305

Глава 18

РУССКИЕ ГОРОДА XIII—XV вв.

Монголо-татарское нашествие для подвергшихся ему стран было тяжским бедствием. Орды Батыя испепелили множество русских городов, в том числе столицы княжеств — Киев, Чернигов, Рязань, Владимир и другие, а также десятки менее значительных центров, названия которых еще не успели попасть на страницы русских летописей. Были сожжены тысячи деревень и сел, истреблена и уведена в плен значительная часть городского и сельского населения. Те из русских земель, которые избежали разорения, в конце концов тоже были вынуждены признать власть захватчиков, испытать их гнет, платить им дань.

306

Были разрушены не только города и села, была разрушена экономика страны. Даже в конце XIV в., т. е. уже после Куликовской битвы, по описанию патриарха Пимена, к югу от Рязанских земель в состоянии полного запустения лежали некогда культурные области. На них не было ни пахарей, ни хлебов, «ни града, ни села, только зверей множество». Монголо-татарский гнет и после Батыева погрома ощутимо препятствовал восстановлению хозяйства, в особенности сельского. Грабительские набеги, увоз хлеба, увод в плен крестьян, увод скота, уничтожение сел — все это повторялось вновь и вновь.

Возрождение русского сельского хозяйства шло медленно не только потому, что приходилось начинать все сначала, но и в силу застойного характера самого феодального способа производства, основной отраслью которого оно продолжало оставаться. Первые признаки начинающегося возрождения появились в конце XIII в., но лишь к середине XIV в. стали ощутимы результаты нового подъема.

Археологическое изучение русской деревни XIII—XV вв. практически не начато. Причины тому те же, что и для предшествующего периода: разрушенность культурного слоя, его небольшая толщина. Села, существующие с XIV в., известны по письменным источникам, но ни одно из них археологически не изучается. Все, что мы знаем о деревне этого времени, нам известно из раскопок в городах, из письменных сообщений и по раскопкам уже крайне редких для XIV—XV вв. курганов.

Курганы XIII в. еще известны в земле вятичей, но очень скоро они окончательно вытесняются христианским обрядом погребения. Под этими низкими поздними насыпями находятся глубокие ямы, в которых костяки лежат почти без вещей. В Новгородской земле еще в XV в. возводятся невысокие курганные насыпи, основание которых обложено крупными камнями. Их называют жальниками (от слова «жалеть»). Жальники обычно содержат по нескольку разновременных погребений и, вероятно, являются семейными могилами. Инвентаря они практически не содержат. В XVI в. курганный обряд погребения окончательно исчезает и здесь.

Техника обработки земли даже в послемонгольское время совершенствуется. Еще до монголо-татарского нашествия на Руси появляется важное земледельческое орудие — плуг. При пахоте плуг переворачивает пласт земли, а это благоприятно сказывается на урожайности. Таким образом, основной признак плуга — наличие лемеха, а железные наральники существовали и раньше. В то же время обособливается от рал соха, но она представлена не единым типом, имеются ее областные варианты.

Несомненно, что форма землеобрабатывающих орудий связана с агротехникой. На Руси с XV в. появляется трехпольная система земледелия, с которой связывают начало применения навоза в качестве удобрения. Впрочем, некоторые историки земледелия считают, что о его применении можно говорить уже для XI—XII вв.

307

Важнейшей хлебной культурой была рожь, зерна которой постоянно находят при раскопках. Сеяли также пшеницу, ячмень, овес; в берестяных грамотах несколько раз упомянуто пшено. При раскопках находят зерна проса. Возделывались и многие другие культуры: полевые, огородные, садовые.

Хлеб по-прежнему убирали серпами; снопы сушили в овинах, упоминаемых в берестяных грамотах. Молотили деревянными цепами, неоднократно найденными при раскопках. Зерно мололи жерновами, известными археологически. Используются ручные мельницы, появляются водяные, существование которых также подтверждается археологически. Ветряных мельниц на Руси, видимо, еще не было.

Судя по находимым костям животных, в XIII—XV вв. на Руси были известны все основные виды домашнего скота и птицы. Скот, как и раньше, был малорослым и, вероятно, малопродуктивным. Важными промыслами были рыболовство, охота и бортничество.

Русские города XIII—XV вв. характеризуются теми же чертами, которые свойственны городам домонгольским, но содержание каждой функции меняется. Его изменило, с одной стороны, монгольское разорение, надолго задержавшее социально-экономическое развитие Руси; с другой стороны, напротив, восстановление и развитие городской экономики происходило на новой основе, соответственно новым историческим условиям. Ремесло, особенно железообрабатывающее, оставалось одним из устоев экономического развития, но завоеватели увели в полон и переселили в Орду тысячи русских ремесленников, а их мастерские и производственные базы разрушили.

Сельское хозяйство, будучи основой феодального производства, также было опорой в возрождении городов. Ярким примером города крупных землевладельцев был Новгород. Берестяные грамоты этого времени полны сообщений о взаимоотношениях крестьян и феодалов, о феодальных повинностях, об обработке земли, о сборе хлеба. Крестьянские протесты и челобитья, содержащиеся в берестяных грамотах, — важный источник по истории классовых отношений в Новгороде.

