву Ахиллу в надежде на счастливое плавание или в благодарность за спасение.

С точки зрения мореплавания остров не представлял собой ничего примечательного. Этот крошечный клочок скалистой суши затерялся далеко в море. От берега он отстоял, по данным Деметрия Каллатийского, как уже говорилось, на 400 стадиев, т. е. на 63 км, и не был виден оттуда. Окружность его равнялась, как указывает в «Описании Эллады» Павсаний (III, 19, 11), 20 стадиям, т. е. примерно 3 км. Здесь не было ни удобной бухты, ни возможностей для сколько-нибудь серьезного ремонта. В лучшем случае возле острова под его укрытием можно было отстояться на якоре во время шторма.

В настоящее время наибольшая длина острова (настоящее сейчас название — Змеиный) — 640 м, окружность — чуть более 2 км, высота берега доходит до 40 м. Следовательно, площадь острова за прошедшие 2,5 тыс. лет уменьшилась, как минимум, в 1,5 раза. Следы разрушительных

128

сил стихии хорошо видны. Подводные склоны Змеиного острова усеяны обрушившимися в море глыбами, плитами, камнями различной формы и величины.

Коснемся теперь вопроса о пещерах на острове.

Н. В. Пятышева предполагала наличие здесь карстовых пещер, которые жрецы храма использовали как тайники, куда прятали от пиратов статуи богов и драгоценности [208, с. 62—63]. Такие своего рода пещеры вполне могли образоваться в результате трещин. Ведь и сегодня в каменном теле острова имеются довольно широкие и глубокие расщелины. Но периодические попытки отыскать древние пещеры не приносят успеха. Они, видимо, большей частью разрушены абразией, а сохранившиеся завалены обрушившимися плитами и глыбами. При их поисках необходимо учитывать, что уровень моря в период фанагорийской регрессии был на 5—7 м ниже современного. Следовательно, часть пещер-расщелин в настоящее время затоплена. Для их поисков необходимы целенаправленные подводные археологические исследования.

В районе острова Змеиного лежит немало затонувших в древности кораблей. Так что подводные исследования здесь могут быть весьма результативными.

129

Храм Ахилла постигла печальная участь. В средние века он был забыт и заброшен.

В поле зрения ученых остров Змеиный попал в начале XIX в. В 1823 г. его осмотрел капитан-лейтенант Критский. В юго-западной части острова на возвышенном месте его взору открылись развалины храма Ахилла: мощный фундамент, кое-где сохранившиеся нижние части стен, валявшиеся мраморные карнизы, капители, базы и барабаны каннелюрованных колонн. Критский составил план острова, нанес на него развалины храма. Этот план был опубликован в 1826 г. в обширной статье, посвященной острову Ахилла [330].

А в 1841 г. перед членами экспедиции Одесского общества истории и древностей под руководством Н. Н. Мурзакевича открылась чудовищная картина. На упомянутой возвышенности стояли «...груды камня, сложенные в кубические сажени, и этот камень был остатки храма Ахиллова» [175, с. 554]. Оказалось, что подрядчик, взявшийся за строительство маяка на острове, превратил развалины храма в каменоломню и самым варварским образом уничтожил ее. Правда, мраморные детали храма были вывезены в Сулину для отправки в Одессу, но их дальнейшие следы затерялись.

130

А маяк, построенный из камня храма Ахилла, функционирует и сегодня. В связи с ним хочется отметить следующее обстоятельство. Автору неоднократно доводилось слышать, что служащие маяка во время ремонтных работ замечали на некоторых плитах следы, похожие на остатки надписей. Эти сообщения наталкивают на мысль исследовать здание маяка с помощью новейшей рентгеноскопической аппаратуры. Ведь в кладке действительно могут быть плиты с надписями.

В последние годы экспедиция Одесского археологического музея АН УССР под руководством С. Б. Охотникова продолжила исследования на острове как наземные, так и подводные. Будем надеяться, что эти работы принесут новые важные результаты.

Подготовлено по изданию:

Агбунов М. В.
Античная география Северного Причерноморья.— М.: Наука, 1992.— 240 с. 19 ил.— (серия «Страницы истории нашей Родины).
ISBN 5-02-005860-2
© Издательство «Наука», 1992



Rambler's Top100