57

АРХИТЕКТУРА ИТАЛИИ II ВЕКА —ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЫ I ВЕКА ДО Н. Э.

Сводчатые сооружения и новая бетонная техника. На рубеже III—II веков до н. э. в строительной технике античности произошли глубокие сдвиги: появился бетон, как важнейший самостоятельный стеновой материал, и в связи с его распространением началось широкое использование арочно-сводчатых конструкций. К созданию бетонной техники постепенно привело (начиная с III или даже с IV века) применение известкового раствора в бутовой кладке. Гидравлические до-базки, в виде вулканического песка — так называемой пуццоланы, сделали римский бетон водонепроницаемым и чрезвычайно прочным. Ранний бетон, применявшийся лишь для забутовки пустот между стенками из тесаного камня, еще близок по виду к мелкой бутовой кладке; постепенно балласт становился, однако, мельче, смесь делалась более однородной, и римский бетон приобретал свои замечательные технические качества.
При применении бетона в качестве основного строительного материала, его наружные поверхности в ранний период бетонного строительства обычно облицовывали камнем в виде усеченных пирамид, широкое плоское основание которых выходит на поверхность, а узкое врезается в массу бетона («инцерт» — opus incertum) (табл. 13, фиг. 7); углы стен и рритолоки проемов выкладывали квадрами. Во II веке каменная облицовка бетона еще имела неравномерный, крупный рисунок, отдельные пирамиды были плохо подогнаны друг к другу.
Как указывалось, применение арок и сводов было известно в Италии ранее II века, но тогда они еще не получили широкого распространения. Небольшие города, как Помпеи, даже во II веке дают лишь отдельные примеры применения бетонного свода, притом чаще всего во вспомогательных сооружениях (часть зал в Стабианских термах, помещение под трибуналом базилики). Изредка встречаются в это время и клинчатые арки пролета до 6 м.
Портик Эмилиев. Из дошедших до нас крупных сводчатых сооружений римско-италийской архитектуры первым по времени, повидимому, является грандиозный склад продовольствия в Эмпории, как назывался порт города Рима, вниз по течению Тибра, за Авентином (основанный в 192 году до н. э.).
Этот склад служил также местом крупных торговых операций; он назывался портиком Эмилиев в честь двух основателей порта: М. Эмилия Лепида и М. Эмилия Павла. Первоначально Эмпорий был простой разгрузочной площадью, а портик Эмилиев, повидимому, представлял собою временное сооружение. Вскоре мощность и техническое оснащение склада оказались недостаточными для быстро растущего города, ставшего мировым центром после победоносных пунических войн. Тогда были сооружены каменные ступени и причальные устройства на Тибре, а самый портик уже во II веке был выстроен заново, на этот раз из бетона и камня (рис. 40; табл. 13, фиг. 6).
Портик Эмилиев представлял собою громадное бетонное сооружение, прямоугольное в плане, размером 487 X 60 м, так что фасад его тянулся вдоль Тибра почти на полкилометра. Внутри площадь склада была разбита столбами (сечением 2 08 X 1,45 м), которые образуют 49 поперечных рядов.
Столбы делили все сооружение на 50 коротких поперечных нефов, которые ступенями поднимались от берега Тибра и были перекрыты ступенчатыми цилиндрическими сводами с пролетом в свету в 8,3 м. На фасаде каждому нефу соответ-

58

40. План портика Эмилиев в Эмпории, в Риме, II век до н. э. (внизу набережная Тибра)

ствовала секция, отделенная от соседней сильными, теперь срубленными, пилястрами из тесаного туфа, шириной 1,8 м. Каждый поперечный неф выражен на фасаде: внизу — большим арочным пролетом, наверху — двумя окнами меньшего размера с таким же полуциркульным завершением из тесаного камня.
Утилитарному назначению здания отвечал его простой, лаконичный фасад; 50 раз повторенный мотив определял образ огромного склада, подчеркивал его масштаб.
Акведуки. К самому началу второй половины II века до н. э. относится создание нового ведущего типа римских инженерных сооружений — арочного акведука. В 145 году были введены аркады в реконструировавшийся тогда древний акведук — Старый Анио, который до того времени, повидимому, целиком проходил под землей. В 144 году претор Квинт Марций Рекс, тот самый, который только что реставрировал Старый Анио, начал постройку нового акведука, законченного в 140 году и названного в его честь Аква Марциа. Значительные части акведука, имеющего в целом длину 91 км, проходят на арочных субструкциях, сложенных из тесаного камня. Акведук проработал без ремонта более 100 лет и потребовал усиления конструкции лишь тогда, когда его субструкции приняли на себя еще два канала (Аква Тепула и Аква Юлиа). От Аква Марциа сохранились остатки, позволяющие судить об общем характере этого замечательного сооружения (табл. 13, фиг. 3; табл. 15, фиг. 1, 2).
Субструкции Аква Марциа состоят из высоких прямоугольных столбов глубиной 2,66 м, поставленных на расстоянии 5,35 м один от другого и соединенных полуциркульными арками диаметром 5,55 м. Ширина (по фасаду) столбов колеблется от 2 м до 3,3 м, в зависимости от высоты арок на том или ином участке. На уровне пят устроен обрез; он имеет только необходимые для установки кружал 10 см, чтобы не увеличивать бесцельно пролета арки; на фасадах обрез очень значителен и равен целому тычку; таким образом, арки имеют глубину всего 1,59 м, что отвечает трем тычкам, при глубине столба в 2,66 м (размер пяти тычков).
Общая высота сооружения доходила до 15 м от уровня земли, но на сохранившемся участке (около Порта Фурба) она гораздо меньше, примерно 6 м от фундамента до пят арок.
Вся постройка, от фундамента до плит, перекрывающих канал, осуществлена из тесаного камня, причем разрезка камней и подбор сортов проведены с большой тщательностью. Несущая часть столбов исполнена нормальной кладкой с чередованием тычковых и ложковых рядов. Ложки имеют в длину чаще всего 1,5, 2,5 и 3,5 ширины, вместо обычного в длинных стенах кратного отношения, так как при кратном соотношении не получилось бы перевязки. Арки по фасаду сложены из 19 клиньев, причем сквозные клинья чередуются с разделенными по длине на два неравных блока; внутренняя поверхность свода отесана по кривой, чего нет в мостах II века. Заполнение между арками состоит из 7 рядов блоков и кончается несколько выше замка арок; в соответствии с менее ответственной ролью к конструкции, разрезка здесь почти случайна.

59

Дно и перекрытие канала акведука состоят из цельных плит, выступающих с обеих сторон в виде простых, но сильно выраженных прямоугольных тяг; боковые стенки сложены из трех рядов ложковых блоков, которые сопрягаются друг с другом штрабою; изнутри канал покрыт смесью известкового раствора с толченым кирпичом («сигнин» — opus signinum), обеспечивающей полную водонепроницаемость.
В распределении материалов видно рациональное и продуманное проектирование: столбы, арки и стенки канала сложены из плотного и стойкого, но более дорогого анийского туфа, верхние и нижние плиты канала — из габийского; оба сорта камня впервые были доставлены на относительно большое расстояние для этой постройки. Внутри столбов и в заполнении между арками применен тот же туф, что и в Сервиевых стенах (из карьера Гротта Оскура), так как его прочность достаточна для этих менее ответственных частей. Блоки сохранили грубую околку только в фундаментах. В надземных частях акведука поверхности тщательно обработаны, причем на фасаде блоки имеют слегка шероховатую поверхность, обрамленную гладкой ленточкой. Блоки прекрасно пригнаны, а тончайшие швы промазаны известковым раствором.
Значение акведука Марция не ограничивается республиканским периодом: в нем был создан тип акведука, который почти без изменений продолжал осуществляться в течение столетий — из тех материалов, которые были наиболее экономными и рациональными в каждом данном периоде. Когда акведук исполнялся из камня, как акведук Клавдия (см. часть II, табл. 16, фиг. 1), он лишь варьировал схему акведука Марция. При переходе к кирпичу меняется лишь характер поверхности и деталей, но в целом варьируется все тот же основной тип (см. часть II, табл. 18, фиг. 1).
При императорах число акведуков возросло до 9, если считать только самостоятельные трассы. В результате акведуки заняли видное место в архитектуре самого города и в облике его окрестностей. Окрестности Рима и сейчас изрезаны ажурными и вместе с тем монументальными рядами длиннейших аркад, тянущихся на десятки километров и сбегающихся иногда по прямой, иногда по удлиненной кривой трассе к городу (табл. 1, фиг. 1).
Отличительным свойством, общим для многих этрусских и римских построек, для гробниц скальных некрополей и для арок акведуков и мостов, является умение бесконечно повторять один и тот же мотив, вводя в него тончайшие изменения в связи с пейзажем и рельефом. Благодаря этим изменениям не только не получается монотонного и скучного повторения, но, наоборот, повторяющийся мотив приобретает необычайную силу, входит неотъемлемой частью в пейзаж и, через него, — в сознание и память зрителя.
Мосты II века. До II века в Риме был (судя по источникам) только один, и притом деревянный, мост, построенный «без применения железа», т. е., повидимому, с бронзовыми скрепами, согласно жреческому ритуалу седой древности. Во II веке его заменил мост Эмилия, иначе именуемый мостом Сенаторов и «Сломанным мостом». Каменные устои моста, сложенные в 179 году до н. э., были соединены арками только в 142 году, после сооружения аркад акведука Марция. Мост этот был целиком перестроен Августом, сохранился от него только один устой, ниже острова Эскулапа на Тибре, а к республиканской постройке может быть отнесено только его туфовое ядро.
По схеме моста Эмилия (6 широких пролетов над руслом) разбиты также устои и пролеты моста Мульвия (табл. 15, фиг. 3,4), по которому Фламиниева дорога переходит через Тибр выше Рима. Мост этот сохранился, но претерпел такое число переделок, что к республиканской постройке (109 до н. э.) можно отнести только его общую схему и незначительные фрагменты. Два крайних пролета (7,25 и 9,28 м) значительно меньше четырех средних; но и эти четыре не совсем одинаковы (18,5 м у осевого устоя и 17,9 м — в следующих). Устои, общим сечением 7,7 X 7,95 и 7,7 х 7,47, защищены ступенчатыми волнорезами и облегчены небольшими сквозными камерами, которые пропускали избыток воды в половодье. Цилиндрические своды, перекрывающие все эти различные по величине пролеты, сложены из клиньев, не скругленных по кривой ни изнутри, ни снаружи.
Различные сорта камня применены в кладке в соответствии с ролью той или иной части конструкции, причем наиболее ответственные, находящиеся в воде и на поверхности части исполнены из траверти-

60

на, т. е. из твердого известняка прекрасного качества. Тем не менее, оба древнейших моста Рима (Эмилия и Мульвия) оказались непрочными — повидимому, из-за того, что в них, наряду с травертином и габийским туфом, было допущено применение недостаточно водостойкого туфа из Гротта Оскура.
Мост Фабриция. Этот печальный опыт был учтен при постройке поздне-республиканских мостов, соединивших с обоими берегами остров Эскулапа на Тибре; один из этих мостов, двухпролетный мост Фабриция между островом и левым берегом (табл. 16 и 17, фиг. 1), т. е. со стороны Бычьего форума, построен в 62 году до н. э. и дошел до нас в прекрасной сохранности. Мост целиком сложен из туфа лучших сортов (анийского и габийского), лицевые арки из травертина; пролеты (24,5 м) превосходят пролеты в мостах II века (18,5 м в мосте Мульвия). Средний устой облегчен сводчатой камерой значительного размера. Ее арка на фасадах обрамлена легкими пилястрами, которые впервые вводят декоративный мотив из гражданской архитектуры в строгую трактовку римского инженерного сооружения. Пилястры сильно утонены и широко раздвинуты. Антаблемент сокращенно передан одним тяжелым каблучком характерного для поздней Республики геометрического начертания. Таким образом, получается как бы только намек, напоминание об ордере, а не его повторение. Красивые четкие надписи увековечивают год постройки и имя строителя.
Мост был украшен парапетом с бронзовой решеткой между четырехгранными каменными столбиками; современный каменный парапет относится к XVII в. Поправки II века н. э. выделяются на каменной поверхности своей кирпичной техникой.
Мост Цестия, соединявший остров Эскулапа с правым берегом, повидимому, тоже был двухпролетным при Республике. Он был переделан в трехпролетный при Грациане, почему и назывался иногда именем этого императора; грациановская постройка изображена на гравюре Пиранези (табл. 17, фигура 2). Теперь он вновь совершенно перестроен и окончательно утратил облик даже поздней античности.
Оба моста образовали вместе с остроконечным, вытянутым по течению островом как бы единый мост со средним очень широким естественным устоем, на котором высился храм Эскулапа.
В описанных нами республиканских мостах общей чертой является постановка устоя по середине течения и четное число пролетов. При конструировании мостов римляне исходили из глубокого изучения режима реки и силы течения в различных полосах, и это изучение привело к диференцированию величин пролетов даже тогда, когда они кажутся на первый взгляд одинаковыми (например, в средних четырех пролетах в мосте Мульвия). В результате, уже в I веке до н. э. римляне пришли, с одной стороны, к весьма совершенной мостовой конструкции, с другой — к новому образу арочного моста, принципиально отличного по композиции от метрической схемы арочного акведука.

Общественные сооружения II века до н. э.

Застройка Рима. Во II веке застройка Рима все еще по большей части продолжалась без плана. Лишь некоторые районы уже тогда могли получить правильную планировку, например, часть Виа Лата или район у моста Эмилия. В городе уже в это время было много высоких домов («инсул»), но улицы оставались очень узкими. Чтобы скрыть неправильность господствующей застройки, придать улицам привлекательный вид и создать красивые перспективы, повидимому, очень рано стали строить вдоль улиц портики. Во II веке до н. э. были построены также портики, окружавшие группы храмов (например, портик Метелла). Тогда же улицы и площади украсились первыми мемориальными арками, о которых мы знаем только по источникам; они были увенчаны позолоченными статуями и носили, повидимому, временный характер. Эти декоративные портики и арки были в то время по большей части еще деревянными. На Римском Форуме в течение II века были построены три базилики, связанные с лавками (табернами). Около Форума был построен новый рынок для торговли съестными припасами (Мацеллум — мясной рынок) в виде окруженного лавками большого перистильного двора с круглым святилищем в центре; он был снесен при постройке императорских форумов. О популярности самого архитектурного типа говорит частое его изображение в так называемом втором архитектурном сти-

61

41. План мацеллума в Поццуоли (I век н. э.)

ле живописи в середине I века до н. э. Тип мацеллума оказался очень живучим, и его схема повторена в императорское время, например, в Поццуоли (рис. 41).
Портик Метелла. В течение II века до н. э. в Риме слагался комплекс храмов, окруженных затем так называемым портиком Метелла. К построенному в 178 году храму Юноны прибавился храм Юпитера (148), построенный Гермодором из Саламина на деньги, пожертвованные Метеллом Македонским. По Витрувию, этот храм имел колонны только на трех сторонах; портик упирался в продолженную заднюю стену целлы, т. е. это был чисто италийский храм типа храма в Габиях. Метелл окружил (147 г. до н. э.) храмы Юпитера и Юноны общим портиком; этот портик с храмами носил его имя до эпохи Августа, а затем был реконструирован и обращен в великолепный мраморный комплекс портика Октавии. Первоначально и храмы и портик были, повидимому, каменными и, быть может, имели еще деревянный антаблемент. Тем не менее, тонкость отделки близких по времени памятников Помпей позволяет судить и о красоте римских зданий, построенных на богатую добычу Метелла.
Храм Вейова. От всего строительства II века в Риме почти ничего не сохрани лось. Поэтому остатки недавно открытого храма Вейова 1 на Капитолии, относящегося к началу I века до н. э., приобретают большое историко-архитектурное значение. В плане с поперечно-поставленной целлой (рис. 42) сохранилась схема того древнего храма, который он заменил. Храм на Капитолии описан Витрувием как храм Вейова между двумя рощами, у которого «все, что обычно находится на фасадах, перенесено на боковые стороны». Храм обращен входом и портиком к подъему на Капитолий (Clivus Capitolinus), но на расстоянии более 8 м от него. Марш из восьми ступеней между выступами подия ведет к четырехколонному портику, отмечающему широкий вход в целлу. Ось целлы (размеры 14X8 м) перпендикулярна к оси лестницы, портика и входа.
В храме Вейова мы имеем, таким образом, редкий пример поперечно поставленной целлы. Первоначально ее пропорции приближались к указанному Витрувием отношению 2:1.
Помпеи. Более полное представление об общественных сооружениях II века в Италии дают Помпеи. Переживавшие во II веке период относительно мирного расцвета Помпеи использовали это время для широкого строительства, которое развернулось здесь на крепкой основе местных традиций, под влиянием близких связей с греческими городами Южной Италии и под не-

42. План храма Вейова на Капитолии в Риме

1 Вейов — Юпитер, почитаемый в качестве бога вредоносной грозы.

