Среди городов северного побережья Черного моря Ольвия с самого начала своей истории стала играть большую роль в торговле с Грецией.
Самая западная колония на территории Советского Союза — г. Тира (совр. Белгород-Днестровский) никогда не могла соперничать с Ольвией ни в экономическом, ни в политическом значении.
Монетное дело г. Тиры — маленький по объему и недолговечный выпуск монет, обслуживавших в значительной мере интересы внутреннего рынка; этим объясняется то, что город почти не чеканил серебряной монеты, ограничиваясь лишь выпуском меди 1.
Поэтому обзор монетного дела городов-государств Северного Причерноморья следует начать с монетного обращения г. Ольвии — одного из основных экономических, политических и культурных центров, расположенных на северном побережье Черного моря. История Ольвии, известной уже Геродоту под именем эмпориума борисфенитов, начинается с конца VII в. до н. э. Еще раскопки Б. ß. Фармаковского дали богатый (материал по истории, экономической, политической и культурной жизни города (начало 90-х годов XIX в.). А раскопки советских археологов (под руководством Л. М. Славина, Т. Н. Книпович, А. Н. Карасева и Е. И. Леви) дали большое количество археологических, эпиграфических и нумизматических памятников, позволяющих в общих чертах представить историю и жизнь древнего города. Среди источников по истории Ольвии первостепенную роль играет монетный материал, позволяющий уточнить наши знания о состоянии экономики, финансов, торговли, а иногда и помогающий восстановить события целого периода в жизни города, от которого до наших дней сохранились лишь монеты.
Город был основан выходцами из Милета как торговая фактория, чему способствовало удобное географическое расположение его при Днепро-Бугском лимане, недалеко от моря. Торговля всегда составляла основу экономического процветания города. Изделия из керамики, а также находки ряда монет указывают на широкие связи Ольвии с Ионией (Милетом и другими центрами),
Аттикой, островами Родосом, Фасосом, Делосом, городами Синопой, Гераклеей Понтийской и Пергамским царством.
Развитие торговли и расширение рынка за счет близлежащих и более отдаленных районов Скифии способствует развитию в Ольвии местного производства и ремесла. Уже в VI в. до н. э. Ольвия — крупнейший торговый центр Северного Причерноморья.
Все эти факты объясняют раннее появление в Ольвии собственной монеты, начавшей наряду с Пантикапеем свой монетный ( выпуск уже в VI в. до н. э. Это были крупные литые медные монеты, которые по аналогии с римским монетным делом неправильно называют «ассами»2. Эти монеты обслуживали интересы внутреннего рынка. Развитие монетного дела в Ольвии с самого начала отличалось большим своеобразием и самобытностью и ранняя ольвийская нумизматика не имеет аналогий. Прежде всего, основой денежного обращения в VI—V вв. до н. э. служил дешевый металл — медь. Это обусловило появление полновесных тяжелых литых монет, первоначально обращавшихся согласно реальной стоимости меди как металла3. В. Д. Блаватский указывает, что появление литых монет в Ольвии было связано с высоким развитием бронзолитейного дела в это время4. Кроме того, Ольвия не знала (или почти не знала) монет из драгоценных металлов, особенно из золота.
Функцию платежного средства при крупных торговых операциях и операциях, связанных с внешней торговлей, выполняла иностранная монета — электровые статеры и их фракции г. Кизика, а позже золото Александра и Лисимаха. Кизикины употребляются в Ольвии с VI по IV в. до н. э., их нередко находят в кладах, что свидетельствует о прочности их курса в Ольвии и применении в виде сокровищ5. Ольвийский декрет IV в. до н. э. устанавливает определенный курс, по которому кизикины обменивались или разменивались на местную серебряную и медную монету6.
Следующую особенность монетного дела Ольвии составляет своеобразие технических приемов. Ольвия — единственный из греческих полисов, начавших свой монетный выпуск с крупных литых монет. И, наконец, своеобразием ольвийского монетного дела является выпуск большого количества встречающихся лишь на территории городища и в окрестностях так называемых «рыбок» или «дельфинов». Эти «рыбки» находятся в культурном слое архаического, классического и даже ранне-эллинистического времени. Вопрос о назначении рыбок является в литературе достаточно спорным. Какой рынок обслуживали эти монеты? Каким образом они
входили в монетную систему города? Некоторые исследователи считают ольвийские рыбки условными марками, заменителями денег. Это мнение основано на том, что роль мелких номиналов в это время играли мелкие литые монеты — фракции «ассов» (табл. XVI, № 1 — 16).
