270

ФАБИЙ МАКСИМ

Квинт Фабий Максим с детства отличался тихим, кротким нравом, спокойствием, неторопливостью. Был настойчив в учении, хотя и не блистал успехами. В шумных ребячьих играх охотно уступал первенство товарищам. Но проницательные люди угадывали в этом мальчике твердость духа, силу воли, разумную смелость и предсказывали ему славную будущность.
Детство, юность и вся остальная жизнь Квинта Фабия прошли в трудные для Рима годы ожесточенной борьбы с Карфагеном.
Двадцать три года длилась первая Пуническая война, закончившаяся победой Рима, но могущество Карфагена не было сломлено. И Рим и Карфаген понимали, что новое столкновение неизбежно, и готовились к нему.
Используя передышку, Карфаген утверждал свое господство в Испании, где его полководцы Гамилькар, Гасдрубал и, наконец, Ганнибал подчиняли себе город за городом. Захват Ганнибалом города Сагунта, который находился в союзе с Римом, дал повод к войне.
И Рим и Карфаген помнили о тягостях прошлой войны и проявляли выдержку и осторожность. После захвата Сагунта Рим не сразу начал боевые действия, а послал в Карфаген специальное посольство для переговоров. Во главе посольства стоял Квинт Фабий Максим. К этому времени он сделал заметную карьеру, был сенатором. Зная его благоразумие, осторожность и выдержку, ему доверили эту трудную миссию.
Прибыв в Карфаген, римские послы потребовали, чтобы их как можно скорее провели в сенат. Карфагенский сенат собрался в храме Ваала, главного финикийского божества. В храме царила напряженная тишина. Все, затаив дыхание, ждали появления рим-

271

ских послов. Все понимали, что нависла угроза новой войны с Римом. Была надежда на то, что римляне не готовы к войне. Ведь они не помогли союзному Сагунту и позволили Ганнибалу захватить город. А у Карфагена в Испании прекрасная наемная армия, во главе которой стоит талантливый полководец.
Двери храма распахнулись, и вошло римское посольство. Впереди шел сенатор Квинт Фабий Максим. Фабий заявил, что сенат поручил ему задать только один вопрос: самовольно ли Ганнибал захватил Сагунт или это сделано по решению карфагенского сената?
После краткого совещания встал один из карфагенских сенаторов. Он ответил, что разбирать вопрос о том, действовал ли Ганнибал самовольно или нет — дело самих карфагенян. Карфаген — независимое государство, и римляне не имеют права вмешиваться в его внутренние дела.
Сказав это, карфагенский сенатор сел на место под бурное одобрение присутствующих. Тогда Фабий Максим свернул полу своей тоги так, как будто он что-то в ней нес, и сказал, обращаясь к карфагенским сенаторам: «Здесь я принес вам и войну, и мир. Выбирайте любое». «Выбирай сам!» — ответили сенаторы. Тогда Фабий распустил полу тоги и воскликнул: «Война!»
В тот же день римские послы отбыли из Карфагена. Произошло это ранней весной 218 г. до н. э. Началась вторая Пуническая война.
Обе стороны подготовили свои планы ведения войны. Римляне намеревались одновременно вторгнуться в Испанию и Африку. Один консул должен был собрать большое войско и флот на острове Сицилии и Напасть на Карфаген. Другой консул должен был высадиться в Испании и начать борьбу с Ганнибалом, чтобы его армия не могла прийти на помощь родному городу. Римляне рассчитывали на превосходство своей пехоты над наемниками Ганнибала и надеялись на быструю победу.
План Ганнибала поражал своей смелостью. Карфагенский полководец собирался вести войну на территории врага и вторгнуться в Италию. Он решил перейти через высокие Альпы и спуститься в долины Италии. Римляне считали, что Альпы недоступны для карфагенской армии, и свои основные силы сосредоточили на юге, ожидая морского вторжения из Африки.
Поход Ганнибала был необычайно труден. Многие наемники отказались идти через высокие и недоступные горы и вернулись •домой. Но большая часть войска оставалась верна своему полководцу.
Неожиданно для римлян поредевшая, но сильная армия Ганнибала появилась в северной Италии. Известие об этом повергло Рим в смятение. Надо было менять все планы войны.
Консул Гай Фламиний, которому было поручено ведение войны на севере, человек самонадеянный и горячий, рассчитывал на быстрый успех. К тому же поступили сведения, что вражеское войско измучено и во многом нуждается после альпийского похода.