62

посредственным влиянием восточного эллинизма.
Форум в Помпеях. Среди общественных сооружений Помпей на первое место следует поставить форум (табл. 19, фиг. 1—3). До конца III века форум Помпей оставался рыночной площадью; как и Римский форум, он имел неправильную, сильно вытянутую с северо-северо-запада на юго-юго-восток форму, и только два храма: храм Аполлона — на западе и храм Юпитера — на северной стороне издавна отмечали его границы. Форум был также местом гладиаторских боев. Эти бои получили в Кампании большую популярность, даже раньше, чем в Лаций, и первоначально были связаны с погребальными обрядами этрусков и других италийских племен, развивавшихся под этрусским влиянием. Поэтому неудивительно, что, когда во II веке форум окружили с трех сторон портиками, эти портики были выстроены в виде двухэтажного сооружения, второй ярус которого позволял значительно увеличить число мест для многочисленных зрителей, стекавшихся в Помпеи также и из окрестных селений и городов.
При регулировке форума во II веке он еще сильнее был вытянут на юг и перерезал первоначально замыкавшую его магистраль. Северная его сторона оставалась закрепленной положением храма Юпитера. С постройкой портиков форум приобрел размеры 38 X 122 м, т. е. соотношение сторон около 1 : 3. Первоначальные портики были сооружены из туфа в строгих, но вместе с тем изящных формах. Нижний ярус был выполнен в дорическом ордере эллинистического характера. Колонны без баз были поставлены прямо на замощение портиков, на одну ступень выше уровня самой площади. Верхняя часть стержней облегчена каннелюрами без дорожек. Колонны второго яруса были ионическими. Портики южной и восточной стороны не связывались со стоящими за ними зданиями: это были самостоятельные сооружения с двумя рядами колонн, отделенные от зданий значительным расстоянием. Западный, однорядный, портик был связан с базиликой, храмом Аполлона и другими сооружениями, расположенными по той же линии. Сооруженная при Республике площадь с двухярусными портиками из каннелированных туфовых колонн уже тогда носила ярко выраженный италийский характер, так как колоннада проходила только по трем сторонам, а поставленный в глубине храм подчеркивал главную ось и главное направление всего ансамбля, отмечая вместе с тем наиболее высокую точку южной половины города. В планировке форума развита та же идея, что и в характерно-италийском плане храма: форум еще усиливал фронтальный характер последнего, являясь как бы громадным предхрамовым двором и вместе с тем — городской площадью. Масштаб храма выявлялся благодаря небольшой ширине проходов между его подием и колоннадой форума; значение главного храма площади и главного культового центра города особенно подчеркивалось тем, что его силуэт рисовался на фоне Везувия, покрытого тогда растительностью.
В римское время храм Юпитера был перестроен, а вокруг форума вырос целый ряд новых общественных зданий. Это дом Евмахии, так называемый храм Веспасиана, храм городских ларов и мацеллум на восточной стороне и три здания курий — на южной. Включение в ансамбль форума новых общественных зданий еще усилило его значение в жизни города и в композиции его плана. Эти здания сочетались с двухярусными портиками, но не изменяли основной характеристики форума, как единого сооружения; портики скрадывали непараллельность фасадов с осью площади. Две арки, вновь выстроенные в разное время по бокам реконструированного храма, еще усилили связь храма с форумом. По середине площади стояли две статуи, повернутые лицом к храму. Целый ряд скульптур на пьедесталах размещался у портиков, которые были украшены вазами и статуями. Впоследствии, повидимому, после землетрясения 63 г. н. э., производилась замена туфовых портиков травертиновыми. Сухие и тяжелые формы их гладких колонн (табл. 19, фиг. 1) противоречат общему характеру архитектуры форума, но не в силах нарушить цельности прекрасной площади, жизненного центра античного города.
К тому же времени, что и туфовые портики форума, относится реконструкция комплекса храма Аполлона, с преодолением существовавшего несоответствия его осей с осями форума путем придания неодинаковой толщины разделявшей их стене. Самый храм, с подием и со ступенями только

63

с передней стороны, носит традиционный характер. Постройка же вокруг храма непрерывного перистиля была для Помпей II века до н. э. новшеством; позднее это новшество в том или ином виде было повторено почти во всех помпейских храмах.
Помпейская базилика. Базилика выполняла в античном мире самые разнообразные функции: она была местом деловых встреч, коммерческих сделок, суда и т. п. Абсидой или возвышением (трибуналом) обычно выделялась часть базилики для судей и других магистратов.
Три базилики, построенные во II веке до н. э. в Риме, до нас не дошли и известны нам только по источникам, да по незначительным фрагментам фундаментов, которые не позволяют составить достаточно точного представления даже об их плане; известно только, что римские базилики с самого начала были связаны с табернами, постройка которых предшествовала самим базиликам; так, базилика Семпрония была построена за старыми табернами Римского Форума, базилика Эмилия — за новыми табернами. Над табернами с IV века до н. э. проходили галлереи.
Помпейская базилика (табл. 20) сохранилась значительно лучше римских. По времени постройки она несколько моложе римских базилик.
Помпейская базилика занимает участок к югу от храма Аполлона (она выходит на форум своим главным, торцовым фасадом и вытянута вдоль Морской улицы — см. план форума, табл. 19, фиг. 3).
От базилики сохранились в первоначальном положении лишь нижние части стен, столбов и колонн, но большое число найденных фрагментов дало возможность частично реставрировать здание.
Здание в основном состоит из одного громадного помещения (размером 54,9 X X 24,02 м), которому предшествует вестибюль,— так называемая Халкидика; в глубине базилики возвышается «трибунал».
Вход в базилику с форума был решен в виде высокого пятипролетного портала с шестью пилонами из блоков туфа, напоминающими порталы жилых домов Помпей; но самое умножение числа пилонов (6 вместо 2) и увеличение их размеров создают новый образ общественного сооружения. Торжественный вестибюль-халкидика служил переходом от площади форума к замкнутому и окруженному высокими стенами интерьеру базилики. В плане этот вестибюль имеет несколько скошенную форму, что скрадывает несоответствие осей базилики и форума. Переход к более высокому уровню главного помещения осуществлен при помощи пяти ступеней, перерезанных только четырьмя опорами.

43. Кладка из фасонного кирпича в большой колонне Помпейской базилики: план

Главное помещение имело первоначально только один боковой вход; сквозной поперечный проход появился позднее. И без того вытянутая форма громадного зала кажется еще более удлиненной из-за кругового обхода, шириной 5,1 м, находящегося на одном уровне с центральной частью, но выделенного огромными колоннами (d = = 1,1 м) с туфовой базой и каннелированным стержнем из лекального кирпича (рис. 43). Каждой колонне отвечает на боковой стене кирпичная полуколонна значительно меньшего диаметра (d=0,84 м), но точно такой же конструкции. Прекрасные, вытесанные из туфа ионические капители полуколонн представляют собою половину той четырехсторонней ионической капители, многочисленные образцы которой найдены в домах Помпей и в самой базилике (табл. 20, фиг. 6). Базы колонн и полуколонн — аттические. Естественно предполагать над нижними полуколоннами наличие второго яруса, вероятно, с коринфскими капителями.
Бетонная стена базилики облицована крупным инцертом неправильного рисунка, покрытым стуковой декорацией строгого первого стиля, изображающей пестрые квадры драгоценной отделки. Колонны с их выложенными из кирпича стержнями и вытесанными из туфа базами и капителями были покрыты тончайшим стуком и выглядели монолитными (табл. 20, фиг. 2).

64

Вопрос о первоначальном перекрытии и о самом характере объемного решения главного зала базилики остается до сих пор невыясненным. Одни исследователи считали базилику перекрытым зданием с повышенной средней частью, другие — двухярускым перистилем с открытым средним пространством. Наиболее распространено в настоящее время компромиссное решение вопроса,— что базилика первоначально была двухярусным перистилем, с малыми колоннами, соответствовавшими полуколоннам наружных стен, но что значительно позднее была перекрыта и ее средняя часть, причем малые колонны были заменены дошедшими до нас громадными кирпичными колоннами, долженствовавшими нести вновь выводившееся перекрытие. Однако и это предположение не может считаться доказанным, так как большие колонны по конструкции не отличаются от пристенных полуколонн.
В глубине базилики на высоком гладком подии воздвигнут монументальный трибунал (табл. 20, фиг. 1, 3, 4). Главный ордер трибунала имеет стройные коринфские колонны с каннелированными стержнями и с капителями четко выраженного италийского типа. Каннелюры завершены горизонтально под широкой гладкой шейкой, внизу они заканчиваются полукругом около самой аттической базы. Колоннам фасада трибунала отвечают в плане полуколонны у задней и у боковых стен и четверти колонн в углах. Второй ярус состоит из значительно меньших средних колонн (d = С,38 м), стоящих между более высокими боковыми ризалитами, которые украшены полуколоннами, вероятно соответствовавшими исчезнувшему второму ярусу пристенных полуколонн глазного помещения. Сохранились остатки венчавших композицию фронтонов.
Уровень карниза над главным ордером трибунала отвечает нижним ионическим полуколоннам на боковых стенах; таким образом, высота нижней коринфской колонны трибунала на высоте подия (2 м) меньше ионической полуколонны; высота же средних колонн самого главного помещения была еще значительно больше, чем высота полуколонии Для того, чтобы коринфские колонны трибунала (d = 0,'5 м) не потерялись по сравнению с более крупными формами (d = 1,1 м), прибегли к искусственному увеличению масштаба, резко преуменьшив средние колонны второго яруса трибунала по сравнению с нижним ордером, который благодаря этому кажется гораздо большим, чем в действительности. Задняя стена трибунала в нижнем ярусе глухая, наверху прорезана окнами. Трибунал реставрирован в натуре из найденных на месте частей. Вся его композиция носит несколько театральный, очень торжественный и нарядный характер.
Ритмическая композиция, выделение средней части при помощи акцентов по сторонам и различие в высоте ордера—все это сближает трибунал, а тем самым и всю базилику с композициями начала I века до н. э. (см. далее дом Якоря, дом Серебряной свадьбы, храм Фортуны в Пренесте).
Термы. Римские бани издавна разделяли с палестрой функции физического воспитания и культуры тела. В III веке небольшие бани еще были скромны и мало благоустроены. Сенека, учитель Нерона, удивлялся темноватым, лишенным всякой роскоши старинным баням на вилле Сципиона Африканского. Общественные бани (термы) раннего времени так же непритязательны; так, например, помпейские бани начала II века до н. э., которые несколько позднее составили северный корпус Стабианских терм, представляют собою просто ряд скромно отделанных и плохо освещенных сводчатых помещений. Следующие века внесли коренные изменения в функции, устройство и отделку бань.
Со второго века для самого процесса мытья отводилось не менее трех-четырех помещений; это — аподитерий (раздевальня), фригидарий (холодная баня) с бассейном, тепидарий (теплая баня) и калидарий (горячая баня). Вскоре сюда добавился лаконик (парильня). Омовение сочеталось с воздушными и солнечными ваннами, требующими специально организованных пространств под открытым небом в виде дворов и портиков. В термах появились помещения для всевозможных видов не только физической, но и духовной культуры: палестры для гимнастики, комнаты для массажа, портики и экседры для бесед, декламации и даже зрелищ и т. п.
Стабианские термы. Самое древнее, дошедшее до нас, сооружение этого рода, это — Стабианские термы Помпей (табл. 19, фиг. 4—6); основные их части относятся

65

ко II веку, когда новый тип еще только слагался.
Стабианские термы занимают большой участок неправильной формы, диктующей трапецоидальную конфигурацию перистильного двора, вокруг которого группируются помещения бань. На две улицы выходили лавки, между которыми помещался главный вход, ведущий с улицы Изобилия в перистиль. Правый, наиболее широкий корпус объединял группы мужских и женских бань с расположенной между ними котельной. Мужские бани состоят из аподитерия, круглого фригидария с четырьмя нишами и бассейном, тепидария и калидария, с небольшим бассейном и фонтаном в абсиде. Женские бани имеют сходный состав, но без фригидария.
Портик проходит по юго-восточной и северо-восточной сторонам большого двора и заворачивает на северо-западную, по середине которой он прерывается; по четвертой, юго-западной, стороне расположены прямоугольный открытый бассейн (13 X 8 м) и примыкающие к нему поместительные залы, служившие для гимнастических упражнений юношей и для удаления масла с тела. Эти помещения, добавленные уже в раннем императорском периоде, образуют вместе с перистильным двором настоящую палестру. С северо-запада в глубине перистиля находились индивидуальные кабины, переделанные из древнейшей части здания.
В таком виде термы выявляют свою типологическую связь с греческим гимнасием; центром их является перистильный двор, однако корпус банных помещений терм уже начинает оспаривать значение перистиля. Добавление палестры с ее открытым бассейном и большими залами усиливает гимнастическую часть здания и дает уже основной состав римских терм.
Вода для терм первоначально добывалась из колодца и хранилась в цистернах; в I веке до н. э. бани были включены в общую систему водоснабжения города, а цистерны сохранились в качестве резервуаров. По подземным стокам воду спускали в городскую канализацию. Во II веке бани отапливались большими бронзовыми жаровнями. В конце республиканского периода (середина I века до н. э.) Сергий Ората изобрел отопление скрытыми каналами горячего воздуха; эта система немедленно была введена в Стабианских термах; раньше всего камеры горячего воздуха были введены в полы, приподнятые для этой цели на кирпичные столбики, затем — в стены, наконец, в калидариях стали обогревать даже перекрытие.
Первоначально портик двора Стабианских терм имел туфовые колонны с гранеными фустами и дорическими капителями и каменный антаблемент.
По технике, старые части терм характерны для II века — кладка с грубоватой облицовкой, углы и притолоки дверей из квадров травертина, фасадные поверхности из квадров туфа. Все детали, вытесанные в камне, покрывались тончайшим слоем твердого стука.
В последнем периоде, незадолго до катастрофы 79 года, и, вероятно, уже после 63 года, строгая архитектура, обогащенная позднее прекрасными наружными стуками палестры и внутренними стуками в помещениях мужских бань, потерпела при реставрации целый ряд грубых искажений: метрический ряд портика разорван большими пролетами между столбами вытянутой з плане формы, превосходящими высоту остального портика на 1,7 м (табл. 19, фиг. 4, 5); колонны покрыты толстым слоем штукатурки, который исказил их стройные формы: шейки капителей обвиты широкой полосой орнамента (табл. 19, фиг. 6). Эти формы характерны для провинциальной архитектуры Помпей в императорский период, резко отличной от архитектуры времен Республики.

Жилищная архитектура II—I веков до н. э.