Однако монетный характер рыбок подтверждается тем, что на группе литых «ассов» и одной серии рыбок встречается одно и то же имя, очевидно принадлежавшее монетному магистрату: APIX или APIXO (которое можно истолковать лишь как имя Fαριχοσ). Вес рыбок крайне разнообразен. Так, известны три крупных «дельфина» весом в 103 г (хранится в Британском музее), в 71,5 г (хранится в ГИМ) и в 70,8 г (хранится в Одесском музее), фракции которых должны были составлять мелкие рыбки (средний вес их 2—2,5 г)7. В погребениях ольвийские рыбки в большом количестве встречаются в положении «обола Харона». Но только один этот факт все же не мот бы служить твердым доказательством монетного характера рыбок, так как с такой целью ольвиополиты часто пользовались индикациями или совершенно стертыми и вышедшими из обращения монетами. Особую трудность представляет установление весовых связей рыбок с литыми монетами Ольвии этого времени8. По форме рыбки можно разделить на две резко различающиеся между собой группы—плоскорельефные или односторонние и двусторонние. Лицевая сторона первой группы рыбок воспроизводит тело дельфина, а на обратной плоской стороне имеется надпись ΑΡΙΧ или ΘY, обозначающая скорее всего имя магистрата. Двусторонние рыбки точно передают форму плывущего дельфина и не имеют надписей. Вторая группа рыбок включает несколько разновидностей— остромордые дельфины (воспроизводится вид дельфина сверху, видны оба плавника, а положение хвоста дано в ракурсе), мелкие дельфины, дельфины с обломанными хвостами и др. Остановившись подробно на своеобразии характера монетного дела Ольвии, перейдем к рассмотрению литых медных монет в хронологической последовательности9.
Крупные литые монеты типологически распадаются на три группы или три серии, выпускавшиеся последовательно. Этим крупным монетам каждой серии соответствовал более мелкий номинал приблизительно того же типа 10. Первая серия включает в свой состав монеты с изображением на лицевой стороне головы Афины в шлеме с дельфинами в поле
монеты, а на оборотной стороне — колеса с надписью ΠΑΤΣ между спицами. Особенностью техники этой группы монет является то, что оборотная сторона у них плоская — это обусловлено характером литейной формы (табл. XXXVIII, № 1, 2, 3). Этой же серии принадлежит более мелкая монетная единица с теми же изображениями. Датируется эта группа концом VI в. до н. э.— началом V в. до н. э. Вторая серия литых монет относится к несколько более позднему времени. Основанием для более поздней датировки этих монет служит особенность техники их выполнения. Монеты эти изготовлены более совершенной техникой литья при помощи двухсторонней (обоюдовыпуклой) литейной формы. Это группа «ассов» с Горгонейоном на лицевой стороне и изображением летящего орла, между крыльями которого расположена надпись APIX. Датируются эти монеты вместе с соответствующими более мелкими номиналами началом V в. до н. э. Мелкий номинал имеет изображение Горгонейона и креста с надписью APIX (табл. XXXIX, № 1, 2, 3, 4). В последнее время было высказано соображение о том, что чтение надписи на этих монетах, расположенной по кругу, следует начинать не с буквы А, а с X, в результате чего получается чтение XAPI, в котором можно видеть целый ряд греческих имен — Харикл, Хариген, Хариксен и т. д. 11.
Третья серия литых монет датируется IV в. до н. э. и имеет изображение Деметры, культ которой был широко распространен в Ольвии, на лицевой стороне, и орла с раскрытыми крыльями, стоящего на дельфине на оборотной стороне. Возможно, что этой серии соответствует серия мелких «ассов» с изображением Горгонейона на лицевой стороне и орла, стоящего на дельфине, на оборотной. На крупных монетах третьей серии впервые появляется надпись, воспроизводящая название города ΟΛΒΙ(Η) 12 (табл XL, № 1,2, 3,4).
Следует сказать, что в последнее время намечена попытка снижения датировки этих серий литых ольвийских монет. Так, П. О. Карышковский считает, что I и II серии относятся ко второй поло-
вине V в. до н. э. (430—420 гг. до н. э.), а третья —к 70-м годам IV в. до н. э.