Хотя такие крупные центры Руси, как Новгород, Псков, Полоцк, Смоленск, и некоторые другие и не пострадали от монголо-татарских войск, а традиции ремесла в этих городах продолжались, все же в общерусских масштабах во второй половине XIII в. прослеживается огрубение, упрощение и даже исчезновение многих технических приемов, известных до этого древнерусским ремесленникам. В послемонгольских слоях ряд предметов, ранее обычных, уже не встречается. Исчезли шиферные пряслица, сердоликовые бусы, в большинстве городов — стеклянные браслеты. Навсегда исчезло мастерство перегородчатой эмали (производство выемчатой кое-где в деревнях сохранилось), надолго прекращается производство скани и черни, возродившееся только в XIV в., зернь появляется вновь только в XVI в. Владимиро-суздальские домонгольские церкви до

308

несли до нас последние образцы мастерства резьбы по камню, исчезнувшего со времени монголо-татарского нашествия.

Уцелевших русских ремесленников монголо-татары увели в плен, лишь немногим удалось бежать в неразоренные княжества. В Галицкую землю, например, бежало много металлургов, ювелиров, оружейников, шорников. Но маленькое окраинное княжество не могло стать базой возрождения экономики Древней Руси, ее городов и сел. Они поднялись вместе с возрождением центральных русских княжеств, в первую очередь Московского.

По крайней мере 143 города, упомянутых в летописи в XIII— XIV вв. и ныне исследованных археологами, оказались старше своего упоминания, они возникли еще в домонгольское время. Но такая судьба выпала далеко не всем городам: многие города, зародившиеся до нашествия, не успели показать себя, оставить свои имена в летописи: они были разорены и не возродились.

Москва успела заявить о себе за целое столетие до монгольского разорения. Она впервые упоминается в летописи под 1147 г. Древнейшим ядром Москвы является Кремль. Раскопками в Кремле открыты слои середины XII в. Здесь прослежены конструкции осно-? вания древнейшего вала, относящиеся, вероятно, к первым укреплениям Москвы, возведенным по приказу Юрия Долгорукого в 1156 г. Тогда Москва была уже довольно значительным городом и имела посад, называвшийся Великим и протянувшийся от устья реки Неглинной в сторону реки Яузы.

В 1177 г. рязанский князь Глеб «иде к Москве и пожьже Москву всю, город и села». Может быть, с этим нападением связана находка в южной стороне Ивановской площади Кремля клинка стального меча, сделанного техникой шестислойного пакета. На клинке — двусторонняя надпись, по которой определяется дата его изготовления— между 1130—1170 гг. На одной стороне написано: ETCELINMEFECIT («Этцелин меня сделал»), на другой — INNOMINEDOMINI («во имя Божье»). Надпись выполнена инкрустацией железной проволоки в стальную основу. Сделан клинок во франкских мастерских. Мечей такого типа в Европе найдено всего 11, на территории СССР это четвертый. Находки подобного высококачественного оружия свидетельствуют о том, что удельная Русь шла в ногу с Западной Европой. Исследователи думают, что меч из Кремля мог быть утерян при переправе через крепостной ров, причем не в мирное время, иначе бы его подобрали.

Сожженные Глебом московские укрепления вероятно вскоре были восстановлены, иначе трудно объяснить задержку монголо-татарского войска при осаде Москвы. В январе 1238 г. монголо-татары взяли Москву и разрушили ее. Это трагическое событие долгое время не отражалось в археологических находках, но в 1988 г. эхо событий 750-летней давности прозвучало в находке богатейшего клада серебряных изделий в Кремле. Вещей в нем без малого триста. В большинстве они представляют собой высокохудожественные, главным образом женские украшения, при изготовлении которых были использованы тонкие ювелирные приемы — зернь, скань,

309

чернь, позолота и др. В состав клада входят шестилучевые звездчатые колты, подвески-рясна, медальоны-бармы, створчатые браслеты, гривны, перстни, множество серебряных бус, серебряные денежные гривны разных типов и другие вещи. Местное ремесло возникло давно, но развито было еще слабо. Многие предметы родственны владимирским, в чем сказалось владимирско-московское историческое родство. Большинство предметов из клада представляет собой импорт. Судя по высокой художественности изделий, по тому, что они найдены такой большой массой, а также по тому, что они сделаны из драгоценного металла, допустимо, что найденный клад принадлежал членам княжеского рода. Московский князь Владимир Юрьевич (внук Всеволода Большое Гнездо) был взят монголо-татарами в плен. Его семью, видимо, постигла трагическая кончина и откопать клад было некому.

Возрождение Москвы обычно связывают с политической деятельстью Ивана Калиты, что в общем правильно, но неполно. При раскопках в Московском Кремле выяснилось, что мощность культурного слоя XIII в. достигает полутора метров. Это противоречит установившемуся мнению, что Москва тогда лежала в развалинах. Такой значительный культурный слой мог образоваться только в результате непрерывной и интенсивной жизни города, в первую очередь экономической. Большую толщину московских напластований XIII в. следует сопоставить с отсутствием таковых в Старой Рязани, действительно повергнутой в прах, с тонкими культурными отложениями во Владимире. Следовательно, можно предполагать, что основа экономического возрождения и политического расцвета Москвы была заложена до Калиты. Подробнее сказать об этом пока нельзя: Москва изучена археологически крайне недостаточно.

XIV век был временем начала возвышения Москвы, временем начала ее соперничества с переживавшим расцвет Новгородом. Основой экономики — фундамента этого взлета — было ремесло.

Ремесло возродилось не сразу, и долгое время центры княжеств выполняли главным образом функции административных центров, на которые опирались татары в осуществлении своей власти, в первую очередь в сборе «выходов» — дани. Захватчики приказали уничтожить ряд городских укреплений, и функция городов как военных центров тоже проявлялась не везде.

