196

Бронзовая пластика

Наряду с вазовой живописью и коропластикой в VI в. вступила в стадию своего расцвета также и лаконская бронзовая пластика, о предшествующих фазах развития которой мы можем судить лишь по спорадическим находкам, сделанным в святилище Орфии и в некоторых других местах145. Искусство лаконских бронзолитейщиков VI в. представлено тремя основными видами изделий. Это — 1) отдельные бронзовые фигурки по преимуществу очевидно вотивного характера, т. к. большая их часть найдена в святилищах; 2) бронзовые зеркала с ручками, имеющими форму женских фигурок; 3) бронзовые сосуды, в основном гидрии и кратеры с фигурными украшениями ручек, горла и т. д. (эти украшения в ряде случаев сохранились отдельно от сосудов, на которых они первоначально были закреплены). Основная масса этих изделий найдена за пределами Лаконии, из чего следует, что их производство было уже с самого начала ориентировано на экспорт, хотя какая-то часть продукции этого рода, безусловно, поступала на внутренний рынок146. Хронологические рамки периода расцвета лаконской художественной бронзы определяются более или менее однозначно в работах разных авторов. Согласно Ролле, этот период в общей сложности продолжался около столетия — с 590 по 500/490 г.147 К этому времени относится основная масса более или менее точно идентифицированных стату-

145 В конце VII — первой четверти VI в. искусство лаконских бронзолитейщиков было представлено двумя основными группами изделий: 1) аппликациями в виде женских головок и фигурок людей и животных, служивших украшениями бронзовых сосудов, и 2) персональными украшениями: брошами, фибулами и т. п. Эти последние, по мнению Фицхардинга (Fitzhardinge L. F. Op. cit. P. 93—95), теперь заменяют украшения из слоновой кости (образцы из святилиша Орфии) и несколько ниже (Р. 95): «К тому времени, когда храм Орфии был перестроен, они вышли из моды вместе с большими и искусно выполненными брошками и булавками».
146 Различные украшения из бронзы (булавки, кольца, подвески в виде бычьих голов) были найдены еше во время первых английских раскопок в Менелайоне. Датируются они частью VII, частью VI и даже V вв. (Thompson Μ. S. в BSA. № 15. 1908-1909. P. 146 ff.).
147 Rolley С. Le probleme de Part laconien // Ktema. T. 2. 1977. P. 129; Idem. Les bronzes grecs. Fribourg, 1983. P. 99; Cartledge P. Sparta and Lakonia. A Regional History 1300—362 В. C. London, 1979. P. 155; Clauss M. Sparta. Eine Einführung in seine Geschichte und Zivilisation. München, 1983. S. 186. См. также: Herfort-Koch Μ. Archaische Bronzeplastik Lakoniens. Münster, 1986. S. 11: «вплоть до первых лет V в. Лаконии удавалось в бронзовой пластике проявить себя в качестве области искусства высокого ранга». Далее (S. 22) тот же автор, однако, признает, что временем подлинного расцвета лаконской бронзовой пластики могут считаться только вторая и третья четверти VI в.; Фицхардинг (Fitzhardinge L. F. Op. cit. P. 100) называет «золотым веком» лаконской бронзовой скульптуры вторую половину VI в. Ср. Ibid. Р. 116.

197

эток лаконского происхождения (Ил. 77). Производство бронзовых сосудов прекратилось, однако, уже около 530/520 г.148

Ил. 77. Лаконская бронзовая пластика VI в. до н. э.: 1 — Артемида из Феспротиды. 560—550 г. Берлин. Государственные музеи. Античное собрание;

148 Rolley С. Le Probleme de l'art laconien. P. 132; Idem. Les bronzes grecs. P. 99.

198

Ил. 77. Лаконская бронзовая пластика VI в. до н.э.: 3 — Бегуньи из: а) Додоны. 550—540 гг. Афины. Национальный музей, b) Албании (?) 540 г. Ее головка. Лондон. Британский музей; 5— Обнаженная девочка. 540 г. Вена. Музей истории искусств;

199

2- Артемида из Макиста (южн. Элида). 530 г.Бостон. Музей изящных искусств; 4- Поддерживающая фигура. Спарта. 540—530 гг. Берлин. Государственные музеи. Античное собрание;

200

Ил. 77. Лаконская бронзовая пластика VI в. до н.э.: 6 — Идущий старец (Нестор). Олимпия. 550 г. Олимпия. Музей; 7— Воин с мечом. Олимпия. 550 г. Олимпия. Музей; 8— Голова юноши. Спарта. 530—520 гг. Бостон. Музей изящных искусств;

201

9 — Гоплиты из: а) Олимпии. 560—550 гг., b) Лонги (Мессения). 540—525 гг. Оба — Афины. Национальный музей, с) гоплит на марше. Додона. Ок. 530 г. Иоаннина. Музей;

202

Ил. 77. Лаконская бронзовая пластика VI в. до н.э.: 10 — Мальчик. Амиклейон. 540 г. Афины. Национальный музей; 11 — Человек, несущий гидрию. Фойники (Лакония). 530—520 гг. Афины. Национальный музей;