Серебряная (монета в Ольвии стала чеканиться впервые (по датировке А. Н. Зографа) во второй половине V в. до н. э. Это статеры, чеканенные по несколько облегченной эгинской системе веса (средний вес 18 ольвийских экземпляров — 11,43 г, по подсчетам А. Л. Бертье-Делагарда), имеющие изображение Геракла, закрепляющего тетиву лука, и надпись ΕΜΙΝΑΚΟ на лицевой стороне и колеса с четырьмя спицами внутри вдавленного квадрата — на оборотной. Надпись на монете представляет собой родительный падеж от имени Έμίνακος, принадлежавшего, очевидно, ольвийскому магистрату, выпускавшему эту серию. Своеобразие стиля и характера изображения на этих монетах объясняется не только недостатком опыта в выпуске чеканных серебряных монет ольвийскими магистратами и резчиками штемпелей, привыкшими только к выпуску крупной литой меди, но и, очевидно, влиянием скифских мотивов 13. П. О. Карышковский, посвятивший этим монетам подробную статью, хронологически относит их к самому концу V в. до н. э., точнее к 410 г. до н. э., и полагает, что они начали выпускаться после литых медных монет с надписями ΠΑΤΣ и ΑΡΙΧ. (табл. XLII, № 1). Выпуск ольвийского серебра был немногочисленным, что можно сказать также и о другой серии серебряных статеров (дидрахм), чекан которых относят к IV в. до н. э. Это монеты с изображением Деметры на лицевой стороне и орла, стоящего на дельфине, на оборотной (известны данные о 42 монетах этой серии). Серебряные дидрахмы IV в. до н.э. можно по стилистическим данным, качеству металла, весу и другим признакам подразделить на 2 группы 14 (табл. XLII, № 2, 3).
Чеканились и другие номиналы серебра— драхмы (табл. XLII, № 4). Приблизительно к этому же времени относится и крайне эпизодический выпуск мелких золотых монет, чеканенных не по эгинской, а по аттической весовой системе (табл. XLII, № 5, 6). Одновременно с попыткой Ольвии наладить выпуск золотых и серебряных монет была предпринята реформа в обращении медных денег, распространенных в городе. Реформа была проведена в 30— 40 гг. IV в. до н. э. и заключалась в замене крупных литых монет более мелкими чеканенными медными монетами с изображением божества реки Борисфена, называемые «борисфенами». «Борисфены» весили приблизительно в 10 раз меньше литых «ассов», т. е. составляли по весу 1/10 стоимости металла, а 400 таких монет равнялись по стоимости одному золотому статеру, сменившему в обращении электровые кизикины, к 330 г. до н. э. вышедшие из употребления. Есть основания связывать причины, вызвавшие необ-
ходимость проведения денежной реформы в Ольвии с событиями внешнеполитического характера — осадой города полководцем Александра — Зопирионом, повлекшей за собой отмену долговых обязательств и ухудшение экономического и финансового положения города 15 (табл. XLII, № 13—17).
Ольвия не смогла соперничать с греческими полисами и поэтому ее золотые монеты быстро оказались вытесненными с рынка обильным выпуском золотых монет Александра и Лисимаха.
Ухудшение техники монетного чекана, начавшееся в Ольвии уже с конца IV в. до н. э., вызывает ухудшение художественного стиля изображений. Этот процесс является результатом общей последовательной «варваризации» города, которая особенно резко проявилась в III в. до н. э., когда тесное соприкосновение с окружавшими город скифскими племенами не могло не наложить на жизнь Ольвии своего отпечатка. Особенно это отразилось на керамическом производстве, торевтике и монетном деле.
Государство регулировало одновременное обращение в городе различных видов монеты. В частности, в IV в. до н. э. был издан декрет, найденный на азиатском берегу Боспора, по которому устанавливаются твердые правила обмена кизикинов на местную серебряную и медную монету16. Кизикский статер разменивался согласно декрету на 10 1/2 или 11 1/2 статеров и в соответствии с этим на определенное количество медных монет. После IV в. до н. э. Ольвия окончательно переходит к чеканке монеты с эгинской системы на эвбейско-аттическую, а затем родосскую, что было-обусловлено характером экономических связей города в это время.
Таким образом, IV в. до н. э. для Ольвии явился веком наивысшего экономического подъема, что отразилось и на развитии монетного дела. Доказательством этого могут служить рассмотренные примеры выпуска собственной золотой, серебряной и медной монеты одновременно.
Однако конец IV в. до н. э. был временем начала всестороннего кризиса, охватившего город в III в. до н. э. Началом политического кризиса можно считать неудачную осаду города Зопирионом, в результате которой ольвиополиты были вынуждены решиться на самые крайние меры — освободить рабов и отменить долговые обязательства. Конец IV в. до н. э. — начало III в. до н. э. для Ольвии, как и для других городов Северного Причерноморья, были временем ухудшения и экономического положения. Подрывается материальная база процветания экономики города, резко ухудшаются взаимоотношения с местным населением, что вело к неизбежному сокращению внутренней и внешней торговли. В III в. до н. э. скифское население, жившее по соседству, становится резко враждебным городу.