Атриумно-перистильные дома. Второй век до н. э. был временем наибольшего усиления в Италии эллинистических влияний. Как указано выше, эллинизм сыграл важную роль и в этрусской архитектуре. Гораздо глубже и органичнее было, однако, эллинистическое влияние в Лаций и особенно в Кампании, где близкое соседство с такими центрами греческой культуры, как Кумы и Неаполь, обеспечивало постоянное и непосредственное ее воздействие. Органически переработав формы восточного эллинизма, римско-италийская архитектура сама поднялась во II веке на значительную высоту, выразив в этих формах новое, специфическое содержание. Ха-

66

рактерными памятниками римско-италийской архитектуры этого времени являются перистильные дома Помпей, при рассмотрении которых, так же, как и при рассмотрении других более старых помпейских зданий, всегда нужно отличать их позднее состояние в момент извержения вулкана от их первоначального вида.
Как было указано выше, план Помпей имел в основном к моменту гибели города те же размеры и конфигурацию, что и в IV веке, несмотря на значительный рост населения. Коренное изменение в застройке города произошло в течение II века до н. э., главным образом, во второй его половине, когда Помпеи и некоторые другие италийские центры стали настоящими городами торгово-промышленного характера и установили тесные связи с другими центрами эллинистического мира вне Италии. Основой благосостояния городов и вилл Средней Италии, Кампании и в частности Помпей была попрежнему сельскохозяйственная промышленность, в первую очередь — производство вина и масла. В результате увеличения плотности населения, большинство кварталов Помпей уже во II веке оказалось разбитым на целый ряд небольших участков.
Свободно стоявшие среди огорода-сада атриумные дома IV—III веков сменились позже в Помпеях плотной застройкой небольшими и довольно тесно расставленными домами атриумного типа или же более скромными простейшими домами в три-четыре комнаты без атрия. В таких домах и жило в это время подавляющее большинство населения Помпей.
На фоне этой массовой застройки выделяются своими размерами, архитектурным решением и богатой отделкой перистильные дома помпейской знати.
Первые дома с перистилями появляются в Помпеях, повидимому, к середине II столетия; их расцвет приходится, однако, на вторую половину века. Неотъемлемой частью такого италийского дома оставался атрий с комплексом окружавших его помещений (таблинум, крылья, кубикулы); поэтому введение перистиля возможно было только на больших участках, т. е. в богатых домах. Ставший традиционным на столетия новый тип атриумно-перистильного дома описан Витрувием, как жилой дом Италии в отличие от греческого. Средиземноморский перистиль пришел в Италию только с эллинистической культурой, но появился здесь сразу в чрезвычайно развитой, уже переработанной на местный лад форме.
Дома атриумно-перистильного типа строились в разных внутренних районах Помпей, но наибольшая их концентрация приходится на северные части города — на VI, наиболее богатый район. Крупными и относительно мало искаженными со II века комплексами этого типа являются дом Пансы и дом Фавна, занимающие каждый по целому кварталу, размерами около 0,3 га, с застройкой около 2/з его площади.
Дом Пансы. По своей схеме, дом Пансы (рис. 44) проще и стоит ближе других к описанному Витрувием типу. Передняя часть дома расположена вокруг атрия тосканского типа — без колонн и с отверстием в крыше, через которое вода собирается в имплювий; эта передняя часть по планировке и даже по размерам совершенно сходна с ядром характерного для предыдущего периода дома Саллюстия. В глубине атрия лежат по традиционной этрусско-италийской схеме три помещения; таблинум на всю ширину открыт в атрий; пол его приподнят на две ступени. На общей оси вестибула, атрия и таблинум а расположен вытянутый в продольном направлении перистиль, который является центром глубинной части дома. Перистиль дома Пансы не выделяется среди перистилей других домов своими размерами, но относится к числу крупных: его общие размеры—19X15 м, в осях колонн—12X7,75 м, число колонн — 4X6. Шестнадцать прекрасных ионических колонн из нуцерийского туфа, первоначально целиком каннелированных, окружают глубокую писцину, быть может, лежавшую раньше среди зелени сада. Капитель, с четырьмя одинаковыми сторонами и диагонально направленными волютами, украшена крупными, резко очерченными овами, с заостренным книзу контуром и ниткой мельчайших бус. Между бусами и горизонтальным завершением каннелюр оставлена широкая гладкая шейка. При переделке дома в период 63—79 годов нижняя треть колонн резко выделена толстой штукатуркой и окраской. Тогда же ионические капители были переделаны в композитные, но этот поздний стук капителей почти весь отвалился.

67

44. План дома Пансы в Помпеях (II век до н. э.; первоначальные части залиты черным)

К первоначальной постройке относятся лавки по бокам главного входа и часть маленьких квартир, имевших отдельные входы с боковых улиц. Некоторые части дома, как вокруг атрия, так и вокруг перистиля, были двухэтажными. Вся задняя часть дома, вместе с большим залом на оси перистиля, позднее была перестроена, причем добавлены выходящий в сад задний портик и периферийные стены сада. На главном фасаде дома при этой перестройке сохранился только прекрасный монументальный портал из больших блоков туфа. Он обрамлен пилястрами с растительными капителями италийского типа; реалистически трактованный сочный акант прикрывает основание капители и вырастающих прямо от астрагала широких волют выпуклого профиля. Внутренняя отделка дома почти не дошла до нас. Сохранился, однако, красный пол II века до н. э. из кирпичного бетона — сигнина; сплошной меандровый узор нанесен на нем белыми камешками. Заглаженный и отполированный, такой пол казался покрытым легким белым кружевом.
Дом Фавна. В доме Фавна (табл. 21; рис. 45), при той же 34-метровой ширине участка, что и в доме Пансы, в передней части размещено уже два атрия, которым соответствует перистиль, поставленный поперек главной оси. Вся эта часть дома построена одновременно. Сад же в задней половине участка' окружен более поздним перистилем, который сильнее привязывает его к дому, чем глухая стена в доме Пансы. Двум атриям отвечают на главном фасаде два сходных между собою входа в виде порталов, обрамленных пилястрами с растительными капителями, несущими антаблемент с развитым карнизом. Порталы и их капители аналогичны соответствующим деталям в доме Пансы: волюты, растущие с самого низа капители, имеют тот же легкий перегиб, акант сочен и реалистически трактован. Левый портал выделяется своими размерами и почти подпирает карниз двухэтажного фасада; вход через него ведет в необычайно богато отделанный вестибул и затем в западный, главный атрий тосканского типа, с позднее вделанным мраморным имплювием и фигурой Фавна. Комплекс этого атрия построен по традиционной схеме. В глубине главного атрия лежат таблинум и два симметрично расположенных триклиния — зимний и осенний.
Правый вход ведет в меньший, восточный тетрастильный атрий, с четырьмя коринфскими колоннами. Крылья в нем, по сравнению с традиционной схемой, сдвинуты к середине атрия, что вызывалось необходимостью сопряжения с крыльями главного атрия. Мы здесь имеем, таким образом, планомерное сочетание атриев, различных по размерам и по назначению. Правый, служебный атрий был впоследствии в значительной степени реконструирован и тогда же разделен на два этажа по высоте. В отличие от традиционной схемы, он не имеет таблинума, узкий проход в глубине его ведет под портик перистиля, через правую заднюю угловую комнату открывается проход в коридор кухонной группы; таким образом, связь перистиля с этим атрием остается скрытой, в соответствии со второстепенным значением всей группы. Наоборот, ведущее значение левого, тосканского атрия подчеркнуто торжественно поднимающимся полом парадно отделанного вестибула и таблинумом, от-

68

45. План дома Фавна в Помпеях (II век до н. э.: колонны большого перистиля более поздние)

крытым во всю ширину и в атрий и в первый перистиль, занимающий почти всю ширину участка. И хотя широкий проем из таблинума в перистиль перегорожен низкой балюстрадой и проходить нужно было через левый триклиний, сквозная перспектива широко открыта (табл. 21, фиг. 1), причем композиционная ось подчеркнута дальше экседрой по другую сторону перистиля. Перистиль этот, один из самых больших в Помпеях, имеет размеры 24 X 19,2 м, при глубине портика 3,8 м. Его окружали 24 туфовые колонны с ионическими капителями, но с дорическим триглифным фризом. Наружная глухая стена обработана пилястрами, отвечающими колоннам портика. Ионическими колоннами перистиля закрывались коринфские колонны и пилястры экседры, которая играла в общей композиции перистиля меньшую роль, чем сейчас, когда колонны перистиля отсутствуют, а колонны экседры поставлены на место. Середина перистиля была отмечена мраморным столом с бьющей струей фонтана. Узкий проход около правого заднего угла соединял этот перистиль с садом, в который выходили обращенные на север летний и весенний триклинии по бокам указанной выше экседры. Сад этот, площадью 32 X 35 м, как сказано, лишь позднее был окружен портиком с 56 дорическими колоннами, уже не вытесанными из блоков туфа, а тщательно сложенными и покрытыми тончайшим слоем того же белого мраморовидного стука, что и составленные из туфовых барабанов ионические колонны первого перистиля.
Дом Фавна выделяется не только своими размерами и богатством своей архитектуры. Это настоящая сокровищница внутренней отделки жилого дома II века до н. э. Здесь найдены лучшие фигурные мозаики Помпей. В первую очередь, это—знаменитая мозаика экседры, на которой в коричневых тонах мельчайшими кусочками мрамора (2—3 мм в стороне) изображена битва Александра Македонского с Дарием. Затем, мозаика с голубями, пьющими воду из чаши, и мозаика с утками и кошкой (табл. 21, фиг. 4) и др. Все эти мозаичные картины представляют собою прекрасную переработку греческих оригиналов; они, по большей части, привезены готовыми, вправленными в терракотовые блоки. Относятся они, однако, не ранее чем к самому концу II или к началу I века до н. э. К первоначальной отделке дома Фавна принадлежит приветственная надпись «Have», встречающая входящего на порог главного портала, и мозаичный рисунок пола, исполненный белыми камешками по кирпичному бетону. С середины II века вошло в обычай украшать полы исполненными в два-три цвета рисунками, подражающими до полного обмана зрения то объемно трактованному меандру, то поставленным на ребро рядам кубов. Иллюзия объемности передана в этих полах настолько полно, что трудно итти по ним. Прекрасный образец такого пола имеется и в таблинуме дома Фавна (табл. 21, фиг. 3).
Вестибул дома Фавна—богатейший пример отделки так называемого первого стиля помпейской живописи, украшавшей и другие помещения дома. Нижняя часть стены трактована как высокий цоколь и до

69

уровня 2,4 м как бы разбита на квадры пестрого мрамора. Верхняя часть декорирована изображением пилястр, круглых каннелированных колонн и ложных дверей. Это настоящий фасад храма, выполненный в малом масштабе, но со всеми деталями и в полном рельефе. Вся эта архитектура поставлена на карниз и является чистой декорацией. Серебряная утварь и дверные приборы, найденные в доме Фавна, говорят о богатстве владевшей домом семьи, которая до гибели Помпей сохранила его благородный старый облик; дом Фавна — почти единственное исключение в бесконечном ряде переделок, перестроек и подновлений, имевших место в Помпеях в I веке нашей эры. Дом Пансы и дом Фавна раскопаны давно и без применения современных археологических методов, которые позволяют не только с документальной точностью восстановить древний облик зданий, но и воскресить картину протекавшей в них жизни.
Дом Серебряной свадьбы. К богатым домам среднего размера, каких немало разбросано в различных кварталах Помпей, относится и дом Альбуция Цельса, или так называемый дом Серебряной свадьбы, раскопанный в 1893 году (год серебряной свадьбы итальянского короля; табл. 22, фиг. 1—4). Дом Серебряной свадьбы в значительной степени утратил свою первоначальную отделку, но сохранил общую планировку главных помещений, а умелая реставрация восстановила в натуре атрий, перистиль и другие помещения этого прекрасного дома, подчеркнув отличительные черты в трактовке традиционной планировочной схемы.
Схема здесь та же, что и в доме Пансы, — один атрий и один перистиль, но они размещены на значительно меньшей площади. Высокий тетрастильный атрий с четырьмя коринфскими колоннами из туфа относительно очень велик (12 X 16,5 м против 9,5X14,5 м в доме Пансы). Зато перистиль примерно квадратных пропорций относительно мал: его площадь не намного больше площади атрия. Ось перистиля слегка сдвинута в сторону по сравнению с осью дома. Ближайший к атрию портик перистиля, под который выходит широкий проем открытого в атрий таблинума, значительно выше и трактован иначе, чем остальные три стороны (табл. 22, фиг. 2); повидимому, это и есть так называемый
родосский портик по классификации Витрувия. Его каннелированные колонны выдержаны в достаточно строгом дорическом ордере; в соответствии с большей высотой, они расставлены шире, чем другие колонны: на пять пролетов остальных сторон здесь приходится всего четыре пролета. Колонны в остальных трех, пониженных, портиках имеют граненые фусты и увенчаны упрощенными капителями (табл. 22, фиг. 2, 3). Примыкание низкого портика к родосскому решено при помощи прямоугольного каннелированного по фасаду столба, на который под портиком опирается арка, в то время как остальное перекрытие сконструировано из дерева.
Использовав известную в восточном эллинизме схему родосского портика, архитектор дома Серебряной свадьбы истолковал ее по-своему. На востоке (например, на Делосе, в доме Масок) родосский портик подчеркивал вход в лежащее в глубине двора главное помещение — ойкос. Здесь, в италийском доме, мастер использовал тот же прием совсем для другой цели — для согласования традиционной уже во II веке до н. э. схемы атриумно-перистильного дома с небольшими размерами участка. При взгляде из вестибула или из атрия (табл. 22, фиг. 1), высокие монументальные коринфские колонны атрия, несколько более низкие каннелированные дорические колонны родосского портика и еще более низкие граненые колонны других портиков перистиля иллюзорно создают перспективное впечатление значительно большей глубины дома, чем в действительности. Перистиль кажется большим и полным воздуха в обрамлении высоких коринфских колонн атрия и стройных, мелко каннелированных колонн родосского портика.
Эта перспективная игра дает противоположный эффект при взгляде на родосский портик и атрий из глубины перистиля: отсюда дом кажется даже менее глубоким, чем на самом деле. В доме Серебряной свадьбы мы имеем первый известный нам в Италии случай перспективных эффектов, говорящий о зарождавшемся вкусе к иллюзорной театральности, но пока еще остающийся в рамках строгой архитектуры.
Следует обратить внимание на прекрасные коринфские капители атрия; они относятся к италийскому типу с сочным акантом, в котором средние завитки и угловые

