Тираны и их наемники занимают важное место в определенные периоды истории Греции. Тирания сопутствовала рождению полиса и его кризису, с ней переплетается и история греческих наемников. Наемные воины века архаики вошли в античную традицию прежде всего как военная сила восточных монархов и греческих тиранов. Так, Геродот сообщает о наемниках Писистрата и Писистратидов (I, 59, 61, 64), Поликрата (III, 39, 45, 54), Мильтиада Фракийского (VI, 39), Гиппократа и Гелона (VII, 154, 155). Фукидид также свидетельствует о наемных телохранителях афинских тиранов (VI, 54, 55, 57). У Аристотеля сведения о тиранах и наемниках содержатся, главным образом, в пятой книге «Политики». Он также говорит о наемниках афинских тиранов и проблемах их финансирования (Ath. pol., XIV, 1; XV, 2; XVI, 4; XVIII, 3, 4). Важными являются сообщения Диодора Сицилийского о наемниках сицилийских тиранов, о которых он повествует в XI книге, а также Полиэна (V, 1, 6, 47; VI, 51), последний свидетельствует также и о телохранителях Писистрата и Гиппия (I, 21, 22). Сведения, дополняющие данную тему, содержатся в отдельных речах Демосфена и Исократа, а также у Гераклида Понтийского. Дионисия Галикарнасского, Дуриса Самосского, Николая Дамасского, Павсания, Пиндара, Плутарха, Тимея, Филохора, Эфора и Юстина.
Специальная литература, посвященная тирании вообще и архаической в частности, достаточно обширна, чего нельзя сказать о таковой, посвященной наемникам.1 Основным по этой теме до сих пор является труд Парка «Греческие наемные солдаты с древнейших времен до сражения при Ипсе», вторая глава первой части которого посвящена наемникам тиранов Балканской Греции и сицилийских, прежде всего Дейномени-дов.2 Парк в этой главе весьма лаконичен и не дает связного исторического повествования, но отмечает основные моменты истории наемников ранних тиранов. Мы же со своей стороны постараемся представить, по возможности, полную картину службы наемников у архаических тиранов, отмечая попутно и другие силы, на которые они опирали свою власть.
Профессия наемника известна народам Средиземноморья с древнейших времен. «Наемниками» (μισθοφόροι, επίκουροι, ξένοι) принято называть проффессиональных воинов, которые служили чужеземным нанимателям. Этот-то оттенок и передается словом ξένος3. Возможно, что в полисах Греции с VIII или VII в. стали использовать в случае войны наемников.4 Косвенным подтверждением присутствия наемников может быть и чеканка монет. Первые правильные металлические деньги начали чеканить в Лидии, где сравнительно рано стали пользоваться наемными воинами. В первой половине VII в. наиболее развитые города Ионии по примеру соседей начали чеканить монеты из электрона, предназначенные, в частности, для выплат больших сумм наемникам; с середины VII в. чеканка распространяется и в Балканской Греции (Эгина около 630 г., Коринф около 610 г., Афины начало VI в.).5 Интересно, что в это же самое время там уже существуют или устанавливаются тиранические режимы.6 Тирании возникают в наиболее развитых регионах, для метрополии это приистмийские полисы Коринф, Сикион, Мегары, а также Афины.