272

Римская школа

Дальновидный Фабий Максим советовал ему быть осторожнее, не торопиться ввязываться в сражение, пока не станут яснее силы противника. Пока же помогать союзникам, защищать укрепленные города и изматывать силы Ганнибала. Но консул был непреклонен. Он выступил из Рима, обещая в несколько дней покончить с Ганнибалом.
Противники встретились на земле этрусков у Тразименского озера. Завязалось ожесточенное сражение. В самый разгар битвы произошло сильное землетрясение, причинившее этой местности большие разрушения, но сражающиеся его даже не заметили — так жестоко и упорно шла сеча. Римляне потерпели тяжкое поражение (21 июня 217 г. до н. э.). Большая часть римского войска погибла в сражении, остальные были истреблены во время преследования, когда они обратились в бегство. Пал и консул Гай Фламиний.
В знак своего уважения к доблести врага Ганнибал приказал похоронить римского полководца с почестями. Но тело Фламиния не было найдено.
Известие о поражении вызвало в Риме панику. Город лихорадочно стал готовиться к обороне: разрушали мосты через Тибр, укрепляли стены, создавали новую армию. Шли споры о том, кому поручить командование. Всем было ясно, что избираемые на год, не имеющие достаточного опыта полководцы не могут противостоять Ганнибалу. Сошлись на том, что необходимо избрать диктатора, наделить его неограниченными полномочиями, чтобы он взял в свои руки всю полноту власти. По решению сената был избран Фабий. Это назначение многих привело в недоумение, его считали нерешительным человеком, да и слишком старым для такой миссии. Но Фабий скоро рассеял эти сомнения.

273

Фабий прибыл к войску с твердым намерением уберечь его от разгрома во что бы то ни стало. Прежде всего он хотел поднять боевой дух солдат, который сильно упал после трагического сражения на Тразименском озере. Они считали Ганнибала непобедимым, а войну проигранной. Новый полководец стал внушать воинам, что причиной неудачи была не их трусость, а нерадивость их военачальника, который не чтил богов и не соблюдал священных обрядов. Этим Квинт Фабий внушал солдатам надежду и изгонял страх перед врагами.
Отдавая себе отчет в силе карфагенян и в военном гении их полководца, Фабий выработал свой план ведения войны. Он принял решение всячески уклоняться от любого сражения с Ганнибалом, которое не надеялся выиграть. Ему представлялось бесспорным, что лучший способ борьбы — исподволь подрывать мощь Ганнибала, не вступая в решающую битву. Карфагенский же полководец стремился вызвать римлян на решительный бой.
Фабий Максим старался, не вступая в сражение, следовать за неприятелем, не теряя его из виду. Он выбирал место для стоянок на высотах, где не могла действовать прекрасная карфагенская конница, и дожидался там, пока неприятель не тронется с места. Тогда он двигался вслед за ним, но шел обычно или в обход через горную местность, или находился достаточно далеко, чтобы противник не мог навязать ему сражения, и в то же время достаточно близко, чтобы держать его в постоянном напряжении перед возможной битвой. Нападением на мелкие отряды карфагенян Фабий очень затруднял снабжение войска Ганнибала.
Тактика Фабия возбуждала недовольство у римлян и даже бросала тень на его доброе имя. Над ним насмехались в собственном лагере, требовали решительных действий. Враги тоже поносили его, считали бездарным полководцем.
Но Ганнибал судил иначе. Он разгадал планы Фабия, его замысел, опасный для карфагенского войска, и стремился любым путем навязать ему сражение. Все попытки и хитрости Ганнибала терпели неудачу. Фабий спокойно продолжал проводить свою линию. Он был уверен в правильности своих действий.
Особенно резко выступал против Фабия его помощник, начальник римской конницы Марк Минуций. Наглый и самоуверенный, он своими словами и поступками смущал солдат, подрывал их доверие к Полководцу, внушая им необоснованные надежды. Минуций и его сторонники иронически называли Фабия «дядькой Ганнибала». Открыто издеваясь, Минуций говорил:
— Наш полководец нарочно выбирает места для стоянок войска повыше в горах, по-видимому, для того, чтобы было лучше видно, как неприятель опустошает Италию.
Фабию, конечно, доносили об этих насмешках. Друзья советовали ему изменить тактику, чтобы пресечь дурную молву. Но Фабий сохранял спокойствие и выдержку. Он отвечал друзьям:
— Я был бы даже большим трусом, чем кажется Минуцию,