70

волюты не растут из общего стебля. Сходные капители украшают трибунал помпейской базилики; этот тип получает свое окончательное развитие в Круглом храме в Тиволи (Тибуре) и в храме Фортуны в Палестрине (Пренесте).
При расширении дома в I веке до н. э. добавлен был большой сад слева от дома (табл. 22, фиг. 4, левая сторона). Замечательно хорошо сохранилась отделка помещений этого времени. Особенно интересна архитектурная обработка и роспись экуса, примыкающего к дальнему углу перистиля. Перекрывающий его заднюю часть полуциркульный свод легко поднимается над четырьмя отдельно стоящими колоннами с гранеными фустами и дорическими упрощенными капителями. Каждая из колонн стоит на отдельном, довольно наивно профилированном постаменте; сплошной карниз с маленькими модульонами и узкий гладкий фриз проходят между колоннами и пятами свода, как бы передавая его тяжесть на опоры. Колоннам отвечают написанные на стене пилястры, между которыми изображены гирлянды. В этом примере ранней отделки так называемого второго стиля архитектура еще частично реально существует, как в первом стиле, но вся архитектурно-декоративная идея является уже совершенно иной.
При Августе дом снова переделывался, и в его состав были введены небольшие термы с писциной под открытым небом. При восстановлении дома после землетрясения 63 г. н. э. упавшие колонны перистиля в большом саду были просто убраны, а перистиль обращен в сад с летним триклинием под легким навесом (левый край плана).
Общий характер италийского атриумно-перистильного дома. Помпейские дома атриумно-перистильного типа оставались в республиканское время в своей основе одноэтажными замкнутыми домами. Вторые этажи и вторые ярусы портиков встречались лишь изредка, и то лишь над частью дома; на улицу обычно широко раскрывались только лавки главного фасада и иногда, открытые лоджии второго этажа. Внутренние жилые комнаты получали свет через двери: либо из полутемного атрия, либо из перистиля. Окно было редкостью и имело вид узкой щели. Замкнутый снаружи дом, группирующий свои основные
помещения вокруг внутреннего двора с галлереями или портиками, типичен для многих южных районов вообще, в частности для архитектуры самых различных стран средиземноморского бассейна, например, для италийских Помпей, для эллинистического Делоса, для Древнего Египта и т. д. Но атриумно-перистильные дома Помпей, столь сходные с домами Делоса не только по своему замкнутому характеру, но и по росписям стен и мозаикам полов, принципиально отличаются от них наиболее существенными сторонами своего общего архитектурного решения. Так, дома Делоса были по преимуществу двухэтажными и их небольшой перистиль был окружен поэтому двухярусной галлереей: плоский бассейн для дождевой воды занимает в делосском доме все или почти все среднее пространство перистиля, остальная площадь последнего тоже замощена или выложена мозаикой. В перистиле делосского дома, даже такого большого, как дом Масок, не оставалось места для сада: делосский перистиль — типичный тесный дворик городского двухэтажного дома. В богатых же домах Помпей перистиль, наоборот, достигает крупных размеров и по масштабу, и по числу колонн, и по отношению к площади всего дома. По своему размаху помпейские перистили стоят ближе к перистилям общественных зданий, чем к перистильным дворикам жилых домов эллинистического Востока. В Помпеях перистиль носил характер сада; даже в малых домах видно стремление дать хоть небольшой кусок природы, тяга к которой так сильна вообще в италийском быту.
В отличие от эллинистических домов, например, на Делосе, в италийских атриумно-перистильных домах развита и подчеркнута,, далее, осевая, односторонне направленная композиция, лежащая в основе и подиумного храма, и древнейшего дома атриумного типа. С появлением перистиля самый атрий перестал быть главным центром дома, но принцип осевой композиции, в которой атрий являлся необходимым звеном, сохранился. Перистиль, новый центр дома, приобрел в его композиции главную роль, нисколько не умаляя, а, наоборот, подчеркивая ее прямолинейную осевую направленность. В делосских же домах расположение помещений вокруг перистиля носит, наоборот, характер свободной группировки;

71

в меньших домах, как, например, в домах Трезубца и Дельфина, перистиль еще лежит на оси входа; но с ростом размеров дома осевой характер композиции не только не усиливается, как в Помпеях, а окончательно пропадает, например, в доме Диониса и в доме Масок. В доме Масок оба перистиля теряются в аморфной группе многочисленных помещений.
Описанный на примере Помпей атриум -но-перистильный дом, вместе с описываемым ниже атриумно-террасным домом, оказались устойчивыми типами богатого городского жилища, просуществовавшими в Италии в течение нескольких веков. К композиционной схеме атриумно-перистильного дома, сложившейся уже во II веке до н. э., позднейшие столетия не прибавили ничего принципиально нового. Эта схема иногда развивалась и усложнялась по требованию моды и вкуса разбогатевших владельцев, как это имело место, например, в доме Серебряной свадьбы, где появился описанный выше роскошный сводчатый экус, но в своей основе она оставалась почти не измененной. Общий декоративно-художественный облик интерьеров дома довольно резко менялся в связи с ростом богатства его хозяина, в связи с изменением обстановки и в особенности в связи с появлением новых форм отделки, в частности новых стилей стенной росписи. Крупные изменения, по сравнению со II веком до н. э., пережил декор атриумно-перистильного дома в последний век Республики с его быстрым ростом и обогащением городов. Фигурные мозаики, раньше выступавшие как исключение, в I веке стали встречаться чаще; появились новые типы черно-белых мозаичных полов и полов с включением цветного мрамора. Совершенно изменился характер отделки стен.
Дом Грифов. Если во II веке декоративная отделка подражала в раскрашенном стуке только мраморной облицовке и архитектурной декорации, то теперь в отделку стен постепенно вводятся элементы подлинного живописного изображения — появляется второй стиль помпейской живописи.
Ранний образец этого стиля сохранился в Риме, в так называемом доме Грифов на Палатине. Роспись дома Грифов является переходной от, стуковой отделки II века (так называемый первый стиль) к живописи второго стиля. Стена попрежнему как бы облицована плитами цветного мрамора, изображенными в штукатурке. Но теперь она разбита на отдельные поля уже не лепными, а нарисованными полуколоннами. Полуколонны эти как бы стоят на отдельных постаментах; архитектура настолько хорошо передана в перспективе и светотени, что получается иллюзия выпуклых коринфских колонн и карниза на фоне облицованной мрамором стены. Нижние панели, заключенные между постаментами, расписаны мотивом шахматной доски. Мозаичный пол разработан в виде небольшого центрального панно, на котором мрамором трех цветов изображены ряды данных в перспективе кубов, с доведенной почти до полной иллюзии передачей их пространственного характера. Как основной рисунок пола, так и эти рельефные кубы применялись в помпейских полах уже ранее. В доме Грифов находятся также наиболее ранние из известных нам стуковых рельефов, по которым назван самый дом.
Развитие второго стиля стенной росписи. При дальнейшем развитии второго стиля обычно сохранялось идущее от первого стиля деление стены на цоколь (ортостаты), собственно стену и венчающую часть. Колонны, разделяющие среднюю, основную зону на отдельные поля, уже более не рисовались на фоне отделки первого стиля, как в доме Грифов. Между колоннами чаще всего раскрывались богатые архитектурные перспективы, изображающие всевозможные монументальные, а иногда и жилые здания; перспектива и свет передавались настолько совершенно, что возникала почти полная иллюзия глубокого, архитектурно расчлененного пространства. Прекрасные примеры такой росписи имеются на вилле Мистерий около Помпей, в доме Лабиринта и т. д. В доме Лабиринта за каменными колоннами экуса на стене написаны портики, окружающие прямоугольный перистильный двор, в центре которого высится стройное круглое здание, окруженное колоннадой (схема мацеллума). Сходная тема композиции — в некоторых росписях из виллы в Боскореале (табл. 12. фиг. 2); тематика отдельных панно в них не связана единой идеей.
Постепенное раскрытие стены во втором стиле росписей являлось, повидимому, одной из форм проявления той тяги к природе и к открытым пространствам, которая становилась тем сильнее, чем больше усиливались отрицательные черты городской жизни — в условиях все росшей скученности населения в италийских городах II—I веков до н. э. Состоятельные люди стремились жить, по возможности, вне городов и многие из них приобретали или строили себе в это время загородные виллы. На окраинах городов — там, где этому благоприятствовал рельеф местности, появились так называемые террасные дома, позволяв-

72

шие в натуре любоваться с террас теми открытыми перспективами, к иллюзорной передаче которых одновременно стремилась стенная живопись второго стиля.
Виллы времени Республики. Римские авторы различают два основных типа вилл: виллы сельские (villa rustica), которые носят производственный характер, и виллы городские (villa urbana), предназначенные для отдыха и развлечений. Часто встречается и смешанный тип. Возникновение виллы сельскохозяйственного типа, повидимому, восходит к весьма! раннему времени. Однако самые ранние и обычно еще очень скромные архитектурные памятники этого рода, вероятно, не старше II века до н. э. К этому времени, после изгнания Ганнибала, страна пользовалась результатами своих побед на востоке, обеспечивших новый приток рабской силы. Расцвет же виллы, как архитектурного комплекса, начинается только с 1 века до н. э.
В дальнейшем разница в характере вилл гораздо меньше зависела от времени их постройки, чем от их месторасположения, назначения и принадлежности. Так, в необычайно плодородных окрестностях Везувия преобладал до эпохи Флавиев тип виллы, поставлявшей на рынок сельскохозяйственные продукты, — главным образом масло и вино.
Сетование современников на переход к виллам, построенным только для отдыха и наслаждений, может относиться скорее к менее плодородным, но наиболее живописным районам у северного берега Неаполитанского залива, где концентрировались виллы римской знати. Между архитектурой вилл и городских домов существует известная, иногда даже очень большая, близость. Повидимому, отдельные части вилл, особенно вилл роскошного типа (villa urbana), чаще всего формировались в городском доме и уже из города переходили в поместье, почти не претерпевая изменений. Это относится и к атриумной и особенно к перистильной части дома, в значительной степени определившим замкнутый характер почти всех вилл республиканского времени.
В архитектурном отношении наиболее интересны виллы начиная с I века до н. э.; более ранние виллы дошли до нас в худшем состоянии и в меньшем числе. Лишь одна из них, так называемая вилла Мистерий, недалеко от Геркуланских ворот Помпей, представляет выдающийся архитектурный интерес (табл. 24, фиг. 1—3).
Вилла Мистерий. В начале II века до н. э. (а может быть даже в конце III века) вилла Мистерий была таким же атриумным домом с портиком по трем сторонам, как и примерно одновременный с нею дом Саллюстия. Затем в ее состав был введен большой перистиль, который стал центром дома, и комплекс помещений бани. В середине I века до н. э. виллу Мистерий украсили замечательными фресками второго стиля (табл. 11, фиг. 2; табл. 24, фиг. 2). Дальнейшие перестройки ввели в состав виллы большое служебное крыло, заполнившее весь участок до дороги; портик, окружавший дом, был в большей своей части застроен, новое большое помещение с абсидой подошло к самому краю платформы, на которую поднята вся постройка. Наконец, уже перед самой гибелью Помпей колонны перистиля были заложены до трети высоты, для приспособления богатой и нарядной виллы к новому ее назначению производственной усадьбы с винными погребами и другими хозяйственными устройствами и помещениями.
При всех этих многократных и противоречивых переделках сохранялся основной характер здания, обусловленный его первоначальными и неизменными частями: подием (как называют источники террасу, служащую основанием виллы) и криптопортиком, т. е. сводчатым коридором, проходящим в подии по его периметру (фиг. 1). На фасаде этот сводчатый коридор выражен глухой аркадой на невысоком цоколе. Нетрудно представить себе композицию виллы до перестроек, с мощной аркадой ее подия и с выразительным контрастом этой мощной аркады внизу и легких дорических колонн портика, окружавшего здание, наверху. Внутри здания прекрасный перистиль и замечательные росписи создавали ансамбль, совершенно исключительный по своему архитектурно-художественному облику.
В этой постройке II века до н. э. мы видим в более скромных размерах и при более компактном плане основные черты вилл конца республиканского периода, известные нам по стенным росписям Стабий и Помпей. Вместе с тем, сопоставление аркадного подия и колонного портика на фа-

73

саде, поднятие здания на террасу-подий и создание в подии помещений — все это черты, которые характерны также и для описываемых в дальнейшем террасных домов. Как виллы, так и террасные дома используют природный рельеф, усиливая его преимущества при помощи искусственных террас. В террасных домах они постепенно развиваются в течение II—I веков до н. э.
Вилла Диомеда. Вилла Диомеда (табл. 24, фиг. 4—5), полностью построенная в первой половине I века до н. э., занимает участок на крутом склоне к западу от Геркуланской дороги, возле самых ворот Помпей. Направление склона вызвало необычную разбивку оси виллы под углом в 45° к направлению дороги. Вилла расположена на двух уровнях. Уровень пола главного корпуса, лежащего у дороги, поднят на 1,5 м; подъем к нему решен в виде красивой открытой лестницы и пандуса. Помещения этого уровня группируются около многоколонного коринфского атрия, который может быть принят и за перистиль. Новой чертой является введение полукруглых в плане помещений, обращенных на юг. Из условий участка вытекает треугольная форма плана бани и дворика с писциной. Расположение этого комплекса у самого входа и непосредственный переход в перистиль отличают виллу от городского дома.
Большой сад вместе с окружающим его криптопортиком и служебными помещениями лежит на значительно более низком уровне. Криптопортик достигает почти 30 м по стороне, так что в саду свободно располагались на одной оси и писцина, и легкая пергола летнего триклиния. На уровне главного корпуса виллы находится обход вокруг сада, идущий поверх криптопортика, с замыкающими его бельведерами. Взаимоотношение уровней такое же, как в доме Якоря внутри города (табл. 23, фиг. 1) и в террасном доме генерала Шампионнэ у городской стены (см. стр. 76).
Портик вокруг сада состоит из прямоугольных столбов, сложенных из кирпича и соединенных плоскими перемычками. Помещения под главным корпусом, связанные с криптопортиком, перекрыты сводами. И здесь, как и в других садах и перистилях, опущенных по сравнению с главным корпусом, колоннада заменена архитектурой столбов и мощных перемычек и сводов, которая более соответствует роли этих портиков как подножия всей архитектурной композиции.

46. План виллы Фанния Синистора в Боскореале около Помпей (I век до н. э.)

Виллы Боскореале. Сильнее отличаются от городского дома виллы в Боскореале. По неполностью дошедшим до нас планам видно, что второстепенные корпуса в них постепенно отрываются от главного и контур дома теряет свою компактность. Такова вилла Фанния Синистора (рис. 46), равно знаменитая как монументальными росписями второго стиля, так и найденным в ней полным набором сельскохозяйственного инвентаря. Вилла имеет два перистиля, но лишена атрия. Одновременно с нею строились, однако, и виллы с атриями, причем в их композиции атрий решался свободнее, чем в городском доме.
Вилла Азеллия в Боскореале (рис. 47) принадлежала местному оскскому роду, являясь одновременно и производственной усадьбой и местом отдыха. Вместо перистиля мы видим в ней двор, окруженный колоннами с трех, а не с четырех сторон. Два проезда, один против другого, отделяют жилые помещения хозяина от остальных. Сельские дома этого типа, дошедшие до нас от II века до н. э. — I века н. э., в схеме плана напоминают атриумный дом.
К тому же типу виллы с сельским двором и с портиком лишь по трем сторонам относится другая вилла в Боскореале, где найден замечательный клад серебряной ут-

74

47. План виллы Азеллия в Боскореале около Помпей (II век до н. э.)

вари (см. часть II, табл. 55, фигура 6). Двор здесь сдвинут с оси, весь план несимметричен; большую роль в нем играет комплекс помещений бани, говорящий, вместе с кладом, о том, что она служила местопребыванием богатого владельца. Большие, позднее пристроенные, помещения для выделки вина и масла по другую сторону двора указывают в то же время на усиление производственного характера этой виллы в императорское время.
Вилла Папирусов. Около самого Геркуланума лежит так называемая вилла Папирусов 1 (рис. 48), вероятно, принадлежавшая семье Пизонов. Ось громадного перистильного сада виллы — она же ось всего комплекса — направлена вдоль ската. Ось главного корпуса перпендикулярна к оси комплекса. Главный корпус представляет собою атриумно-перистильный дом, в котором, однако, атрий повернут к перистилю своим входом, а к террасе с широким видом на море — открытым на юго-запад таблинумом. Правая (по чертежу) сторона главного корпуса заключает служебные помещения. Один только главный корпус, по площади, не уступает любому городскому дому Помпей (Фавна, Пансы); его перистиль имеет размеры около 30 м в стороне (включая портик), атрий 16 X 10 м, общая площадь — около 0,3 га. Большой же перистиль, окружающий сад с писциной, достигает грандиозных размеров, 40 X 103 м, т. е. более 0,4 га, приближаясь по площади к помпейскому форуму. Раскопанная часть парка тянется вдоль склона еще примерно на 100 м- и спускается до самого моря.
При подземных раскопках в вилле Папирусов найдено большое число классических, эллинистических и римских скульптур. Громадной коллекции папирусов она обязана своим названием. Остатки стен и грандиозных водопроводных сооружений говорят об обилии украшавших парк фонтанов и павильонов.
Общий характер италийской виллы. С виллой Папирусов мы вступаем в круг бесчисленных вилл, охватывавших Неаполитанский залив и разбросанных по всему берегу Адриатического моря. Они известны нам по изображениям в стенной живописи (табл. 25) и по источникам. Главный корпус этих вилл уже в республиканском периоде часто отделялся от подсобных; чаще всего он имел П-образную форму; иногда широкой дугой охватывал кривую берега; обычно он был поднят на арочные субструкции, иногда еще украшенные полуколоннами, и окружен легкими портиками. Часто он высился двумя, тремя, даже четырьмя этажами среди зелени густого парка; иногда над общим объемом возвышались отдельные башнеобразные его части.
Если вилла не лежала непосредственно на берегу моря, то перед нею разбивался богатый партер с цветником. Террасу виллы окружали сквозной балюстрадой и украшали бесчисленными статуями. Сад разбивался по правильной системе и подчеркивал основную композицию здания.