Главным процессом в восстановлении и развитии ремесла на Руси становится его широкая специализация, которая продолжает и углубляет процесс отделения ремесла от земледелия. Число ремесленных специальностей исчисляется десятками и даже сотнями. Появляется ряд технических новшеств, требующих увеличения производства железа: железных осей для распространившихся мельниц, сверл для бурения соляных скважин, железа для производства новых видов оружия. Начинают делать листовое железо. Развивалось бронзолитейное производство.

310

Промышленную основу ремесла, как и раньше, составляла черная металлургия. Железо получали по-прежнему сыродутным способом, а чугун в России стали выплавлять только в XVII в. Варкой железа занимались обычно сельские жители, причем они копали руду, болотную или луговую, часто на своей земле. Кузнецы же работали преимущественно в городах. Широко применялась сталь.

Инструментарий кузнеца по сравнению с домонгольским временем почти не изменился. Из нового оборудования появляются, например, гвоздильни — железные пластины с рядом уменьшающихся отверстий. Через них поочередно протаскивали металлическую заготовку для получения проволоки. Хорошо сохранившаяся гвоздильня с четырьмя отверстиями найдена в Новгороде в слоях XIV в. В тех же слоях найден круглый точильный камень с прямоугольным отверстием для оси. Он употреблялся для обточки изделий после кузнечной ковки, а иногда и для изготовления фигурных железных поделок.

Совершенствуются и приемы кузнечного дела: сварочные швы становятся чище, соединение — прочнее. Технология изготовления ряда изделий в связи с переходом к их массовому выпуску упрощается. Это сказалось на качестве изделий, но их рабочие качества остались все же достаточно высокими.

В 1382 г. со стен Московского Кремля впервые на Руси загремели пушечные выстрелы. Первые русские пушки до нас не дошли, но сохранились ранние ручные пищали, техника изготовления которых позволяет думать, что пушки, как и пищали, делались из железа и оставались таковыми в течение ста лет. Вероятно, они, как и на Западе, состояли из отдельных кованых железных труб.

Известен и облик русского кузнеца. На вратах (XII в.) Софийского собора в Новгороде имеется автопортрет мастера, чинившего эти ворота в XIV в. В его руках — молот и клещи, он бородат, стрижен в кружок, на нем подпоясанный кафтан чуть выше колен и сапоги. Наверху русская надпись: «Мастер Аврам».

Набор инструментов ювелира оставался прежним, он хорошо известен по городским находкам. Ювелиры при обработке металла применяли ковку, чеканку, штамповку, волочение, инкрустацию, чернение, а с XIV в. возродилась скань. Техническим новшеством явилось украшение изделия накладными литыми фигурами — прием, часто использовавшийся при изготовлении художественных драгоценных окладов религиозных книг, дошедших до нас в сокровищницах некоторых церквей. Таков, например, оклад евангелия боярина Федора Кошки 1392 г.

С XIV в. крупными успехами отмечено литейное дело. Его прогресс начался с литья колоколов, которые в домонгольское время привозились из-за границы и были невелики — до 40 см высотой и немногим более 20 кг весом. Крупное литье — признак высокоразвитого производства. О литье колоколов на Руси в XIV в. мы знаем по письменным документам, а об их производстве в XV в. — по продукции: колокол Троице-Сергиева монастыря, отлитый в 1420 г., весит 20 пудов (более 325 кг).

311

Освоение литья больших колоколов обеспечило успех еще более сложного производства — литья пушек. Из медных сплавов их стали изготовлять в конце XV в. в Европе и на Руси почти одновременно. Пушки имели на конце ствола раструб, улучшивший их баллистические качества.

В Москве при Иване III существовал Пушечный двор, т. е. артиллерийский завод. Древнейшая из дошедших до нас пушек имеет надпись:

«Сделана в лето 6993 (1485 г.), а делал Яков».

В 1491 г. отлита пушка того же типа. Надпись на ней сообщает, что ее «делали Яковлевы ученики Ваня да Васюк». Московское правительство рано осознало значение артиллерии и всячески ее развивало.

Вместе с литьем пушек было освоено и художественное литье, например паникадил — церковных подвесных подсвечников.

Костяные изделия послемонгольского времени встречаются во множестве. Чаще всего находят трапециевидные двусторонние гребни, но особенно интересны резные художественные изделия.

Стеклоделие в послемонгольское время переживает упадок. Стеклянные браслеты хотя еще производились в не разоренных монголами городах, например в Новгороде, но мода на них кончилась и их производство в XIV в. прекращается.

Оборвалось и изготовление стеклянной посуды, оконного стекла. Даже бусы производились только до середины XIV в.

Деревообрабатывающее производство, напротив, расцветало. В коллекции вещей из раскопок Новгорода представлены все виды деревообрабатывающего инструмента. Раскопки древнерусских городов опровергли предрассудок, будто бы в допетровской Руси не было пил: в новгородской коллекции имеются пилы из всех слоев, начиная с X в. Среди них пилы-ножовки для поперечного пиления и лучковые — для продольного. Пилы делались из стали, их зубья были треугольными и всегда разводились. Найдено значительное количество шахматных фигурок.

Массовой находкой являются изделия бондарей — ведра, ушаты, бочки и т. п. В новгородских слоях XIV в. найдена сорокаведерная бочка — в метрических мерах это около 500 л. По-прежнему широко распространена точеная посуда.

При раскопках Новгорода найдено много деревянных блоков, роликов, подшипников, осей и других частей когда-то существовавших токарных станков, ручных мельниц, весов и прочих механизмов.

