Наша группа ВКОНТАКТЕ - Наш твиттер Follow antikoved on Twitter
55

Расселение племен и народов

Локализация указанных Геродотом скифских племен на современной археологической карте — одна из наиболее сложных задач современного скифоведения. Эта проблема рассматривается уже не одно десятилетие, но к единому мнению исследователи до сих пор не пришли. Относительно размещения некоторых племен имеются значительные расхождения.

Не так давно Б. А. Рыбаков сопоставил и тщательно проанализировал имеющиеся карты Скифии, составленные М. И. Артамоновым, А. П. Смирновым, Б. Н. Граковым, В. А. Ильинской и А. И. Тереножкиным, и на основе широкого привлечения нового материала предложил свой вариант карты [95, с. 191]. Эта карта вызвала резкую, в ряде случаев абсолютно справедливую, вполне убедительную критику со стороны А. И. Тереножкина. В своей рецензии на книгу Б. А. Рыбакова, вышедшей посмертно в сборнике «Скифы Северного Причерноморья», А. И. Тереножкин подчеркнул, что карту Б. А. Рыбакова принять невозможно [96, с. 12].

Оценивая современное состояние проблемы, А. И. Тереножкин отметил, что наиболее действенной и перспективной остается карта, опубликованная Б. Н. Граковым в 1947 г., что именно она в своей основе широко используется В. А. Ильинской и А. И. Тереножкиным [96, с. 11].

Как же размещены скифские племена и их соседи у самого Геродота? Обратимся к его лаконичным, иногда — совсем сухим сведениям.

Рассказав о мифах и исторических преданиях относительно происхождения скифов, Геродот переходит к описанию самой Скифии. Предварительно он отмечает: «Никто точно не знает, что находится выше страны, о которой начато это повествование. У меня даже нет возможности расспросить кого-либо, кто утверждал бы, что знает это как очевидец. И даже Аристей, о котором я упомянул незадолго перед этим, даже он в своих стихах утверждал, что дошел не дальше исседонов, но о том, что находится выше, он рассказал по слухам, говоря, что это рассказывают исседоны. Но то, что мы смогли как можно более точно выяснить по слухам,— все это будет изложено» (IV, 16).

56

И начинается интереснейшее, очень увлекательное, местами просто захватывающее повествование.

Читатель сразу же попадает в самую середину приморской части Скифии — устье Борисфена: «От гавани борисфенитов (она ведь находится в самой середине побережья всей Скифии) — от нее первыми живут каллипиды, которые являются эллино-скифами; над ними — другое племя, которое называется ализоны. И они, и каллипиды во всех остальных занятиях подобны скифам, но в отличие от них хлеб они и сеют, и едят, а также лук, чеснок, чечевицу и просо.

Над ализонами живут скифы-пахари, которые сеют хлеб не для собственного потребления, а для продажи. Выше этих живут невры, а над неврами — земля, обращенная к северному ветру, на всем известном нам протяжении безлюдна. Это племена, обитающие вдоль по течению реки Гипаниса, к западу от Борисфена» (IV, 17).

Итак, гавань борисфенитов. Что это за пункт? Этот вопрос уже много десятилетий вызывает оживленные дискуссии и до сих пор еще не решен. Дело в том, что в указанном районе во времена Геродота существовали два крупных древнегреческих центра: поселение на современном острове Березань и город Ольвия. Березанское поселение — наиболее раннее древнегреческое поселение в Северном Причерноморье. Первые поселенцы появились здесь в 645/644 г. до и. э.

Что же представляет собой остров Березань? Это — небольшой скалистый клочок суши клинообразной формы. Его наибольшая длина — около 900 м, наибольшая ширина, в северной части,— около 600 м.

Современные исследователи долгое время задавались вопросом о том, как могли существовать древние греки ка этом пятачке без воды, плодородной земли, надежной связи с материком и т. д. Возможно ли нормальное существование в таких условиях?!

Ответ на этот вопрос дала палеогеография. Оказалось, что в древнегреческий период, когда уровень Понта Эвксинского был ниже современного минимум на 5 м, Березань была не островом, а полуостровом. Это был далеко выдающийся в море мыс у правого берега устья Березанского лимана, оканчивающийся высоким каменистым останцом.

У оконечности мыса и обосновались первые переселенцы из далекой Эллады. Место было не совсем удобное, но более безопасное. Боясь возможных стычек со скифа

57

ми греки на первых порах старались селиться там, где было легче защищаться от нападений со стороны суши. Ведь греко-скифские отношения знали и времена мирного добрососедства, и периоды ожесточенной вражды с кровопролитными сражениями.