274

если бы из страха насмешек изменил бы свой план. Не стыдно бояться за судьбу отечества, но позорно для диктатора прислушиваться к глупым толкам и клевете. Если он поступит так, то станет рабом тех, кем должен править.
Не гневался Фабий и на тех, кто дал ему прозвище «Кунктатор» («Медлитель»), с которым он вошел в историю Рима.
Между тем Ганнибал решил переместить свою армию на юг, где легче было перезимовать и прокормить отощавших коней. Он вызвал к себе проводников и приказал им вести войско к городу Казину. Этот город лежал в глубокой речной заболоченной равнине, окруженной горами.
Фабий хорошо знал эту местность и понял, что неприятель сам лезет в ловушку и что, наконец, представляется удобный случай для нанесения удара. Пока Ганнибал спускался в долину, Фабий выставил заслон из четырех тысяч пехотинцев, а остальное войско разместил на высотах вдоль реки. К вечеру карфагеняне оказались запертыми в узкой долине.
С отборным отрядом Фабий напал на неприятеля с тыла и нанес ему значительные потери.
Ганнибал понял, в какое положение он попал. В ярости от ошибки он приказал казнить проводников. Положение его казалось безвыходным. Пути отступления были отрезаны, и с рассветом римляне могут уничтожить войско карфагенян. Но Ганнибал нашел выход.
Из огромной захваченной добычи Ганнибал приказал отобрать две тысячи быков, привязать к их рогам сухие пучки прутьев или хвороста и, когда наступит полная темнота, поджечь эти живые факелы. В назначенное время солдаты подожгли их и погнали животных к занятому римлянами перевалу. Пока пламя не касалось их тела, быки шли спокойно, подгоняемые погонщиками.
Сверху казалось, что движется большое войско, освещая себе путь факелами. Но скоро рога животных догорели до самого основания и жжение стало, невыносимым. От боли и ужаса быки бросились вперед, теснясь, обжигая друг друга.
Страх охватил римлян, занимавших выход из долины. В темноте им казалось, что они окружены превосходящими силами врагов; они оставили свои позиции и отошли к главному лагерю.
Легкая пехота Ганнибала немедленно заняла перевал и дорогу, а по ней беспрепятственно вышло из западни карфагенское войско, унося и всю захваченную добычу.
Еще до рассвета Фабий разгадал хитрость Ганнибала, но не тронулся с места своего расположения. Позднее с частью своих сил он начал погоню, но она, как и следовало ожидать, оказалась безуспешной. Более того, карфагеняне неожиданным нападением нанесли римлянам большие потери и заставили отступить.
В римском лагере с новой силой стали раздаваться голоса, осуждающие нерешительность Фабия. Ганнибалу было известно, что происходило в римском войске. Чтобы усилить недовольство