Рис. 108. Автопортретная бронзовая статуэтка новгородского мастера Аврама на вратах Софийского собора

312

Рис. 109. Художественные изделия из дерева и кости

313

Рис. 110. Каменная иконка XIII—XIV вв.

Рис. 111. Шахматы и шашки XIII—XIV вв.: 1—2 — ферзь, 3 — конь, 4—7 — ладьи, 8—9 — пешки, 10 — шашки

314

Рис. 112. Челноки ткацкого станка

О ремесленном производстве тканей, оказывается, можно судить по их остаткам, так как домашние (деревенские) ткани резко отличаются от ремесленных по своей структуре. Найдены десятки ткацких челноков, много веретен, чесальных гребней, пряслиц, теперь снова глиняных, а не шиферных. Найдены и отдельные части ткацких станков.

Происходит дальнейшая специализация кожевников. Обособляются, например, скорняки, сумочники. Хорошо изучены форма и покрой обуви. Так, в домонгольских слоях сапоги почти отсутствуют, а в XIII в. и в последующее время их много. Остроносые и тупоносые формы сменяют друг друга, подобно тому как они чередуются в наше время. Ранние сапоги каблуков не имеют, они появляются лишь в XIV в.

Совершенствуется производство гончарной посуды. Улучшается состав глиняного теста и обжиг, увеличивается количество форм сосудов. Но производство плинфы прекратилось. В XIV в. кирпич, притом довольно плохого качества, делали только в Новгороде. Кирпичное производство возрождается в XV в. в Москве, когда, по сообщению летописи, купец Таракан строит себе палаты «из кирпича ожиганого».

Мастерские сапожников, кожевников, ювелиров и других ремесленников, которые можно проследить археологически, в русских городах XIV—XV вв. обычны. В Москве в Зарядье открыта домница, а вокруг — груды железного шлака. По соседству с современным Домом союзов, видимо, было литейное и кричное производство. В Заяузье жили гончары. Рост ремесленного производства, в первую очередь металлургии и металлообработки, подготовил почву для возрождения экономической мощи Руси, что в конечном счете обусловило возможность и необходимость свержения татарского ига.

Растет производство оружия, меняются его формы. На севере Руси, в районе Новгорода, в XIII—XIV вв. еще преобладали мечи, в то время как на юге, в степной зоне, — сабля. В Пскове хранится меч, приписываемый князю Довмонту (конец XIV в). На лезвии — немецкое клеймо: меч был изготовлен в Германии. Это самый ранний в Восточной Европе меч треугольно-удлиненной формы, т. е. колющий, предназначенный для поражения противника в тяжелом доспехе — латах, в места соединения частей которых и направлялся удар меча. В псковском музее имеется другой, тоже типичный для этого времени меч, приписываемый князю Всеволоду. Его длина более полутора метров. Таким оружием трудно было владеть одной рукой, поэтому их рукояти удлиняются, становятся «двуручными»

315

Рис. 113. Русское оружие XIII—XIV вв.: 1 - меч Довмонта (XIII в.), 2 — меч князя Всеволода (XIV в.), 3 — рогатина Бориса Александровича. 4 - рогатина из Новгорода, 5 — кинжал из Новгорода, 6 — арбалетные стрелы, 7 пластинчатый доспех из Новгорода, 8 — московская пушка 1485 г. мастера Якова

316

или «в полторы руки». Колющие и колюще-рубящие мечи второй половины XIV — начала XV в. найдены в северо-западных русских городах.

В южнорусских землях, по соседству со степью, получили широкое распространение сабли. Как можно судить по письменным источникам, в XIV в. она уже не редкость в руках русских воинов. Тем не менее в описаниях Куликовской битвы русские мечи противопоставляются саблям в руках татар. Однако вскоре за этим событием изображение сабли появляется на русских монетах Василия Дмитриевича (1389—1425), что свидетельствует об обычности этого оружия. Среди драгоценностей московских великих князей XIV в. упоминаются сабли в золотых (т. е. украшенных золотом) ножнах, однако русские сабли XIV—XV вв. до нас не дошли и о них мы можем судить только по одновременным аналогиям.

Кинжалы были редки. В Новгороде найден кинжал крестообразного сечения, предназначенный для пробивания доспехов.

Самым распространенным оружием, которым обычно открывали бой, были копья, но их становится меньше, чем в предшествующую пору, в дальнейшем это оружие применялось все реже. Копья были треугольно-удлиненной формы. В XIV в. получили распространение большие и тяжелые лавролистные копья-рогатины, предназначенные и для боя, и для охоты. Иногда рогатины были парадным оружием. Роскошный экземпляр рогатины хранится в Оружейной палате Московского Кремля. Ее втулка оправлена серебром, и на ней выгравированы сцены гибели в Орде тверского князя Михаила Ярославича. В одной из них он выведен на позор перед народом, в другой ему несут умыться перед казнью, в третьей преподносят потир (церковный сосуд) для смертного причастия... В восьмой сцене князя убивают. По краю втулки надпись: «Рогатина великого князя Бориса Александровича». Оружие принадлежало тверскому князю XV в., при котором княжество переживало последний подъем.

Появляются трех- или четырехгранные пики для пробивания доспеха таранным ударом. Распространяются метательные копья— сулицы.

