Но как можно спокойно говорить о войне народа, властителя мира, с рабами? Первая рабская война произошла еще в начальной истории Рима… Но то был скорее мятеж, чем война. Но кто бы мог поверить, что после того, как Рим распространил свою власть на различные страны, рабская война опустошила Сицилию гораздо более жестоко, чем Пуническая война?
Эта плодоносная страна, эта как бы пригородная провинция была занята латифундиями римских граждан. Находившиеся здесь многочисленные эргастулы и скованные рабы для обработки земли дали (людской) материал для войны. Некий сириец, по имени Евн,- размер нанесенных им поражений заставляет помнить его имя,- симулировав фанатическое безумие, потрясает волосами богини и как бы по велению богини призывает рабов к оружию во имя свободы. А чтоб доказать, что он действует по указанию свыше, он спрятал во рту орех, обмазанный тлеющей серой, и во время речи слегка дул на него, испуская пламя. Это чудо привлекло к нему сначала две тысячи (рабов) из встречных, а затем по праву войны были взломаны эргастулы, и набралось войско больше чем 60 000. Украсив себя – для полноты бедствия – знаками царского достоинства, он подверг жестокому разграблению и опустошению военные поселения, села и города. Мало того, дошло до последней степени позора: был взят лагерь преторов – мне не стыдно будет назвать их имена: лагеря Манлия Лентула и Пизона Гипсея… Наконец полководец Перперна их усмирил. Победив их и осадив затем в Генне и уморив их голодом и болезнями, он наказал остатки разбойников кандалами, цепями и казнями на костре. Он удовлетворился овацией (за победу) над рабами (триумфа он не захотел), чтобы не осквернить достоинства триумфа надписью о рабах.
Едва остров пришел в себя, как сейчас же он при преторе Сервилии переходит от сирийца к киликийцу. Пастух Афинион, убив хозяина и освободив рабов из эргастула, организует отряд. Сам он в пурпурном одеянии, с серебряным жезлом и с челом, увенчанным наподобие царя, раздул не меньшую армию, чем тот, предыдущий фанатик; грабя еще более жестоко села, города и военные укрепления, как бы мстя за своего предшественника, он с еще большим гневом, чем на господ, обрушивался на рабов (не примкнувших к восстанию), как на дезертиров. Он тоже разбил войска преторов, захватил лагерь Сервилия и лагерь Лукулла.