В середине VII в. к власти в Коринфе пришел Кипсел, по матери принадлежавший к правящему роду Бакхиадов. Затаив на них злобу за изгнание, а также побуждаемый предсказанием дельфийского оракула, что он будет царем Коринфа, Кип-сел, вернувшись в город, заботой о благе демоса снискал его уважение и добился должности полемарха. Действуя и далее демагогическими методами, он продолжал располагать народ к себе, одновременно настраивая его против Бакхиадов. Наконец, Кипсел, организовав сообщество заговорщиков, убивает царствующего Бакхиада и сам становится властителем Коринфа. Тридцать лет своего правления он жил спокойно, не имея телохранителей (δορυφόροι). Николай Дамасский уподобляет его власть царской, Аристотель же указывает на ее демагогический характер (Arist., Pol. V, 9, 22, P. 1315 b 22—28; Nie. Dam., fr. 58 Müller). Таким образом, первый тиран Коринфа вылядит как достаточно популярный правитель, опирающийся на симпатизирующий ему демос, склоненный на его сторону демагогией, и на группу ближайших сторонников. Если у него и была какая-либо охрана, то она могла состоять только из граждан. Вероятно, намек на это содержится в следующем свидетельстве Аристотеля: «Охрана царя состоит из граждан, охрана ти-
рана —из наемников» (Pol. V, 8, 6, Р. 1311 а 7. — Пер. С А. Жебелева, А. И. Доватура). Его сын Периандр изменил характер власти, стал чинить различные препятствия гражданам в частной жизни, занимал их различными делами и, опасаясь с их стороны заговора, окружил себя 300 телохранителями— дорифорами, которые, очевидно, были наемниками. Аристотель и Николай Дамасский единогласно называют его тираном. Он был воинственным и постоянно совершал морские походы, однако нет никаких свидетельств, что он пользовался при этом наемниками (Nic. Dam., fr. 59; 60, 3 Müller; Arist., Pol. V, 9, 22 P. 1315 b 28—30; Diog. Laert., I, 98; Heraclid. Pont., V Müller). Для упрочения своей власти Периандр заключал союзы с другими властителями: с тираном Милета Фрасибулом (Herod., I, 20; III, 92; Arist., Pol. V, 7, 3 P. 1284 a 27—33; 8, 7, P. 1311 a 20), возможно что с Алиаттом (намеки на это содержатся у Herod., I, 20; III, 48; Nic. Dam., fr. 60, 3 Müller; Diog. Laert., I, 94), а также с фараонами Саисской династии, о чем, очевидно, свидетельствует имя его племянника Псамметиха (Arist., Pol. V, 9, 22 P. 1315 а 26; Nic. Dam., fr. 60, 4 Müller). Известно, что лидийские династы, пользовавшиеся наемниками, вербовали воинов также и в Балканской Греции (Diod., IX 32; Nic. Dam., fr. 65 Müller; lustin., I 7, 9), в Египте тоже пользовались греческими наемниками (Diod., I 66; Herod., II 151, 152; Polyaen., VII 3). Поэтому можно предположить, что коринфский тиран мог содействовать эмиссарам дружественных восточных монархов в найме воинов, тем более, что рядом находился Пелопоннес, такие области которого, как Аркадия и Арголида, впоследствии традицией будут отмечены как источники наемников-гоплитов.7
Основателем сикионской тирании, современной коринфской, является Орфагор. От большинства остальных тиранов этой эпохи он отличался тем, что был низкого происхождения. Орфагор выдвинулся на войне, стал полемархом, а затем тираном.8 Один из его последователей, принадлежащий к побочной линии правящего клана Клисфен хитростью и силой достиг власти, отстранив «законных» правителей. Николай Дамасский рассказывает, как он руками своего брата Исодема устранил правящего Мирона, также своего брата,9 а затем, склонив на свою сторону друзей Исодема, хитростью и его лишил власти и изгнал. Когда же последний пожелал вернуться, Клисфен вооружил войско, воспрепятствовал его возвращению и сам стал
тираном. Традиция представляет его воинственным тираном, который участвовал в «Священной войне» против Крисы, воевал он также и с Аргосом (Herod., V, 67; Nic. Dam., fr. 61 Müller; Paus., X, 37, 6). Нет конкретных свидетельств о том, что Клисфен использовал наемников в иностранных кампаниях. Сикионские тираны подобно большинству других старших тиранов пользовались поддержкой демоса, а также ближайших сторонников — «друзей». Не исключено, что Мирон, будучи одиозной фигурой (Nic. Dam., fr. 61, 1 Müller), мог иметь наемных телохранителей — дорифоров, а также и сам Клисфен, придавший своей политике военную окраску.