В XIV—XV вв. отмечается последний максимум использования боевых топоров. Они стали массивными и предназначались для борьбы с воинами в тяжелых доспехах. По форме это топоры-чеканы и топоры-булавы с лезвиями трапециевидной формы. Булавы и кистени, почти не меняя своих форм, распространены, как и раньше. Булавы, найденные в Новгороде, сделаны из капа — нароста на березе, другие — металлические, граненые или с коническими выступами. Из булавы впоследствии развивается новое оружие — шестопер, имеющий шестилопастный наконечник. Парадные шестоперы иногда делались из драгоценных металлов и инкрустировались ими. Одна из функций булавы унаследована шестопером — быть символом власти.

Массовым видом оружия оставались стрелы. Ромбовидные стрелы прежних форм существовали и в XIV—XV вв., но перестали

317

быть ведущим типом. Формы стрел разнообразны. Известны массивные втульчатые пирамидальные арбалетные стрелы, они встречаются со второй половины XII в., как и в Западной Европе, наиболее распространены в XIII—XIV вв., а в XV в. арбалеты вытесняются пушками. Каменные ядра из серого песчаника поперечником 12—15 см — нередкая находка в русских городах. Вероятно, такие ядра запускали из баллисты, или, по-русски, порока.

По-прежнему широко распространена кольчуга, но ее кольца становятся массивнее и она часто используется как составная часть доспеха в сочетании с пластинками. Кольчуга из мелких круглопроволочных колечек, найденная на Куликовом поле, хранится в Историческом музее в Москве.

Существование на Руси пластинчатого доспеха, в котором изображены некоторые воины на древних иконах, казалось невероятным, но оно было доказано по материалам раскопок в Новгороде. Особое распространение он получил в XIV—XV вв. Форма пластинок обычно продолговатая, но есть квадратные и полукруглые. Находки недоделанных пластин позволяют утверждать, что их изготовляли на месте, в Новгороде. В месте сгибов пластинчатого доспеха вставлялись кольчужные плетения.

Сфероконические шлемы (не позже XIV в.) стали дополняться металлическими наушами, а наносник и глазные прорези исчезают. Щиты на Руси были с XI в. миндалевидные, с середины XIII в.— треугольные. В XIV — начале XVI в. в коннице вновь используются круглые щиты.

Под Угловой Арсенальной башней Кремля в колодце, служившем для водоснабжения при тесной осаде, найден богатый клад: два шлема, четыре стремени и обрывки двух кольчуг. Шлемы цельнокованые, принадлежат к типу шишаков и относятся в XV — началу XVI вв. На одном шпиль съемный, украшенный нарезкой, а по венцу шел ободок из красной меди. Характер орнамента, имеющегося на обоих экземплярах, свидетельствует об их московском происхождении. Найденные шишаки — древнейшие в Европе произведения этого рода и, как свидетельствуют оружиеведы, употреблялись русскими всадниками в конце XV в. Комплект оружия из клада не был рядовым. Предметы вооружения представляли собой большую ценность и, видимо, принадлежали представителю московской знати.

Укрепления многих поселений XIV—XV вв. были еще земляными с деревянным каркасом. Крепости располагались таким образом, чтобы их стены были недосягаемы при обстреле камнеметными машинами. Для этого стали опять использовать естественные мысы, не имеющие рядом господствующих высот. Перемычка мыса укреплялась башнями, приспособленными для фланкирующего обстрела, чтобы помешать установке пороков на перешейке.

Большие города уже имели каменные стены. Не позже конца XIII в. деревянные укрепления псковского детинца заменяются каменными. В XIV в. заново перестраиваются стены новгородского

318

Рис. 114. Людогощинский крест

детинца, а также окольного города. Деревянные стены Московского Кремля времени Калиты, построенные в 1339 г., ветшают и заменяются новыми, каменными. К этому времени относится второе имя Москвы — «Белокаменная». Оно происходит от стен, построенных при Дмитрии Донском в 1367 г. О подготовке этого строительства летопись пишет: «Тое же зимы повезоша камение к городу». Камень из подмосковных каменоломен подвозили зимой, вероятно, используя зимнюю дорогу по реке.

Из письменных источников известно, что некоторые древнерусские города делились на концы — самоуправлявшиеся районы. Улицы, проходившие по концам, также имели самоуправление. В 1359 г. жители Людогощей улицы Новгорода поставили крест, ныне хранящийся в музее. Надпись на кресте напоминает о новгородском уличном самоуправлении. Улицы и в послемонгольский период мостились. По сторонам улиц располагались усадьбы. Так,

319

на Великой улице в Новгороде раскопано восемь усадеб, из которых четыре вскрыты почти полностью. Поскольку даты мостовых и деревянных строений определены при помощи дендрохронологического метода, удалось мощный культурный слой таких городов, как Новгород, Смоленск, Псков и другие, расчленить на стратиграфические ярусы — комплексы одновременных построек и синхронного им культурного слоя. Все вещи и сооружения, лежащие в одном стратиграфическом ярусе, датируются узким отрезком времени в 15—20 лет. Время сооружения некоторых домов, настилов мостовых иногда определяется с точностью до одного года. Таким образом, в городах, где удалось построить стратиграфические ярусы, застройка предстает в историческом развитии, в движении.

Границы усадеб разделялись частоколом, что позволяет установить размеры их территорий. В Новгороде имеются очень большие усадьбы площадью до 1500 кв. м, размеры которых позволяют предполагать высокое положение их владельцев на социальной лестнице. Заселение этих участков произошло еще в X в., а наиболее поздние их постройки датируются серединой XV в. В центре таких усадеб стоял двух-трехэтажный господский дом, вокруг него — жилые дома зависимых людей, хозяйственные постройки, ремесленная мастерская.