203

12 — Коровка. Святилище Артемиды Орфии. 570—550 гг. Спарта. Музей; 13 — Силен. Олимпия. 530—520 гг. Олимпия. Музей; 14— Сфинкс. Олимпия. 525—500 гг. Олимпия. Музей

204

Большая часть лаконских бронзовых зеркал (Ил. 78), согласно оценкам в книге Херфорт-Кох, была изготовлена в течение третьей четверти VI в.149 С другой стороны, производство статуэток куросов только в конце той же третьей четверти достигает стадии зрелости (Reifestufe) и продолжается еще в начале Vb.150 Однако статуэтки пеплофор распределяются между второй и третьей четвертями VI в. Изображения богинь (типа Палладия и Артемиды) также как будто не перешагивают рубеж конца третьей четверти VI в.151 Немногочисленные фигурки бегущих или, может быть, танцующих девушек в коротких хитонах попадают в промежуток между 570 и 540 гг. Мужские фигурки, изображенные в различных позах движения (атлеты, комасты, метатели дисков и копий, всадники, человек, несущий гидрию и т. п.) образуют едва ли не самый большой по продолжительности ряд бронзовых статуэток, начинающийся около 580/ 570 гг. (комаст с о-ва Корфу) и заканчивающийся между 520-500 гг., хотя основная часть статуэток этого рода приходится опять-таки на третью четверть VI в.152 То же самое можно сказать и о довольно многочисленных статуэтках гоплитов или просто воинов. Самые ранние из них относятся ко времени около 560/550 гг., самые поздние дотягивают до 520 г.153 Фигурки различных фантастических существ (силены, кентавры, сирены, сфинксы и т. п.) образуют довольно длинный ряд, продолжающийся от 600/590 гг. до 520, но и здесь большинство составляют статуэтки, датируемые третьей четвертью VI в.
Датировка, а также и атрибуция лаконских бронзовых ваз все еще остаются предметом дискуссии. В какой-то мере это объясняется тем, что от большинства из них сохранились лишь случайные фрагменты (детали ручек, ножки от под-

149 Herfort-Koch Μ. Op. cit. S. 32. Также и самостоятельные фигурки обнаженных девушек датируются в основном этим периодом (Ibid. S. 102 f.), статуэтки увенчанных юношей (Ibid. S. 45 f.), ручки гидрий в виде фигурок обнаженных юношей (S. 108 ГГ.). Ср. Fitzhardinge L. F. Op. cit. P. 100. Также Congdon L. О. K. Caryatid Mirrors of Ancient Greece. Technikal, Stylistic and Historical Considerations of an Archaic and Early Classical Bronze Series. Mainz, 1981. P. 96 ff., которая датирует наиболее ранние лаконские фигурки этого рода началом VI в., а наиболее поздние началом V в. Ср. Fitzhardinge L. F. P. 96 f.
150 Herfort-Koch Μ. Op. cit. S. 42 ff.
151 Ibid. S. 22, 26 f.
152 Herfort-Koch M. Op. cit. S. 110 ff.; Шарбоно (Charbonneaux J. Greek bronzes. London — New York, 1962. P. 91), однако, относит их всех к концу VI — началу V вв.
153 Herfort-Koch Μ. Op. cit. S. 115 ff. Cp. Fitzhardinge L. F. Op. cit. P. 104: «Что касается датировки, то статуэтки существуют на протяжении периода, начинающегося незадолго до середины шестого столетия и заканчивающегося к первой четверти V в.». В конце серии он ставит статуэтку гоплита из Додоны, «достойного современника мраморного Леонида» (Р. 105). Херфорт-Кох относит эту фигурку к 535—525 гг. *Ср. Stibbe С. М. Zwei bronzene Krieger aus Dodona // Boreas. Bd. 26. 2003. S. 1-22.

205

ставок, отдельные элементы пластического декора и т. п.). Основная масса этих фрагментов, а также и в редких случаях сохранившихся целых сосудов происходит из разных мест как в самой Греции, так и вне ее расположенных за пределами Лаконии. Особую группу, причем хронологически, по-видимому, наиболее раннюю образуют целая серия фрагментов и несколько целых сосудов, изготовленных, как принято считать, в мастерской некоего Телеста (его имя вырезано на находящемся в Майнце фрагменте верхнего края горла гидрии, см. Ил. 7,1, хотя это, может быть, конечно, и имя посвятителя или же какого-то другого лица)154. В каталоге книги Э. Диль о греческих гидриях эта группа включает в себя всего 7 фрагментов155. Вслед за Л. Политисом автор книги размещает их в хронологическом промежутке, составляющем около полувека — от первой четверти до середины VI в.156 Херфорт-Кох значительно расширяет рамки этой серии, включая в нее много других фрагментов (в составленном ею каталоге насчитывается всего 24 объекта, в основном ручки гидрий и других сосудов), и относит всю группу в целом к более раннему времени, чем ее предшественники (в основном ее датировки фрагментов этой серии попадают в промежуток с 610 по 590 г., хотя есть как более ранние — до 640, так и более поздние — до 550 г.157 Сохранившиеся лишь в небольшом количестве фрагменты котлов и треножников лаконского происхождения тот же автор датирует в широком диапазоне от рубежа VII—VI вв. до второй половины VI, считая, что имеющийся в ее распоряжении материал достаточен для того, чтобы говорить о «реконструкции в VI в. непрерывного производства треножников в лаконских мастерских, качество и количество которых единственное в своем роде в период архаики»158.