48. План виллы Папирусов около Геркуланума (I век до н. э.)

1 Частично раскопанная подземными штольнями, впоследствии засыпанными.

75

49. Группа террасных домов в Помпеях; реконструкция: крайний справа — дом Мозаики
с голубями

Подстриженные деревья и кусты, обвитые плющом и виноградом беседки и переходы придавали римскому саду характер, который мы обычно называем сейчас «французским». Цветники, статуи, декоративные вазы и фонтаны виднелись везде между дорожками. В тенистом парке за главным корпусом бывали разбросаны многочисленные павильоны в виде храмов, портиков, экседр и башен, и отдельные корпуса для гостей, для бани и т. д. Часто их объединяли арочными переходами, прислоненными к скату холма. Главный корпус виллы предпочтительно строился на южном или юго-западном склонах. Решающее значение имел широкий горизонт и красивый вид. Небезынтересно вспомнить, что уже в республиканском периоде богатые владельцы вилл, мнившие себя философами и знатоками искусств, называли отдельные корпуса и павильоны «академией», «пойкиле» и т. п. и устраивали у себя миниатюрные театры греческого типа. Большая площадка вытянутой формы, закругленная с одной стороны и окруженная капитальной или, чаще, зеленой стеной из деревьев и кустарников, должна была служить домашним стадием или ипподромом.
Термы выделялись в отдельный корпус, один из главных в комплексе. Такая вилла, с ее термами, фонтанами и рыбными садками, требовала громадного количества воды. И действительно, на самой высокой точке участка обычно находят большую сводчатую подземную писцину. Писцина, как правило, густо засаживалась деревьями, чтобы сохранить свежесть воды в самый палящий зной. На месте многих
исчезнувших вилл сохранились только эти писцины: их щадили, так как вода была необходима и разрушителям вилл и сменившим их позднейшим поколениям.
Республиканская вилла мало чем уступала вилле императорского периода. Ниже мы увидим, что прекраснейшая вилла ранне-императорского периода на островке Ериони Гранде около Полы повторяет то, что уже было осуществлено во многих виллах около Бай; что так называемый «Стадий» дворца Домициана на Палатине происходит от таких же стадиев времени Республики, что вилла императора Адриана не только представляет собою в увеличенном масштабе виллу времени Цицерона, — она занимает участок, который когда-то облюбовал неизвестный нам богач I века до н. э., и включает в свой состав его виллу.
Тяга к привлекательным сторонам жизни на вилле была так велика, что богачи стали строить себе виллы грандиозного масштаба не только у самых стен города, но и в его черте 1. «Сады» Лукулла были первой такой виллой, известной в Риме. «Сады» Цезаря за Тибром, которые он завещал Риму, заключали, между прочим, храм Венеры, перешедший к государству. «Сады» Саллюстия, занимавшие район между Сервиевой и будущей Аврелиановой стеной у порта Коллина, были самыми обширными, — позднее они перешли к государству и стали любимой резиденцией императоров. «Золотой дом» Нерона является лишь завершением этого ряда сооружений.

1 В Риме издавна существовали внутригородские «сады», принадлежавшие знати.

76

50. Аксонометрический разрез дома генерала Шампионнэ против базилики в Помпеях
(I век до н. э.)

Террасные дома. Тяга к природе, к красивым видам и открытым пространствам, проявившаяся в распространении вилл, нашла себе выражение также и в создании нового типа городских, так называемых террасных домов. Дома эти располагались на склонах городских холмов как в центре, так и на окраинах, где ими нередко застраивались городские стены. Остатки таких домов найдены на склонах Палатина и Эсквилина в Риме, в окраинных кварталах Помпей и во многих других местах. Развитие террасного дома началось одновременно с проникновением в Италию перистиля, но несколько отстало от развития дома атриумно-перистильного типа.
Во II веке развитие террасных домов в Помпеях ограничивалось созданием в атриумных домак на окраинах одной, а затем двух открытых, иногда украшенных портиками террас, с введением служебных помещений в их субструкции.
Расцвет террасных домов приходится, повидимому, на I век до н. э. Как по расположению, так и по типу они являются средним звеном между городским домом и пригородной виллой, но из экономии места стоят тесным рядом над обрывом (табл. 26, фиг. 1; рис. 49).
Помпейские террасные дома типологически и исторически развились из атриумных домов, по большей части существовавших у городской стены. В Помпеях эти дома сохранились хуже других, тем не менее на основе подробного излучения их остатков оказалось возможным дать их обоснованную реконструкцию в разные периоды и восстановить историю постепенного роста каждого из них.
Дом генерала Шампионнэ. Характерный террасный дом, так называемый дом генерала Шампионнэ в Помпеях, расположен против бокового входа в базилику. В первой половине II века до н. э. это был обычный атриумный дом. Но таблинум и соседние с ним помещения уже тогда лежали на искусственных субструкциях; перед таблинумом проходила узкая терраса с открытым видом на юг; между террасой дома и городской стеной, заброшенной и полуразвалившейся, оставалась незастроенная полоса, может быть, использовавшаяся для двора или огорода. В конце II или в начале I века эта полоса была разбита на две террасы, из которых открытая нижняя, лежащая у городской стены, примерно вдвое уже промежуточной (рис. 50). Замечательно архитектурное решение этой средней террасы: она обработана в виде почти квадратного двора, размером 10,5X11,5 м, уровень которого опущен по сравнению с атриумным домом на целый этаж. Двор был окружен с четырех сторон открытыми аркадами, которые несли верхний обход на уровне основных помещений. С этого верхнего обхода открывался замечательный вид на равнину и на море. Мало того, сама средняя терраса была широко раскрыта к югу арками, как это хорошо видно на аксонометрическом разрезе. Средняя терраса связывалась с атриумной частью дома закрытой одномаршевой лестницей, с нижней террасой — открытым маршем. Со стороны откоса, куда оказался обращенным главный фасад дома, постройка представлялась в виде глухой стены нижней террасы, увенчанной парапетом; за ней высоко вздымалась облегченная арками стена средней террасы. Наконец, еще выше и дальше виднелась стена таблинума.
В арочном дворе дома генерала Шампионнэ мы имеем самый ранний из известных нам случаев применения арки в гражданском строительстве, с использованием ее в качестве ведущего звена в архитектуре наружного и внутреннего фасадов. Вместе с тем, дом генерала Шампионнэ — один из самых ранних примеров дома с описанной выше диференцированной архитектурной трактовкой террас.
Дом Мозаики с голубями. Дом Мозаики с голубями отличался богатой отделкой уже в первой половине II века до н. э. Уже тогда перед таблинумом и соседним с ним помещением проходила широкая терраса, возвышавшаяся над нижней террасой, расположенной на городской стене. В осталь-

77

ном дом был обычным домом атриумного типа (табл. 26, фиг. 5). В первой половине I века до н. э. система террасного дома получила в доме Мозаики с голубями замечательное дальнейшее развитие (табл. 26, фиг. 1—5). В это время была введена новая нижняя терраса на среднем уровне между городской стеной и улицей; на этой нижней террасе была создана группа из трех помещений, перекрытых цилиндрическими сводами значительного пролета (табл. 26, фиг. 4). Пролет наибольшего, среднего свода равен 6,75 м. Эти помещения на нижней террасе, с открытым видом на долину, становились главными в доме; из старых помещений наибольшее значение приобрели таблинум и помещения по соседству с ним; их полы украшены тремя прекрасными мозаиками; с изображением го лубей в одной, уток — в другой, льва и пантеры — в третьей. В доме нет лестничной клетки, нет и настоящей лестницы: связь между уровнем главных помещений и уровнем террасы осуществлялась большим пандусом (фиг. 3). Проемы новых парадных помещений ведут на открытую террасу; эту террасу поддерживала подпорная стена из бетона с облицовкой из грубого инцерта, на шести полуциркульных клинчатых арках. Со стороны оврага комплекс представлялся в виде вырастающей из скалистого ската и опирающейся на арки террасы. Над арочными субструкциями возвышался этаж с тремя большими проемами в стене, увенчанной арочной балюстрадой. Третьим ярусом служил портик перед таблинумом (рис. 49).
Дом Якоря. Дом Якоря (табл. 23, фиг. 1) занимает в Помпеях) участок неправильной конфигурации против дома Фавна, т. е. внутри города. Рельеф участка так значителен, что верхний обход сада совпадает с уровнем атрия, как и в доме Шампионнэ, и на вилле Диомеда. На уровне сада боковые стены обработаны сильными столбами с арочными нишами. В торцовой стене две большие, но плоские абсиды, между которыми зажата легкая эдикула с фронтоном, поднятая на постамент. Арки абсид и боковых стен обрамлены тонко профилированными стуковыми тягами. Верхний обход представлял собою портик, вносивший четкий ритм в эту острую композицию.
Дом Якоря является, таким образом, переходной формой между атриумно-перистильным и террасным домом и вместе с тем имеет много черт, непосредственно роднящих его с пригородной виллой Диомеда.
Дом Ливии на Палатине. Террасным домом времени Республики был и так называемый дом Ливии на Палатине (рис.51), в котором, вероятно, позднее жил Август.

51. План дома Ливии на Палатине

Основная, атриумная часть дома была снесена при постройке дворца Домициана. Дошедшие до нас помещения лежат на нижней террасе дома; весь дом был перестроен и богато отделан при Августе. Сохранившиеся от этого времени в доме Ливии замечательные фрески являются одним из лучших примеров второго стиля росписи в его поздних вариантах (табл. 12, фиг. 1). Но, отрешившись от сильного впечатления, производимого этими фресками в соединении с черно-белыми мозаиками полов, мы узнаем в трех удлиненных залах дома Ливии уже известную нам по дому Мозаики с голубями группу из трех смежных сводчатых помещений, расположенных на нижней террасе дома. Они закрыты сзади и раскрыты только в одну сторону, вперед, на запад. Их перекрытие составляют мощные своды, каких мы не знаем в таблинуме и в смежных с ним помещениях республиканского дома. Сзади к ним примыкает дворик, окруженный служебными помещениями, над которыми, несомненно, проходила аркада или колоннада на уровне главного корпуса, не дошедшего до нас. Группа трех сводчатых зал связана с этим уровнем длинным пандусом, как и в террасных домах Помпей. Мощные своды дома Ливии помогают воссоздать в воображении такие же своды в террасных домах Помпей, а террасные дома позволяют правильно понять дошедшую до нас часть дома Ливии (еще недавно описывавшуюся как атрий и таблинум).
В основе композиции террасных домов и вилл лежит использование особенностей рельефа для создания расположенного на разных уровнях комплекса и для широкого раскрытия вида на природу или, в крайнем случае, на городской пейзаж. Атриумно-перистильный дом, наоборот, оставался

78

замкнутым комплексом, и. связь с природой осуществлялась в нем только через открытый к небу перистиль.
Вместе с тем заслуживает внимания, что в перистильных домах преобладающей формой был колонный портик с архитравным перекрытием, заимствовавший отдельные формы в восточном эллинизме. Правда, помпейские росписи середины I века до н. э. говорят также и о бытовании легкой аркады по колоннам, но реальные примеры ее относятся к более позднему времени. Своды встречались, как правило, только в субструкциях, и наличие легкого свода в некоторых комнатах (например, в доме Серебряной свадьбы) лишь подтверждает это правило.
Иное дело — террасные дома и виллы; в них развивается сводчатая архитектура внутренних помещений и аркада в обрамлении двора. Здесь мы имеем дело с аркадой или портиком на столбах во всех тех случаях, когда нужно архитектурно выразить заглубленное положение какой-то части дома. Таким образом, в террасных домах и пригородных виллах новая композиция сооружения выражена уже не в формах, близких к восточному эллинизму, а в новых формах, вытекающих из сводчатой конструкции и тесно связанных с общим решением, учитывающим рельеф и окружающий пейзаж.
Наряду с описанными богатыми домами-особняками, в столице, согласно источникам, строились уже в республиканское время многоэтажные дома (так называемые инсулы), сдававшиеся в наем беднейшему населению и типологически, повидимому, связанные с табернами и их вторыми этажами. Это строительство особенно сильно развилось в I веке до н. э. Но в провинциальных городах, вроде Помпей, такие дома почти не обнаружены.

Монументальные сооружения первой трети I века до н. э.