Рис. 115. Каменный фундамент дома новгородского посадника Юрия Онцифоровича

320

Новгородским посадникам, упомянутым в берестяных грамотах, принадлежал большой дом, открытый раскопками. От него сохранилось мощное каменное основание, позволяющее предполагать, что дом был двухэтажный. Его площадь значительно больше площади рядовых жилищ. В раскопках такие дома встретились еще трижды (всего четыре) в том же Новгороде.

Встречены и более скромные усадьбы как по размерам — 400— 500 кв. м, — так и по составу построек. В малой усадьбе всего один господский дом, других жилых домов нет, хотя иногда имеется ремесленная мастерская. Социальная дифференциация жителей этих усадеб никак не проявляется. В начале XIV в. некоторые малые усадьбы были поглощены одной большой.

Личности владельцев крупных новгородских усадеб удалось персонифицировать благодаря найденным там же берестяным грамотам. В Новгороде, например, жила боярская семья Варфоломея, известного по летописи, и его потомков. О некоторых из них стало известно по летописным сообщениям. Письма к ним сосредоточиваются на разных участках раскопанной территории. В ближайшем соседстве находились усадьбы других знатных боярских родов. Все они были землевладельцами, а не купцами и тем более не ремесленниками. Но поскольку на территории усадеб жили не только их владельцы — бояре, но и воины, ремесленники, возможно, и торговцы, обслуживавшие семью господина, из известных ныне материалов можно заключить, что основное население Новгорода жило по феодальным дворам, а не на своих усадьбах. По сообщению 1331 г. одного из западных источников известно, что Новгородом правили «триста золотых поясов», и это число примерно соответствует количеству феодальных усадеб, которое может уложиться в пределах оборонительных укреплений Новгорода XIV в. Если это так, то нечего и думать о равноправии голоса боярина и голоса ремесленника на вече.

Новгородские берестяные грамоты XIII—XV вв., как и раньше, являются частными письмами крестьян, ремесленников и т. д. К этому времени относятся и письма к исторически известным лицам.

Первое из таких берестяных писем, начинающееся словами: «Бьют челом крестьяне Юрию Онцифоровичу...», — вызвало догадку, не идет ли речь о новгородском посаднике Юрии Онцифоровиче, так как время написания грамоты (рубеж XIV—XV вв.) совпадало со временем его посадничества. Но случайное совпадение имени и отчества также было возможно. Вскоре обнаружили письмо, начинавшееся словами: «Господину Михаилу Юрьевичу, сыну посадничьему...» Сомнения исчезли. Михаил Юрьевич действительно был сыном Юрия Онцифоровича. Затем нашли грамоты, адресованные «Посаднику Онцифору»—отцу Юрия Онцифоровича, Онцифору Лукичу, потом — ряду других исторически известных лиц.

Сейчас в Новгороде известно около 700 берестяных грамот, в том числе одна берестяная книжечка. Грамоты обосновали важный вывод советских историков о том, что правящим классом Новгорода были феодалы, имевшие огромные поместья и жестоко эксплуа

321

тировавшие крестьян. О фактах такой эксплуатации грамоты сообщают постоянно. К XV в. кажущийся демократизм государственного строя Новгородской республики сменило олигархическое правление бояр, при котором для народоправства не оставалось места. К моменту решительного столкновения Новгорода с Москвой выяснилось, что простому новгородскому люду защищать нечего — он полностью познал неправедность боярского суда, боярское лихоимство, поэтому сражения не произошло.

В XIII в. в Новгороде каменных зданий не строили: все силы республики шли на борьбу с агрессией крестоносцев. Новгород и Псков отстояли Русь от их натиска. С конца XIII в. церкви в Пскове строились из камня. Новгородские церкви XIV в. тоже каменные. В Московском Кремле в XIV в. были каменные церкви, но они не сохранились, если не считать двух из них, неузнаваемо изменившихся в результате поздних перестроек. О московском зодчестве этого времени обычно судят по постройкам в Звенигороде, где сохранился Успенский собор «на городке», т. е. на древнем городище, построенный в 1399 г., а также по Троицкому собору 1422 г. в Загорске. Эти церкви не сохранили владимирского орнамента из фигур людей и зверей. Широкий белокаменный декоративный пояс проходит на половине высоты здания и состоит из переплетения листьев, цветов и трав.

Собственный русский чекан монеты долго не повторялся после первой неудачной попытки его наладить. Его неудача объясняется не тем, что серебра на Руси было мало, а тем, что оно было разбросано по мелким сокровищницам. Попытка нового чекана привела бы к оседанию серебра у ремесленников-ювелиров, испытывавших «серебряный голод», к распылению отчеканенных монет по всей огромной территории Восточной Европы. Подобный чекан мог стать возможным только в том случае, если бы его предприняли одновременно многие русские княжества. Так и случилось в XIV в.

Со второй половины XIII в. в обращении остался денежный слиток в виде палочки северного веса — около 200 г. Эти слитки не заменяли монет, у них были иные функции: они служили для крупных расчетов, крупных платежей. Чаще слитки покоились в сокровищницах и тайниках. Там их было больше, чем в рыночном обращении. Еще не вполне ясно, чем заменялись монеты на внутреннем рынке. Предполагают, что обращались бусы, пряслица и другие предметы, имевшие меновую ценность.

Новгородская берестяная грамота, найденная в слое XIII в., содержит древнейшее упоминание рубля — новой денежной единицы, появившейся в этом столетии. Рублем называли все тот же денежный слиток — гривну. До начала XV в. он оставался серебряной палочкой, которые отливали в Новгороде на основе приходившего труда западного серебра, а уже из Новгорода они распространялись по всей Руси: Новгород был их основным поставщиком.