154 Впрочем, это мог быть лаконский скульптор Телест, о работах которого, находившихся в Олимпии, упоминает Павсаний. *Gauer W. Die Bronzegefässe von Olympia. Teil I. Kessel und Becken mit Untersätzen, Teller, Kratere, Hydrien, Eimer, Situlen und Cisten, Schöpfhumpen und verschiedenes Gerät. Brl. — New York, 1991 (Olympische Forschungen. Bd. XX).
155 Diehl E. Die Hydria. Formengeschichte und Verwendung im Kult des Altertums. Mainz а/ Rhein, 1964. S. 213 f.
156 Diehl E. Op. cit. S. 11; Фицхардинг (Fitzhardinge L. F. Op. cit. P. III) относит эту серию к началу VI в., определяя ее продолжительность сроком в 30 лет.
157 Herfort-Koch Μ. Op. cit. S. 81 ff. Cp. Rolley C. Le probleme de Part laconien. P. 131.
158 Herfort-Koch M. Op. cit. S. 70.

206

Ил. 78. Бронзовые зеркала и подставки зеркал из: 1 — Гермионы (Арголида). 540 г. Мюнхен. Государственные античные собрания;

207

208

Ил. 78. Подставки бронзовых зеркал: 4 — из Амиклейона. 550 г. Афины. Национальный музей; 5 — Девочка с кроталами с Кипра. 540—530 гг. Нью Йорк. Метрополитэн музей; 6 — 540 г. Берлин. Государственные музеи. Античное собрание

209

Особую проблему ставит перед исследователями лаконского искусства знаменитый кратер из Викса (Ил. 79), с которым так или иначе связывают довольно большую группу ваз с фигурными украшениями, происходящих по преимуществу из гальштаттских могил на территории Западной и Центральной Европы. Впрочем, Ролле относит к этой же группе ряд гидрий, открытых в Южной Италии159 и в Олимпии, которые он датирует временем около 520 г. Сам кратер из Викса, по мнению того же автора, был изготовлен где-то за пределами Лаконии, скорее всего, в Южной Италии160. Возвращаясь к этому же вопросу в своей книге о греческих бронзах, Ролле замечает, что местом, где могла быть изготовлена эта ваза, «бесспорно является одно из поселений Тарентского залива, с меньшей вероятностью Сибарис»161. Херфорт-Кох, признавая, что в скульптурной отделке кратера из Викса есть элементы, восходящие к лаконской бронзовой пластике, все же находит, что как целое его надо рассматривать только в традициях тарентинской торевтики162, хотя в более ранних работах, например, у Джефри, он признается безусловно работой лаконских мастеров163. Юккер включил кратер из Викса наряду с гидриями из Грехвила, Трейи (Ил. 80) и другими в серию «лаконизирующих» ваз, основным центром производства которых был, по его мнению, опять-таки Тарент164. Фицхардинг без особых колебаний приписывает всей этой серии лаконское происхождение, датируя самую раннюю гидрию из Грехвила (близ Берна) концом VII в. (по Юккеру 580 и 570/560 гг., по Бордмэну ок. 600 г. — см. прим. 167). Пытаясь обосновать свою особую позицию в еще не завершившейся дискуссии, Фицхардинг замечает: «Несмотря на то, что все компоненты этих вазовых композиций явно спартанского происхождения, гидрию из Грехвила, вследствие несколько варварского изобилия украшавших ее деталей, обычно считали тарентинской работы, созданной под спартанским влиянием. Однако нет свидетельств о том, что мастерские Тарента или любой другой греческой колонии в Италии были способны в

159 Rolley С. Le probleme de l'art laconien. P. 131 со ссылкой на Ε. Diehl. Die Hydria: № В 26, 28-30.
160 Rolley С. Le probleme de l'art laconien. P. 131s.
161 Rolley C. Les bronzes grecs. P. 142.
162 Herfort-Koch M. Op. cit. S. 70. Cp. Cook R. hi. The Vix Krater // JHS. Vol. 99. 1979. P. 154 f. См. также: Homann-Wedeking E. Von spartanischer Art und Kunst // Antike und Abendland. Bd. 7. 1958. S. 71 f. (безусловно Тарент).
163 Jeffery L. H. The Local Scripts of Archaic Greece. Oxford, 1961. P. 128.
164 Jucker Η. Bronzehenkel und Bronzehydria in Pesaro // Studia Oliveriana. 13/14. 1965—1966. Pesaro, 1966. S. 119 ff.