Внешнеполитические осложнения, обострение экономического кризиса и рост социальных противоречий выразились и в финансовом кризисе, охватившем Ольвию. Золотые и серебряные выпуски города, к этому времени прекратили свое существование. В эпиграфических документах расчет ведется только на золото александровских и лисимаховских статеров (декрет в честь Каллиника, декрет в честь Протогена). Уже из декрета в честь Протогена 17 видно, что серебро не участвует в обращении; собственной ольвийской монетой является только медная. Курс медной монеты сильно колебался, декретом устанавливается твердый курс меди. Так, согласно декрету в честь Протогена последний принимает в счет уплаты долгов за 1 золотой статер 400 медных монет, что свидетельствует об очень низком курсе меди. Декрет в честь Протогена яркими красками рисует тяжелую картину жизни города в III в. до н. э., окруженного враждебно настроенными скифскими племенами, которым он вынужден платить дань. Казна города постоянно пустовала, цены на хлеб резко поднялись, архонты заложили священные предметы, которые граждане не в состоянии были выкупить.
Вместе с тем возникают широкие возможности для развития ростовщичества и спекуляций, при помощи которых отдельные граждане наживали огромные состояния. Финансовый кризис в Ольвии ярко сказался в том, что в период, отраженный декретом Протогена, город был вынужден ввести мораторий по долгам и даже их отмену. Тяжелое положение города было длительным и перешло в конечном результате к постепенному экономическому и политическому упадку Ольвии. Интересный вопрос возникает в связи с упоминанием в декрете Протогена о медных монетах, которые обмениваются на золотые из расчета 400: 1. Крупные литые «ассы» к III в. до н. э. уже вышли из обращения и их место заняли упоминавшиеся выше «борисфены», выпуск которых приходится на IV—II вв. до н. э.18.
А. Л. Бертье-Делагард правильно отождествлял медные монеты, упоминавшиеся в Протогеновском декрете, с широко распространенными в это время «борисфенами». «Борисфены» были крайне многочисленны, и отдельные серии их выпусков отмечались различными буквами и монограммами, обозначавшими сокращения имен монетных магистратов. По подсчетам А. Н. Зографа, проделанным им при подготовке корпуса монет Ольвии, имеется более 80 различных серий «борисфенов», снабженных дифферентами. Согласно стилистическим данным, А. Н. Зограф делит «борисфены» на 12 групп, которым соответствует определенный вес, понижающийся от группы к группе параллельно с ухудшением качества монеты и художественного стиля ее выполнения. Так, первые серии «борисфенов» были полновесными (ок. 11 г), вес
средних выпусков понижается до 8—9 г, а вес поздних выпусков падает почти вдвое по сравнению с первоначальным весом (5—6 г). Эта постепенная деградация медной монеты отражает дальнейший упадок хозяйства и финансов города в III—II вв. до н. э. «Борисфены» уже были условными медными монетами, которые обращались по установленному государством принудительному курсу, и их реальная стоимость была значительно ниже номинальной. «Борисфены» имели более мелкую разменную монету — с изображением головы Деметры и орла на дельфине или колоса, чеканившуюся на протяжении IV—III вв. до н. э. К концу III в. до н. э. кризис в Ольвии, очевидно, стал менее напряженным, но все же ей не удалось достигнуть былого расцвета, и положение дел продолжало ухудшаться. Выпуск серебряной монеты остается эпизодическим, монета чеканится из низкопробного серебра, а основу денежного обращения составляла медь. Недостаток металла, нехватка монетных кружков отразились в выпуске большого количества надчеканенных и перечеканенных монет в III в. до н. э. Этот же факт указывает на частые изменения курса монеты, неустойчивость денежного обращения. Основные причины экономического упадка городов Северного Причерноморья следует искать в резких социально-экономических переменах в греческой метрополии, вызванных общим кризисом полисной системы и перемещением основных торговых путей в связи с созданием монархии Александра Македонского. Это привело к изменению исторической обстановки Северного Причерноморья и его роли на средиземноморском рынке. Для Ольвии это тяжелое положение усугублялось внутренними социально-экономическими сдвигами и напряжением взаимоотношений с варварами, что расшатывало экономическую жизнь города, рассчитанную на регулярную торговлю между эллинскими государствами и скифским миром. Выйти из этого положения городу уже не удалось.