О Феагене Мегарском известно, что он достиг власти как Писистрат и Дионисий Старший, т. е. вступил в конфликт с представителями правящих кругов, благодаря чему демос поверил в его преданность, и Феаген получил разрешение иметь телохранителей, но были ли они наемниками, или бедными гражданами — сведений нет (Arist., Pol. V, 4, 5, P. 1305 а 24). Килон, согласно Фукидиду, «получив войско» (δύναμιν'ι от Феагена и «побудив друзей», захватил акрополь с целью установить тираническую власть в Афинах (Thuc, I, 126, 5). Что представляло собой это войско, опять же не известно (Парк считает, что это могли быть и не наемники).10 Геродот сообщает лишь о сверстниках Килона (V, 71). Если это войско все же состояло из наемников, то хорошо видны силы, на которые опирался кандидат в тираны: чужеземные наемники и сторонники из граждан.
Пример Афин полнее иллюстрирует службу наемников у тиранов в конце архаики. Писистрат, глава политической группировки диакриев, отличившись как стратег, демагогическими действиями склонил демос дать ему телохранителей. Предложение об этом внес некто из его сторонников Аристон или Аристион. На основании этого Писистрату были предоставлены телохранители из горожан, но это была не традиционная охрана тирана — дорифоры, а коринефоры (дубинщики). С ними он захватил акрополь и сделался тираном в 561/60 г. Плутарх говорит, что их было 50, Полиэн — 300, а Диоген Лаэртский — 400. Скорее всего, они были из числа его сторонников диакриев (Arist., Ath. pol., XIII, 4; XIV; Pol., V, 4, 5 P. 1305 a 24; Diog. Laert., I, 98; Herod., I. 59; Plut., Sol. 30, 2; Polyaen., I, 21, 3; Justin., II, 8, 1—10). Однако этого отряда оказалось недостаточно, чтобы спасти тирана от изгнания, ибо его положение более зависело от отношения к нему политической коалиции ларалиев и педиаков. Тиран был изгнан ими. И после первого возвращения тирана его безопасность зависела от этой коалиции. Поэтому после второго изгнания Писистрат решил осно-
вательнее укрепить свою власть.11 Он, по Геродоту, обосновавшись в Эретрии (I, 61, 62), по Аристотелю же, сначала во Фракии, а затем уже в Эретрии (Ath. pol., XV, 2, З),12 благодаря влиятельным друзьям из различных полисов Эллады, собрал значительные денежные средства, на которые навербовал аргосских наемников, по Геродоту, прибывших к нему в Эретрию. Аристотель говорит, что наемниками он обзавелся во Фракии. Относительно аргосских воинов. Аристотель отмечает, что их было — тысяча, и приведены они были к тирану его незаконным сыном от аргивянки Гегесистратом в качестве помощи из дружественного Аргоса. Наемниками он их не называет (Ath. pol. XVII, 3). Можно предположить, что Писистрат пользовался в Аргосе преимущественным правом вербовки воинов, и Гегесистрат привел к нему оттуда наемников. Парк, в общем, тоже считает их наемниками.13 Геродот и Аристотель согласны в том, что в Эретрии к Писистрату присоединился Лигдамид, доставивший деньги и мужей, которые, очевидно, были его сторонниками и наемниками.
С этим воинством тиран высадился в Марафоне на берегу преданной ему Диакрии, и после того, как усилил его сторонниками из Афин и Аттики (очевидно, его наемников было не так уж много, чтобы исключительно с их помощью можно было наверняка овладеть Афинами), двинулся на город. У храма Афины-Паллены Писистрат разбил гражданское ополчение Афин и окончательно в третий раз завладел ими (Herod., I, 62, 63; Arist., Ath. pol. XV, 3). После этого Писистрат основал свою власть полностью на наемниках и денежных доходах, получаемых из золотых рудников во Фракии (Herod., I, 64). Что касается денежных сборов в Афинах, часть которых шла на наемников, то Аристотель сообщает об изъятии 1/10 части дохода граждан (Ath. pol. XVI, 4), Фукидид—1/20 (VI, 54, 5).
