119

«Постэвгемеризм» Многое, присутствовавшее в творчестве Скитобрахиона, ушло из книг его последователей; исчезла эвгемеристическая идеология, всемирные походы, фантастические родословные и идиллические пейзажи; осталась свобода перетолковывания привычных и наскучивших

120

сюжетов, обеспечивающая книге занимательность, и приписывание ее авторства мифологическому персонажу, обычно участнику описываемых событий: мифологическая эпоха будто бы сама рассказывает о себе и оказывается при этом не такой, какой ее привыкли считать. «Романы» о Троянской войне, «Палефаты» и др. Главной темой этой литературы (Schwindelliteratur, по формулировке Якоби) была Троянская война, события которой были известны каждому греку из Гомера; книгу о ней, с противоречившими Гомеру деталями, написал, как уже говорилось, и сам Скитобрахион, а еще до него Гелланик в своих Τρωικά пытался, вероятно, выяснить, что же было под Троей «на самом деле»1. Кроме книги Скитобрахиона, Якоби относит к Schwindelliteratur девять Τρωικά (или книг похожего названия): Метродора Хиосского2, Палефата3, Гегесианакса Александрийского4, Абанта5, Сервия6, Феодора Илионского7, Диктиса Критского8, Сизифаа Косского9, Дарета Фригийского10. Этим списком не исчерпываются подобные сочинения: «Суда»11 упоминает 1 Pearson. Op. cit., p. 192. 2 FGrHist ΙΑ 43. 3 FGrHist ΙΑ 44. 4 FGrHist ΙΑ 45. 5 FGrHist ΙΑ 46. 0 FGrHist ΙΑ 47. 7 FGrHist ΙΑ 48. 8 FGrHist ΙΑ 49. 9 FGrHist ΙΑ 50. 10 FGrHist ΙΑ 51. 11 S. V. Κόριννος.

121

Коринна, ученика Паламеда, первым написавшего «Илиаду» дорическими буквами, а в другом месте1 сообщает, что первую поэму о Троянской войне написал сам изобретатель алфавита Паламед, и Гомер из зависти не упомянул его ни разу в своих поэмах. Две из перечисленных книг (Диктис и Дарет) дошли в латинском переводе или пересказе, фрагменты еще двух — Сизифа и Гегесианакса — достаточно значительны, чтоб о них можно было судить. Некоторые из оставшихся, возможно, были «порядочными» хорографическими книгами о Троаде, а не подложными романами (например, Τρωικά Феодора Илионского, если счесть неподлинной ссылку в «Даниэлевых» схолиях к Вергилию2). Только для одной из перечисленных книг известно как имя настоящего автора — Гегесианакс Александрийский, так и имя автора вымышленного — участника Троянской войны Кефалона из Гергифа. Для большинства известны лишь имена вымышленных авторов, имена, которые сами по себе служат названиями— «Дарет», «Диктис», «Сизиф Косский». Сюда же, возможно, относится «Абант»; зато «Метродор» и «Сервий» похожи на настоящие имена. «Палефат», Παλαίφατος, т. е. «Древлереченный» — это, конечно, как и «Эвгемер», говорящий псевдоним, выражающий основной принцип постэвгемеристической беллетристики: мифологическая древность говорит о себе сама. Все четыре Палефата, перечисленные «Судой», вероятно, вымышлены; троим из них приписывается сочинение, эпитомой которого может быть дошедший до нас под именем Палефата сборник так называемых «рационалистических», т.е. авантюрных или каламбурных, объяснений мифов. Четвертый «Палефат» «Суды» — эпический поэт, сын Гермеса и дельфийской жрицы, явно лжемифологический персонаж; 1 S. V. Παλαμήδης. 2 F 2 Jac.

122

«Палефатом» называли даже одного из сыновей Муз1. Таким образом, если «Диктис» или «Эвгемер» — не столько имена авторов, сколько заголовки книг, то «Палефат» — уже не просто заголовок книги, но и обозначение литературного направления, к которому она относится. Schwindelliteratur, «постэвгемеристическая литература», как обычно полагают, пользовалась скорее популярностью, чем уважением; Филострат, обратившись к популярным формам литературы, написал, наряду с «Жизнью Аполлония Тианского», и диалог «О героях», точно воспроизведя в нем приметы Schwindelliteratur: о Троянской войне рассказывает ее участник, Протесилай, и все оказывается не так, как в наскучившем Гомере — и реалистичней, и увлекательней. Иоанн Малала Сохраняя традиционную форму «романа» в «Дарете» и «Диктисе», Schwindelliteratur приняла форму «пересказанного диалога» у Филострата, форму «пестрых заметок» — у Птолемея Гефестиона, сблизилась с парадоксографией, представлявшей другую разновидность популярной литературы, в трактате «О реках». Наконец, в «Хронографии» Иоанна Малалы2, лежащей уже за пределами античности в узком смысле слова, она слилась с традицией научной систематизации мифа, идущей от Гесиода через логографов-генеалогов к хронографии; с одной стороны, книга Малалы — наследница Гелланика и Аполлодора Афинского (ведь она представляет собой всемирную хронику от сотворения мира до дней жизни автора); с другой — 1 Apld. in sch. Eur. Rhes. 346. 2 Кажется, не переиздавалась после: Ioannis Malalae Chronographie / Ed. L. Dindorf // Corpus scriptorum historiae Byzantinae. Bonn, Weber, 1831, pp. 23-496.

123

мифологическая эпоха описана в ней приемами пост-эвгемеристической литературы, как «роман», но уже не как «сакрально-авантюрный» роман Скитобрахиона, а как роман «плутовской» — ведь боги и герои, согласно Малале, это обычно воры, многоженцы и колдуны-шарлатаны, устраивавшие ловкие представления, принимавшиеся наивными древними язычниками за чудеса и подвиги. При этом цель Малалы, конечно, не в совершенно неактуальном в VI веке от P. X. развенчании язычества (как цель «Палефата» — не в рационализации мифа), а всего лишь в увлекательности, с которой некогда начинались и изыскания логографов (если доверять свидетельству платоновского Гиппия о лакедемонянах1) и которая, девальвировавшая в популярной литературе времен Империи, возвращается через тысячу лет в созданную логографами скучную форму всемирной хроники. 1 См. с. 56.