В связи с возрождавшимся товарным производством на Руси и активизацией ее борьбы за освобождение от татарского ига в рус-

322

ских княжествах вновь началась чеканка собственной серебряной монеты. Новые монеты по своему весу не имели ничего общего, кроме названия, с татарской «деньгой» (дирхемом) того времени, так как вес русских монет был подчинен весу рубля.

В 60-х или 70-х годах XIV в. первой начала чеканить монету Москва. До середины XV в. 200 дирхемов составляли рубль. На одной стороне денги чеканилось имя великого князя, а с другой помещалась татарская надпись. Более поздние по началу чеканки монеты денги Твери, Новгорода, Пскова имели только русские надписи. Татарские надписи были подражательными, порой бессмысленными, их раньше считали результатом даннических отношений. В действительности же это был расчет на восстановление торговых связей Руси со странами Ближнего Востока через Поволжье, где русская монета вскоре стала господствующей.

Новгородская система отличалась от московской, рубль соответствовал 216 денгам.

Во время сложения Русского единого государства образовалась своеобразная «сборная» денежная система, состоящая из монет, чеканившихся многими княжествами и князьями. Чеканка собственной монеты в подчинявшихся Москве княжествах все более сокращалась, и во всеобщем денежном обращении ведущее положение занимали деньги Москвы и Новгорода. При Иване III в небольших размерах (известна одна монета) производится золотая чеканка. Некоторые из этих монет были в обращении, но это несомненно была престижная чеканка, имевшая политический характер.

Вероятно, хождение монет разного веса привела к их стихийной «подгонке» — обрезыванию, что вызвало жестокий денежный кризис 30-х годов XVI в., выходом из которого явилась денежная реформа 1534 г. Новая тяжелая денга получила название копейки из-за изображенного на ней всадника с копьем. Всадник изображался на монетах и раньше, еще в чеканке Владимира Дмитриевича (сына Дмитрия Донского), и назывался ездецом. С этого времени ездец и стал фактическим гербом Москвы; лишь в XVIII в. его переименовали в Георгия Победоносца.

Техника изготовления монет была такой: серебряную проволоку нарезали на равные кусочки, следовательно, они были одинакового веса. На эти кусочки накладывались монетные штемпели. Монеты получались овальные, надписи на них полностью не помещались.

Широко известна шапка Мономаха, хранящаяся в Оружейной палате Московского Кремля. Это тюбетейка из весьми золотых пластин, украшенных тонкой сканью. На каждой пластине изображен так называемый арабский цветок, т. е. лотос (они растут и в дельте Волги). Арабский цветок — типичный орнаментальный мотив в мусульманских странах. На шапке Мономаха цветок изображен в стиле, характерном для Средней Азии XIV в. Таким образом, шапка не имеет никакого отношения к Мономаху. Она, вероятно, была подарена татарским ханом одному из московских князей.

323

Соболья опушка и навершие с крестом приделаны к шапке позднее, когда московским князьям потребовался обрядовый головной убор при венчании на царство. Тогда же возникла легенда о ее принадлежности Мономаху. Создание этой легенды потребовалось для того, чтобы обосновать мнимую преемственность московской власти от власти византийских императоров.

В Тушкове-городке (в верховьях Москвы-реки) при раскопках найдена сканная золотая пряжка в форме арабского цветка. Не исключено, что она была частью ювелирного набора, попавшего в Москву вместе с шапкой Мономаха.

В Оружейной палате, где много именной посуды, хранится серебряный кубок в виде петуха. На нем надпись: «Князь велики Иван Васильевич, 7000 (т. е. 1492 г.) петух». В Загорском музее хранится серебряный ковш XV в. с надписью: «А се ковш посадника новгородского Григория Кюриловича». Своими плавными очертаниями он напоминает деревянные ковши, находимые при раскопках. В раскопках найдена деревянная ложка, украшенная затейливым орнаментом и надписью, что она принадлежала сыну новгородского посадника.

В новгородских и смоленских слоях XV в. учащаются находки янтарных изделий. Это дает основание думать, что при содействии Ганзы оживилась торговля с Янтарным берегом Балтийского моря. В Новгороде раскопаны остатки Готского двора — торговой фактории иностранных купцов. Здесь найдена берестяная грамота с латинским текстом, написанным готическим алфавитом. Уверенный почерк свидетельствует о привычности подобного письма исполнителю текста.

На торговлю с западноевропейскими странами, в частности с Рейнской областью, указывают находки фризской керамики, а также найденная в Москве свинцовая пломба с надписью и клеймом

Рис. 116. Знаки и клейма на слитке свинца (Новгород)

324

Рис. 117. Схема Московского Кремля (аксонометрия): 1 — мавзолей В. И. Ленина, 2—22 — башни: 2 — Спасская, 3 — Царская, 4 — Набатная, 5 — Константино-Еленинская, 6 — Беклемишевская, 7 — Петровская, 8 — 2-я Безымянная, 9 — 1-я Безымянная, 10 — Тайницкая, 11 — Благовещенская, 12 — Водовзводная, 13 — Боровицкая, 14 — Оружейная, 15 — Комендантская, 16 — Троицкая, 17 — Кутафья, 18 — Средняя Арсенальная, 19 — Угловая Арсенальная, 20 — Никольская, 21—Сенатская, 22 — Успенский собор, 23 — Благовещенский собор, 24 — Грановитая палата, 25 — Архангельский собор, 26 — колокольня Ивана Великого, 27 — Царь-колокол, 28 — Царь-пушка, 29 — собор Двенадцати Апостолов, 30 — Теремной дворец, 31 — Оружейная палата

325

какого-то католического епископа. В Новгороде найден массивный слиток свинца. По имеющимся клеймам определили, что он привезен из Польши.