275

Фабием, он, когда его войска захватили территорию, на которой находилось поместье Фабия, приказал сжечь все вокруг, а владения римского полководца не трогать. Он даже приказал охранять дом Фабия, чтобы там ничего не пропало. Эта «заботливость» врага похожа была на награду за нерешительные действия «Кунктатора» и вредила репутации римского военачальника.
В Риме усилились противники Фабия. Видели только его нерешительность, забывая, что благодаря дальновидной тактике Фабия хотя не было побед, но не было и поражений. Прежний страх перед Ганнибалом стал рассеиваться. Сторонники энергичных действий против Ганнибала приобрели в Риме значительное влияние. Вскоре Фабий был вызван в Рим для участия в важных священных обрядах. Покидая лагерь, Фабий строго приказал Минуцию не вступать с Ганнибалом ни в какие столкновения. Он не только отдал этот приказ как командующий, но и просил его по-дружески. Однако Минуций не послушался.
Воспользовавшись тем, что значительная часть войска Ганнибала была отправлена для сбора продовольствия и корма для коней, Минуций напал на оставшихся, нанес карфагенянам заметные потери и затем в полном порядке отступил.
Слух об этом столкновении дошел до Рима сильно раздутым. Люди рассказывали друг другу о крупной победе. Это вызвало ликование народа. Толпы римлян заполнили форум. Сторонники Минуция открыто обвиняли Фабия в малодушии, трусости, чуть ли не в измене. Они говорили, что медлительность «Кунктатора» облегчала действия Ганнибала, помогала врагам разорять страну. Если же к Ганнибалу придут подкрепления, ему легко будет покорить всю Италию.
В ответ на эти речи слово взял Фабий. Он не оправдывался, а спокойно и с достоинством объявил, что в Риме задерживаться не собирается, и быстро покончив с делами, возвратится к войску и накажет Минуция за невыполнение приказа командующего.
Толпа на площади взволновалась. Родичи и сторонники Минуция хорошо знали, что у диктатора неограниченные права, и он может без суда, своей волей, подвергнуть провинившегося любому наказанию вплоть до смертной казни. Они понимали, что Минуцию может грозить смерть.
Раздались голоса в защиту Минуция, требования уберечь его от мести Фабия. Говорили, что надо было бы лишить фабия диктаторских полномочий, но на это не решились.
Тогда, по настоянию противников Фабия, Минуцию предоставили такие же диктаторские права, прежде всего в командовании войском. Так впервые в истории республики в ней одновременно командовало два диктатора.
Враги Фабия рассчитывали, что такое решение его глубоко оскорбит. Но они плохо знали этого человека. Фабий говорил, что порядочного и честного человека ничто не может оскорбить и

276

опорочить. Он только был огорчен тем, что эти интриги приводили к решениям, которые шли во вред республике. Опасаясь, что Минуций натворит новых бед, Фабий покидает Рим и возвращается к
войску.
Торжествующий Минуций встретил его высокомерно. Он потребовал, чтобы отныне они командовали армией поочередно. Но Фабий не пошел на это, а предпочел разделить войско на две части и при этом предупредил Минуция, чтобы тот помнил, что воюет с Ганнибалом, а не с Фабием.
Со своей частью войска Минуций стал отдельным лагерем.
Ганнибал внимательно следил за всем, что происходит у римлян, готовясь воспользоваться этими раздорами.
Между карфагенянами и расположением войска Минуция возвышался небольшой холм, удобный для устройства лагеря. Равнина, которая расстилалась у подножия холма, занятого римлянами, была изрезана рытвинами и неглубокими оврагами. Ганнибал решил использовать эту местность как приманку для неприятеля.
Едва Минуций отделился от Фабия, как Ганнибал ночью приказал скрытно занять все эти удобные для укрытия неровности местности. Издалека эти рытвины не были видны, и равнина выглядела пустой.
С утра Ганнибал послал небольшой отряд к вершине холма, рассчитывая спровоцировать Минуция. Это удалось, Минуций приказал своей легкой пехоте двинуться против неприятеля. За ней выступила конница. Когда Ганнибал двинулся на помощь своим, Минуций повел в бой все свое войско.
Сражение разрослось и шло с переменным успехом. Когда Ганнибал убедился, что римские силы полностью вовлечены в битву и что их тылы остались неприкрытыми, он подал условленный сигнал. Из своей засады с криками ринулись карфагенские воины и врезались в задние ряды римлян. Нападение было неожиданным, и последние ряды римских воинов были смяты и изрублены. Ужас охватил римлян, началось беспорядочное бегство. Но оно не приносило спасения. Нумидийские всадники Ганнибала бросились преследовать и убивать бегущих. Тщетно Минуций пытался остановить бегство. Казалось, все погибло.
Хорошо зная Минуция, Фабий предвидел, что может произойти, и готовился. Свое войско он держал в полной боевой готовности. Он внимательно наблюдал за всем, что происходит в лагере Минуция.
Увидев, что карфагеняне окружают римлян, начинают их теснин, и обращать в бегство, он с горечью воскликнул:
— Клянусь Геркулесом! Минуций погубил себя раньше, чем я мог предвидеть!
Ни минуты не медля, Фабий приказал выступать и обратился к войску со словами:
— Кто помнит Марка Минуция — за мной! Он храбр и любит родину. Если он слишком поторопился изгнать неприятеля и допустил ошибку, то сейчас не время его осуждать.

