Наша группа ВКОНТАКТЕ - Наш твиттер Follow antikoved on Twitter
382

СЕНЕКА

Луций Анней Сенека (род. незадолго до н. э. — ум. в 65 г. н. э.) происходил из города Кордубы в Испании, но вырос в Риме. В юности он прожил несколько лет в Египте, где познакомился с эллинистической литературой и восточными культами. После возвращения в Рим он впал в немилость и был выслан императором Клавдием на Корсику, где провел 8 лет, занимаясь философией и литературой. Вторая жена Клавдия, Агриппина, вернула его в Рим, и он стал здесь воспитателем юного Нерона и правителем (вместе с префектом претория Бурром) Рима. Однако, когда Нерон стал императором, его отношения с Сенекой ухудшились. В 65 г. жестокий и коварный правитель расправился со своим бывшим воспитателем, приказав ему покончить жизнь самоубийством. Предлогом явилось участие Сенеки в заговоре Писона 1.

1 Этот заговор против Нерона, в котором участвовали многие сенаторы и некоторые деятели римской литературы, возглавлялся римским аристократом Писоном. Доносчик раскрыл тайну заговора Нерону, и император, воспользовавшись этим предлогом, расправился с неугодными ему лицами.
383

Литературное наследие Сенеки чрезвычайно обширно, хотя далеко не все его сочинения дошли до нас. Он писал произведения на естественнонаучные темы (исследования природы), философские трактаты «О гневе», «О краткости жизни», «О кротости», «О спокойствии души», письма к Луцилию на моральные темы, трагедии, эпиграммы и сатиру на императора Клавдия («Отыквление»). Интерес к философии стоицизма он проявил с юных лет и особенно увлекся ею во время своего пребывания на Корсике.
С точки зрения Сенеки, одна философия может помочь человеку достичь духовной свободы. Считая империю неизбежным злом, он ищет внутренних духовных сил, чтобы противостоять ей. Для этого нужно, с его точки зрения, воспитывать в себе душевное спокойствие, подавлять аффекты, учиться переносить страдания, считая, что высшая свобода человека заключается в том, что он в любой момент, покончив жизнь самоубийством, может уйти из жизни. Однако сам он всегда готов был искать компромиссов в зависимости от жизненных обстоятельств. Отрицательное отношение к богатству не помешало ему нажить огромное состояние, а мудрость философа не удержала от участия в дворцовых интригах.
Среди сочинений Сенеки значительный интерес представляют трагедии. Они являются единственными целиком дошедшими до нас драмами римлян. Трагедии эти предназначались не для театрального воспроизведения, а лишь для декламации. Подобного рода драмы существовали в Риме уже в «век Августа». С ними выступали в то время Асиний Поллион, Овидий («Медея») и Барий («Тиэст»), предшественником их был римский трагик эпохи республики Акций.
Декламационная драма при Юлиях — Клавдиях становится рупором сенатской оппозиции. Грамматик А. Корнут, воспитатель Лукана и Персия, пишет трагедии; пишут их и сам сатирик Персии и оппозиционно настроенный Лукан, и поэт Помпоний Секунд, выступающий с претекстой «Катон».
Трагедии Сенеки также проникнуты оппозиционным духом и ненавистью к тирании и деспотизму.
Сюжеты своих трагедий автор берет у древнегреческих драматургов. Он выступает с трагедиями: «Медея», «Федра», «Эдип», «Тиэст», «Агамемнон» и др. Однако его драмы, проникнутые философией стоицизма, глубоко отличны от греческих оригиналов.
В отличие от древнегреческих трагиков, исполненных веры в творческие силы человека, Сенека считает, что человек бессилен и является игрушкой в руках слепого рока. Он может противопоставить всемогущей судьбе лишь силу своего духа и воли, свою готовность к страданиям и смерти. Герои его драм — сильные личности, охваченные бурными и гибельными страстями, или великие мученики, гибнущие в страданиях, подобно Гераклу. Каждый

