172

ГЛАВА 19. Состояние Афин в период Македонского владычества § 1. Афины при Филиппе Македонском Вследствие легкомыслия и недальновидности своих руководителей Афины вскоре после возрождения их внешнего могущества впали в новые затруднения, не замедлившие вредно отразиться на их отношениях к другим государствам. Обезопасив себя со стороны Спарты, афиняне стали действовать бесцеремоннее в отношении своих союзников, возобновили высылку клерухий и своими притеснениями до того восстановили против себя союзников, что в 357 г. Хиос, Родос, Кос и Византий отпали от них и вовлекли Афины во вредную и истощительную для них войну, кончившуюся признанием автономии восставших союзников и открывшую слабые стороны Афин их новому противнику, царю македонскому Филиппу, с которым им пришлось вступить в войну в том же 357 году. В Афинах в это время существовала сильная партия мира, считавшая необходимым отказаться от несчастной завоевательной политики. Оратор Исократ в речи «О мире» (355 г.) проводит мысль о том, что несчастная гегемония Афин возбуждает к ним ненависть в Греции, что афиняне гораздо естественнее могли бы стать предводителями ее, если бы были только посредниками между другими греками, но что для этого следует обращаться с союзниками как с равными и не вымогать с них дань; афинский народ будет счастлив только когда, когда оставит наступательную поли-

173
тику. Так же судит Ксенофонт в сочинении «О доходах», написанном около того же времени; действуя на слабую струну афинян, он говорит, что во время мира они могут все кормиться на счет государства. Эти новые стремления афинских граждан — кормиться на казенный счет — нашли себе ревностного поборника в лице одного из видных политических деятелей этого времени — Эвбула. Он принадлежал к партии мира и старался привести в исполнение ее принципы, к которым так естественно было обратиться после неудачных стремлений к гегемонии. Деятельность его была направлена, главным образом, на изыскание денежных средств для удовлетворения страсти народа к празднествам и зрелищам; благодаря ей Эвбул сделался очень популярным человеком, но в то же время значительно ослабил свое отечество. В 354 г. он установил особую зрелищную кассу, в которую поступали в качестве qewrika crhmata, т. е. для раздачи народу на праздники и зрелища, все остатки от ординарных расходов, и передал в руки ее распорядителей большую часть управления финансами (круг деятельности секретаря государственного казначея, дорожных строителей, аподектов и др.). Эвбул состоял несколько лет в должности управителя зрелищной кассы, занимаясь ее организацией. Вследствие сделанного одним гражданином предложения отдать деньги зрелищной кассы на военные нужды, он провел закон, запрещавший под страхом смертной казни предлагать отдачу этих денег на какие бы то ни было потребности кроме тех, на которые они были предназначены. Закон этот действовал до 339 года *.
__________ * Уже древние понимали, что финансовые учреждения Эвбула вредны для государства, и, хваля его лично, порицали деятельность. Так, Гарпократион (п. сл. EubouloV) приводит свидетельство историка Феопомпа, что Эвбул был человек заботливый и трудолюбивый и, добывая много денег, раздавал их народу, вследствие чего последний во время его деятельности сделался весьма изнеженным и ленивым. В другом отрывке (у Афин. IV р. 166) Феопомп, сравнивая афинский народ с тарантинским (известным в древности своей неумеренной жизнью), говорит, что последний был неумерен только в пиршествах, а афиняне во время правления Эвбула все государственные доходы расточали на жалованье и раздачи. Подобным же образом отзывается об этом времени Юстин (VI, 9), может быть, также на основании Феопомпа. Ср. М. Fickelscfierer, De theoricis Atheniensium pecuniis commentatio, Lips. 1877. Впрочем, некоторые ученые (Зауппе, Белох, Гольм) считают такую оценку Эвбула пристрастною и указывают на его полезные мероприятия: постройку кораблей, улучшение конницы и пехоты, сооружение запасных магазинов и складов оружия. И во внешней политике эти ученые приписывают Эвбулу энергические шаги.