277

Римляне прежде всего разметали карфагенских конников, а затем обрушились на тех, кто зашел в тыл воинам Минуция, и обратили врагов в бегство.
Увидев изменившуюся обстановку и оценив силу удара, Ганнибал приказал трубить отступление. Карфагеняне вернулись в свой лагерь, римляне — в свой, унося доспехи убитых врагов. Благородный Фабий, возвратившись, ни одним словом не упрекнул своего помощника.
Минуций, как только вернулся в свой лагерь, произнес перед солдатами речь:
— Римляне! Людям свойственно ошибаться и это неизбежно. Но достойный человек должен из своих ошибок извлекать урок, учиться на своих ошибках. Скажу откровенно, сегодня я должен скорее благодарить судьбу, чем ее хулить. Сегодня мне открылось то, чего я долго не понимал. Теперь я убедился, что не гожусь командовать другими и сам не могу обойтись без начальника. Знайте все, что у нас нет другого главы, другого предводителя, кроме диктатора!
После этих слов он во главе своего войска двинулся в лагерь Фабия. Когда из своего шатра к ним вышел Фабий, Минуций приказал склонить перед ним боевых орлов и назвал его отцом.
— Ты, диктатор,— сказал Минуций,— сегодня одержал две победы. Ты победил Ганнибала своею храбростью и умением, а своими мудростью, великодушием и добротой ты покорил меня. Первая твоя победа нас спасла, вторая — научила разуму. Я назвал тебя отцом потому, что не знаю более почетного имени. Отец дал мне жизнь, ты — ее спас. Поверь, мои чувства к тебе горячее, чем к родному отцу.
Он обнял и поцеловал Фабия.
Вскоре истек срок полномочий Фабия Максима, он сложил с себя власть и возвратился в Рим.
На выборах 216 г. до н. э. были избраны новые консулы: Теренций Варрон и Эмилий Павел. Им предстояло продолжать войну с Ганнибалом. Теренций Варрон требовал решительных действий. Еще в народном собрании он громко заявил: «Пока командовать будут разные Фабии, война станет бесконечной!»
Став консулом, он хвастливо говорил, что теперь он быстро расправится с Ганнибалом. Эмилий Павел был сторонником осторожной, продуманной тактики и последователем Фабия Максима.
Было собрано огромное войско — более восьмидесяти тысяч человек только пехоты и нескольких тысяч всадников. По установившемуся обычаю, консулы должны были командовать по очереди, через день, во избежание разногласий.
Безрассудство консула Теренция Варрона беспокоило Фабия. Он умолял другого консула — Эмилия Павла — всеми силами сдерживать опасную энергию Теренция.
— И Ганнибал и Теренций,— говорил он,— стремятся как можно скорее начать решающую битву. Но Теренций не знает сил

278

противника, а карфагенянин хорошо знает свои слабости. Если Ганнибал не победит в битве, то он или погибнет, или должен будет бежать из Италии. Из тех сил, какие он два года назад привел сюда, осталась едва третья часть.
Эмилий Павел был согласен с Фабием и обещал сделать все, что в его силах, чтобы удержать Теренция Варрона от битвы.
Но удержать Теренция было невозможно. Он воспользовался днем, когда командование принадлежало ему, чтобы осуществить свой план.
Римляне стояли тогда неподалеку от лагеря Ганнибала у городка Канны в Апулии. Теренций настаивал на сражении — у римлян двойное превосходство в пехоте, лишь несколько меньше конницы.
Римское войско вышло из лагеря в поле и построилось в боевой порядок. В центре в семьдесят рядов пехота. Справа и слева — конница.
На другой стороне широкого и ровного поля построил свои силы Ганнибал. Его строй был необычным. Он напоминал собой полумесяц, выпуклой своей стороной обращенный к противнику, а остриями вглубь. В центре Ганнибал поместил двадцать тысяч пехотинцев, это были наиболее слабые его части. Самые сильные и дисциплинированные отряды он поставил по обоим краям и отодвинул немного назад. Конницу, как и римляне, разделил на две части и поместил на краях полумесяца.
Впереди, как всегда, были отряды легкой пехоты, которые должны были завязать сражение.
Римская пехота, как и следовало ожидать, потеснила центр неприятеля и вклинилась в глубину его расположения. Тогда отборные части карфагенян выступили против правого и левого фланга римлян. Одновременно конница Ганнибала атаковала тыл римского войска. Продвижение римлян остановилось. Задние ряды вынуждены были повернуться, чтобы отражать атаку конницы. Усилился и натиск карфагенян с флангов. Очень скоро кольцо замкнулось, римское войско было полностью окружено меньшим по численности войском Ганнибала. Смелый план карфагенского полководца осуществился. Ряды римлян смешались. Началась паника. Сжатые со всех сторон, в беспорядочной толкотне, римляне почти утратили возможность обороняться. Началось избиение.
Очень немногие смогли вырваться из окружения. Среди спасшихся был консул Теренций Варрон. Другой же консул — Эмилий Павел — мужественно бился с врагами, был несколько раз ранен. Его, испачканного кровью и грязью, узнал молодой римский всадник. Соскочив с коня, он подвел его к консулу и умолял воспользоваться им для спасения своей жизни, которая нужна республике. Но Эмилий Павел отверг помощь и только попросил:
— Расскажи Фабию Максиму, что Павел Эмилий до конца следовал его советам, но был побежден: сначала Теренцием Варроном, потом — Ганнибалом.