384

из них уже с самого начала драмы находится во власти своих аффектов и на протяжении дальнейшего действия как бы поднимается с одной волны на другую, охваченный нечеловеческим напряжением. При этом Сенека всегда изображает гибельные, часто преступные страсти, ведущие к кровавым злодеяниям.
Драмы не образуют стройного в композиционном отношении целого. Они распадаются на 5 актов, часто слабо связанных между собой и перемежающихся лирическими партиями хора. Своеобразные особенности трагедий Сенеки могут быть показаны на анализе трагедии «Эдип», в основе которой лежит прославленная драма Софокла. Сам сюжет давал Сенеке превосходный материал для того, чтобы продемонстрировать страшную роль рока в жизни человека.
Вся драма развертывается как серия сцен, наполненных страшными знамениями и зловещими предсказаниями. При этом, в отличие от героя Софокла, Эдип Сенеки с самого начала предчувствует свою трагическую судьбу:

Готовит Рок, готовит мне погибель,
Иначе, как понять, что та чума,
Что широко сражает племя Кадма,
Лишь одного меня щадит? Какой Я обречен беде?
(Пер. С. Соловьева)

В большом вступительном монологе Эдип дает длинное описание ужасов чумы. Страшные подробности гибели людей и животных, перемежающиеся патетическими восклицаниями, наполняют и длинную партию хора. Упоминание о чуме занимало у Софокла лишь несколько строк, Сенека же развивает этот мотив, концентрирует на нем внимание слушателей и разрабатывает отдельные красочные детали в стиле декламационного искусства. Как и у Софокла, Креонт, вернувшись из Дельф, рассказывает Эдипу о посещении оракула. Однако у Сенеки он дает подробный рассказ об ужасных знаменьях, поданных Аполлоном, о страшных карах, которыми бог грозит убийце Лая, ставшему мужем Иокасты, и в драме нет места ни трагической иронии Софокла, ни его знаменитой «перипетии».
В греческой трагедии развязка приближалась постепенно: Эдип, сам не зная того, «играл с огнем», и для него его «преступность» оказывалась страшным и неожиданным открытием. Для Эдипа же Сенеки она уже почти ясна с самого начала драмы. Слепой Тиресий приходит в драме Сенеки в сопровождении молодой проводницы Манто, описывающей старику поведение жертвенных животных в момент заклания и вид их внутренностей.
Страшные сцены жертвоприношений, убийств, гаданий по внутренностям животных встречаются почти в каждой его драме,

385

и все детали этих актов выписаны им с особой тщательностью и расчетом потрясти привыкших к кровавым зрелищам эпохи империи римских читателей. Однако гадания по внутренностям не дают ответа на вопрос о том, кто убил царя, и Терезий предлагает еще более страшное средство. Он считает, что нужно вызвать из преисподней душу убитого царя Лая, и Эдип поручает Креонту присутствовать при этом обряде. Вся сцена вызова души мертвеца подробно описывается Креонтом. Перед нами, в сущности, совсем иное, по сравнению с Софоклом, драматическое искусство: у Сенеки нет ясности и целеустремленности в развитии действия, он дробит его на ряд сцен, в которых ведущая роль часто принадлежит второстепенным действующим лицам. Как «декламатора» его интересуют различные детали, усиливающие зловещий смысл происходящего, он громоздит один эпизод на другой, показывает страшные подробности, описывает состояние героев.
Меняется и само понимание трагического. Для Софокла трагедия Эдипа состояла в том, что он перешел меру, дозволенную человеку, но, понеся кару, сохранил свое человеческое достоинство и полон желания искупить вину. Трагедия всех героев драм Сенеки состоит в бесцельности их борьбы с всесильным роком. Все они оказываются, в конечном счете, страдальцами и мучениками. Таким же показан и Эдип.
Выслушав рассказ Креонта, Эдип, как и герой Софокла, подозревает брата своей жены в желании завладеть престолом. Он приказывает заточить заговорщика в темницу. Фиванский царь поступает в данном случае как типичный «тиран». Царственное положение Эдипа подчеркнуто и в дальнейшем в сцене с пастухом Форбасом, которому Эдип грозит пытками, если тот не назовет родителей, отдавших ему своего ребенка для того, чтобы он его погубил. На вопрос Эдипа о том, кто был его матерью, старик отвечает: «Твоя жена».
О страшном преступлении — женитьбе Эдипа на матери — в греческой трагедии герои говорят со стыдливыми умолчаниями; у Сенеки все страшные подробности выдвигаются на первый план, уснащаются все новыми и новыми деталями.
Услышав ответ Форбаса, несчастный царь разражается патетическим монологом:

Земля, развернись! Ты владыка тьмы,
Теней правитель, в Тартар преисподний
Умчи того, кто опрокинул все
Законы естества!
...
Испусти
Твой ярый дух! На что-нибудь дерзни
Достойное свершенных злодеяний.
(Пер. С. Соловьева)

386

Вестник рассказывает далее о поведении Эдипа после того, как он узнал страшную правду. В описании нагнетаются элементы ужасного и патетического:

Лицо черно от ярости, глаза
Остановились, ропот и стенанье
Из груди вырываются, холодный
Струится пот.
(Пер. С. Соловьева)

Эдип готов покончить жизнь самоубийством и уже выхватывает из ножен меч, но такое наказание кажется ему слишком легким. Действительно, ведь с точки зрения философа Сенеки смерть являлась освобождением от зла и страданий. Тогда несчастный царь обрекает себя на более страшные мучения: он ослепляет себя.

Я буду
То снова жить, то снова умирать,
Всегда рождаться вновь для новых казней.
(Пер. С. Соловьева)

Иокаста в трагедии Софокла, догадавшись о страшной истине, умоляет Эдипа, разговаривающего с коринфским гонцом, прекратить расспросы. Она удаляется и кончает жизнь самоубийством еще до окончательной развязки. У Сенеки царица появляется перед слепым Эдипом. Римский драматург в поисках трагических эффектов сталкивает Эдипа с Иокастой, уже знающей, что она и мать и жена царя. Подобная сцена была бы невозможной у Софокла.

Как тебя назвать?
Сынок? Ты сомневаешься? О да.
Ты сын мне! Разве сыном быть позор?
Ответь же мне! Куда ты отвращаешь
Глаза пустые?
(Пер. С. Соловьева)

Царица пытается внушить Эдипу, что виновницей всего происшедшего является одна судьба, но герой не желает слушать ее увещаний. Тогда Иокаста, вырвав меч, которым Эдип некогда убил Лая (подробность, придуманная Сенекой), вонзает его себе в живот и умирает, истекая кровью.
Эдип отправляется в изгнание, произнося следующий патетический монолог:

Судьба
Жестокая, ужасный Страх, Болезни,
Зараза, Черная Чума и Горе
Со мной, со мной идите! Любо мне
Поводырей таких иметь в пути.
(Пер. С. Соловьева)

387

Таким образом, Эдип у Сенеки мученик, сам наказывающий себя страшным наказанием и пытающийся противопоставить року лишь свою готовность к страданиям.
В партиях хора, которые всегда образуют у Сенеки лирические паузы, разряжающие на время напряженную грозовую обстановку драмы, дается философский комментарий к трагедии Эдипа. Хор рассуждает о том, что человек, желающий быть счастливым, должен придерживаться «золотой середины» и жить незаметно.

Пусть срединной дорогою
Я свершу житейский путь.
....
Все, что меру превзошло,
Неустойчиво это все.
(Пер. С. Соловьева)

Философская мудрость Горация приобрела, по-видимому, особенную остроту во время правления жестоких и деспотических императоров. «Жить незаметно», не выделяясь ничем и держась подальше от императорского двора, становится в это время жизненным девизом многих знатных римлян.
Как философ-стоик Сенека считает, что человек должен бороться с аффектами. В своем трактате «О гневе», написанном под впечатлением правления жестокого Калигулы, он описывал гибельные последствия этого страшного аффекта, уродливый вид гневающегося человека, его искаженное судорогой лицо. В своих трагедиях он постоянно изображает преступления, на которые способен разгневанный, жестокий тиран. Так, в трагедии «Тиэст» жестокий Атрей убивает сыновей своего брата и кормит их мясом несчастного отца. В драме показаны все подробности убийства, всегда происходящего у Сенеки на глазах у зрителей. Между Атреем и его телохранителем происходит следующий диалог:

Телохранитель Не страшит тебя
Народный ропот?
Атрей Высшим благом царства
Считаю я, что все дела владыки
Народ равно обязан как терпеть,
Так и хвалить.
(Пер. С. Соловьева)

Мифологические цари напоминали слушателям и читателям декламационной драмы современных римских императоров. Рассказывают, что Калигула любил повторять знаменитые стихи из трагедии Акция «Атрей»: «Пусть ненавидят, только бы боялись!».

388

Известная однотонность и примитивность образов, по сравнению с греческой драмой, характерна для всех трагедий Сенеки. Так, Медея в одноименной драме объята жаждой мщения и готова совершить нечто ужасное, превосходящее все преступления, когда-либо совершавшиеся на земле. Свои мучительные колебания перед тем как убить детей она детально анализирует и описывает с завидным декламационным искусством, но без той психологически достоверной непосредственности и глубины переживания, которая была свойственна Еврипиду. Федра, охваченная преступной страстью, оказывается способной на нечеловеческую жестокость, но в поисках все новых и новых деталей, которыми Сенека расцвечивает отдельные мотивы, порой лишь слегка намеченные в греческих оригиналах, римский трагик делает иногда интересные открытия.
Так, например, в трагедии «Федра» он использует первый, не дошедший до нас, вариант еврипидовского «Ипполита», в котором героиня сама объяснялась в любви своему пасынку.
По выражению немецкого ученого Виламовица, «на черном небе Сенеки мерцают иногда яркие звезды». Сцена признания — один из сильнейших по психологическому мастерству шедевров римского трагика.

Федра
Мне иссушил страдающую грудь
Огонь любви. По телу моему,
По внутренностям он течет пылая,
Пожаром полыхают так дворцы.

Ипполит
Любовью чистой ты горишь к Тезею?

Федра
Да, Ипполит, люблю лицо Тезея,
Каким он был в те юные годы,
Когда бородка еле пробивалась
На юном лике и спустился он
К Гносийскому чудовищу в обитель,
И путь назад нашел посредством нити.
Как он сиял! Его златые кудри
Сжимал венец, стыдливо розовело
Его лицо, и мускулы, вздымались
Вдоль нежных рук. Твоей ли образ Фебы,
Иль Феба моего? Нет, лучше твой.
(Пер. С. Соловьева)

После того как Ипполит гибнет мученической смертью, царица, сознавшись в своем преступлении, закалывает себя над прахом умершего:

Соединить сердца
Не суждено нам было, но мы можем
Соединить судьбу. Коль ты чиста,
Умри для мужа. Если ты преступна,
Для милого умри. Могу ль вступить
Я в брачный терем? Нет, недоставало,

389

Чтобы в святом сознаньи правоты
Ты наслаждалась ложем отомщенным!
О, смерть, единственное утешение
От злой беды и горького стыда!
Бегу к тебе, открой же мне объятья.
(Пер. С. Соловьева)

Одним из любимых героев философов-стоиков был Геракл. Сенека посвящает ему две трагедии («Геракл на Эте» и «Неистовый Геракл»), изображая его страдальцем и мучеником.
Особый интерес представляют в трагедиях лирические партии хора. Они разрабатываются автором как некий самостоятельный жанр лирического стихотворения, вливающегося в однообразно-патетическую, насыщенную бурными страстями ткань трагедии. В этой лирике часто звучат иные, чем в трагедии, ноты: здесь встречаются и лирические раздумья, и светлая грусть, и описания мирной природы.

Но едва истощились силы ветра,
Тихим озером голубеет море
И страшившие моряков пучины
Покрываются парусами лодок,
И едва сосчитаешь золотистых
Рыб, играющих в лоне вод прозрачных,
Там, где только что от свирепой бури
Содрогалися до основ Киклады.
(«Тиэст». Пер. С. Соловьева)

Смертным всем красота — благо неверное. Мало цвесть ей дано времени на земле, Быстро падаешь ты на роковом пути.