Наши- источники не сообщают ничего конкретного об использовании Писистратом своих наемников в захватнических войнах. Среди прочего он завоевал Наксос и возвратил его своему стороннику Лигдамиду (Herod., I, 64; Arist., Ath. pol. XV, З).14 Воинами Лигдамида, очевидно наемными, воспользо-
вался Поликрат для установления своей власти над Самосом (Polyaen., I, 23, 2; Herod., III, 39, 120). Бузольт отмечает, что таким образом Писистрат распространял свое влияние в Эге-иде.15 На Геллеспонте он занял Сигей и поставил в нем тираном уже упомянутого Гегесистрата, который не раз отстаивал это заморское владение в борьбе с Митиленой, пользуясь, скорее всего, наемниками (Herod., V, 94). Одновременно со взятием Сигея Мильтиад I из аристократического рода Филаидов основал собственное княжество на Херсонесе Фракийском. Это предприятие удалось осуществить при содействии Писистрата.18 Племянник Мильтиада I по отцу, Мильтиад II, с помощью Писистратидов захватил власть на Херсонесе и содержал 500 наемников, часть которых могла быть фракийцами (Herod., VI, 34—39).
После смерти Писистрата (528/7 г.) при его преемниках ситуация в Афинах в силу известных обстоятельств изменилась в худшую для них сторону. После свержения спартанцами Лиг-.дамида17 и гибели Поликрата (523 г.), а также утраты фракийских владений в результате персидской экспансии сократилась сфера внешнего влияния афинских тиранов. Потеря фракийского источника доходов, очевидно, отрицательно сказывалась на численности их наемников. Ухудшились также и их отношения с гражданским коллективом. Именно этим можно объяснить засвидетельствованную источниками функцию наемников Писистратидов как телохранителей. Это было тем более необходимо, если афинские граждане были разоружены только после убийства Гиппарха в 514 г. (Arist., Ath. pol. XV, 4, XVIII, 4; Polyaen., I, 21, 2; 22; Thuc, VI, 55, 3; 57, 1, 4; 58; ср. также Aristoph., Equit. 448).18 Впрочем, наемников Гиппия, очевидно, было недостаточно для того, чтобы он мог чувствовать себя безопасно в городе, о чем свидетельствует его неуверенность, проявлявшаяся в укреплении им Мунихии и намерении туда переселиться (Arist.. Ath. pol. XIX, 2; Plut., Sol. 12). Его наемников было недостаточно и для серьезного военного столкновения. Гиппий, разбив силы изгнанников, возглавляемых Алкмеонидами, в конфликте со Спартой был вынужден воспользоваться помощью тысячи фессалийских всадников под началом тага Кинея (Herod., V, 62, 63; Arist., Ath. pol. XIX, 3—5). Аристотель говорит, что они пришли на помощь, у Геродота это — эпикурия, что можно понимать и как помощь наемниками, и
как союзническую помощь, в данном случае наиболее вероятным является последнее.19 С их помощью Гиппарху удалось отразить первый поход спартанцев на Афины, но, когда они, верные своему правилу низвергать тиранические режимы, как следует подготовились, Гиппий, несмотря на помощь фессалийцев, в 510 г. был изгнан (Herod., V, 64, 65; Thuc, I, 18, 1; VI, 59; Arist., Ath. pol. XIX, 6). Определенную роль в свержении тирана сыграли Алкмеониды, которые, согласно Геродоту и Аристотелю, отстроили новый храм в Дельфах и благодаря этому с помощью пифии и денег побудили спартанцев освободить Афины (Herod., V, 62, 63; Arist., Ath. pol. XIX, 3, 4). В поздней же традиции содержатся намеки на то, что Алкмеониды, приобретя благодаря строительному подряду деньги, навербовали на них наемников и совместно со спартанцами изгнали Гиппия (Dem., XXI, 144; Isocr., XV, 232; Philochor., fr. 70 Müller).20
Из восточных греческих тиранов конца интересующей нас эпохи, про которого хорошо известно, что он пользовался наемниками, был Поликрат. Выше уже говорилось о том, как он в 30-е годы VI в. с помощью наемных воинов завладел Самосом. В дальнейшем силу тирана составляли иноземные наемники, а также тысяча местных лучников и флот из ста пентеконтер. Тирана также активно поддерживала часть граждан. Геродот сообщает о совместных действиях наемников и большого отряда граждан (III, 54). Из поговорки, которую мы находим у Дуриса Самосского (fr. 49 Müller), вытекает, что его как будто бы составляли неимущие граждане. После гибели Поликрата его наемники служили его преемнику Меандрию, а затем брату последнего, Харилаю, который был уже ставленником персов (Herod., III, 39—48, 54—60, 120—125, 139—147; Polyaen., I, 23; Thuc, I, 136).