174

Политика хитрого македонского завоевателя Филиппа, стремившегося стать властелином Эллады, состояла в том, чтобы блестящими обещаниями и подкупами влиятельных лиц удерживать в бездействии отдельные государства и даже привлекать их на свою сторону, пока он не мог с безопасностью для себя обратить против них свое оружие. Так действовал он и относительно афинян: он притворялся их другом и обещал завоевать для них Амфиполь (который афиняне потеряли во время Пелопоннесской войны и давно желали снова подчинить себе), пока не утвердил своего владычества в Македонии. В 357 г. он овладел Амфиполем, но и не подумал исполнить свое обещание и передать его афинянам, а присоединил к своей монархии, следствием чего была 10-летняя война его с афинянами. Сначала занятые войною с союзниками, а потом вследствие финансовых затруднений и собственной беспечности, афиняне не могли энергично действовать против врага, который между тем увеличивал свои владения покорением халкидикских городов и потом обратил свое оружие против могущественного Олинфа, стоявшего во главе их союза; долго скрывая свои замыслы против этого города под личиною дружбы, Филипп в 349 г. быстро напал на него и осадил; афиняне, к которым олинфяне обратились за помощью, действовали очень вяло, несмотря на энергичные настояния Демосфена, и Олинф был взят Филиппом при помощи обычного его средства — подкупа. Не смогли афиняне спасти и фокейцев, у которых уже несколько лет тянулась Священная война с фиванцами и их союзником Филиппом, и в 346 г. сами были вынуждены заключить с последним невыгодный мир. Во время деятельности Эвбула выступил на политическую арену новый боец — великий Демосфен. Его политическая теория состояла в охранении афинской гегемонии и в поддержании равновесия между государствами Эллады и в общем сходилась с принципами Исократа и Ксенофонта: он советовал афинянам соблюдать мир, пока дозволяет честь, не добиваться власти и подчинения себе прочих греков, а напротив, стать деятельными посредниками мира и свободы всех греческих государств, потому что только этим путем могут афиняне избавиться от врагов и приобрести друзей (такие мысли проводит Демосфен, например, в речах «О симмориях» и «За мегалополитов»). Начавшееся возрастание македонского владычества нашло себе деятельного противника в Демосфене, который своим светлым умом уже рано прозрел всю опасность, грозившую со стороны Македонии; в своих «Филиппиках» и «Олинфских речах» он с беспощадной резкостью раскрывал афинянам истинные намерения Филиппа и указывал на средства к предупреждению

175

его замыслов. Но если ему и удавалось иногда своим красноречием убеждать афинян в необходимости энергических мер против грозного врага, то все-таки трудна была его борьба со всеобщим упадком патриотизма в Афинах, с истощением их нравственных и материальных сил и с сильной партией подкупленных македонским золотом сторонников Филиппа, во главе которых стоял непримиримый враг Демосфена — оратор Эсхин, своим пламенным красноречием иногда увлекавший сограждан сильнее, чем увлекал его противник своим могучим, но более спокойным словом; кроме того, к македонской партии примыкали по своим воззрениям и многие благонамеренные граждане, считавшие необходимым объединение Греции под властью Македонии. Затруднительное финансовое положение Афин не могло не останавливать на себе внимание Демосфена, особенно потому, что он видел необходимость упорной борьбы с Филиппом и старался подготовить к ней государство. Чтобы устранить множество злоупотреблений, порожденных симмориями для триерархии и вредивших государству не менее, чем частным лицам, Демосфен провел в 340 г. закон о новом порядке отбывания триерархии (см. ниже, разд. III, гл. 25), который, как он сам говорит со справедливою гордостью (О венке. 107), был полезен как отдельным гражданам, так и государству. Около этого же времени удалось Демосфену добиться отмены Эвбулова закона о смертной казни за предложение употребить деньги зрелищной кассы на другие надобности и таким образом возвратить эти суммы их прежнему назначению. Заключенный в 346 г. мир не мог быть прочен при постоянном стремлении Филиппа к расширению своего могущества, так как препятствовал успехам его оружия на фракийском берегу, где у афинян оставались еще крепкие позиции в Херсонесе, и приобретенному им уже раньше влиянию в Пелопоннесе. Красноречие Демосфена и военные успехи Фокиона расстраивали планы Филиппа и снова приобрели Афинам значительный круг союзников. В 340 г. между Филиппом и Афинами вновь возгорелась явная война, в которой счастливо были отбиты нападения Филиппа на Перинф и Византий. Но в самих Афинах македонская партия с Эсхином во главе открыто действовала в пользу врага и замедляла борьбу с ним, пока занятие крепости Элатеи, доставившее Филиппу свободный доступ в Грецию, не раскрыло всем глаза на его истинные намерения. Афины и Фивы, забыв свою старинную вражду, соединили теперь свои силы против общего врага, но было уже поздно, и в битве при Херонее в 338 г. нанесен был последний удар свободе и независимости Греции.