В архитектуре общественных зданий начало I века до н. э. является эпохой создания новых типов архитектурных сооружений, временем постройки замечательных храмовых комплексов и реконструкции целых городских районов: Форума и Капитолия в Риме, акрополя в Террачине и т. д. Сулланские постройки Рима почти не дошли до нас, пав жертвой губительной для них страсти последующих эпох к монументальному строительству. Но замечательные памятники, воздвигнутые при Сулле в Помпеях, Кори, Террачине, Пренесте и Тиволи, дают огромный материал для суждения о строительстве этого времени в целом и помогают воссоздать картину центрального архитектурного комплекса столицы — сулланского Форума с Табуларием и храмом Юпитера на Капитолии.
В Помпеях в это время был построен не дошедший до нас храм Венеры Помпейской и новый храм Капитолийской Триады на Большом форуме, в котором сохранены черты его предшественника.
Новые «термы форума» в Помпеях повторяют в меньшем масштабе тип, сложившийся в Стабианских термах. Принципиально новой чертой их является введение арки в архитектуру общественного здания. Балкон второго этажа, выходившего на улицу Нолы, покоился на больших арках, опирающихся на пристенные пилястры. На одной из стен перистиля колонны также заменены рядом больших полуциркульных арок на сильных столбах. Аркады на фасаде и во дворе «терм форума» отвечают арочным субструкциям и перистилям вилл и террасных домов, а также аркам на фасадах и в субструкциях других относящихся к этому времени общественных зданий (например, базилика в Ардеа).
Большой театр в Помпеях. В Помпеях к этому же времени относится коренная реконструкция Большого и постройка Малого театра (табл. 27, фиг. 7). Большой театр Помпей остается до сих пор самым ранним из известных нам римско-италийских театров (табл. 27, фиг. 7, б; фиг. 5, 6). В своем первоначальном виде он относится к III—II векам до н. э.; расположенные полукругом места для зрителей еще лепились по ступеням, врезанным в материк, а сцена возвышалась отдельным зданием, как в греческом театре. К сцене на низком уровне примыкал четырехсторонний портик, игравший роль театрального фойе, для отдыха и для укрытия от дождя; позднее он был обращен в перистиль казармы гладиаторов (табл. 27, фиг. 7, д). Большой театр был значительно расширен и совершенно перестроен около 75 года до н. э. Повидимому, уже в это время по периферии мест для зрителей была построена на уровне земли крипта — сводчатый коридор, над которым

79

было добавлено еще пять рядов мест. Боковые проходы на орхестру были перекрыты сводами, над которыми также появились новые почетные места — так называемые трибуналиа. Емкость театра была доведена до 5 000 мест. Объем сцены оказался связанным с местами для зрителей; они слились в единое здание того типа, которое мы называем римским театром. Новостью являлась также система дополнительной эвакуации зрителей через крипту и три проема, связывавшие ее с верхним уровнем участка. Здесь в зачаточной форме налицо уже римская система эвакуации через субструкции. Орхестра, в связи с перенесением основного действия на сцену, занята местами для зрителей, но по форме она еще остается греческой: в нее можно вписать круг.
Окончательное оформление сцены роскошными мраморами и облицовка камнем мест для зрителей были закончены только в период Августа.
Малый театр в Помпеях. Малый театр, или Одеон (табл. 27, фиг. 7, в; фиг. 1), был построен вскоре после учреждения в Помпеях римской колонии (80—75 до н. э.). Он назначался для музыкальных и мимических представлений и должен был иметь перекрытие. Кривая его мест вписана в прямоугольник стен (27 X 27 м), которые несли крышу; углы были заполнены дополнительными рядами мест, под которыми проходили лестницы. Емкость составляла около 1 500 мест. Малый театр Помпей — весь надземный; он сразу был построен по римскому типу, как единое здание. Орхестра, на которой помещались кресла особо почетных граждан, имеет уже не круглую, а полукруглую форму. Теламоны, которыми заканчиваются у главных входов места для зрителей, вносят элемент эллинистической декорации, придают теплоту и своеобразный облик несколько сухой схеме театра. Стены театра были украшены росписью в раннем втором стиле.
Амфитеатр Помпей. Первый дошедший до нас амфитеатр также находится в Помпеях. Игры гладиаторов, происходившие на похоронах этрусских богачей, пользовались особой популярностью не только у этрусков, но и у самнитских племен; в Помпеях они, как указано выше, издавна происходили на Большом форуме. Поэтому естественно, что с ростом богатства города было построено
для игр специальное здание — амфитеатр (табл. 27, фиг. 2, 3, 4). Амфитеатр, емкостью 15 000 мест, построен теми же двумя магистратами, что и Одеон, в 70 г. до н. э.; покрытие мест для зрителей камнем производилось затем постепенно, в течение десятилетий. По плану и конструкции амфитеатр этот дает интересную картину рождения нового архитектурного типа. Совершенно нова здесь, собственно, только эллиптическая форма в плане. Места для зрителей наполовину вырыты в породе, а вынутая земля насыпана по краю выемки и несет верхние места. Эту насыпь поддерживает с двух сторон городская стена; лишь со стороны города амфитеатр выходит на небольшую площадь, и с этой стороны насыпь подпирается эллиптической каменной стеной, усиленной полуциркульными арками на столбах. К верхним местам ведут наружные, примыкающие к этой стене лестницы; из них две двухмаршевые — на кривой, и две простые — по концам фасада; каждая из двухмаршевых лестниц лежит на пяти арках различной высоты. Все столбы и арки сложены из тесаного камня с заполнением из бетона. Углубленная арена лежит на земле и еще лишена сложных подвальных устройств, характерных для развитого амфитеатра. Широкие проходы вели к нижним местам, узкие — на арену. Интересно отметить, что здесь направление проходов еще никак не связано с формой здания. Все они параллельны между собою и перпендикулярны к главной оси амфитеатра — несколько упрощенное решение, при котором не используются преимущества эллиптической формы, только что введенной в каменную постройку.
На более поздней античной фреске сохранилось изображение помпейского амфитеатра; на площади перед амфитеатром росли деревья, во время игр здесь раскидывались всевозможные палатки, шумная толпа помпейских и окрестных жителей заполняла все вокруг. На фреске показано также здание новой палестры, построенной при Августе на площади амфитеатра.
Храм в Кори. Дорический храм в Кори (табл. 28, фиг. 1—5), так называемый храм Геркулеса, стоит на усиленном субструкциями высоком кряже. Обширная площадка, с прекрасным видом на город, равнину, море и горы на горизонте, давала место двум или даже трем храмам. Сохра-

80

52. Дорический храм в Кори: а—профиль капители анта, б — переход от фриза к архитраву, в-в — профиль глазного карниза

нился один только портик дорического храма на восточном краю акрополя; целла реконструируется по рисункам XVI века. Небольшой храм ориентирован портиком и входом на юг. По плану — храм типично италийский; его портик из 8 колонн имеет глубину (6,64 м в осях), примерно равную ширине (6,76 м в осях) и глубине целлы, т. е. здание распадается на два уравновешенных объема, как в древних этрусских храмах. Подий не был, повидимому, особенно высок, но был сильно подчеркнут расположением храма на высокой площадке и на крутом подъеме. Колонны лишь окружают и отграничивают сквозной объем портика, не заполняя его. Пилястры, повидимому, разбивали боковую и заднюю стену целлы на части, примерно равные пролетам портика.
Что касается ордера и пропорций храма, то они весьма, напоминают соответствующие формы в архитектуре эллинизма. Дорический ордер имеет преувеличенно стройные пропорции, сходные с ионическим, и почти такие же утрированные, как в храме Аполлона и в доме Диониса на Делосе (отношение d : h приближается к 1 : 10 в колоннах и к 1 : 12 в пилястрах). Колонны — граненые в нижней трети и имеют 20 нормальных, но очень плоских каннелюр в верхней части. Нижняя треть стержня вписывается в цилиндр, в верхних двух третях имеется небольшой энтазис. Малая высота капители зрительно увеличена гладкой шейкой, горизонтально срезающей каннелюры. Низкая и слабо прорисованная база почти не играет роли в композиции колонны.
На сохранившемся торцовом фасаде пилястрами обработаны только углы. Они не имели баз, а капители их совершенно отличны от капителей колонн (табл. 28, фиг. 3). В то время как сухой эхин колонн, приближаясь к наклонной прямой, сохраняет традиционную схему с тремя ремешками, капитель пилястры состоит из двух выкружек, разделенных полкой и поддерживающих абак; принципиально эта трактовка капителей отвечает греческому пониманию пилястры как анта, а не как проекции колонны на стену.
Антаблемент проходит по наружному контуру храма; торцовая стена целлы остается гладкой, причем сохраняется большое свободное поле для монументальной входной двери. Узкий архитрав увенчан сильной полкой (рис. 52,б). Значительный фриз состоит из почти квадратных метоп, разделенных стройными триглифами. Треугольные прорезы и боковые срезы триглифов завершены горизонтально. Венчающая часть триглифов сливается с проходящей над ними полкой (рис. 52, нижняя часть профиля в-в). Слабый поддерживающий и верхний профили карниза являются гладкими выкружками без порезки; венчание карниза и несущий профиль, а также капитель пилястры составлены из сходных элементов. Передняя плоскость гейсона слегка отклоняется от вертикальной; нижняя поверхность мутул наклонена; соффит гейсона в углах украшен семилепестковой пальметтой.
В отличие от классических греческих храмов, весь карниз, включая и его венчающий профиль, вытесан в одном общем блоке камня. В отличие от более поздних римских образцов, в нем еще пробиты отверстия для выпуска дождевой воды, так что львиные головы на венчающей выкружке не являются декорацией, а фактически отводят воду. Таким образом, карниз храма в Кори представляет собою переходную

81

форму от греческой, конструктивной схемы к римской, чисто декоративной.
Архитрав и фриз высечены в одних и тех же сдвоенных и поставленных на ребро блоках, так что их разделение имеет лишь чисто декоративное значение. Интересна конструкция фронтона; каркас из столбиков тесаного камня и наклонных перекрывающих блоков заполнен бетоном с облицовкой инцертом и несет отдельные блоки карниза.
Проем двери слегка сужается кверху. Карниз над дверью (табл. 28, фиг. 5) разработан более детально и богато, чем карниз самого здания. В нем применены ионические зубчики и бусы в несущей части и широкие, как бы придавленные, овы — в верхней. Стройные, перегнутые консоли поддерживали выносную полку по ее краям. Отклонения от вертикальных поверхностей и геометрических форм не могут скрыть сухости и недоработанности профилей храма; они несколько более полнокровны только в наличнике двери. Для не мыслимого в классический период поверхностного отношения к существу ордера характерны колебания в размещении метоп: на четыре метопы в угловом пролете восточного фасада приходится пять на западном.
Несмотря на своеобразно римское решение плана и пространственной схемы, детали храма в Кори более близки к эллинистическим, чем в каком-либо другом памятнике этого времени.
Храм в Террачине. От «рамового комплекса в Террачине (рис. 53) до нас дошли только субструкции и незначительные остатки самих построек. Этих остатков достаточно, однако, чтобы составить себе яркое представление об этом комплексе, общее решение которого замечательно по смелости и учету природных данных.

53. План храма у акрополя Террачины (I век до н. э.)

Террачина (Анксур) зажата между берегом моря и подступающими к нему крутыми скалами, по которым лепились лишь немногие постройки города (табл. 2, фиг. 1). Акрополь и храмовый комплекс вознесены на самую вершину прибрежной гряды. Площадка храма, размером около 50 X 60 м, лежит у основания акрополя; она частично вырублена в скале, частично покоится на грандиозных арочных субструкциях (рис. 53). Края площадки примерно параллельны вышележащим стенам акрополя, но оси самого грандиозного храма и расположенного за ним портика направлены строго по странам света и примерно под углом в 45° к сторонам площадки — исключительный для всей античности прием. По краю прекрасно сохранившихся бетонных субструкций, с облицовкой поверхностей инцертом, шли сводчатые ходы, в которых лицевые арки и углы столбов одеты тесаным камнем. Двенадцать мощных арок, обращенных на юго-запад фронтом в 60 м, кажутся с моря легкой кружевной декорацией над отвесной скалой, высота которой превосходит 200 м над уровнем моря. Самый храм имеет выдающиееся для Италии того времени размеры (34 X 20м по подию); достаточно сказать, что подий храма в Кори или псевдопериптера в Тиволи могли бы разместиться на этой площади примерно четыре раза, а габийский храм — почти два раза. Храм в Террачине представляет собою псевдопериптер. Прием этот, появившийся немного ранее рассматриваемого периода (см. псевдопериптер в Тиволи, стр. 84), разработан в Террачине в более значительном масштабе и стал потом ведущим для всей римской архитектуры.
Введение арочных субструкций; создание террасы, которая не выравнивает, а акцентирует природные данные; смелый поворот храма под 45° к площадке; наконец, решение самого храма по типу псевдопериптера — являлись чертами, совершенно новыми в мировой архитектуре.
Храм Фортуны в Пренесте. Первоначальный храм Фортуны в Пренесте (рис. 54) относится еще к досулланскому времени; он состоял из узкой террасы со священным гротом у входа на нее и святилищем в конце ее; реконструкция Суллы сохранила древнее место культа и прорицаний, украсив пол грота замечательной мозаикой с морскими рыбами и животными и с изображением храма Нептуна на берегу.
Терраса храма была значительно расширена (табл. 29, фиг. 5), для чего переднюю ее часть вынесли на субструкции, а заднюю врубили в ска-

82

54. Святилище Фортуны в Пренесте, план древнейших построек (до I века до н. э.)

лу. Древнее святилище обогатилось большим абсидиальным залом с главной осью, перпендикулярной к оси входа. Как двор, так и главный зал комплекса стояли на самом краю высокой вертикальной подпорной стены, поднимавшей весь комплекс на 5,6 м над уровнем форума, лежавшего к югу от него; единственный путь к святилищу вел по краю террасы с запада, мимо древнего грота с оракулом. Вход находился в начале портика, обрамлявшего двор с юга и проходившего по краю террасы.
С севера отвесная поверхность скалы скрыта за красиво декорированным двухэтажным фасадом (табл. 29, фиг. 2) узкого коридора и проходящего над ним арочного портика. Нижний этаж этого фасада разбит трехчетвертными колоннами на 9 полей с сужающимися кверху окнами и декоративными досками между ними. Каждое поле по ширине равно двум пролетам портика на краю террасы. В связи с этим трехчетвертные колонны и весь ордер гораздо крупнее, чем ордер портика: в ордере портика высота колонн равна 5,79 м, высота трехчетвертных колонн — 7,5 м. Окна обрамлены наличниками, расширенными в стороны против подоконника и против балки перекрытия с профилированным сандриком на консолях; с каждой стороны окна — по небольшой доске, обрамленной узкой тягой и увенчанной карнизом. Каннелированные фусты трехчетвертных колонн опирались на аттические базы без плинта, стоявшие прямо на замощении, и завершались нарядными итало-коринфскими капителями. Над этой стеной проходил ряд больших арок, покоившихся на прямоугольных столбах. Эта двухярусная декорация была обогащена фигурами в пролетах арок, металлическими украшениями и яркой раскраской по стуку.
Абсидиальный зал имеет размеры 22,18Х 14,01 м. Большая абсида (d = 6,87 м), высеченная непосредственно в скале, не столько увеличивает фактическую площадь зала, сколько подчеркивает его главную ось. Ширина зала (14 м) и незначительная толщина стен говорят о деревянном перекрытии. Значительная высота делится на три пояса. Внизу по стенам зала проходит широкий монументальный подий, служивший для установки приношений (табл. 29, фиг. 4). Подий увенчан узкой фасцией, напоминающей об архитраве, дорическим триглифным фризом и карнизом ионического характера с овами и зубчиками. Композиция подия сходна с целым рядом греческих алтарей и этрусских саркофагов; по трактовке она стоит ближе всего к саркофагу Сципиона Бородатого (табл. 14, фиг. 1).
Средний пояс стены разбит на отдельные поля ритмически расставленными ионическими полуколоннами и пилястрами. В верхнем поясе размещались окна.
Украшение стены полуколоннами известно нам уже по базилике и по некоторым домам Помпей II века. Но там (например, в базилике) полуколонны стоят на земле и образуют метрический ряд одинаковых пролетов; здесь они подняты на уровень высокого подия и занимают ту же среднюю зону стены, что и нарисованные колонны одновременного второго стиля стенной росписи. Пролеты резко дифференцированы по ширине; сдвоенные опоры закрепляют углы и подчеркивают средний гладкий пролет. Остальные пролеты то облегчены плоскими высокими нишами, то разбиты горизонтальным поясам — даже одинаковые поля кажутся совершенно различными, и вся обработка стены получает ритмический характер.
Простота абсиды резко контрастирует с богато разработанной отделкой самого зала, сохраняя в почти не измененном виде мотив примитивного скального грота оракула. Абсида выходит в зал громадной клинчатой аркой. Кривая пят абсидиального свода, начинаясь на уровне карниза ионического ордера, заметно спускается в глубине абсиды, создавая преувеличенное перспективное впечатление о ее глубине.
Весь комплекс сооружен из бетона с инцертом из мелких каменных конусов, дающих на поверхности плотный и живописный рисунок (так называемый псевдо-ретикулат). Арки, притолоки проемов и углы стен, а также стволы колонн сложены из туфа; капители и базы колонн и наличники вытесаны из травертина. Разница в материале была скрыта тонким слоем известкового стука. Ордер, примененный в фасаде зала, в портике двора и в задней его стене, — один и тот же — итало-коринфский (табл. 29, фиг. 3), со сближенными рядами мягкого аканта и с завитками, независимыми от волют, в капителях; капители этого рода, как и другие детали ордера, значительно лучше сохранились в Круглом храме Тиволи (см. стр. 85).
В отдельных частях святилища Фортуны в Пренесте поставлен и частично разрешен ряд новых архитектурных задач, которые вскоре получили особое значение в римской архитектуре. Полуциркульная абсида, до тех пор известная нам лишь по небольшим помещениям Стабианских терм и ведущая, повидимому, свое начало от древне-италийского абсидиального дома, отраженного в ряде этрусских гробниц VI века до н. э., здесь осуществлена в большом масштабе. Не менее велико значение новой, ритмической разбивки и постановки ордера в средней зоне стены главного зала. Следует также отметить, в качестве важной композиционной черты, наличие в этом зале поперечной, довольно сильно выраженной оси: эту двойственность в композиции раннего зала с абсидой мы встречаем и в последнем великом создании римской архитектуры — в базилике Максенция (см. часть II, стр. 265).
Слава оракула Пренестинской Фортуны приносила храму большие доходы. В ближайшее десяти летие после окончания абсидиального зала и колонного двора постройки святилища постепенно распространились по склону горы вверх и вниз; вскоре вся площадь современной Палестрины оказалась занятой множеством связанных со святилищем архитектурных сооружений. Храмы, портики и лестницы громоздились по склону горы в живописном ансамбле (табл. 29, фиг. 1). Ансамбль завершался театром, контур которого был еще повторен в по-