Наиболее известными тиранами полисов малоазиатского побережья были тираны Милета и Митилены (VII/VI вв.). Но никаких свидетельств о их наемниках не имеется, что касается тиранов из остальных полисов этого региона, то традиция сообщает только их имена, но в большинстве случаев и они отсутствуют. В конце VI в. при персах тирания была господствующей формой правления в полисах Малой Азии. Вероятно, что эти тираны имели, по меньшей мере, отряды телохранителей-наемников.
На Сицилии, которую называют матерью тиранов,21 порядки, существующие в метрополии в переходное от архаики к классике время, стали почти постоянными режимами. Самым
первым сицилийским тираном, который к тому же продемонстрировал классические методы борьбы за власть, был Панетий из Леонтин (около 600 г.). Согласно Аристотелю, Панетий добился тиранической власти, действуя демагогическими методами (Pol. V, 8, 4, Р. 1310 b 29—31; 10, 4 Р. 1316 а 34—39). Полиэн рассказывает, что Панетий, будучи полемархом во время войны леонтинцев с мегарянами, натравливал «бедных и пехотинцев» на «богатых и всадников», а затем уничтожил последних с помощью 600 «пельтастов», которых держал наготове для восстания, и так называемых «конюхов», после чего был провозглашен сторонниками тираном (V, 47). Таким образом, у Полиэна мы видим две группы его сторонников. Употребление слова «пельтасты» является, скорее всего, терминологической небрежностью автора. Пельтастом примерно с V в. называли либо фракийского легковооруженного воина, который, как правило, был наемником, либо вообще наемника с легким вооружением в большинстве случаев фракийского типа. У Полиэна в этом пассаже пельтастами называются, очевидно, просто легковооруженные, но также может быть, что это слово у него является синонимом легковооруженного наемника. Впрочем, эти так называемые пельтасты могли быть просто наиболее преданной Панетию частью «бедных и пехотинцев».22 Что касается «конюхов», то бесспорным является то, что наемниками они не были. Это — неимущие граждане или рабы. Второй по времени сицилийский тиран, Фаларис Акрагантский (560 г.), прославлен традицией как жестокий и воинственный. У Полиэна мы находим сообщение о том, что он, вооружив чужеземцев и рабов, которых с разрешения демоса нанял для строительства храма Зевса, с их помощью стал тираном. В качестве такового он основал свою безопасность на дорифорах и разоружении граждан (V, 1). Его современник Ферон Селинунтский захватил власть, вооружив отряд из 300 рабов (Polyaen., I, 28).