А позднее в результате повышения уровня моря началось интенсивное разрушение Березанского мыса. Морские волны метр за метром перемалывали наиболее слабую, глинистую часть полуострова. Так каменистый останец был отрезан от коренного берега и превратился в остров. Все это произошло, видимо, в первые столетия нашей эры. Для более точной датировки пока нет необходимых данных.

Первопоселенцы, конечно, не ощущали каких-либо серьезных последствий палеогеографических изменений. Но в последующие столетия становились все заметнее и ощутимее последствия наступлепия моря на сушу. Разрушались берега, подтапливались прибрежные районы, портовые сооружения, ухудшались условия судоходства.

Теперь немного об Ольвии. После основания Березанского поселения греки упрочили свое положение в районе Днепровско-Бугского лимана и стали постепенно осваивать эту территорию. Так, видимо, на рубеже VII—VI вв. до п. э. на правом берегу Бугского лимана в 36 км выше Очакова был основан город Ольвия, т. е. «Счастливая», ставший одним из наиболее крупных античных центров Причерноморья. Ольвия называлась также Борисфеном. Это название встречается и у Геродота, и у некоторых других древних авторов. «Отец истории», рассказывая о трагедии скифского царя Скила, именует Ольвию Борисфеном, а также городом борисфенитов.

Так какой же пункт Геродот называет гаванью борисфенитов? Одни ученые видят здесь Березань, другие — Ольвию. Первую точку зрения наиболее полно обосновал Ю. Г. Виноградов, вторую — П. О. Карышковский. Один из основных моментов этого спора сводится к тому, можно ли считать Ольвию самым срединным пунктом побережья Скифии или нельзя. П. О. Карышковский отвечает на этот вопрос положительно. Он считает, что к Ольвии вполне применимо такое определение и что именно ее Геродот называет гаванью борисфенитов.

Ю. Г. Виноградов отвергает этот вывод и полагает, что гаванью борисфенитов названо Березанское поселение, которое лежало непосредственно у моря и было, по его мнению, «самым подходящим пунктом для целей

58

Геродота „начертать" расселение племен». Если бы здесь имелась в виду Ольвия, рассуждает далее исследователь, то создавалось бы впечатление, что Геродот пропускает в своем описании довольно большую территорию в несколько десятков километров, но не говорит о том, что она пустынна.

Этот довод Ю. Г. Виноградова выглядит на первый взгляд вполне убедительно. Но вчитаемся внимательнее в источник. Какой здесь огромный географический охват! Ведь в этом совсем небольшом отрывке Геродот очень кратко и сжато описывает обширнейшую территорию: собственно Скифию и более северные земли на всем известном ему протяжении. Это — многие сотни километров. Правомерно ли при таком общем описании требовать от древнего автора, чтобы он специально охарактеризовал такой незначительный участок побережья длиной в 36 км, который входил в сельскохозяйственную округу Ольвии и не нуждался в какой-то особой характеристике?!

А с другой стороны, если согласиться с выводом Ю. Г. Виноградова и его предшественников, получится, что Геродот в своем описании указал второстепенное поселение — Березанское и пропустил... центр государства — Ольвию. Возможно ли такое? Думаю, нет.

Эти и другие обстоятельства дают, на мой взгляд, достаточно оснований, чтобы вслед за другими исследователями считать, что гаванью борисфенитов названа именно Ольвия. Геродот называет ее также гаванью Борисфена (IV, 24), Борисфеном (IV, 78), городом борисфенитов (IV, 78, 79). Разные термины объясняются, надо полагать, особенностями литературного стиля. Рассказывая об Ольвии, древнегреческий писатель старался избегать повторений и поэтому именовал ее по-разному.

Теперь несколько слов о племенах, живущих вдоль Гппаниса. Геродот указывает здесь каллипидов, ализонов, скифов-пахарей и невров. Где именно обитали эти племена? Каковы точные границы их расселения? Какие поселения и могильники связаны с ними? Все эти вопросы вызывают еще много споров и окончательно не решены до сих пор. Ученые высказали множество самых различных точек зрения, но к единому мнению так и не пришли. И надеяться на это пока не приходится. Основные причины расхождений — различный подход к проблеме, оперирование разными категориями источников, недостаточное использование всего комплекса имеющихся в настоящее время данных.

59

Для успешного решения этих проблем необходим в первую очередь комплексный подход. Ведь гораздо больше шансов на успех, если брать не отдельно проблему каллипидов или ализонов, скифов-пахарей или невров, а охватить весь регион в целом. Тогда и общая картина будет яснее, и выводы убедительнее. Это, во-первых.