210

Ил. 79. Кратер из Викса и его детали. Шатильон (Шатийон)-сюр-Сен. Музей

211

212

Ил. 80. Бронзовые гидрии: 1 — из Грехвила. Берн. Исторический музей;

213

2— из Трейи. 565—550 гг. Пезаро. Музей Оливериано

столь раннее время производить изделия на таком уровне, даже если место обнаружения находок совпадает с подобным происхождением. Гораздо более правдоподобно, что гидрий из Грехвила и Пезаро представляют собой эксперимент спартанских мастеров по бронзе, проведенный под влиянием резчиков по

214

слоновой кости и изготовителей терракотовых рельефов для больших глиняных ваз, но вскоре оставленный из-за технических трудностей»165.
Как считает Фицхардинг, производство кратеров в Лаконии началось около середины VI в.166 Кроме кратера из Викса, он включает в состав этой серии бронзовых сосудов два кратера из Требениште и некоторое количество происходящих из разных мест ручек и фигурных аппликаций. Он также приводит и другие доводы в пользу лаконского происхождения кратеров с волютообразными ручками167. Как думает Фицхардинг, их ближайшими прототипами могут считаться терракотовые сосуды, использовавшиеся как памятники на могилах. По мнению того же автора, настоящий упадок лаконской бронзовой пластики начинается только в эпоху Греко-персидских войн: «Бронзовые изделия все еще производились в Спарте, но они были неумело, без вдохновения выполненными адаптациями аттических или других образцов... Немногие, гораздо более поздние ценные бронзы, найденные в Спарте, были ввезены из одного из эллинистических центров — Афин или Александрии». Подводя итоги своим наблюдениям над развитием лаконской бронзовой пластики, Фицхардинг замечает: «Лаконский бронзолитейщик, подобно скульптору, работавшему в камне, не сумел совершить переход из мастерской ремесленника, берущей свое происхождение в местной традиции, в студию нового художника-космополита, чувствовавшего себя дома повсюду, где он получал заказы, и работавшего в общеэллинском стиле»168.
Картлидж объясняет упадок спартанского бронзового литья, как и вообще художественного ремесла, прекращением патронажа со стороны богатых граждан: «Лаконские мастера быстро восприняли и осмыслили это изменение: около 525 г.

165 Jucker Η. Altes und Neues zur Grächwiler Hydria // Zur griechischen Kunst. 9. Beiheft zur Antike Kunst. Bern, 1973. S. 53, Anm. 90. Fitzhardinge L. F. The Spartans. P. 108, 110. *Rolley Cl. Les bronzes grecs et remains recherches recentes // RA. 2004. Fase. 2. P. 290 ff.
166 Fitzhardinge L. F. Op. cit. P. 112. *0 датировке кратера из Викса см.: Stibbe С. Μ. Noch einmal die «Dame de Vix» // Boreas. Bd. 19. 1996. S. 115—123; Idem. Zwei bronzene Krieger aus Dodona. S. 11.
167 Fitzhardinge L. F. Op. cit. P. 114. *Boardmann J. The Greeks Overseas. Their Early Colonies and Trade. 4 ed. London, 1999. P. 200-223, 237.
168 Fitzhardinge L. F. Op. cit. P. 116; Ролле (Rolley C. Les bronzes grecs. P. 105.) следующим образом характеризует ситуацию в этой отрасли лаконского ремесла, сложившуюся в V в.: «рядом с несколькими статуэтками, явно ввезенными извне, в лаконских святилищах обнаружили адаптации иностранных схем, часто неумело исполненные: несколько фигур Афины, которые копируют аттические типы, несколько мужских фигур. Многие вещи, образцы которых ясны, хорошо датируются второй половиной V в. Некоторые исполнены с таким

215

некоторые из них эмигрировали в Тарент в Южной Италии, где была более благоприятная и все еще в известной степени знакомая окружающая обстановка»169. Фицхардинг называет, по крайней мере, одного такого лаконского ремесленника-эмигранта — некоего Горгия, работавшего на афинском акрополе до 480 г.170
Как и в ситуации с вазовой живописью, отмирание лаконской школы бронзовой пластики может быть объяснено либо внешними, либо внутренними причинами. Ролле подходит к этой проблеме дифференцированно, обращая внимание на то, что производство одних видов бронзовых изделий, а именно ваз (гидрий и кратеров) прекратилось сравнительно рано — согласно принятой им датировке между 530—520 гг., тогда как другие их виды, прежде всего, статуэтки продолжали изготовляться еще, по крайней мере, в течение одного поколения171. Этот разрыв во времени Ролле объясняет тем, что бронзовые сосуды так же, как и расписные вазы, производились по преимуществу на экспорт, из чего можно заключить, хотя сам Ролле прямо об этом не говорит, что их исчезновение было результатом конкуренции со стороны каких-то других греческих «фирм», занимавшихся выпуском тех же видов продукции, тогда как бронзовые статуэтки использовались главным образом как вотивы, предназначавшиеся для различных лаконских святилищ и, следовательно, находившие сбыт преимущественно внутри государства. Следует сразу же заметить, что это последнее утверждение Ролле не вполне соответствует действительности. Многие статуэтки, считающиеся работой лаконских мастеров, были найдены, насколько позволяет судить их перечень в каталоге, составленном Херфорт-Кох, за пределами Лаконии в таких культовых центрах, как Додона, Олимпия, Дельфы и даже Афины. Мы не знаем, кем они были посвящены в эти святилища — путешествующими спартанцами или же гражданами каких-то других греческих полисов, которые могли приобрести эти изделия лаконских ремесленников так же, как и каких-нибудь других мастеров. Кроме того, некоторые виды статуэток, например, кариатиды, служившие ручками для зеркал, или фигурки обнаженных юношей, украшавшие ручки гидрий, представляют собой части предметов, которые могли использо-

