238

ВАЛЕРИЙ ПОПЛИКОЛА

Древний патрицианский род Валериев играл заметную роль в истории Рима. К нему принадлежал и Публий Валерий, ставший известным еще тогда, когда в Риме правили цари. Он был богат и славился своей щедростью и справедливостью. К нему часто обращались за помощью, и он никому в ней не отказывал.
В Риме царствовал тогда Тарквиний, прозванный Гордым — вероломный и жестокий человек. Царь и его родичи совершили множество преступлений. Одно из них истощило терпение народа. Сын царя покусился на честь благородной Лукреции, которая, не вынеся позора, покончила с собой. Римляне восстали. Во главе восстания стал Луций Брут, ненавидевший Тарквиния, который казнил его родных. Брут обратился за помощью к Публию Валерию, который принял деятельное участие в свержении царской власти. В Риме установилась республика.
Уставший от тирании царей, народ решил доверить власть двум правителям — консулам, избиравшимся на год. Всем было ясно, что первым консулом будет избран Луций Брут, который надеялся, что вторым станет его ближайший сподвижник — Валерий. Этого желал и сам Публий Валерий. Но народ выбрал другого — Тарквиния Коллатина, мужа погибшей Лукреции.
Валерий был разочарован, даже обижен результатами выборов, такой неблагодарностью римлян.
Между тем изгнанный царь Тарквиний не смирился с потерей власти. Укрывшись в одном из соседних городов, он собирал силы для войны с Римом.
Некоторое время спустя в Рим прибыли послы Тарквиния. От его имени они объявили, что бывший царь отказывается от власти

239

и прекращает войну. Он только требует, чтобы ему вернули имущество и деньги, принадлежавшие ему, его родным и друзьям, чтобы иметь возможность жить в изгнании безбедно.
Многие сенаторы склонны были удовлетворить просьбу Тарквиния. Поддерживал их и второй консул — Коллатин. Но Луций Брут резко возражал против возвращения имущества Тарквинию Гордому, он даже назвал действия второго консула предательскими. Большинство же склонно было согласиться с Тарквинием и отдать ему имущество и деньги в обмен на мир. Однако прав оказался Брут. Тарквиний заботился не о своем имуществе: он хотел узнать настроение римлян и выяснить возможность своего возвращения. Пока решался вопрос об имуществе и деньгах, посланцы царя готовили заговор против республики. Им удалось склонить на сторону Тарквиния нескольких уважаемых римских граждан — Аквилиев и Вителлиев (они были в родстве с обоими консулами). В заговор были вовлечены даже два сына Брута и два племянника Коллатина.
Заговорщики отправились в дом Аквилиев, чтобы скрепить союз страшной клятвой. Осмотрев комнату, в которую они вошли, заговорщики убедились, что она пуста. Но они не заметили раба по имени Виндиций. Он оказался здесь случайно и, когда услыхал шум шагов и говор приближающихся людей, испугался и спрятался в стоявший в комнате большой сундук. Сквозь щель сундука он все видел и слышал. Он узнал, что заговорщики собираются убить обоих консулов, а затем — открыть ворота Тарквинию Гордому. Свой план они изложили в письме к царю и отдали его послам Тарквиния, которые здесь же присутствовали.
Когда заговорщики ушли, Виндиций вылез из своего убежища. Он был испуган и колебался, не зная, как поступить. Он понимал, какая опасность грозила молодой республике. С другой стороны, он боялся, что его рассказу не поверят, ведь среди заговорщиков он видел сыновей Брута и племянников другого консула. Виндиций не знал, к кому направиться и рассказать о заговоре. Он понимал, что если заговорщики узнают, что он открыл их тайну, то ему будет грозить смерть. Он решил наконец пойти Публию Валерию, зная о его доброте, справедливости и о том, что его дом всегда открыт для нуждающихся в совете или помощи.
Валерий был потрясен сообщением Виндиция и стал энергично действовать. Виндиция он запер, запретив выходить из дома. Своему брату Марку Валерию он поручил ворваться в бывший царский дворец и захватить там переписку Тарквиния. Сам же с многочисленными друзьями и прислугой направился в дом Аквилиев, где жили послы Тарквиния. В доме никого не было, и Валерии без труда нашел нужные письма заговорщиков к бывшему царю — важнейшее доказательство их измены. Когда они покидали дом, вернулись заговорщики и у входа завязалась схватка. У Валерия попытались отнять захваченные им письма. Сделать это не удалось. Изменников схватили и повели на форум. Народ волновался, про-