Значительно подробнее освещена история сиракузских тиранов первой трети V в. и их наемников. В 505 г. тираном в Геле стал Клеандр (Herod., VII, 154; Arist., Pol. V, 10, 4 P. 1316 a 37—38). После его гибели (498 г.) ему наследовал его брат Гиппократ, который, навербовав многочисленных наемников, провел ряд удачных войн. Гиппократ в особенности интересен тем, что был, пожалуй, первым греческим тираном, нанимавшим сикулов (Polyaen., V, 6). В этом он предвосхитил практику Дионисия Старшего. Гиппократ поставил своей целью завоевание Сицилии и благодаря своим наемникам добился в этом значительных успехов. В частности, в 492 г. он нанес по-
сражение сиракузянам при р. Гелоре, но сам город не взял. В 491 г. гелойский тиран пал в битве с сикулами при Гибле. Во всех его походах выделялся Гелон, сын Дейномена. Геродот сообщает, что первоначально он был дорифором Гиппократа. Тут же он говорит и о другом его дорифоре, некоем Энесиде-ме, сыне Патека, которого пытаются идентифицировать с отцом тирана Ферона Акрагантского, будущего союзника Гелона и Гиерона.23 Позднее Гелон дослужился до начальника конницы. После гибели Гиппократа граждане Гелы выступили против сыновей тирана, но Гелон со своими наемниками сломил сопротивление гелойцев, устранил затем сыновей Гиппократа и сам стал тираном. Опираясь на наемников, Гелон продолжил завоевательную политику предшественника и в 485 г. легко завладел Сиракузами. Став сиракузским тираном, Гелон решил опираться не только на наемников, но и на различные слои сиракузского общества,24 численность которого он увеличил путем принудительного синойкизма с жителями некоторых полисов (Herod., VII, 154—156; Arist., Pol. V, 2, 6 P. 1302 b 25— 33). Сиракузы стали сильнейшим полисом греческого запада, что, очевидно, соответствовало и экспансионистским планам Гелона, и необходимости борьбы с Карфагеном. В то же время такое увеличение населения представляло потенциальную опасность для тирана (некоторые другие тираны, наоборот, даже старались избавиться от излишнего скопления населения в городе). Гелон же для собственной безопасности укрепил районы Сиракуз, называемые Ахрадина и Тихе. Возможно, что он соединил Ортигию с сушей, построил на ней арсенал и казармы для наемников.25
Наемная армия Гелона по численности неизмеримо превосходила такие же формирования остальных тиранов этой эпохи. Согласно Геродоту, он обещал представителям Панэллинской лиги предоставить для отражения Ксеркса 200 триер, 20 тыс. гоплитов, 2 тыс. всадников и 6 тыс. разного рода легко вооруженных. Эфор говорит, что он обещал выставить 10 тыс. воинов (fr. I, 66 Jacoby), а Тимей доводит их число до 20 тыс. (fr. 87 Müller). Диодор сообщает, что при Гимере (480 г.) Гелон имел 50 тыс. пеших и 5 тыс. всадников (XI, 21,1). Соотношение количества граждан и наемников нигде не указывается, но тут можно согласиться с Парком, который предполагает, что число последних могло достигать у Гелона примерно 15 тыс.26 Скорее всего, постоянно у тирана имелся достаточно сильный отряд телохранителей, а перед кампаниями дополнительно вербовались наемные воины, ибо постоянно содержать
большое наемное войско для казны было бы слишком обременительно. Гелон обновлял состав своих наемников, а отслуживщим ветеранам он предоставлял права сиракузского гражданства и, может быть, других полисов. Согласно Диодору, он поселил в Сиракузах 10 тыс. наемников в качестве граждан (XI, 72, 3). Это был один из способов упрочения его власти.27 Простые наемники составляли главное орудие тирана, помимо них он опирался на привилегированную прослойку, состоявшую из родственников и друзей, которые занимали важные посты в управлении.28 Из близких сторонников Гелона нам известны имена троих: Агесий из Стимфалы (Pind., Olymp. VI), Формид из Менала (Paus., V, 27, 2), Пракситель из Мантинеи, известный по одной надписи в Олимпии.29 Интересно отметить, что все они происходили из Аркадии — типичного источника наемников в V в., и не исключено, что они могли командовать у Гелона подразделениями аркадских наемников. Помимо всего этого Гелон пользовался расположением граждан (Diod., XI, 25, 38,. 67).
Внешняя политика Гелона заключалась не только в завоеваниях. Например, он заключил союз с тираном Акраганта, Фероном. Ферон в 488/7 г. захватил власть в Акраганте с помощью своих дорифоров, которым он, вероятно, весьма щедро заплатил, добыв средства благодаря заключению подряда на строительство храма Афины (Diod., XI, 53; Polyaen., VI, 51). Подобно Гиппократу и Гелону, новоявленный тиран распространял свое владычество на другие полисы. В частности, он из гнал Терилла, тирана Гимеры, и присоединил ее к Акрагаиту. Это в конечном итоге привело к конфликту с Карфагеном (Herod., VII, 165).