наивным неумением, что ускользают от всякой датировки». Тем не менее в каталоге Херфорт-Кох нет ни одной вещи, которую она датировала бы хотя бы началом V в., не говоря уже о его второй половине. Четыре лаконских палладия, которые, возможно, имеет в виду Ролле, все датированы ею в промежутке с 560 по 530 гг.: Herfort-Koch Μ. Op. cit. S. 90 ff. (K40—43).
169 Cartledge P. Sparta and Lakonia. a'Regional History 1300-362 В. C. P. 156.
170 Fitzhardinge L. F. Op. cit. P. 117 со ссылкой на работу: Η. Lechat. La sculpture attiquc avant Pheidias. P., 1904. P. 379.
171 Rolley C. Le probleme de l'art laconien. P. 132, 136.

216

ваться и в чисто утилитарных, и в культовых целях172. И в том, и в другом случае они могли экспортироваться за пределы Лаконии, что и подтверждается сообщениями о местах, где они были найдены (опять-таки по Херфорт-Кох, Гермиона, Кипр, Сицилия, Цере, Немея, Дельфы, Афины). Правда, среди статуэток этого рода лишь одна, найденная в самой Спарте (Herfort-Koch, Κ·68) была изготовлена между 520 и 500 гг. Все остальные относятся к более раннему времени и, следовательно, укладываются в схему Ролле для производства лаконских бронзовых гидрий. Ролле, однако, никак не объясняет вырождение той отрасли лаконского бронзолитейного ремесла (изготовление статуэток), которая была изначально ориентирована на внутренний рынок. Фицхардинг, развивая мысль, высказанную Ролле, приходит к заключению, что лаконские мастерские, изготовлявшие гидрии с ручками в виде обнаженного юноши, столкнулись на внешних рынках с конкуренцией других центров, в том числе Коринфа, полисов северо-западного Пелопоннеса (?), позже Италии, производивших аналогичные вазы (сам этот тип сосуда, по мнению того же автора, впервые появился в Коринфе) и в конце концов вынуждены были уступить своим соперникам173 (здесь же Фицхардинг выдвигает и еще одно предположение, допустив, что именно конкуренция с коринфскими и иными бронзолитейными мастерскими вынудила лаконских ремесленников перейти около середины VI в. к изготовлению монументальных кратеров). Сам Ролле, однако, объясняет прекращение экспорта лаконских бронзовых ваз просто тем, что «те, кто их транспортировал и, конечно, не были лаконянами, перестали заходить в лаконские порты»174. Ролле допускает, что такими посредниками могли быть самосские купцы, которые стали

172 Вообще занимающий столь важное место в рассуждениях Ролле тезис об интенсивном экспорте за пределы страны лаконских бронзовых ваз между 590—530/520 гг. едва ли может быть принят совершенно безоговорочно, если учесть, что почти все, что осталось от этих ваз (ручки, протомы, фигурные аппликации и т. п.) происходит в подавляющем большинстве случаев из крупнейших греческих святилищ: Олимпии, Дельф, Додоны, Афинского акрополя, которые в VI в. несомненно находились еще в пределах досягаемости спартанских паломников. Особняком стоит только группа гидрий и кратеров, найденных в могилах варварской знати на территории Западной и Центральной Европы, как, например, гидрия из Грехвила или кратер из Викса. Но их лаконское происхождение не может считаться неоспоримо доказанным, да и само проникновение изделий этого рода в столь отдаленные от Греции районы едва ли могло быть результатом торговых контактов в обычном понимании этого слова (см. любопытные наблюдения Фицхардинга, сделанные по этому поводу).
173 Fitzhardinge L. F. Op. cit. P. 111 f.
174 Это объяснение, по мнению самого Ролле, исключает действие каких-то внутренних причин, которые могли бы вызвать спад в работе лаконских бронзолитейных мастерских. В статье, опубликованной в Ktema (Rolley С. Le probleme de Part laconien. P. 136 s., 5.3) та же

217

обходить стороной лаконские порты по причине военных действий между этими двумя государствами175. Объяснение это не кажется сколько-нибудь удовлетворительным, т. к. война между Самосом и Спартой (после смерти Поликрата?) не могла продолжаться особенно долго и вывоз лаконских бронзовых изделий вполне мог бы возобновиться в прежних масштабах после ее окончания. Другое дело, если предположить, что спартанские власти сами закрыли свои гавани для иноземных кораблей.
Завершая свой обзор лаконских бронз, Ролле подчеркивает, что их производство прервалось как бы внезапно, а не в результате длительного упадка: «...к 530 году, оставаясь в состоянии полной активности, а во многих отношениях — полного обновления, лаконские мастерские прекращают изготовление ваз, и замедляется выпуск статуэток». Отсюда следует вывод: «то же самое впечатление создается в отношении керамики: это еще один повод, чтобы искать причину „внешнюю" для этого обрыва»176.
Если обрыв традиции лаконского бронзолитейного ремесла действительно был так резок и внезапен, как это видится Ролле, то причину его следует искать все же скорее в самой Спарте, а не вне ее (если бы он был вызван, скажем, конкуренцией ремесленной продукции других центров, он едва ли произошел бы так быстро). Однако Ролле вступает в явное противоречие с самим собой, показывая на той же стр. 105, что производство бронзовых статуэток в Лаконии продолжалось, хотя и на гораздо более низком уровне, чем прежде, еще и в течение всего V в. Как пример возможностей лаконских мастеров бронзового литья в этот период приводится статуэтка обнаженного юноши (Аполлона?) в жемчужном венце (Ил. 81).
Итак, существуют, по крайней мере, три возможности объяснения упадка лаконского бронзолитейного ремесла: 1) гипотеза Фицхардинга (впрочем, имеющего в этом плане целый ряд предшественников), согласно которой главной