Нет, скорей, чем когда летний ярится жар
И коротких ночей быстро летят часы,
Увядают в полях лилии бледные,—
Упадают с главы кудри любезные
И на нежных щеках вянет румяный цвет.
(«Федра». Пер. С. Соловьева)

Везде без порядка делами людей
Управляет судьба и рукою слепца
Рассыпает дары, благосклонная к злым...
Торжествует над чистым страшная страсть, К
оварство царит в высоком дворце,
И радостью фаски вручает народ
Презренным рукам.
(«Федра». Пер. С. Соловьева)

Хоровые партии служат для разрядки действия и вместе с тем свидетельствуют об интересе поэта-декламатора к разнообразным литературным жанрам и стилистическим манерам, о достиже-

390

ниях поэзии этого периода в изображении пейзажа и отдельных психологических нюансов.
В некоторых рукописях вместе с драмами Сенеки сохранилась претекстата «Октавия», носящая остро оппозиционный характер и направленная против Нерона. Одним из действующих лиц в ней является сам Сенека. Это обстоятельство и тот факт, что автору драмы известны обстоятельства гибели Нерона, свидетельствуют о том, что она была написана уже после смерти императора, а следовательно, и после гибели Сенеки. Главной героиней трагедии является Октавия, дочь Клавдия и жена Нерона, убитая по его приказу, когда он женился на Поппее. Нерон изображен жестоким тираном и деспотом, беспощадно расправляющимся со своей женой и матерью. Он напоминает мифологических царей трагедий Сенеки. Можно предположить, что многие из оппозиционно направленных драм этого периода походили на «Октавию».
Свое отрицательное отношение к деспотизму и жестокости римских императоров Сенека выразил в остроумной сатире на императора Клавдия, которая называлась «Отыквление» (посвящение в дураки; тыква — «пустая голова», глупец). Произведение написано в форме Менипповой сатиры, с чередованием прозы и стихов. Сенека рассказывает, как после смерти император Клавдий возносится на небо, где боги дают надлежащую оценку его деятельности. С негодующей речью выступает Август и требует изгнания жестокого деспота с Олимпа. По дороге в преисподнюю Клавдий попадает на собственные похороны и видит всеобщее ликование: «Все веселы, довольны: народ римский разгуливал будто свободный». В преисподней императора судят по его любимому методу: выслушивают только обвинителей. Толпа загубленных людей окружает своего мучителя. Хромого и преступного деспота присуждают к игре в кости в дырявом рожке. Он совершает столь же бесцельную работу, как и Данаиды, носящие воду в дырявых кувшинах.

Всякий раз, что метнуть из рожка он звенящего хочет,
Тотчас же обе в дыру на донышке выскочат кости.
(Пер. Ф. А. Петровского)

Сенека высмеивает физическое уродство, невежество, злобную жестокость и глупость этого правителя Рима:

Взглянув на него, Геркулес и впрямь смутился, хотя и не пугался он никаких чудовищ. Как увидел он это невиданное обличье, ни на что не похожую поступь и услышал голос, какого нет ни у одного земного существа, а какой под стать одним морским чудовищам, подумал он, что предстоит ему тринадцатый подвиг.

Многообразное литературное наследие Сенеки вызывало к себе большой интерес как в поздней античности, так и в новое время.

3915

Ряд положений этического учения стоиков был использован христианством, и сам Сенека считался близким к учению церкви автором. Его моральной философией интересовались мыслители и писатели XVIII в., например Дидро. Особый интерес, начиная с эпохи Возрождения, был проявлен и к трагедиям Сенеки. Драма времен Ренессанса, а затем Шекспир и представители французской трагедии эпохи классицизма (Корнель) видят в ней образец для подражания и источник сюжетов.

Подготовлено по изданию:

Чистякова Н.А., Вулих Н.В.
История античной литературы. — 2-е изд. — М.: Высш. школа, 1971.
© Издательство «Высшая школа», 1971.



Rambler's Top100