240

Попликола

слышав о раскрытии заговора против республики. Толпа на форуме увеличивалась с каждой минутой, шум голосов не умолкал.
На трибуну поднялся Публий Валерий. Площадь затихла, когда Валерии приказал привести из своего дома Виндиция. Тот рассказал что он слышал в доме Аквилиев. Прочли и письма изменников бывшему царю. Все были потрясены. Воцарилось молчание.
Раздалось несколько робких голосов, предлагавших изгнать виновных из Рима. Валерий молчал. У заговорщиков возникла надежда на мягкий приговор. И тогда Брут обратился к сыновьям:

241

— Что же вы молчите? Что же не отвечаете на обвинения? Ответа не было. Брут еще два раза повторил свой вопрос. И
снова молчание. И тогда Брут обратился к ликторам:
— Исполняйте свои обязанности!
Ликторы схватили сыновей консула, сорвали с них платье, связали за спиной руки и стали сечь прутьями.
Брут сурово, внешне спокойно, не отрывая взгляда следил, как избивают его детей. Только после того, как приговоренных положили на землю и обезглавили, Брут поднялся с места и покинул форум, сказав:
— Пусть остальных судит другой консул.
Брут ушел. Сенаторы и народ оцепенели, не могли опомниться от того, что произошло у них на глазах. Непреклонность Брута, не остановившегося перед казнью своих детей для спасения родины, сохранилась навсегда в памяти римлян.
На форуме остался консул Коллатин, известный своим мягким характером. Это внушило заговорщикам надежду на спасение. Они попросили отсрочить суд, чтобы иметь время лучше подготовиться к защите. Кроме того, Аквилии потребовали выдать им Виндиция, их раба. Коллатин уже хотел удовлетворить их просьбу, а потом распустить народное собрание. Но Валерий и его сторонники воспротивились этому. Они окружили Виндиция. Валерий громко заявил, что его не выдаст, а также не допустит, чтобы собрание было распущено и изменники остались безнаказанными.
По приказу консула ликторы стали раздвигать толпу, пытаясь схватить раба, но встретили сопротивление Валерия и его людей. Народ громко призывал Брута, и тот возвратился на форум. Народ просил его судить заговорщиков.
— Я имел право судить своих сыновей как глава семьи,— сказал Брут,— но участь остальных предателей должен решить народ. Пусть каждый римлянин скажет свое мнение.
Но никто не попросил слова, и сразу приступили к голосованию. Приговор был единодушным. Изменники были казнены.
Консул Коллатин потерял доверие римлян, вынужден был сложить свои полномочия и уйти в изгнание. Сразу же приступили к выборам другого консула. Им был избран при всеобщем ликовании Публий Валерий, который доказал своим поведением преданность республике.
Первым решением нового консула было освобождение от рабства Виндиция. Вчерашний раб не только стал свободным человеком, но получил все права римского гражданина. Он был первым в истории Рима вольноотпущенником.
Затем было объявлено о конфискации всего имущества бывшего царя, а его дворец был разгромлен народом и срыт до основания.
Тарквиний, потеряв надежду вернуть себе власть с помощью заговора, бежал к этрускам, собрал войско и двинулся на Рим. Войско республики во главе с обоими консулами преградило ему

