Жрец льет слезы и шепчет молитвы, чтобы Осирис не отказался
простить женщину: жирный гусь да нежный пирог — этого довольно,
чтобы подкупить бога.
Этот ушел, — приходит старуха-еврейка, оставив у входа
корзину
с сеном. Тряся головой, на ухо шепчет она свою просьбу о
подаянии.
Она толкует закон Иерусалима, у ней есть свой жертвенник
в роще,
она приносит надежные вести о велениях неба. Она также кое-что
получает, но меньше, чем жрец: евреи продают какие угодно
пророчества по самым дешевым ценам.
Ее сменяет гадатель из Армении или Коммагены. Исследовав
легкие только что убитой голубки, он обещает нежного любовника
или громадное наследство от бездетного богача. Они гадают
и по
внутренностям кур, щенят, а иногда даже детей, а потом доносят
на своих сообщников.
Но всего больше верят женщины халдеям. Чтобы ни сказал
астролог, они верят, что источник тех слов — сам Юпитер
Аммонский.
Ведь дельфийский оракул замолк, а мрак грядущего мучит людей...
Особенно много веры тому, у кого на руках звенят цепи, кто
долго
прожил в тюрьме. Астролог, не бывавший в оковах, не находит
признания. Ради успеха надо чуть-чуть не погибнуть, в виде
милости
быть сосланным на какой-нибудь Кикладский островок, например,
на Сериф; только к такому пророку и обратится твоя жена,
чтобы
узнать, скоро ль умрет твоя мать, больная желтухой.
С той же женщиной, у которой у самой в руках календарь,
замасленный и блестящий, как янтарь, ты избегай и встречаться.
Она сама знает искусство астрологов. Если ее муж идет на
войну, она ни за что не пойдет вместе с ним, если вычисления
Трасилла [1] против того. Если нужно ей хоть версту отъехать
от Рима, и тогда она по книжке выбирает время отъезда; загноится
глаз — она справится в таблице гороскопов, прежде чем спросить
мази... Если женщина — бедная, она пойдет к простому хироманту
и поцелуями заплатит за гадание. Богатым дают предсказанья
за плату фригийцы или индийцы, которым известны и звезды,
и небо. Для народа же «судьба» поместилась в цирке и на
валу: здесь вопрошает плебейка, не бросить ли ей кабатчика,
чтобы выйти замуж за старьевщика.
(Ювенал. Сатира VI, 511—591).