самая причина (прекращение заходов чужеземных торговых судов, выполнявших функции посредников) трактуется как причина «внутренняя, очень ограниченная». И далее (Ibid. Р. 137, 5.4) следует пояснение: широкий экспорт лаконской керамики и бронзовых ваз в промежутке с 590 по 530 г. можно расценивать как свидетельство того, что «спартанское государство предоставляло в известной степени автономию некоторым из периеков». Стало быть, начиная с 530 г. или несколько позже эта хозяйственная автономия периекских полисов была аннулирована. В этом плане ситуация в Спарте, как считает Ролле, существенно отличается от ситуации в Коринфе, где упадок ремесла был вызван конкуренцией чужеземной, в первую очередь, афинской продукции.
175 Rolley С. Les bronzes grecs. P. 99.
176 Rolley С. Ibid. P. 105.

218

Ил. 81. Юноша (Аполлон?) в жемчужном венце. Бронзовая статуэтка из Гераки (Лакония) 500—490 гг. Афины. Национальный музей

причиной этого упадка была конкуренция со стороны более передовых ремесленных центров (Коринфа, Аргоса, вероятно, также Афин, южноиталийских полисов и т. д.); 2) гипотеза Ролле, который видит главную предпосылку упадка в элементарном прекращении вывоза ремесленной продукции (прежде всего бронзовых так же, как и глиняных расписных ваз) из лаконских портов, вызванном то ли военными действиями (внешняя причина), то ли мерами спартанских властей (внутренняя причина), ограничившими экономическую самостоятельность периекских полисов (по всей видимости, в этом последнем случае речь может идти о закрытии лаконских и мессенских портов для чужеземных судов, а, возможно, и о запрещении любого вывоза и ввоза также и на кораблях, принадлежавших самим спартанцам); 3) гипотеза Картлиджа, опять-таки лишь повторяющая мысль, неоднократно высказывавшуюся уже и ранее (практически всеми сторонниками концепции «переворота VI в.») о том, что вырождение лаконской бронзовой пластики, как и других видов художественного ремесла, было прямым следствием официальных запретов (законов против роскоши), направленных к ограничению или же полному сведению на нет различных форм демонстративного потребления богатства. Какая же из этих трех гипотез наиболее адекватно отражает существо реального положения дел в лаконском бронзолитейном ремесле, сложившегося к концу VI — началу V в.?
Вероятность того, что лаконская бронзовая пластика и, прежде всего, такие наиболее экспортабельные ее виды, как бронзовые вазы и зеркала с фигурными ручками, стали жертвой торговой конкуренции, конечно, не может

219

быть совершенно сброшена со счета в особенности, если иметь в виду, что в других греческих полисах таких, как Коринф, Сикион, Аргос, Эгина, Афины, города Ионии и Великой Греции бронзолитейные мастерские, возникшие либо почти одновременно с лаконскими, либо несколько позже, начинают интенсивный выпуск продукции, значительная часть которой поступает на внешние рынки, в основном около 530/520 гг., т. е. как раз в тот момент, когда лаконская металлургия бронзы вступила в критическую фазу своего развития, и в одних случаях к концу VI в., в других к началу или в течение первой половины V в. достигают стадии своего акме, проявившегося в частности в производстве таких видов изделий, которые первоначально были специфичны именно для лаконского художественного ремесла, как, например, бронзовые вазы типа гидрий и кратеров и зеркала с подставками-кариатидами. Однако, приняв такую возможность, мы неизбежно сталкиваемся с вопросом о том, почему именно лаконская бронзовая пластика оказалась неконкурентоспособной и вынуждена была уступить свое место другим более удачливым производителям тех же видов ремесленных изделий.
Вопрос этот тем более важен, что в этой отрасли художественного ремесла мы не наблюдаем такой ярко выраженной монополизации и доминирования одного крупного индустриального центра, как это было в производстве расписной керамики в тот же самый период, т. е. во второй половине VI — первой половине V в. Кроме того, «рыночная гипотеза», как и в случае с лаконской вазописью, не дает ответа на вопрос о том, почему продукция лаконских бронзолитейных мастерских, не нашедшая спроса на внешних рынках, не могла быть реализована внутри государства тем более, что образовавшийся в результате ее исчезновения вакуум, очевидно, не мог быть заполнен за счет ввоза аналогичных изделий из других районов греческого мира (единичные находки аттических бронз V в. на территории Лаконии, о которых упоминает Ролле, вполне могут рассматриваться как исключения, лишь подтверждающие правило: при своих небольших размерах они легко могли миновать спартанские таможни, если таковые, конечно, существовали). Как гипотеза Фицхардинга, так и гипотеза Ролле исходят из того почти аксиоматического положения, что основная масса продукции лаконского художественного ремесла шла на вывоз и, следовательно, успешное развитие основных его отраслей зависело в первую очередь от спроса на эту продукцию на внешних рынках (Ролле особо подчеркивает, что по численности лаконские ремесленные изделия, найденные за пределами Лаконии, намного превосходят те, которые были найдены на ее собственной территории; исключение из этого правила составляют только бронзовые статуэтки177). В действительности это не со-