В Карфагене еще во второй половине VI в. Магоном была осуществлена реорганизация армии, суть которой заключалась в замене гражданского ополчения наемниками, ядром же армии был отборный отряд из граждан Карфагена.30 В 480 г. огромное карфагенское войско, состоявшее из граждан самого Карфагена, ливийцев, а также наемников, навербованных из Италии, Лигурии, Галлии и Иберии, высадилось в Панорме. Однако это воинство не устояло при Гимере против сил Гелона и Ферона, представленных эллинскими наемниками и гражданами. Следствием победы было то, что вся греческая часть Сицилии оказалась во власти и под влиянием Гелона (Herod., VII, 165—167; Diod., XI, 1, 20—26; Polyaen., I, 27, 2; 28).
После смерти Гелона в 478 г. ему наследовал Гиерон, об-
повивший ряды наемников (Diod., XI, 48, 3). При нем внешняя экспансия Сиракуз обращается в сторону Италии. Итак, около 476 г. Гиерон вмешался в войну между Кротоном, с одной стороны, и Скидросом и Лаосом — с другой, на стороне последних (Herod., VI, 21; Diod., XI, 48; Tim., fr. 90 Müller). В рассказе Диодора можно заметить еще один аспект оказания такой помощи. Во главе наемников, направленных на помощь Скидросу и Лаосу, Гиерон поставил своего брата Полизела, популярности которого у сиракузян он завидовал, надеясь на его гибель в борьбе с Кротоном. Полизел бежал к своему тестю Ферону Акрагантскому. Чуть было не началась война, но дело все же на этот раз было решено миром. Разногласия между членами правящего клана усугублялись начинающимся проявлением недовольства демоса. (Об изменении характера режима после смерти Гелона см.: Diod., XI, 48, 67.) Поэтому важной опорой власти Гиерона послужило предпринятое в 476/5 г. превращение Катаны, жителей которой он переселил в Леонтины, в военную колонию для его сторонников, переселенцев из Пелопоннеса и самих Сиракуз. Колония эта получила название Этна. Все эти меры были предприняты на случай непредвиденной опасности (Diod., XI, 49, 2; 67, 7; Pind., Pyth. I, 31; 60—70; III, 69).31 Несмотря на внутренние трудности, Гиерон не забывал о внешней политике. В 474 г. он помог Кумам отразить нападение этрусков (Diod., XI, 51; Pind., Pyth. I, 72 sqq.).32 Тем временем снова ухудшились отношения между Гиероном и Акрагантом, которым правил сын Ферона Фрасидей. Дело дошло до военного столкновения, и хотя Фрасидей и имел двадцать тысяч воинов, состоящих из большого количества наемников, а также граждан Акраганта и Гимеры. тем не менее он был разбит (Diod., XI, 53).
После смерти Гиерона в 467/6 г. к власти пришел Фрасибул, правивший около года. Он был уже совершенно непопулярен и поэтому, придя к власти, набрал множество новых наемников. Однако партия сторонников сына Гелона организовала против него выступление демоса, и Фрасибул был вынужден призвать на помощь союзников из Этны, а также навербо-
вать дополнительных наемников, и у него собралось 15 тыс. воинов. Сиракузяне также призвали на помощь из Гелы, Акраганта, Селинунта, Гимеры и сикульских городов. Этим объединенным силам тиран не мог противостоять. Разбитый на суше и на море, оставленный своими союзниками, он был блокирован с наемниками в Ахрадине и на Ортигии. В 466 г. Фрасибул, наконец, капитулировал и как частное лицо удалился в Локры Эпизефирские (Arist., Pol. V, 8, 19, P. 1312 b 11 — 16; 9, 23, P. 1315 b 38—39; Diod., XI, 67, 68).