83

лукруглом портике. Значительно позже (во II веке н. э.) над этим портиком была поставлена небольшая купольная ротонда. Все разновременные и разнообразные части этого величественного многопланового и многоярусного ансамбля, начиная с списанного выше колонного двора и кончая полукруглым портиком, связывались единой композиционной идеей: раскрыть здание и террасы в сторону бесконечных далей моря, которое виднеется на горизонте.
Храмы в Тиволи. Тиволи (Тибур) — место, замечательное своей живописностью, хотя значительная доля его былого очарования исчезла с регулировкой течения Анио и с превращением когда-то мощного водопада в красивые, но незначительные каскады (табл. 30). Извилистое течение Анио преграждается здесь мощными складками известковых отложений; прорываясь сквозь скалу, река низвергалась раньше с большой высоты стремительными струями. Место издавна славилось этими водопадами, разнообразным горным пейзажем и здоровым климатом. Окрестности Тиволи уже в республиканское время были украшены богатыми виллами.
Анио ограничивает город с востока и с севера. На самой возвышенной площадке были возведены в начале I века до н. э. два храма (табл. 30, фиг. I, 2; рис. 55): сначала — ионический прямоугольный храм, несколько позднее — круглый периптер.
Кому были посвящены храмы, нам неизвестно; для Круглого храма называют и Весту, и Сивиллу, и Геркулеса. Оба храма стоят в значительной своей части на субструкциях. Снизу, со стороны долины и с тропинок на берегу реки, они рисуются в сильном и эффектном ракурсе, как бы врастая своими субструкциями в живописные скалы.
Задняя стена более старого прямоугольного храма непосредственно переходит в вертикальную плоскость подия и глухих субструкций на обрыве. Ротонда стоит на сводчатых субструкциях и несколько отодвинута от края обрыва. Расстояние между обоими храмами не составляет и 4 м. С современной точки зрения, такое сближение кажется несколько странным, хотелось бы видеть круглый храм на открытой площадке. Но, невидимому, здесь так же, как и на Ларго Арджентина, где тоже сопоставлены круглый и прямоугольный объемы, планировка комплекса вызвана древней культовой традицией и обычаем ставить храмы в тесном соседстве друг с другом.
Верхний уровень круглого подия на 50 см выше соответствующего уровня в прямоугольном храме, а разница в уровне главных карнизов превышает 1,6 м. Поэтому прямоугольный храм не только не спорит с круглым, но даже подчеркивает

55. Генеральный план площадки двух республиканских храмов в Тиволи

84

своим скромным силуэтом его ведущую роль в комплексе.
Псевдопериптер. Небольшой и плохо сохранившийся прямоугольный храм Тиволи представляет значительный исторический интерес в качестве самого раннего дошедшего до нас италийского «псевдопериптера».
Псевдопериптером вообще называется периптер, у которого целла расширена до линии наружных колоннад, сохраняющихся в виде рядов «связанных» колонн (полуколонн, трехчетвертных колонн и т. д.), членящих и украшающих ее стены. Интерколумнии в псевдопериптере заполнены стенами целлы или по всему периметру здания, или, чаще, только по части его наружных сторон. В римской архитектуре особым распространением пользовался псевдопериптер типа италийского простиля: с одним (передним) и притом обычно очень глубоким портиком; с постановкой здания на высоком подии, доступном только с передней стороны; с лестницей, подчеркивающей фронтальность и осевое построение всей композиции. Связанные колонны вместе с колоннами свободно-стоящими окружают псевдопериптер единым мотивом ордера и смягчают противопоставление глухого объема целлы и сквозного переднего портика. Композиция простиля приобретает в италийском псевдопериптере более целостный и более уравновешенный характер.
Указанные общие черты достаточно определенно выражены и в псевдопериптере Тиволи. Можно отметить в нем, однако, и некоторые особенности, понятные в раннем памятнике нового типа: так, связанные колонны выступают в нем из плоскости стены всего на 1/4 диаметра; боковые стены выдаются вперед, уменьшая глубину портика. Ордер псевдопериптера в Тиволи — ионический, но детали его нам неизвестны.
Круглый храм. В несложном по композиции Круглом храме (табл. 31, фиг. 5) колоннада окружает небольшую целлу; храм поднят на высокий подий, к которому с одной только стороны входа вела лестница; таким образом, Круглый храм также трактован по-италийски, в отличие от греческого приема, при котором и круглый периптер непременно окружали концентрическими ступенями со всех сторон. Внутренний диаметр целлы близок к высоте колонны, ширина портика — к 1/5 диаметра подия; эти соотношения отмечены Витрувием, который, несомненно, видел храм и пытался возвести его в канон. Целла освещалась не только дверью, но и двумя окнами по бокам ее.
В конструкции храма тесаная кладка из травертина сочетается с техникой бетона.
Не только все части ордера, но и облицовка подия и обрамление проемов состоят из тесаного травертина, разрезка которого в совершенстве отвечает круглой форме плана. И бетон, и травертин были покрыты тончайшим слоем стука. Стук давно обвалился, но техническое исполнение облицовки бетона и тесаных частей стоит на такой высоте, что храм и сейчас производит, законченное впечатление.
Перекрытие целлы не сохранилось, но есть основание думать, что средний объем целлы был приподнят.
Храм вырастает из круглого подия (высотой 2,39 м), вертикальная стенка которого, в противоположность традиции, облицована не ортостатами, а тремя рядами квадров.
В основании подия проходит сильный грубоватый каблучок с высокой полкой, напоминающий профили этрусских сооружений (рис. 56,а). В соседнем, более раннем псевдопериптере, этот профиль зеркально повторен и внизу и наверху, что характерно для более старых храмов: повторение профиля вверху и внизу подия мы видели и в храме Габий (один и тот же более плоский каблучок), и в подии Марцаботто (один и тот же четвертной вал). В круглом храме Тиволи, верхний профиль, венчающий подий (рис. 56,б), резко отличается от нижнего достаточно тонким и сложным рисунком, при одинаковом выносе обоих. Колонны храма имеют небольшое утонение и энтазис. Они несколько менее стройны, чем по канону Витрувия (1:10), их диаметр укладывается в высоте менее десяти раз. Тем не менее колонны не кажутся тяжелыми, так как памятник стоит на субструкциях, как на высоком пьедестале. Капитель представляет прекрасный пример итало-коринфской капители со всеми ее характерными деталями. Они высечены из травертина и максимально используют пластические возможности этого материала. Архитрав и фриз ордера высечены в общих криволинейных блоках травертина (табл. 31, фиг. 2).

85

Высокий фриз украшен сочными, тяжелыми гирляндами, обвитыми лентами, между короткорогими бычьими головами, изображенными со всеми деталями. Архитрав разбит на две фасции; однако надпись, увековечивавшая имя строителя, захватывает своими красивыми четкими буквами всю высоту архитрава и потому верхняя фасция отсутствует во всей передней части храма.
Карниз состоит из отдельных блоков, а перекрытие обхода — из кассетированных плит, лежащих на стене целлы и на блоках карниза. Кассеты идут по потолку обхода двумя рядами и отделены друг от друга легкой бороздой, которая рисуется темной линией (табл. 31, фиг. 4). Розетки имеют по четыре гладких и по четыре акантовых листа; тонкой деталью является чередование центральных цветков: они то простые, четырехлепестковые, то сложные махровые. Скульптурные розетки дополнены простыми, очень масштабно прорисованными тягами внутренних карнизов (рис. 57,б).
Большой входной проем закрывался в нижней части двухстворчатой дверью; верхняя его часть была заполнена решетчатым окном. Как дверной, так и боковые оконные проемы слегка сужаются кверху; внутренняя и наружная линия порога двери идут по прямой, но перекрытия проемов окон и подоконники строго концентричны кривому плану стены. Узкие окна сходны по пропорциям и по характеру наличников с окнами в задней стене святилища в Пренесте, но не имеют волютных консолей под сандриком. Наружный и внутренний наличники вытесаны в одних и тех же блоках, проходящих насквозь (табл. 31, фиг. 2).
Небольшой Круглый храм в Тиволи характерен для общего художественного уровня и строительной техники первой четверти I века до н. э. Достигнутое в тиволийском храме единство формы и конструкции, вместе с прекрасным качеством работ из местных материалов, показывает, что уроки греческой архитектуры в нем поняты по существу и использованы здесь для создания италийского по своей композиции архитектурного произведения. Это единство формы и конструкции нередко отсутствует в архитектуре более позднего времени — при Империи, когда строгие принципы композиции часто игнорировались ради богатого и пышного декора.
Круглый храм дает замечательно удачное сочетание архитектурного произведения с окружением. Эта черта его является, повидимому, результатом изучения лучших образцов эллинистической архитектуры и вместе с тем отвечает этрусско-италийской традиции, издавна умевшей сливать в единую композицию архитектуру и пейзаж.
Крутая излучина реки, бурные струи низвергающейся вниз с грохотом воды, причудливые складки, впадины и расщелины обрыва, образующие сложный узор рельефа и светотени, группы изогнутых и как бы искалеченных природой деревьев, — наполняют здесь весь пейзаж беспокойной и выразительной динамикой.
Но все это беспокойное разнообразие пейзажа не подавляет небольшого по своим абсолютным размерам сооружения с его прозрачной, наполненной светом и воздухом, ажурной колоннадой, создающей пространственный переход от окружающих просторов к каменной сердцевине храма. Массивный подий храма естественно вырастает из сливающихся со скалой сводчатых субструкций. Сдержанная строгость простой, стройной и вместе с тем сильной колоннады ярко выступает среди сложных эффектов горного ландшафта. Небольшой круглый храм уверенно доминирует в пейзаже, привлекая внимание зрителя своей совершенной художественной организованностью.
Итало-коринфский ордер. Коринфский ордер храма — лучший и наиболее сохранившийся образец итало-коринфского ордера.
База его (рис. 56,в) сходна с аттической, без нижней квадратной плиты; в ней отсутствует, кроме того, полочка под верхним валом, а скоция сведена к двум, почти прямым линиям, пересекающимся под углом. Для предохранения нижнего вала от скалывания при случайном перекосе колонны, база опирается на блоки подия лишь своей сердцевиной, отвечающей диаметру колонны, оставляя по краю круговой зазор. Каннелюры (рис. 56,г), числом 20, с промежуточными дорожками, отогнуты внизу и еще ближе подходят к полке базы, чем в Пренесте. Зато наверху они оставляют гладкую шейку, как и в других аналогичных примерах (Пренеста, Помпейская базилика, дом Серебряной свадьбы, дом Лабиринта к т. д.).

86

56. Круглый храм в Тиволи: а — нижний профиль подия, б — верхний профиль подия, в — профиль базы, г — деталь каннелюры

Наиболее замечательна капитель (табл. 31, фиг. 3), характеризующаяся тремя основными чертами: мясистостью аканта, взаимоотношением рядов его листьев и построением волют и завитков. Оба ряда акантовых листьев настолько мало отличаются по высоте, что производят впечатление одного двойного венца. Самый акант (мягкий акант — acanthus mollis) резко отличен от греческого (acanthus spinosus — колючий акант). Он сочен, мясистые листья его сильно загнуты тройными лопастями, все жилки идут прямо от основания листа, т. е. от основания капители. Передача аканта реалистическая, с относительно незначительной стилизацией натуры. Волюты очень велики и массивны; их спирали, закручиваясь к центру, сильно выступают из вертикальной плоскости. Между срезанным, как в более позднем римском ордере, углом абака и довольно сильно раздвинутыми волютами помещается листок аканта. В отличие от классической коринфской капители, как волюты, так и центральные, совершенно гладкие и круглые в сечении, завитки так же самостоятельно растут от шейки капители, как и прикрывающие их листья аканта, как и все жилки в этих листьях. Громадный шестилепестковый цветок прикрывает середину каждой стороны капители от верха акантового венца до верха абака, так что высота цветка составляет почти половину высоты всей капители. Центральные части этих цветков различаются между собою; в них чередуются то выпуклые шестилепестковые розетки, то своеобразной формы пестики. В Пренесте все капители одинаковы.

57. Круглый храм в Тиволи: а — профиль главного карниза, б — профиль внутреннего карниза портика

Итало-коринфская капитель создана и разработана в мягком туфе и достигла своего наивысшего совершенства в образцах из травертина (Пренеста, Тиволи). По своим вырастающим из шейки волютам, она близка к капителям Великой Греции и Сицилии, где эолическая в схеме капитель часто окружена лиственным венцом; во всех этих капителях геометрический характер волют подчеркнут сугубо реалистической трактовкой аканта. Итало-коринфская капитель была широко распространена по всей Италии, господствовала до середины I века до н. э. и исчезла с переходом к мрамору; в ней нет отточенного и безупречного холодного совершенства, которое было позднее достигнуто римскими мастерами в мраморных капителях классического характера, более тесно связанных с греческими. Характерное сближение обоих рядов листьев вносит в композицию капители элемент некоторой перегруженности; образуется сложное переплетение многочисленных изгибов аканта, несколько ослабляющее силу воздействия ведущего мотива капители — упругих завитков ее волют, без чего эти волюты подавили бы капитель своими громадными размерами и сильным рельефом.
Капители храма Тиволи имеют своеобразное обаяние непосредственности и свежести. Несмотря на некоторую примитив-