177 Rolley С. Le probleme de l'art lakonien. P. 136, 5.1.

220

всем так, а, может быть, и совсем не так. В связи с этим приходиться еще раз напоминать о том, что в настоящее время в нашем распоряжении нет почти никаких данных, которые могли бы прямо свидетельствовать о вывозе за пределы государства лаконских изделий из слоновой кости (только одна-две находки в самосском Герайоне), терракотовых статуэток, рельефной керамики, масок, свинцовых фигурок. Что же касается расписной керамики, бронзовых ваз, зеркал и статуэток, то явная диспропорция, существующая между находками изделий этого рода, сделанными внутри страны и за ее пределами, легко объяснима, если учесть относительно слабую археологическую изученность Лаконии на общем фоне археологических исследований, осуществленных в масштабах всего греческого мира178. Эта диспропорция тем более естественна, когда приходится считать такие по сути своей единичные, чрезвычайно редкие находки, как высококачественные образцы фигурной вазовой живописи или бронзовые гидрии и кратеры. Даже и при очень небольших производственных мощностях экспортирующего центра разброс такого рода изделий и, следовательно, их общая численность всегда будут больше на периферии этого центра, чем в нем самом (напомним для сравнения, что численность аттических чернофигурных и красно-фигурных ваз, найденных за пределами Аттики, возможно, даже в одной только Италии, намного превосходит их же численность в самой Аттике, несмотря на достаточно хорошую археологическую обследованность этого района). Иными словами, соотношение находок предметов лаконского экспорта за пределами Лаконии с находками аналогичных изделий, сделанными на ее территории, едва ли может восприниматься как вполне адекватное отражение обшей ориентации производства лаконских художественных мастерских главным образом на внешние рынки. Внутренний рынок самой Лаконии вместе с Мессенией, несомненно, был одним из самых емких в Греции (если учитывать не только размеры территории Спартанского государства, численность его населения, но и весьма высокую, по греческим масштабам, покупательную способность этого населения) и при нормально развивающихся товарно-денежных отношениях, вероятно, был бы способен поглотить основную массу продукции лаконских мастеров, работавших в различных отраслях художественного ремесла.
Как бы то ни было, сам по себе факт почти одновременного прекращения вывоза на внешние рынки лаконской расписной керамики, бронзовых ваз,

178 Кстати, если исходить из тех данных, которые использовала в своем каталоге лаконских бронз Херфорт-Кох, эта диспропорция была не так уж велика. Значительная часть включенных ею в этот каталог изделий, особенно статуэток, была найдена в самой Лаконии и Мессении, главным образом, в святилищах Афины Халкиойкос, Амиклейона, Артемиды Орфии и др.

221

зеркал и вообще изделий из бронзы, безусловно заслуживает внимания. Из двух объяснений этого феномена, предложенных Ролле, предпочтение заслуживает, несомненно, первое, выдвинутое в его статье 1977 г. и исходящее из того предположения, что, начиная с какого-то момента где-то в промежутке между 530 и 520 гг., лаконские и мессенские гавани были закрыты для иноземных кораблей, хотя одновременно запрет мог быть наложен и на заграничные вояжи спартанских купцов и корабельщиков, сомневаться в существовании которых в этот период у нас нет никаких оснований. Сам Ролле, правда, не объясняет, чем могла быть вызвана такая крайняя мера. Тем не менее его догадка практически смыкается с рассуждениями сторонников концепции «переворота VI в.», поскольку меры, направленные к самоизоляции Спарты (отказ от золотой и серебряной монеты, так называемые «изгнания чужеземцев», ограничения на выезд за границу, установленные для спартиатов и, вероятно, также периеков, не исключая, видимо, участия в Олимпийских играх) уже в древности, как это ясно следует из плутарховой «Биографии Ликурга», да и из более ранних источников, были осмыслены как важная составная часть широкой программы преобразований, конечной целью которых было утверждение принципа равенства и консолидация гражданского коллектива Спарты. Иными словами эмбарго, которое, по всей видимости, имеет в виду Ролле, и законы против роскоши, на которые делает главный упор Картлидж в своем объяснении причин упадка спартанского искусства, вполне могли быть двумя сторонами одной и той же «медали» или того, что древние понимали под законодательством Ликурга.
Нельзя, однако, не считаться с тем, что при смещении даты «переворота» к 530/520 гг., если не к самому концу VI в., к чему нас вынуждает датировка нижней границы периода расцвета лаконского искусства в работах Ролле и других авторов, касавшихся этой проблемы, в общей археологической картине периода остается один существенный пробел, вступающий в противоречие с построениями приверженцев концепции «переворота». Мы имеем в виду почти полное отсутствие во всех сколько-нибудь тщательно обследованных археологических комплексах на территории самой Спарты и ее ближайших окрестностей (святилища Орфии, Афины Халкиойкос, Менелайона, Амиклейона и пр.) привозного материала, который мог бы надежно датироваться VI в., за исключением, может быть, только первой четверти этого столетия. Особого внимания заслуживает исчезновение из лаконских святилищ не только предметов явно восточного происхождения (изделий из стеклянной пасты, янтаря, слоновой кости), но и привозной греческой керамики, в первую очередь коринфской, представленной, хотя и в небольших количествах в слоях VII и, может быть, начала VI вв., если принять датировку Бордмэна, и афинской в святилище

