|
178 |
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Наступила новая эра... А между тем время двигалось своим чередом;
Август, никогда не отличавшийся крепким здоровьем, слабел и дряхлел.
В 14 г. н. э. ему шел семьдесят шестой год.
Позже, вспоминая эту пору, биограф Августа скажет об очевиднейших
предзнаменованиях, возвещавших трагедию.[Sueton., Aug., 97, 1
— 2.] В своем качестве цензора Август при огромном стечении народа
творил на Марсовом поле очистительное жертвоприношение; оно совершалось
каждые пять лет по завершении переписи граждан, сопровождалось
молитвами о благе римского народа и обетами богам. Внезапно над
Августом появился орел, сделал несколько кругов и сел на соседнее
здание, на первую букву написанного над ним имени Агриппы. Август,
увидев это, велел произнести уже подготовленные и записанные на
табличках обеты своему тогдашнему коллеге Тиберию и сказал, что
не возьмет на себя то, что не сможет исполнить. Примерно тогда
же от удара молнии в статую расплавилась первая буква имени Caesar.
Случившееся было истолковано так, что Август проживет еще сто
дней (в римской цифровой системе знак С соответствует цифре 100),
а затем будет причислен к богам: слово aesar по-этрусски означает
«бог».
Как бы то ни было, Август решил направить Тиберия в Иллирию,
где после недавних волнений следовало навести порядок; он и сам
хотел проводить Тиберия до Беневента. Августа, как всегда, осаждали
жалобщики, и он в сердцах воскликнул: «Даже если все будет против
меня, я в Риме больше не останусь!». Эту фразу потом тоже не раз
вспоминали. Пока же Август выехал из Рима и добрался до Астуры;
оттуда он отплыл ночью на корабле и в дороге заболел. В Путеолах
его приветствовали александрийские моряки, восклицавшие, что благодаря
ему они живут, благодаря ему плавают
|
|
|
179 |
по морю, благодаря ему они свободны и богаты. Растроганный Август
подарил своим спутникам по сорок золотых, взяв с них клятву истратить
эти деньги только на покупку александрийских товаров. Четыре дня
он отдыхал на острове Капри, а потом переехал в Неаполь. Оттуда
он проводил Тиберия до условленного места. На обратном пути болезнь
усилилась; в Ноле Август слег; предчувствуя развязку, он приказал
Тиберию вернуться и долго говорил с ним наедине. Впрочем, Тацит
несколько иначе рассказывает об этих событиях: Тиберия вызвала
в Нолу Ливия; неизвестно, застал ли он Августа живым; Ливия взяла
дом и дороги под строгую охрану; время от времени она давала ход
благоприятным известиям о состоянии Августа, пока внезапно не
было объявлено, что он умер и что власть перешла к Тиберию.[Tac.,
Ann., 1, 5.] Вообще в Риме много говорили о том, что в смерти
Августа виновата Ливия.[Aur. Vict, Epit., 1, 29.] Насколько все
эти известия верны, сказать трудно; заметим только, что Тиберий
уже давно был признанным наследником Августа и прибегать к насильственному
устранению последнего, чтобы обеспечить своему сыну, Тиберию,
власть, Ливии вовсе не было нужды. Хилый, больной старик и так
не протянул бы слишком долго.
Как бы то ни было, предчувствуя приближающийся конец, Август
хотел выглядеть пристойно; попросив зеркало, он велел причесать
себя и подвязать отваливавшуюся челюсть. Его очень беспокоило,
как отнесутся люди к его кончине. Августу очень хотелось думать,
что, оставаясь без него, весь мир придет в смятение. Не раз и
не два он спрашивал, не происходят ли уже волнения из-за него.
Но все было спокойно.
В эти последние часы Август подводил итоги прожитого и пережитого.
Ему было мало прижизненных почестей, лести, фактического обожествления
и подобострастия; он уже давно очень хотел сохранить себя в памяти
римского народа на вечные времена великим государственным деятелем,
а в памяти всего человечества — преобразователем мира, создателем
совершенного миропорядка. Незадолго до смерти он написал краткий
вариант своих мемуаров — рассказ о своих деяниях, который завещал
вырезать на медных досках и установить у входа в свой мавзолей.[RgdA,
35, 2; Sueton., 101, 4; Cass. Dio. 56, 33, 1.] Завещание было
исполнено после его смерти; надписи на латинском и греческом языках,
воспроизводящие отчет Ав-
|
|
|
180 |
густа своему народу, были широко распространены по всей Империи.
Они найдены в Анкире (современная Анкара) в древней провинции
Галатии, а также в двух городах Писидии — в Антиохии и Аполлонии
Август дотошно перечисляет все, что он сделал на благо римского
народа, ради утверждения его величия, процветания и могущества,
ради воцарения мира, ради возрождения добрых старых нравов Он
не забывает указать все свои победы и триумфы, все свои должности
и полномочия, до последнего сестерция он подсчитывает все, что
роздал и раздарил римским гражданам и ветеранам И все-таки что-то
его грызло. К умирающему допустили приближенных (друзей — говорит
Светоний); Август спросил, не кажется ли им, что он надлежащим
образом сыграл комедию жизни? И еще добавил по-гречески:
Если мы
сыграли хорошо, тогда похлопайте
и все нас проводите с благодарностью
С этими словами приближенные были отпущены.
Кто-то приехал из Рима, и Август стал расспрашивать о больной
дочери Друза; внезапно на руках у Ливии он воскликнул: «Ливия,
помни, как мы жили в супружестве! Живи и прощай!». С этими словами
он испустил дух.
Гай Октавий Фурин, позже называвшийся Гай Юлий Цезарь Октавиан,
еще позже Император Цезарь, 1 затем Император Цезарь Август умер
в девятом часу дня, в четырнадцатый день до сентябрьских календ
767 г. от основания Рима в консульство Секста Помпея и Секста
Аппулея, иначе говоря, 19 августа 14 г. н. э.
|
|
|
|
|