О политической практике Писистрата

Пропаганда божественного происхождения имела место в политике Писистратидов, но на этом не исчерпывался арсенал средств убеждения публики в законности их начинаний. Сила закона, как государственного установления, была еще не велика, основным авторитетом для греков архаической эпохи по-прежнему оставалась традиция. Поэтому неудивительно, что захват государственной власти вызывал меньше ропота и неодобрения, чем нарушение божественных установлении. Яркий пример тому — история смуты Килона. Ведь в итоге были прокляты не организаторы смуты, а те, кто решился на убийство взятых под защиту Афины заговорщиков. Так и через восемьдесят лет в сознании простонародья, да и аристократии тоже, доминирующим являлось положение «обычая», а не «закона». Взглянем на Писистрата — это талантливый демагог, актер, знаток обычаев и манипулятор. Несколько раз он прибегает к инсценировкам, подражая мифологическим героям с целью добиться своего. И, конечно, были эти представления наивными и наигранными, и актер не был похож на героя, но всякий раз такой спектакль заканчивался исполнением всего задуманного.
Известный сюжет: Писистрат, желая получить охрану, изранил сам себя, дабы показать народу, в какой опасности он находится (Herod. I, 59). Плутарх так описывает эту сцену: «Писистрат, изранив себя, приехал в повозке на площадь и стал возмущать народ, говоря, что враги замышляют его убить за его политические убеждения. Поднялись негодующие крики. Солон подошел к Писистрату и сказал: «Нехорошо, сын Гиппократа, ты играешь роль гомеровского Одиссея: он обезобразил себя, чтобы обмануть врагов, а ты это делаешь, чтобы ввести в заблуждение сограждан» (Sol. XXX). Однако толпа вступилась за Писистрата и предоставила ему право набрать отряд дубинщиков. С их помощью он в скором времени и захватил Акрополь. Если эта история имеет под собой реальную почву, то вполне может быть объяснен и гнев Солона, и расположение народа к Писистрату. Солон как представитель знатного рода, тоже возводивший свою генеалогию к Кодру и приходившийся Писистрату родственником по материнской линии (Sol. I), не мог относится спокойно к попыткам молодого демагога завоевать расположение народа. Мы знаем, насколько сильной была борьба за первенство среди родов. Агонистический дух наполнял и политическую жизнь древних Афин. Народ же признавал только победителей. И если с точки зрения Солона, поступок Писистрата был неправильным и даже дерзким, то по мнению, зрителей ход этот был очень эффектным и заслуживал награды. В древнем обществе зачастую эмоция преобладает над разумом, не только в легендарную архаическую эпоху мы имеем примеры таких нелепых решений демоса, но и вполне представляемый классический период есть яркие образчики такого способа принятия важных государственных решений, например, во время Пелопоннесской войны народное собрание принимает совершенно необдуманные решения, руководствуясь исключительно своим чувственным началом, но не разумом. Чего уж удивляться таким фактам в архаических Афинах!
По мнению Ю. В. Андреева, одним из эффективных приемов политической пропаганды всегда считалась историческая стилизация. «Заинтересованный в своей героизации и еще прижизненном апофеозе тиран мог, опережая всегда запаздывающую молву, сам лепить свой образ и свою биографию, используя не слухи, распускаемые то ли с его ведома, то ли без оного, а свои собственные вполне реальные поступки, сориентированные с поступками какого-нибудь древнего героя», т.е. прибегая к театрально-исторической стилизации .
Из истории афинской тирании нам известны подобные попытки подражания героям. Хотя есть вероятность, что сведения эти есть порождение фольклора. Например, въезд Писистрата в Афины на колеснице в сопровождении красивой женщины, облаченной в доспехи и одеяние богини Афины (Herod. I. 60). Первая ассоциация, возникшая у созерцавшей это действо толпы — сцена из «Илиады», в которой Афина стоит рядом с Диомедом на боевой колеснице. С детства воспитанные поэмами Гомера афиняне не сразу замечают подмену, а, когда замечают, то не негодованием наполняются их сердца, а радостью. Загадочно, но никто не усматривал оскорбления памяти героев или величия богов в таком спектакле. Наоборот, этот перформанс, если верить Геродоту, помогает Писистрату придти к власти во второй раз.
Культ героев в архаическое время был еще очень силен. И все представления Писистрата вызывали самую живую реакцию у публики. «Вызывая возмущение, содрогание и даже ужас, они [эти поступки] одновременно могли рождать в душах очевидцев также и восторг, вероятно, близкий к тому, который переживали зрители в греческом театре... » Таким образом, подражание героям предания часто являлось средством политической борьбы, средством эффектным и эффективным. «Вполне обычным приемом в различного рода дискуссиях для доказательства важности того или иного института или установления было показать его древность. Вообще авторитет времени служил одним из самых важных и убедительных аргументов в ранних обществах, в том числе афинском, традиционном по своему характеру» .