279

Произнеся эти слова, консул бросился в гущу битвы и погиб.
Римская армия была уничтожена: пятьдесят четыре тысячи убиты, восемнадцать тысяч взяты в плен. Это произошло 2 августа 216 г. до н. э.
Это было самой блестящей победой, оставшейся в памяти на века как образец военного искусства гениального полководца. Название «Канны» сделалось нарицательным.
Для римской республики это была катастрофа. Все ожидали, что Ганнибал сразу двинется на Рим. Путь ему был открыт.
Однако по неясным причинам Ганнибал медлил. Один из его сподвижников тогда произнес запомнившиеся слова:
— Ты, Ганнибал, умеешь побеждать, но не умеешь пользоваться плодами своей победы.
После битвы при Каннах и одержанной победы положение Ганнибала укрепилось. Он стал господином всей Италии. Племена и города сдавались ему без сопротивления. Сдался и второй по величине город республики — Капуя.
При известии о поражении и гибели армии в Риме воцарилось уныние. Со страхом ожидали немедленного нападения врагов. «Ганнибал у ворот!» — раздавался клич.
В то же время в Риме резко изменилось отношение к Фабию. Малодушие и даже трусость, в которых его обвинили, сейчас выглядели как мудрость и проницательность. Положение его укрепилось. Рим возлагал на Фабия свои надежды и не ошибся в этом.
Фабий не потерял присутствия духа, он спокойно ходил по городу, беседовал с гражданами, призывая их меньше горевать о несчастье, а собраться с силами для отпора врагу. Прекратились внутренние раздоры. Чтобы подчеркнуть единство римлян перед лицом опасности, Фабий убедил сенат и сограждан встретить спасшегося консула Теренция Варрона не упреками и обвинениями, а приветливо. Встречая консула, Фабий поблагодарил его за то, что он не впал в отчаяние, а сохранил веру в силу римской республики и прибыл, чтобы вместе со всеми участвовать в защите родного города.
Неудачи продолжали преследовать республику. Плохо сложились дела Рима и на других театрах военных действий.
Карфаген высадил десант на остров Сицилию и поддержал антиримское восстание Сиракуз. Македонский царь выступил на стороне Карфагена. В Испании брат Ганнибала Гасдрубал разбил римские армии.
Казалось, республика подошла к краю пропасти. Для спасения Рима приняты были энергичные меры. Создавалась новая армия. Все, способные носить оружие, начиная с семнадцати лет, становились солдатами. Не хватало оружия; его ковали, со стен храмов снимали висевшие там трофеи, когда-то захваченные у врагов. Пошли даже на исключительный шаг: отпустили на волю восемь тысяч молодых рабов и вооружили их.