87

ность порезки акантовых листьев, капитель захватывает ярким ощущением живой органической формы.
Композиция антаблемента несет на себе отпечаток эллинистического влияния в большей степени, чем капитель. Это влияние не привело к подражанию и повторению, но сказывается в простоте и конструктивной четкости построения, при котором выносная плита сильно выступает над полем фриза, поддерживающая часть сводится к небольшой полке и выкружке, так что конструктивный и логический смысл выносной плиты понятен с первого взгляда. Венчающий гусек очень силен; его вогнутая часть гораздо более значительна, чем нижняя, выпуклая.
Карниз и архитрав — гладкие, без порезки. Простота и четкость основных элементов хорошо контрастирует с богатым и сочным скульптурным фризом и с великолепными, нарядными и сильными капителями.
Профилировка карниза исходит в основном из геометрических построений (рис. 57 а-а), но очертания обломов свободно и непринужденно прорисованы от руки. Небольшие отступления от правильной геометрической формы в гуське и каблучке, плавное закругление нижней поверхности поддерживающей полки, изгиб подсечки слезника и весь сдержанный и энергичный рисунок карниза в целом придают антаблементу своеобразную свежесть. Заслуживают внимания небольшие отклонения от отвеса вертикальных поверхностей в обломах — простой прием, вводящий нюансы полутонов и обогащающий живописную игру светотени.
Табуларий и Форум. В сулланский период был реконструирован и вновь замощен Римский Форум. Установлено, что при этом было реконструировано святилище Весты с домом весталок и целый ряд более мелких святилищ и сооружений. Древняя базилика Эмилия была перестроена и украшена портиком, который прошел перед табернами на ее фасаде.
Реконструкция Форума проводилась с подчинением площади вновь воздвигавшемуся зданию Табулария, которое замкнуло площадь своей сильной вертикальной плоскостью и стало навсегда организующим и ведущим звеном в живописном и несколько беспорядочном ансамбле Форума.
Ориентация Табулария связана с базиликой Эмилия — наиболее значительным зданием Форума в то время (План центра Рима; рис. 58). Этой ориентации следовал и ряд других более мелких построек. Постройка Табулария связана также с реконструкцией храма Вейова и всего Капитолия, при которой сгоревший храм Юпитера был восстановлен в камне, а его площадка окружена колонным портиком. Как указывают источники, для портика самого храма были вывезены из Афин громадные коринфские колонны храма Зевса Олимпийского (II век до н. э.), но неизвестно, удалось ли их довезти и поставить на Капитолии. Табуларий, прямое назначение которого состояло только в хранении архивов, сооружен в виде монументального массива, заполнившего седловину Капитолия и замкнувшего Форум с северо-запада (табл. 32 и 33). Табуларий имел только два этажа со стороны теперешней площади Капитолия, но со стороны Форума эти два этажа вознесены на монументальные пятнадцатиметровые субструкции. Сооружение Табулария предусматривало двоякую связь Форума с уровнем Капитолия: прямой марш (табл. 33, фиг. 1) прорезывал здание и связывал место будущего храма Веспасиана непосредственно с уровнем храма Вейова; вместе с тем, «Капитолийский подъем» (Clivus Capitolinus) соединял уровень Форума с площадкой храма Юпитера Капитолийского, проходя в своей средней части вдоль юго-западного фасада Табулария. Нижняя часть Капитолийского подъема, огибающая храм Сатурна, была приподнята при реконструкции на виадук из невысоких арок пролетом в 1,50 м, сложенных из небольших клиньев с забутовкой из красивого инцерта.
Главный фасад Табулария со стороны Форума членится на почти глухую стену, в которой четко выражен характер закрываемых ею массивных субструкций, и на основные этажи, из которых нижний был устроен в виде открытой аркады, украшенной полуколоннами.
Нижняя стена прорезана лишь одним рядом небольших прямоугольных окон и дверью, через которую попадали на лестницу, ведущую на Капитолий: Кладка состоит из 25 рядов квадров туфа, квадратных в сечении и уложенных с чередованием тычковых и ложковых рядов; эта «нор-

88

58. План Табулария на Капитолии в Риме (78 до н. э.)

мальная» кладка отличается, однако, одной особенностью, роднящей стену Табулария с воротами Августа в Перудже: каждый следующий ряд немного отступает назад от вертикали предыдущего, вводя некоторую игру в громадную плоскость. Наоборот, верхний ряд из тычков сильно выступает вперед, образуя венчающую полку, шириной в ряд кладки (58 см).
Галлерея первого этажа, лежащая на уровне Капитолия, была выражена на фасаде 11 арками, столбы которых усилены дорическими полуколоннами (табл. 32, фиг. 1, 3; табл. 33; фиг. 2). Сомкнутые бетонные своды, перекрывающие галлерею, покоились на продольных и поперечных арках из тесаного камня, передающих нагрузку на наружные и пристенные столбы. Все арки имеют одинаковый пролет (3,6 м), но наружные столбы значительно отличаются от внутренних. В соответствии с их ролью в конструкции, наружные столбы усилены не только выходящими на фасад полуколоннами, но и значительными выступами с внутренней стороны, играющими вместе с полуколоннами роль контрфорса (табл. 32, фиг. 3—6). Таким образом, наружные столбы имеют крестообразную конфигурацию (табл. 32, фиг. 4). Внутренние же столбы, которые лишь передают распор на поперечные стены или на следующий ряд арок, почти не раскрепованы; в результате поперечные арки слегка смещены с оси арочной галлереи, в точном соответствии с конструктивными требованиями.
Основанием ордера и арок служит высокий плинт, равный нормальному ряду кладки и отвечающий полу галлереи. Полуколонны не имеют баз; они вытесаны в 15 рядах квадров (включая и травертиновую капитель). Каннелюры, числом 14 (вместо нормальных 10) на половину окружности, заменены на высоту нижних пяти квадров соответствующим числом граней. Каннелюры упираются в гладкую шейку. Капитель по схеме слегка напоминает капитель храма в Кори, но отличается от нее своим профилем: ремешки в ней заменены выкружкой, аналогичной выкружке на капителях пилястр корийского храма; профиль эхина в Табуларии менее сух, вся капитель гораздо своеобразнее.
Гладкий архитрав над полуколоннами увенчан сильной полкой с узенькими регулами и большими каплями. Замечательна разрезка этого архитрава, в принципе сходная с разрезкой плоской перемычки (табл. 32, фиг. 1); он разгружает ниже лежащие арки, передавая нагрузку непосредственно на столбы. Фриз и карниз не сохранились. Ордер Табулария резко отличается от ордера Кори; если в Кори можно было отметить несколько механическое повторение греко-эллинистических образцов, то ордер Табулария переработан и прорисован для той новой роли, которую он играет, усиливая и украшая пилон ордерной аркады. Диаметр (1,18 м) укладывается в высоте колонны (8,23 м) всего 7 раз (вместо почти 10 раз в Кори). Утонение и энтазис невелики; поэтому довольно тяжелая колонна кажется только сильной, но не толстой. Ненужная здесь база заменена раскрепковой плинта, носящий характер простой подставки.
В Кори высота архитрава, вытесанного вместе с фризом из одного блока, не имела никакого конструктивного значения и потому могла составлять менее 1/з нижнего диаметра колонны. В Табуларии высота архитрава почти равна радиусу, что соответствует конструктивной роли архитрава как разгружающей перемычки.
В результате утолщения полуколонн и уширения архитрава, общий характер ордера Табулария совершенно отличен от сухой и маломощной дорики Кори. Ордер Табулария, творчески переработанный для новой роли — контрфорса столба, стал полнокровным; узкие каннелюры как бы пружинят в противовес распору гладких, строгих арок. Колонна ближе к классическому прототипу, чем к эллинистическому варианту дорического ордера.

89

90

Общие пропорции ордерной аркады Табулария близки к простым кратным отношениям, а именно: пролет арки относится к ширине столба и к глубине арки (и к диаметру полуколонны), как 3:2:1. Высота колонны (вместе с плинтом) относится к высоте подпорной стены, как 3 : 5. (О пропорциях аркады см. также дальше, в анализе аркады театра Марцелла.)
Профили сохранившихся частей прорисованы тонко и индивидуально; так, например, импосты всех арок кажутся на первый взгляд одинаковыми, но их детали различны на наружных столбах и на пристенных пилястрах, в зависимости от условий освещения.
Замечательна главная лестница, соединявшая уровни Форума и Капитолия до эпохи Флавиев, когда ее нижняя дверь была закрыта храмом Веспасиана (табл. 33, фиг. 1). Лестница из 66 ступеней поднимается одним непрерывным и довольно крутым маршем на всю высоту субструкций (более 15 м). Ее перекрытие состоит из коротких отрезков бетонного цилиндрического свода, пролетом 2,05 м и длиной 1,6— 1,85 м. Отдельные отрезки, расположенные на различной высоте, отделены друг от Друга плоскими перемычками в диафрагмах из тесаного камня. Туфовые стены лестницы особенно тщательно обработаны к никогда не покрывались стуком.
Из многообразных и интересных конструктивных деталей Табулария следует еще отметить громадные плоские перемычки, пролетом 5,1 м, над большой прямоугольной нишей, выходящей на Капитолийский подъем (юго-западный боковой фасад).
Основные массы Табулария выполнены из бетона, но все его наружные стены сложены из тесаного туфа и травертина. Широкое применение еще высоко ценившегося в ту эпоху тесаного камня говорит об исключительном значении, которое придавалось этой постройке.
Все наружные и большинство внутренних поверхностей в Табуларии были покрыты когда-то тонким слоем стука. Благодаря высокому качеству и выразительности каменной кладки, и сейчас, когда от стука остались лишь незначительные следы, все части Табулария так же, как и в Круглом храме Тиволи, производят впечатление полной законченности и художественного совершенства.
Верхний этаж здания, вероятно, выходивший на главный фасад ионической коллоннадой и содержавший самые камеры хранения архивов, до нас не дошел. Замечательная ордерная аркада сохранилась только в фрагментах. Тем не менее, Табуларий остается одним из важных памятников мировой архитектуры, — общественным зданием, которое придало новое звучание всему центру Рима. Значение его понимали в древности: страсть императоров к монументальному строительству, еще более губительная для созданий предыдущих поколений, чем землетрясения, пожары и непогода, пощадила основные части Табулария. Лишь верхняя колоннада была добавлена или обновлена при Флавиях, и она-то как раз исчезла вместе со всем верхним этажом.
Если в террасных домах и виллах мы могли проследить постепенное проникновение арки и свода в жилищную архитектуру, а в амфитеатре и термах помпейского форума — в общественные сооружения; если в святилищах Террачины и Тиволи арка сопоставлена с ордерной архитектурой монументального характера, то в Табуларий арка, олицетворяющая новое конструктивное начало римской архитектуры, слилась воедино с ордером древней традиции; возникновение ордерной аркады является отправной точкой конструктивно-декоративной системы не только античного Рима, но и Рима времени Ренессанса. Кроме того, в Табуларий впервые монументально трактован, как единое целое, многоэтажный фасад на субструкциях, который мы знаем из тех же вилл и домов II—I веков до н. э. В нем мы также впервые встречаемся с тем продуманным сопоставлением сводов разного пролета и направления, которое является основой всей специфически-римской монументальной архитектуры. Табуларий был как бы опытной лабораторией по сводостроению. Вслед за Табуларием уже могли возникнуть грандиозные субструкции и ордерные аркады храма Геркулеса в Тиволи и храма Фортуны в Пренесте.
Храм Геркулеса в Тиволи. Древнее и высокопочитаемое святилище Геркулеса (табл. 34, 35) лежало в нижней части Тиволи; Тибуртинская дорога вливалась здесь в город, зажатая между храмом и скалистым берегом Анио. Повторяя схему Габий, святилище состояло из небольшого

91

храма, стоявшего на площадке, в которую врезался полукруг мест связанного с ним театра. Расцвет города в I веке до н. э. и все растущая слава святилища, конкурировавшего с храмом Фортуны в Пренесте, требовали создания при храме обширной площадки для многочисленных молящихся, помещений для жрецов и целого ряда других подсобных сооружений около храма; традиция же диктовала сохранение древнего места культа, тесно придвинутого к наиболее оживленной артерии, соединявшей Тиволи с Римом. Для выхода из затруднения было принято простое и исключительно смелое решение. Расширенная и геометрически правильная площадка была частично вынесена на грандиозные сводчатые субструкции, через которые — не изменяя ни направления, ни уровня — дорога: прошла под цилиндрическим сводом. Пролет этого свода около 9 м. Перпендикулярно направленные боковые своды, меньшего пролета, уравновешивают его распор, световые люки освещают дорогу. Древний храм, колоннады которого были заново перестроены, оказался в глубине одной из красивейших площадей античности, окруженной с трех сторон двухэтажными галлереями. Галле-реи внизу были построены в виде ордерных аркад, а наверху, по всей вероятности, в виде колоннады, следы которой еще отмечались старыми исследователями (на приведенной в таблице реконструкции, во II ярусе показана, однако, вторая ордерная аркада). За галлереями виднелся прекрасный горный пейзаж, оживленный поселениями и святилищами. С четвертой стороны, обращенной к далекому морю, открывался широкий вид; равнина сливалась на горизонте с небом, справа чуть виднелся в голубой дымке Рим. Впоследствии Август избрал это место, чтобы творить суд под портиками храма, украшенными великолепной скульптурой и массой богатых приношений, и еще значительно расширил святилище, захватив новыми зданиями вышележащие террасы, объединив в единый комплекс постройки на всем склоне и включив в него также ранний круглый храм, целла которого сохранилась до наших дней позади собора (этот круглый храм не следует смешивать с примерно одновременным знаменитым круглым храмом, описанным на стр. 84). Наряду с храмом и портиками, т. е. культовыми и репрезентативными постройками, в состав комплекса входили также утилитарные сооружения в виде складов и лавок, заполнявших сводчатые камеры субструкций по обеим сторонам дороги. От самого храма почти ничего не сохранилось; от всего богатства портиков, выходивших на двор, сохранилась только часть аркад с дорическими полуколоннами. Но субструкции и аркада, выходящая на реку, сохранились прекрасно и ожидают полной реконструкции и углубленного изучения. Ордерная аркада двора (табл. 30, фиг. 3) со всеми ее деталями и с облицовкой прекрасно подогнанным инцертом могла быть полностью исполнена из бетона только после того, как в Табуларии новая форма была проработана в тесаном камне.
Другая аркада, связанная осями с первой, выходит на скалистый берег Анио (табл. 35, фиг. 1); она вдвое крупнее внутренней, которая своими скромными масштабами подчеркивала величие храма и простоту прекрасной предхрамовой площади. Наоборот, аркады, обращенные к реке, должны были выдержать сопоставление с живописными скалами берега и с арочными субструкциями, опертыми на эти скалы; поэтому они вдвое шире внутренних аркад и решены в более крупных формах. Все вместе образует изумительный архитектурно-природный пейзаж. Красноватые скалы причудливо теснятся у берегов Анио, сливаясь с мощными арками субструкций, кажущихся частью самой природы. Над ними вздымаются прекрасные большие арки прибрежного портика, украшенные дорическими полуколоннами, над которыми, в свою очередь, возвышался ныне исчезнувший портик второго яруса. Храм и аркады двора этого великолепного и многообразного комплекса были трактованы в ином масштабе, но с тем же размахом, что и наружный фасад, выходящий к реке.
Общая характеристика архитектуры II— начала I века. Превращение Рима в крупнейшую державу всего Средиземноморья, сопровождавшееся притоком в Италию огромных богатств в виде рабов, денег, произведений искусства и т. д., повлекло за собой во II веке до н. э. широкое развертывание строительства самых разнообразных архитектурных сооружений. Во II в. до н. э. сводчатые конструкции получили значительное развитие, но их применение ограничивалось главным образом инженерны-

92

ми сооружениями. В гражданском строительстве свод применялся только эпизодически и арка поэтому, естественно, еще не могла занять значительного места в архитектуре.
Основным мотивом еще оставалась колоннада, в формах, чаще всего навеянных эллинизмом. Перистиль широко применялся в жилых и общественных зданиях, причем общая композиция сохраняла осевой характер; здание располагалось преимущественно на единой плоскости.
Примерно на рубеже II и I вв. до н. э. наблюдается новое усиление строительной деятельности и новые качественные изменения в архитектуре. К началу I в. завершилось первичное освоение перистиля и получила широкое развитие террасная система. Теперь строители ищут достаточно пересеченных участков, на которых можно было бы разместить террасные, широко открытые на природу постройки. Вместе с тем сводчатые бетонные конструкции позволяют расширять отдельные террасы и создавать сводчатые помещения. Арка становится очень существенным, а иногда и ведущим мотивом в композиции фасада.
Комплексы Пренесты, Тиволи, Террачины и Табуларий отличаются одними и теми же реалистическими чертами: тесной связью с естественными условиями участка, использованными и усиленными для получения широкого вида; включением помещений утилитарного назначения в монументальное сооружение; сводчатыми конструкциями, получившими полное выражение в торжественных и вместе с тем строгих фасадах; наконец, экономичным использованием местных дешевых материалов.

Подготовлено по изданию:

Кауфман С.А., Николаев И.С., Цирес А.Г.,Блаватский В.Д.
Всеобщая история архитектуры, том. II, книга 2. М.: Издательство академии архитектуры СССР, 1948.