 |
| 215
|
§ 3. Законодательство и законодательное
собрание
Так как решение народного собрания (yhfisma)
и закон (nomoV), как мы видели
уже выше, были не одно и то же и последний стоял выше первого,
то отсюда является естественное последствие, что народное
собрание принимало участие только в подготовительных работах
при законодательстве, но не в нем самом. Изменение существующих
законов и установление новых принадлежало особо избранной
законодательной комиссии из числа членов суда присяжных
(hliastai) с участием совета.
Присяга, которую гелиасты давали при вступлении в должность,
считалась важной гарантией того, что они будут действовать
во благо народу. Демосфен считал несправедливым, чтобы неприсягавшие
(т. е. участники народного собрания) могли отменять постановления
присяжных (Пр. Тимокр. 78). В другом месте он говорит, что
судебные палаты стоят выше совета и народа (Пр. Евбул. 56).
Важных перемен в основных законоположениях не было, большинство
действующих законов принадлежало Драконту и Солону; но так
как с развитием народной жизни тот или другой из действующих
законов мог оказаться неудовлетворительным или могла явиться
необходимость в каких-либо новых законах, то было установлено,
чтобы ежегодно в первом народном собрании 1-й притании (11-го
числа месяца Гекатомбеона), кроме утверждения чиновников
в должностях, происходил пересмотр законов (epiceirotonia
nomwn ); при этом сначала рассматривались законы,
касавшиеся деятельности совета, потом общие (т. е., по-видимому,
относившиеся к деятельности народного собрания), наконец,
служившие руководством для 9 архонтов и прочих чиновников.
Если в этом собрании народ хиротонией постановлял что-либо
изменить в законах, то гражданин, предложивший проект нового
закона, должен был представить его на рассмотрение совета,
заключение которого (probouleuma)
представлялось народу в третьем собрании после того, в котором
происходила эпихиротония. В промежуток между этими собраниями
проекты новых законов, предлагать которые имел право всякий
гражданин, а также и старые законы, которые предполагалось
отменить, были помещены на белой доске подле статуй 10 героев-эпонимов
фил и читались секретарем в собраниях, которые происходили
в этом промежутке. По постановлению Тисамена (403 г., Андок.
О мистп. 83 сл.) совет назначал для выработки проектов законов
особую комиссию из 10 членов; но и тогда не возбранялось
всякому желающему предлагать свои проекты.
В третьем собрании после эпихиротонии, тотчас после жертвоприношений,
председатели предлагали на обсуждение народу заключение
|
|
|
| 216
|
совета, следует ли отвергнуть новые проекты или передать
на окончательное решение законодательной комиссии. Если
народ решал второе, то в последнем собрании притании он
делал постановление об учреждении комиссии законодателей
(nomoqetai) из числа гелиастов,
определял, каким образом им заседать, назначал жалованье
и указывал источники, из которых оно должно было уплачиваться,
наконец, назначал пять человек под именем sunhgoroi
или sundikoi для защиты прежних
законов и критики новых при рассмотрении их в законодательной
комиссии *. Число членов последней не всегда было одно и
то же: Демосфен (Пр. Тим. 27) упоминает о 1001 номофете,
Поллукс (VIII, 101) — о 1000, Андокид (О мист. 84) — о 500.
В общем заседании совета и номофетов под председательством
проэдров с эпистатом во главе прежние законы были обвиняемы
представившими новые проекты и защищаемы синдиками; номофеты
решали дело большинством голосов, как в суде. Против закона,
принятого номофетами, однако можно было подавать grafhn
paranomwn в случае нарушения каких-либо формальностей
при законодательстве. Для избежания противоречий в законах
было постановлено, чтобы принятие новых законов всегда была
соединяемо с отменой прежних, относящихся к тому же предмету.
Кроме того, фесмофеты обязаны были ежегодно проверять законы,
чтобы убедиться, не было ли между ними противоречащих, не
было
ли отмененных законов в числе действующих, или более одного
закона на один и тот же случай. Замеченные неправильности
они
выставляли к всеобщему сведению на белой доске подле статуй
эпонимов, и затем дело решалось обыкновенным порядком номофетами
(Эсх. Пр. Ктесиф. 38 — 39).
О совете: Heydemann, De senatu Atheniensium в Diss. philol.
Argentor.
v. IV.
О народном собрании: Schomann, De comitiis Atheniensium.
Greifsw. 1879; Hartel, Studien ub. attische Staatsrecht
und Urkundenwesen, Wien 1878; 0. Miller, De decretis Atticis
quaestiones epigraphicae, Bresl. 1885; A. Reusch, De diebus
contionum ordin. ap. Athenienses в Diss. Philol. Argentoratenses
III; В. А. Шеффер, Афинское гражданство и народное собрание,
М. 1891; Hoffler, De nomothesia Attica, Kiel 1877; R. Scholl,
Ueber attische Gesetzgebung в Sitzungsber. Bayer. Akad.
1886; Goldstaub, De adeiaV notione
et usu in jure publico Attico, Breslau 1889; Lipsius, J.
H., Procheirotonie u. Epicheirotonie, Leipz. Studien XVII
(1896).
|
|
|
__________
* Вышеизложенные сведения почерпнуты, главным образом, из речей
Демосфена (Пр. Лепт. 89-96; Пр. Тимокр. 18-26. 33-36, 47-48).
|
|
|
 |