242

путь. Завязалась ожесточенная битва, в которой обе стороны понесли большие потери. Непогода остановила битву, и ее исход остался нерешенным. Такой неопределенный результат встревожил Валерия. Но на следующий день сражение возобновилось с новой силой, и Тарквиний, его приверженцы и союзники-этруски были разгромлены.
За эту победу Валерий был удостоен триумфа. В истории Рима он первый въехал в город на триумфальной колеснице, запряженной четверкой коней.
Незадолго до этого умер Луций Брут. Валерий приказал воздать ему великие почести, а сам произнес яркую речь, отдав должное достоинствам первого консула республики. С тех пор установился обычай — при погребении выдающегося гражданина произносить в его честь похвальную речь.
После смерти Брута Валерий сосредоточил всю власть в своих руках, стал править один. Это вызвало ропот в народе. Говорили, что Валерий, на словах восхваляя Брута и его взгляды, следует не его примеру, а идет по стопам Тарквиния и что его единовластие не согласуется с республиканскими принципами.
Говорили также, что живет Валерий слишком пышно, что дом его по богатству превосходит дворец Тарквиния, который был разрушен народом. Все эти пересуды доходили до консула; его друзья также говорили ему о растущем недовольстве римлян. Валерий принял неожиданное для всех решение: он нанял множество работников, и в одну ночь они разрушили его дом до основания
Римляне были поражены. Мнение народа решительно изменилось, везде восхваляли величие духа Валерия. Но римляне не желали, чтобы консул был бездомным, жил у своих друзей, а не у себя, и построили ему новый дом, более скромный, чем прежний, но достаточно удобный.
В знак того, что народ должен испытывать к власти уважение, а не страх, Валерий приказал вынуть из дикторских связок воткнутые туда топоры. Он также обязал склонять эти дикторские связки не перед консулом, а перед народом.
Еще много издал Валерий законов, которые усиливали влияние народа на жизнь государства. В ответ римляне все более уважали своего консула и охотно повиновались ему.
Прежде всего Валерий пополнил сенат, который сильно поредел после изгнания Тарквиния и войны с ним, верными республиканцами. Он издал закон, по которому каждый обвиняемый мог обжаловать решение консула, обратившись к народу.
Он облегчил жизнь римских бедняков, освободив их от налогов. Он поощрял развитие ремесел в Риме. Было введено суровое наказание тем, кто занимал какую-нибудь должность, не будучи избран народом.
Особенно решительные и жестокие меры приняты были против всякой попытки восстановить единовластие, тиранию. Тот, кто

243

подозревался в этом, мог быть убит без суда, а его убийца не нес никакого наказания.
Слава Валерия и любовь к нему возросли настолько, что римляне прозвали его Попликола — «друг народа». Это прозвище навсегда осталось с ним, вытеснив его настоящее имя.
Только после принятия законов, укреплявших республику, Попликола разделил власть с избранным вторым консулом. Сам он был выбран на новый срок.
Тем временем Тарквиний готовил новую войну. После поражения он бежал в город Клузий к могущественному этрусскому царю Ларсу Порсене, который обещал ему поддержку.
Порсена отправил в Рим послов с требованием вернуть Тарквинию власть. Получив отказ, он объявил Риму войну и двинул к нему свое войско, которое вскоре достигло ворот города. Небольшой римский отряд сдерживал у реки натиск воинов Порсены. В этом бою с превосходящими силами врагов Попликола был тяжело ранен. Его удалось вынести с поля битвы. Скоро был ранен и другой консул. Римляне пали духом и, спасая свои жизни, побежали под защиту городских стен. Враги ринулись к деревянному мосту через Тибр, чтобы ворваться в город на плечах бегущих римлян. Казалось, их ничто не может остановить и Рим падет.
В этот миг на мост выбежали три воина. Один из них — Гораций Коклес — преградил путь врагам. Пока он сражался с ними, два его товарища ломали мост. Раздался грохот, мост рухнул. Быстрая, глубокая река стала преградой для штурмующих город воинов Порсены. А Гораций Коклес, задержавший врагов, бросился в воду и, несмотря на полученную рану, нанесенную брошенным вслед копьем, и на тяжелое вооружение, переплыл реку.
Восхищённые его мужеством римляне громко приветствовали героя. Попликола наградил его. Позднее в храме Вулкана поставили его бронзовую статую.
Разрушение моста не дало Порсене взять Рим штурмом, и он начал осаду города. В Риме начались болезни и голод.
В это время еще одно войско этрусков вторглось в римские владения. Попликола — он был снова избран консулом,— продолжая оборонять город от Порсены, одновременно выступил против новых врагов, разбил их, обратил в бегство и освободил римские земли, захваченные ими.
Однако опасность по-прежнему угрожала Риму. Тогда один молодой римлянин по имени Муций решил убить Порсену и тем освободить город от осады. Ему сопутствовала удача: он незамеченным пробрался во вражеский лагерь и проник в шатер Порсены. Но покушение не удалось, юношу схватили и обезоружили.
— Кто ты такой? — спросил Порсена. Юноша бесстрашно ответил царю:

244

— Я римский гражданин. Зовут меня Муций. Я хотел убить тебя — врага моего отечества. На этот раз ты уцелел. Но все равно дни твои сочтены. Триста римских юношей составили заговор на твою жизнь. Первый жребий пал на меня. Не удалось мне — удастся кому-нибудь другому.
Порсена потребовал, чтобы Муций назвал имена заговорщиков и раскрыл их планы. Муций молчал. Разгневанный Порсена угрожал сжечь его живым на костре и приказал готовить казнь. Муций, не сказав ни слова, подошел к стоявшей рядом жаровне и положил правую руку на пылающие угли. Муций стоял не дрогнув, пока его рука медленно обугливалась. Присутствующие были поражены, и больше всех — царь, когда увидели, с каким презрением относится римский юноша к физическим страданиям. Порсена вскочил, приказал оттащить юношу от жаровни и вскричал:
— Ступай отсюда безнаказанно! Ты поступил с собой более жестоко, чем со мной. Хотел бы я, чтобы и за меня сражались такие бесстрашные люди!
Пораженный храбростью римлян и опасаясь за свою жизнь, Порсена не только отпустил Муция, но и снял осаду.
Благодарные римляне дали Муцию прозвище Сцевола, что значит «левша». Это прозвище стало почетным именем для потомков героя, напоминая всем о величии его подвига.
Попликола видел в Порсене не только противника, но и достойного человека, которого лучше иметь союзником и другом, чем врагом. Он послал к нему гонцов и предложил Порсене самому судить, справедливо ли было изгнание Тарквиния, кто прав — народ или бывший царь.
Несмотря на протесты и укоры Тарквиния, Порсена отошел от союза с ним, прекратил войну с Римом, заключил мир и в дальнейшем проявил много великодушия по отношению к недавним врагам.
Попликола продолжал оставаться влиятельнейшим человеком в государстве, хотя на следующих выборах он не был избран консулом. По всем важным вопросам за советом обращались к нему. А еще через год его избрали консулом в четвертый раз.
На этот раз ему пришлось вести войну с сабинянами. Их многочисленное войско выступило против Рима. У сабинян был коварный план. Небольшой конный отряд должен был приблизиться к стенам города, выманить оттуда римлян и, отступая, увлечь их к лесистой местности, где были скрыты основные силы сабинян.
Однако Попликола разгадал планы врагов и, соответственно расположив свои силы, утром, под покровом счастливо опустившегося тумана, напал на сабинян с тыла и с флангов. Удар был неожиданным, враги понесли большие потери и обратились в бегство. Немногие спаслись, успев добежать до близкого городка Фидеи, остальные погибли или были взяты в плен.

245

Эта победа принесла новую славу Попликоле. Он во второй раз был удостоен триумфа, после которого передал власть новым консулам.
Очень скоро после этого он скончался (503 г. до н. э.).
Смерть Попликолы повергла в печаль не только близких и друзей, но и весь город. Ему были устроены торжественные государственные похороны. Погребли его в пределах города. Римлянки оплакивали его так, словно потеряли общего для всех сына, брата или отца. Целый год они носили по нему траур.
Публий Валерий, прозванный народом Попликола, навсегда остался в истории Рима.

Подготовлено по изданию:

Знаменитые греки и римляне: 35 биографий выдающихся деятелей Греции и Рима. Сборник. Авторы и составители М. Н. Ботвинник и М. Б. Рабинович — СПб.: Индивидуальное частное предприятие Кузнецова «Издательство «Эпоха», 1993. 448 с.
ISBN 5-87594-034-4.
© М. Н. Ботвинник и М. Б. Рабинович, авторы переложения, 1993