222

Орфии (правда, небольшое количество такой керамики VI и даже V вв. было найдено во время недавних раскопок в Менелайоне). Создается впечатление, что экономическая и культурная самоизоляция Спарты от внешнего мира началась задолго до 530/520 гг., по крайней мере, еще в первой четверти VI в., если не раньше. Но как объяснить в этом случае неоднократно отмечавшиеся иконографические и стилистические заимствования из коринфских, аттических и ионийских источников в лаконской вазовой живописи, отчасти в бронзовой пластике, явно восточные (пунические) черты масок святилища Орфии и т. п.179 Здесь мы можем лишь повторить то объяснение этого парадокса, которое было уже предложено выше в связи с рассмотрением судьбы лаконской вазописи. Вероятно, изоляционистская политика, отгородившая Спарту от внешнего мира своеобразным «железным занавесом», задела в первую очередь самих спартиатов, которым было запрещено пользоваться чужеземными товарами, прежде всего, конечно, отнесенными к разряду «предметов роскоши», в такой важной сфере демонстративного потребления богатства, как посвящение богам. Этим и объясняется, по-видимому, исчезновение из лаконских святилищ предметов как восточного, так и внутригреческого импорта, начиная с первой четверти VI в. Периекские полисы еще и после этого продолжали сохранять в течение примерно полустолетия свой статус «зоны свободного предпринимательства», поддерживая более или менее оживленные коммерческие контакты с другими частями греческого и, может быть, также варварского мира. Однако в дальнейшем спартанское правительство сочло установленный им «санитарный кордон» против проникновения в государство чужеземных влияний недостаточно надежным и приняло решение распространить этот «кордон» также и на периекские полисы, лишив их былой экономической самостоятельности. Результатом этой новой серии экономических запретов был упадок и окончательное вырождение двух важнейших отраслей лаконского художественного ремесла: вазовой живописи и бронзовой пластики, хотя в своей выморочной форме, растеряв все то, что составляло их былое эстетическое своеобразие и привлекательность, они продолжали существовать еще в V и даже в IV вв., т. е. вплоть до эпохи эллинизма. Любопытно, что в наиболее поздних образцах лаконской бронзовой скульптуры черты упадочные (неуклюжесть и беспомощность в передаче движения, отсутствие ясно выраженной стилистической специфики) причудливо соединены с ясно выраженным стремлением к более «реалистической» трактовке пропорций тела, явно ориентирующейся на какие-то чуждые местной тради-

179 А также, конечно, и сам факт экспорта лаконской керамики и бронзовых изделий за пределы страны в течение почти всего VI в.

223

ции произведения искусства (ими могли быть и случайно завезенные в Лаконию афинские или коринфские статуэтки, и созданные чужеземными мастерами, например, Бафиклом из Магнезии монументальные скульптурные композиции). Примерами таких тенденций могут служить фигурки обнаженной девушки (ручка зеркала) из музея в Спарте (Herfort-Koch, К 68), обнаженной женщины из Национального Музея в Афинах (К 72), напоминающий современного культуриста курос из Спарты (К 87), не столь брутальный, но тоже слишком массивный и коренастый Аполлон из Национального Музея (см. Ил. 81), неуклюжий человек, несущий гидрию, оттуда же (см. Ил. 77, 11), дискобол из Лувра (К 122) и др.180 Все они уже утратили экспрессивную сухую элегантность (при весьма условной передаче пропорций), свойственную лучшим спартанским статуэткам периода расцвета (например, великолепной кариатиде — ручке зеркала из Мюнхена (см. Ил. 78, 1), Артемиде из Бостона (см. Ил. 77, 2) или бегунье из Британского Музея (см. Ил. 77, Зb), но так и не приобрели гармоническую ясность и уравновешенность, отличающую аттическую скульптуру периода ранней классики. В этом отношении поздние лаконские бронзы, пожалуй, еще более наглядно, чем последние работы лаконских вазописцев, демонстрируют то состояние безвыходного тупика, в котором искусство Спарты оказалось в самый момент перехода от архаики к классике.

Подготовлено по изданию:

Андреев Ю. В.
Архаическая Спарта. Искусство и политика. — СПб.: Нестор-История, 2008. 342 с, илл.
© Андреев Ю. В., 2008
© Шадричева Л. В., 2008
© Широкова Н. С, 2008
© Издательство «Нестор-История», 2008