Новым периодом в истории монетного дела в Ольвии был период выпуска монет с изображениями и именами скифских царей 19. (табл. XLIV). Возможно, что во II в. до н. э. Ольвия еще не целиком потеряла свою политическую независимость, но можно утверждать, что она находилась в это время под сильным влиянием скифских царей, о чем свидетельствует выпуск монеты с их портретами и именами. Само название города на этих монетах помещалось в сокращенном виде. Монетами скифских царей, чеканенными в Ольвии, можно считать только монеты царей Скилура, Фарзоя и Инисмея (Иненсимея)20. Монеты Скилура относятся ко Η в. до н. э.,.
а монеты Фарзоя и Инисмея — уже ко времени после Гетского разгрома I в. до н. э., т. е. ко времени I β. н. э. Подчинение Ольвии скифскому влиянию совпало с усилением скифского царства во время правления Скилура и его сына Палака. Очевидно, в это время выпускалась и автономная медная монета. Серия монет Скилура состоит из медных номиналов 2 видов, соответствующих .принятой в Ольвии весовой системе. Старший номинал имеет изображение Скилура (портретное, что подтверждается сходством с изображением этого царя на мраморной стеле) в остроконечной шапке скифского образца на лицевой стороне монеты и горита с палицей или колосом на оборотной. Младший номинал имеет изображение Деметры на лицевой стороне и четырехколесной скифской повозки с парой лошадей на оборотной. Все монеты Скилура чеканились только из меди. Фарзой чеканил золотые статеры, которые А. Н. Зограф более точно датирует 80-ми годами I в. н. э. Известны также серебряные статеры и драхмы царя Инисмея.
Золотые и серебряные статеры скифских царей очень редки и, очевидно, не служили средством обращения, а являлись локативными выпусками и вызваны были скорее политическими потребностями, чем нуждами экономики. Ольвийский местный рынок в это время обслуживался, как и прежде, городской медной монетой. На характере выпуска медных монет в Ольвии отразился факт признания ею вместе с другими городами Северного Причерноморья власти понтийского царя Митридата Евпатора в самом конце II в. до н. э.
В середине I в. до н. э. город был сильно разрушен гетами, жизнь совершенно прекратилась, и в течение нескольких десятилетий город лежал в развалинах, о чем свидетельствует «Борисфенитская» речь Диона Хризостома, посетившего Ольвию.
Римское влияние в Ольвии было особенно сильным в период правления Септимия Севера. На монетах римского времени впервые стало помещаться полное название жителей города: ΟΛΒΙΟΠΟΛΙΤΕΩΝ — ольвиополитов. В период римского влияния Ольвия чеканила только одну медную монету. В это время город переходит целиком на римскую монетную систему, чеканя номиналы, представляющие фракции деградировавшего римского асса (ассария). Кризис, охвативший римское монетное дело, неизбежно должен был отразиться и на монетном деле Ольвии. Можно считать результатом этого процесса неуклонное падение веса медных монет и постоянное падение их стоимости, мелкие номиналы совершенно обесцениваются и постепенно исчезают из обращения. В обращении участвуют только крупные медные единицы— дупондии и сестерции. Надчеканки, в изобилии встречающиеся на медных монетах Ольвии римского времени, служат показателем экономических затруднений, они устанавливают принудительный курс для старых обесцененных монет.
Со времени Септимия Севера на монетах Ольвии стали помещать портрет римского императора, что свидетельствовало об уси-
лении римского влияния в городе. В это же время впервые на ольвийских монетах появляются обозначения стоимости, что также свидетельствует о принудительности курса этих монет. Стоимость монет обозначалась греческими буквами А, В, Г, Δ — ассарий, дупондии, трессис, сестерций. При императоре Максимине Ольвия становится добычей готов, перестает существовать, жизнь в городе замирает.
Некоторые отрывочные документы позволяют сделать выводы относительно характера организации монетного дела в Ольвии. Например, на некоторых монетах имеется надпись οϊ επτά, свидетельствующая о том, что коллегия монетных магистратов в Ольвии состояла из семи человек. Но монеты с такой надписью встречаются эпизодически и сделать какие-либо широкие обобщения на этом основании трудно. На монетах Ольвии после гетского разгрома встречается монограмма , которая удачно расшифрована А. В. Орешниковым и А. Н. Зографом как Πρωτοσ Αρχων — первый архонт. На основании этой монограммы можно считать, что монетное дело в это время являлось компетенцией коллегии архонтов.
Монетное дело Ольвии представляет самостоятельную и своеобразную картину. Несмотря на тесную связь с Милетом — метрополией Ольвии, никаких следов заимствования или влияния Ми-лета на развитие монетного дела Ольвии не имеется. Денежное обращение и монетное дело развивается в городе, подчиняясь законам внутреннего экономического развития полиса и росту внешних экономических связей Ольвии с центрами материковой Греции и скифским миром.