280

Римские полководцы сейчас везде придерживались осторожной тактики Фабия. Они действовали в Италии против Ганнибала, избегая крупных сражений, хотя враг продолжал опустошать страну. Однако постепенно ослабленные силы неприятеля теснились. Римляне препятствовали подходу подкреплений, подвозу припасов. Надо признать, что карфагенский сенат придавал больше значения военным действиям в Сицилии и Испании и не торопился поддерживать своего гениального полководца.
В течение нескольких лет римляне накапливали силы и медленно продвигались от города к городу, постепенно вытесняя Ганнибала из центральной Италии на юг.
В эти годы кроме Фабия прославился другой полководец — Клавдий Марцелл. Это был смелый, могучий воин. Ему удалось одержать первую после Канн победу над Ганнибалом, пусть незначительную, но она ободрила римлян, вдохнула в них новые силы.
Фабий действовал по-прежнему, надеясь, что Ганнибал и без решающих битв истощит свои силы.
Римляне дали прозвища обоим полководцам: Фабия они называли «щитом Рима», а Марцелла — его «мечом».
Соединение этих двух военных лидеров было очень удачным, их столь разные темпераменты, столь различная тактика хорошо служили единому делу, приближали победу над врагом.
Армия Фабия продолжала действовать в Италии, Марцелл же со своим войском направился в Сицилию. Он добился там большого успеха и подчинил Риму почти весь остров. Дольше всех сопротивлялся город Сиракузы. Марцелл осадил его с суши и с моря. Борьбе сиракузцев огромную помощь оказал гений великого ученого, математика Архимеда. Изобретенные им приспособления наносили урон осаждающим, топили римские корабли. Одно время Марцелл даже вынужден был отойти от стен города; он решил, что надо ждать благоприятного момента.
Однажды Марцелл обратил внимание, что одна из башен города охраняется хуже других. Определив ее высоту, он приказал в тайне готовить штурмовые лестницы нужной длины.
Скоро пришел удобный случай для решительных действий. В Сиракузах праздновали день богини Артемиды, внимание защитников города ослабло. Тогда под покровом ночи римляне овладели башней, затем прилегающим к ней куском стены и приникли в город. К утру, почти все Сиракузы были захвачены.
По требованию солдат, раздраженных длительной осадой, город был отдан на разграбление. Через несколько дней цветущие Сиракузы были разорены так, что уже не смогли подняться.
Марцелл больше всего был огорчен гибелью Архимеда. Его убил один из солдат, грабивших город.
Существует несколько рассказов о гибели Архимеда. Вот наиболее распространенный. Архимед, как обычно, сидел над своим чертежом и размышлял. Он был так поглощен мыслями, что не

281

заметил, как перед ним появился римский солдат, один из грабивших захваченный город.
— Идем,— сказал римлянин,— тебя зовет Марцелл. Архимед отмахнулся:
— Никуда я не пойду. Не мешай мне решать задачу...— Солдат выхватил меч и убил старика.
После сицилийской победы римляне разгромили войско македонского царя, от которого Ганнибал ждал помощи. Последней надеждой Ганнибала были карфагенские войска в Испании, которыми командовали братья полководца — Магон и Гасдрубал. Но победы римского военачальника Публия Корнелия Сципиона в Испании изменили обстановку. Ни Магон, ни Гасдрубал не смогли придти на помощь своему старшему брату. Магону не удалось высадиться в Италии, а Гасдрубал был разбит и погиб в бою. Римляне отрубили ему голову и забросили через ограду в лагерь Ганнибала.
Римские полководцы — Фабий и прибывший из Сицилии Марцелл теснили Ганнибала. Его положение становилось безнадежным. Но карфагенский полководец наносил ответные удары. Последней победой Ганнибала была победа над неосторожным Марцеллом, который погиб в этой битве.
Фабий продолжал действовать как всегда, оправдывая свое прозвище «Кунктатор». Его медлительность часто давала свободу действий Ганнибалу и дорого обошлась Италии, стоила многих жертв и разорения страны. Но все же только благодаря действиям Фабия римляне сумели накопить силы и лишить карфагенского полководца плодов его прежних побед.
Слава Фабия достигла своей вершины. Римляне оказывали ему почести, выражали свою благодарность. Именно в это время Фабия наградили прозвищем «Максимус», то есть — величайший.
В знак признания заслуг Фабия, стремясь выразить ему свое поклонение и любовь, римляне избрали его сына консулом. Он оказался достойным своего отца. На всех произвел впечатление следующий эпизод.
Однажды Фабий Максим хотел верхом подъехать к сыну, который в то время занимался делами и был окружен народом. По закону к консулу можно было приблизиться только пешим. Конечно, Фабий знал об этом, но, по-видимому, желал испытать сына. Молодой консул, завидев отца, послал к нему ликтора и через него потребовал, чтобы тот, если хочет его видеть, спешился.
Стоявшие вокруг были неприятно поражены, считая, что сын этим требованием оскорбил отца. Но Фабий покорно слез с коня и, подойдя к консулу, обнял его:
— Ты правильно поступил, сынок,— сказал он.— Я вижу, ты понимаешь, что властвуешь над римлянами и что эта власть требует уважения.
Римляне начали активные боевые действия против городов, перешедших в свое время на сторону Ганнибала. Для решительного удара был выбран многолюдный и богатый город Капуя. Ганнибал