В одной из новгородских берестяных грамот мать просит сына купить ей «зендянцу добру». Зендянца — хлопчатобумажная ткань бухарского производства. При раскопках русских городов встречаются среднеазиатские вещи.

Торговыми путями, как и раньше, были главным образом реки. При раскопках часто встречаются части лодок. Много шпангоутов— лодочных «ребер», к которым крепилась обшивка. Найдены куски такой обшивки, причем иногда в скрепленном виде. Много находят лодочных уключин, скамеек, есть деревянные черпаки для вычерпывания воды из лодок. По письменным источникам известны названия разновидностей судов того времени, но этих упоминаний недостаточно, чтобы найденные остатки отнести к какому-то определенному типу лодок. Лодки были весельные и парусные. В Смоленске найдено весло длиной около 2,5 м.

Было много и сухопутных дорог, и ими пользовались, но лес и болота затрудняли езду по ним. Остатки колес находят крайне редко. Зимой же лучшими дорогами были опять-таки замерзшие реки. Поэтому часто находят остатки саней — санных полозов, длина которых превышала иногда 3 м.

В раскопках нередко находят лыжи. Шведский дипломат XVII в. Пальм подробно описывает московские лыжи и называет их русским изобретением.

Во второй половине XV в. объединение русских земель было завершено. Русь окончательно освободилась от монголо-татарского ига. Москва стала столицей огромного государства, и в связи с ее новой ролью меняется облик ее центра — Кремля.

В XV в. еще раз перестраивается система кремлевских укреплений. Предпринимается грандиозное строительство новых стен и башен Кремля, а также церквей и дворцов соответственно новому положению и неизмеримо выросшему значению Москвы. Перестройка Московского Кремля явилась началом сооружения кремлей и крепостей в других городах Русского государства, от маленького Кремля в Зарайске до самой могучей из русских крепостей — крепости в Смоленске. Это строительство знаменовало новую ступень фортификационного искусства.

Как показали археолого-архитектурные исследования, современные стены и башни по южной стороне Московского Кремля выстроены на старой основе Белокаменного, но сложены они уже не из

326

белого известняка, а из кирпича, производство которого незадолго до этого было налажено в Москве. Если план кремлевских укреплений больших перемен не испытывал, то на конструкции стен и башен, на их размещении уже сказалось развитие артиллерии. Но ее влияние еще не было определяющим, таким, каким оно стало через полстолетия.

Строительство современных стен Московского Кремля было начато в 1485 г. с Тайницкой башни, стоящей посредине стороны, выходящей на Москву-реку. По тайному выходу к реке башня получила свое название.

Спасская башня была построена в 1491 г. На ней имеются надписи: со стороны, обращенной на Красную площадь, — по-латыни; со стороны, обращенной внутрь, — по-русски. Она гласит: «В лета 6999 иулия божеи милостию сделана быт сиа стрелница повелением Иоанно Васильевича государя и самодержца всея Русии и великого князя володимерьского и московского, и новгородского, и псковского, и тверского, и югорского, и вятского, и пермского, и болгарского и иных, в лето 30-е государства его, а делал Петр Антоний от града Медиолана».

Башни отличались от современных формой кровель, которая была обычно, низкой, четырехскатной. Нынешние шатровые вышки на них построены в XVII в. с чисто декоративными целями.

Закончена постройка кремлевских укреплений в 1516 г. сооружением на Красной площади рва, превратившего Кремль в неприступный остров. Знаменательно, что враги, неоднократно осаждавшие Кремль, не смогли взять его штурмом. Штурмом Кремль был взят только один раз. Им овладели его хозяева — потомки его строителей: восставшие московские рабочие в ноябре 1917 г.

***

К концу I тысячелетия н. э. происходит оформление восточной ветви славянства. Социальное развитие восточных славян находилось на последней стадии разложения родового строя. Возникает территориальная община, а вслед за этим завершается процесс классообразования. Славяне расселяются по Восточно-Европейской равнине, происходит их взаимодействие с соседними балтскими и финно-угорскими племенами. Складывается древнерусская народность. В конце I тысячелетия н. э. в результате внутреннего развития восточнославянского общества возникает Древнерусское государство.

На основе возникшего классового общества и обособившегося ремесла строятся древнерусские города, достигшие расцвета в конце XI — начале XII в. Осуществляется широкое городское строительство, в том числе каменных зданий — шедевров древнерусской архитектуры. Города благоустраиваются. Происходит специализация ремесла, начало которой падает еще на домонгольский период.

327

К X в. появляется письменность, которая потом проникает в широкие круги населения. Оформляется цветущая древнерусская культура.

Монголо-татарское разорение отбросило Русь назад. Только через полтора столетия началось ее возрождение и новый подъем. Пышно расцветает Новгород, его ремесло, торговля, культура, искусство. Происходит возвышение Москвы и консолидация вокруг нее русских земель. Москва становится политическим, административным, экономическим, культурным и церковным центром Руси. Складывается Русское централизованное государство.

Подготовлено по изданию:

Авдусин Д. A.
Основы археологии: Учеб. для вузов, по спец. «История». — М.: Высш. шк., 1989. — 335 с.: ил.
ISBN 5—06—000015—X
© Издательство «Высшая школа», 1989