238

§ 5. Суд ареопагитов и эфетов Ареопагу и эфетам в рассматриваемый нами период времени принадлежал суд по делам об убийствах, но не исключительно, так как суд гелиастов также ведал такими делами, и значение древних судилищ, в особенности же эфетов, в V и IV вв. постепенно уменьшалось. Религиозные верования греков возлагали на ближайших родственников убитого обязанность преследовать убийцу. Он считался оскверненным, потому что на нем тяготел гнев богов за пролитие крови; думали, что душа убитого требовала мщения, без которого она не могла успокоиться в подземном царстве. Те, которые не преследовали убийцу и оставляли его жить в своем обществе, и сами подвергались гневу богов и души убитого. Впрочем, право преследования убийцы по афинским законам принадлежало только ближайшим родственникам убитого, до двоюродных братьев, а помогать им обязаны были двоюродные племянники, ближайшие свойственники (тесть и зятья) и фратеры (Дем. Пр. Макарт. 57); за покушение на убийство преследовал тот, против кого оно было направлено, за убийство раба — его господин, за метека — простат. Желавший преследовать убийцу судебным порядком обращался к трем «истолкователям священного права» (exhghtai), которые обязаны были объяснить ему, каким путем вести дело (Плат. Евтифр. 4; Дем. Пр. Эв. и Мнесиб. 68), так как в афинском уголовном праве убийство предумышленное, непредумышленное и дозволенное

239
законом различались как по производству суда над преступником, так и по следствиям обвинительного приговора. Суду Ареопага подлежали дела о предумышленных убийствах, нанесении ран или увечий с целью лишения жизни, поджогах и отравлениях, окончившихся смертью (Арист. Аф. пол. 57; Дем. Пр. Аристокр. 22; Поллукс, VIII, 117). Ход судебного преследования преступника в Ареопаге был, в кратких чертах, следующий. После похорон убитого, при которых в знак того, что он погиб насильственной смертью, несли копье и затем втыкали его на могиле, ближайший родственник убитого подавал жалобу архонту-царю, ведению которого подлежали такие дела вследствие их религиозного значения. Царь начинал с объявления (prorrhsiV), чтобы убийца не являлся в храмы и на площадь, затем производил предварительное следствие (prodikasia) три раза в три следующие один за другим месяца, причем определял, какому суду подлежит дело (Ареопагу, эфетам или гелиастам), и только на 4-й месяц предлагал дело на суд. Закон требовал, чтобы один и тот же архонт довел процесс до конца; поэтому в три последние месяца в году нельзя было начинать процессов об убийстве. Суд ареопагитов происходил только в три последние дня каждого месяца *, под открытым небом (чтобы присутствующие не осквернились, находясь под одной крышей с преступником). Стороны были приводимы к особой, весьма торжественной присяге: стоя на частях борова, быка и барана, принесенных в жертву, присягавшие обрекали себя на гибель, свою семью и род, если скажут неправду (Дем. Пр. Аристокр. 68). Обвинитель и подсудимый произносили (лично) по две речи, причем должны были говорить только относящееся к делу, без риторических прикрас и не действуя на судей просьбами или слезами. Они стояли при этом на двух необработанных камнях (argoi liqoi), — обвинитель на камне непрощения (liqoV anaideiaV), подсудимый на камне обиды (l. ubrewV). После первой речи всякий обвиняемый, кроме убийцы родителей, мог добровольным изгнанием избавиться от осуждения. На 3-й день ареопагиты постановляли приговор, руководствуясь, главным образом, своим внутренним убеждением, а не речами или свидетельскими показаниями. Признанный виновным в умышленном убийстве был приговариваем к смертной казни с конфискацией имущества, в умышленном нанесении ран — к изгнанию и конфискации имущества; при равенстве голосов подсудимый был оправдываем.
__________ * Может быть, ночью (для того, чтобы судьи не видели выражения лиц ораторов, а только слышали слова их. Luc. Hermon. 64; De domo, 18).

240

Коллегии эфетов принадлежали 4 судебные палаты, из которых в каждой были решаемы дела только известного содержания, так что эфеты заседали то в одной, то в другой палате, смотря по роду подлежащего суду дела. Формальности судопроизводства нам мало известны, но, по всей вероятности, были близко сходны с судом Ареопага. В судебном здании при храме Паллады (epi Palladiw) эфеты решали дела по убийствам непредумышленным, подстрекательствам (bouleusiV) к убийству или увечью и по убийствам метека или раба. Наказанием за такое убийство служило удаление (по определенной дороге) в изгнание, продолжавшееся до тех пор, пока убийца не получал прощения от родственников убитого; подстрекатели наказывались так же, как настоящие виновники. — В палате при храме Аполлона Дельфиния (epi Delfiniw) рассматривались дела, в которых обвиняемый утверждал, что он совершил убийство дозволенное или не преследуемое законом (таковы были: убийство при самозащите, убиение нарушителя брака или вора, пойманного на месте преступления, нечаянное убиение противника при состязании или товарища на войне). — En Freattoi, подле гавани Зеи, судимы были те, которые, будучи изгнаны из отечества за непредумышленное убийство, совершали новое Судьи садились на самом берегу моря; подсудимый как лишенный права вступать на почву Аттики подплывал на лодке к берегу и, стоя в ней, говорил речь в свою защиту и выслушивал приговор. Он подвергался смертной казни в случае обвинительного вердикта, а будучи оправдан возвращался в изгнание. — Суд в палате подле пританея (en prutaneiw) имел только церемониальное значение: он происходил здесь в тех случаях, когда виновник преступления был неизвестен или когда смерть причинили неодушевленные предметы (камень, бревно и т. п.). Эти предметы как оскверненные кровью были осуждаемы и удаляемы «царями фил» из Аттики; животные, убившие человека, также подвергаемы были осуждению и смерти и тела их были вывозимы за пределы Аттики. Такая строгость по отношению к животным и неодушевленным предметам объясняется религиозными воззрениями древних. (О судебных палатах эфетов ср. Поллукс, VIII, 118 — 120).