282

срочно пришел ему на помощь и заставил снять осаду. Но после того, как карфагеняне удалились, римляне снова возобновили осаду, приняв на этот раз меры против возможного возвращения Ганнибала: на его пути были выстроены специальные укрепления.
Ганнибал понимал огромное значение для него Капуи. Если Рим возьмет Капую и накажет за измену её жителей, то это повлияет на позицию других городов. Но Ганнибал хорошо понимал, что он слишком слаб, чтобы силой заставить римлян отойти от Капуи. И тогда карфагенский полководец принял единственно возможное решение. Он начал свой знаменитый поход на Рим.
Его расчет был прост: узнав о непосредственной угрозе Риму, войско будет срочно брошено для спасения столицы и, таким образом, осада Капуи прекратится. Но римляне, в отличие от того, что происходило после поражения при Каннах, были спокойны. Они были уверены, что Ганнибал Рим взять не сможет.
Осада Капуи продолжалась.
Сам Ганнибал понимал, что ему Рима не захватить. Все еще надеясь на осуществление своего плана, он постоял некоторое время под стенами Рима и отступил.
Капуя вскоре пала. Жителей жестоко наказали. Это произвело огромное впечатление, и область за областью, город за городом стали возвращаться под власть Рима. Настало время для окончательного изгнания карфагенских захватчиков из Италии и завершения затянувшейся войны.
Молодой полководец Публий Корнелий Сципион одержал блестящие победы в Испании и изгнал оттуда карфагенян. Это принесло ему славу и огромную популярность. Сципион считал, что отныне война должна быть перенесена на территорию врага. Он предлагал собрать сильную армию, высадиться в Африке и начать войну непосредственно против Карфагена. Многие деятели были с ним согласны, и большая часть народа склонялась на сторону Сципиона.
Публий Корнелий Сципион стал готовиться к африканскому походу. Ему приходилось преодолевать много препятствий и прежде всего сопротивление Фабия Максима. Престарелый полководец полностью сохранил свою медлительность и осторожность. Он всех предупреждал об опасности замыслов Сципиона для республики, что они приведут к катастрофе. Он говорил, что неизвестно, чем закончится война в Африке, и что нельзя отправлять войска из Италии, когда Ганнибал рядом с Римом.
Сципиону все же удалось настоять на своем. На четырехстах транспортных судах его войско отплыло в Африку. Скоро оттуда пришли радостные известия о блестящих победах римского полководца.
Попавший в трудное положение Карфаген нуждался в помощи. Карфагенский сенат направил к Ганнибалу послов с приказом срочно вернуться на родину. Вскоре (203 г. до н. э.) Ганнибал со своим сильно уменьшившимся войском оставил Италию, в которой пробыл пятнадцать лет.

283

Известие о том, что Ганнибала больше нет в Италии, вызвало всеобщее ликование в Риме.
Было решено увенчать Фабия Максима лавровым венком. Эта высокая награда означала, что он всеми признан победителем Ганнибала.
Фабий продолжал уверять, что поход Сципиона ошибка, сулящая беды республике. Возможно, в нем говорило и чувство зависти к молодому победоносному полководцу.
Предсказания Фабия не оправдались. Сципион разбил Ганнибала у города Замы (202 г. до н. э.), смирил Карфаген и завершил войну победой Рима.
Фабий Максим до этого дня не дожил. Его смерть произвела большое впечатление на римлян, его называли отцом, и каждый римлянин горевал о нем, как о собственном отце. Как «спасителю отечества» ему были устроены торжественные государственные похороны.

Подготовлено по изданию:

Знаменитые греки и римляне: 35 биографий выдающихся деятелей Греции и Рима. Сборник. Авторы и составители М. Н. Ботвинник и М. Б. Рабинович — СПб.: Индивидуальное частное предприятие Кузнецова «Издательство «Эпоха», 1993. 448 с.
ISBN 5-87594-034-4.
© М. Н. Ботвинник и М. Б. Рабинович, авторы переложения, 1993