После изгнания тирана смута в Сиракузах продолжалась, и ее причиной были наемники Гиерона, получившие от него права граждан. В 463 г. их было еще 7 тыс. Им запретили занимать важные полисные должности, и они попытались восстановить свои права силой, но в итоге были побеждены. Была разгромлена и Этна. Проблему же наемников, поселенных в Сиракузах и некоторых других полисах, решили, позволив им колонизовать Мессану (Diod., XI, 72—73. 76, 91; Arist., Pol. V, 2, 11 P. 1303 b 39—40) и, может быть, Камарину.33
В 454 г. засвидетельствована последняя перед длительным перерывом попытка установления тирании в Сиракузах. Некий влиятельный гражданин Тиндарид, желая стать тираном, раздал толпе деньги, чтобы таким образом обзавестись дорифорами. Он был убит, и для предотвращения подобных казусов в Сиракузах был введен петализм (Diod., XI, 86). Следующая половина столетия прошла спокойно. Сицилию не беспокоили тираны и их наемники. Впрочем, последние стали столь известными, что даже вошли в поговорки.34
В заключение нам хочется отметить некоторые основные моменты в истории наемников архаического периода. Для большинства тиранов этой эпохи наемники были одним из факторов, на котором зиждилась их власть и личная безопасность. Как правило, основатели тираний в Балканской Греции приходили к власти, расположив по отношению к себе демос в целом. При этом они опирались на ближайших сторонников и использовали авторитет высокой государственной должности, занимаемой ими, в большинстве случаев военной. Если у них и была какая-нибудь персональная охрана, то очевидно, что она состояла только из граждан (Кипсел, Орфагор, Писистрат во время своего первого пришествия к власти и, может быть, Феаген). При их преемниках отношения с демосом ухудшались и тираны стали обзаводиться телохранителями-дорифорами, которые, скорее всего, являлись наемниками (Периандр, Клисфен, Писистрат, которые начали с использования телохранителей из бедных граждан и кончили наемниками, а также Писистрати-
ды). Нет свидетельств, что они использовали наемников в войнах с внешними противниками.
Тиранам, которые появлялись на периферии греческого мира, с самого начала было свойственно опираться на силы, либо не имеющие особо прочных связей с полисом, либо не совсем чуждые ему. Так, Поликрат, судя по всему, захватил власть исключительно с помощью наемников. Весьма вероятно, что основной силой Панетия были наемники, при этом ему помогали то ли бедные граждане, то ли рабы. На чужеземцев и рабов опирался Фаларис Акрагантский, исключительно на рабов — Ферон Селинунтский, а Аристодем Кумский — сразу на граждан, рабов и наемников-варваров. Неизвестно, как пришли к власти гелойские тираны, но Дейномсниды продемонстрировали большое сходство с представителями младшей тирании (особенно с Дионисием Старшим) тем, что использовали своих наемников, подобно последним, не только как телохранителей, но также в борьбе с внешней опасностью и для территориальной экспансии, набирая их в масштабах больших, чем остальные тираны интересующей нас эпохи.
Из каких областей Греции происходили наемники архаической эпохи, с точностью неизвестно. Согласно нашей традиции первыми наемниками там были карийцы (Strab., XIV, 2, 28, Р. 662; Archiloch., fr. 24 (15) Bergk). Впрочем, политическая и экономическая ситуация побуждала часть мужского населения Греции рисковать своей жизнью в качестве наемника. Одним из источников наемничества, быть может, уже тогда являлись некоторые отсталые области Пелопоннеса.
Содержание наемников вызывало потребность в более или менее постоянных источниках дохода. Наряду с такими известными, как, например, владение рудниками, где добывались драгоценные металы, обложение граждан налогами, контрибуции и грабеж врагов, хочется отметить также и такой источник, как использование денег, полученных благодаря заключению строительного подряда (Фаларис Акрагантский, Ферон Акрагантский, а также, быть может, и враги афинских тиранов — Алкмеониды).
Тирании, как явления кризисные, были преходящими режимами. Со становлением классического демократического полиса тираны и их наемники исчезают, на Сицилии это происходит несколько позже, чем в Балканской Греции, и до Пелопоннесской войны об использовании в Греции наемных воинов практически нет сведений. Они появились там в годы Пелопоннесской войны, и после нее наемничество снова, в гораздо более широких масштабах, распространилось в метрополии и на Сицилии, и на сей раз оно стало одним из важнейших факторов, подготовивших рождение младшей тирании.