Во-вторых, необходимо комплексное изучение всех имеющихся источников: письменных, археологических, палеогеографических, картографических, антропологических и др. Только всестороннее исследование всего комплекса разнообразных данных принесет необходимые результаты. Одним словом, эти проблемы, как и многие другие, еще ждут своих исследователей.

Итак, мы вкратце ознакомились со сведениями Геродота в районе Гипаниса. Перейдем теперь к Борисфену, который был, по словам «отца истории», величайшей из рек после Истра и самой полноводной после Нила.

Какие же племена обитали на берегах Борисфена? Геродот пишет об этом следующее: «Если перейти Борисфен, первая от моря страна — Гилея, если же идти вверх от нее — там живут скифы-земледельцы, которых эллины, живущие у реки Гипанис, называют борисфенитами, а самих себя ольвиополитами.

Эти скифы-земледельцы населяют землю к востоку на протяжении трех дней пути, доходя до реки, название которой Пантикап; в сторону северного ветра эта земля простирается на одиннадцать дней плавания вверх по Борисфену. Выше над ними пустыня на большом пространстве.

За пустыней живут андрофаги, племя особое и отнюдь не скифское. Страна, находящаяся выше них, уже настоящая пустыня, и никакого человеческого племени там нет на всем известном протяжении» (IV, 18).

Итак, страна Гилея. Она упоминается еще несколько раз. Здесь, как рассказывает легенда, Геракл вступил в брак с полудевой-полузмеей, и от этого брака родились Агафирс, Гелон и Скиф. Здесь же уже не по легенде, а в действительности трагически погиб от руки своего брата, как мы увидим далее, скифский мудрец Анахарсис.

Рассказывают о Гилее и другие античные авторы: одни — совсем кратко, другие — подробнее.

Вот, например, что пишет о Гилее и прилегающих к ней районах Помпоний Мела: «Затем море подходит к берегу и на расстоянии пяти тысяч шагов от Меотиды, постоянно следуя за удаляющимися берегами, придает

60

почти вид острова местности, занятой сатархами и тавриками. Местность между Болотом и заливом называется Тафры, а залив — Каркинитским. При нем лежит город Каркина, омываемый двумя реками — Герром и Ипакаром, которые изливаются одним устьем, но вытекают из разных источников и в разных местах: Герр течет между басилидами и номадами, а Ипакар — по земле номадов.

Затем идут самые огромные в этих местностях леса и река Пантикап, отделяющая номадов от пахарей. Затем выступающая длинная полоса земли соединяется с берегом узким перешейком, потом на большом пространстве понемногу умеренно суживается и, собирая свои длинные бока как бы в виде острия, прилежит в виде лежащего меча. Существует предание, что Ахилл, вступивший в Понтийское море с враждебным флотом, праздновал там свою победу торжественными играми и, успокоившись от войны, упражнял в беге себя и своих. Поэтому эта коса названа Ахилловым Бегом.

Затем омывает владения одноименного племени река Борисфен, красивейшая из рек Скифии...» (II, 4—6).

Как мы видим, Гплея — это «самые огромные в этих местностях леса». Подразумевается, что весь описываемый регион достаточно богат лесами. А среди этих лесных массивов особо выделяется Гилея. Все это говорит о том, что прибрежная часть Скифии в античное время была довольно лесистой. Это подтверждают и данные палеогеографов. По долинам рек, особенно в их дельтах, росли густые пойменные леса, а склоны балок, низины были покрыты перелесками.

Весьма красочно Помпоний Мела рассказывает об Ахилловом Беге — современной Тендровской косе. Эта песчаная отмель почти вплотную примыкала к Гилее и была также хорошо известна античным авторам.

Гилея была настолько знаменита, что прилегающая к ней часть Понта Эвксинского называлась Гилейским морем. Вот что пишет об этом Плиний Старший: «Затем лесная область, которая дала название „Гилейское“ примыкающему к ней морю; ее жители называются энэкадии. Далее река Пантикап, которая разграничивает племена номадов и георгов, потом — Акесин. Некоторые авторы передают, что Пантикап сливается с Борисфеном ниже Ольвии, более же точные утверждают, что с Борисфеном сливается Гипанис; первые впадают в такую ошибку потому, что относят Гипанис к Азии» (IV, 83).

Попутно необходимо заметить, что у древних геогра

61

фов возникало немало путаницы в связи с тем, что Гипанисом в античное время назывались и Кубань и Южный Буг.

Следует сказать о путанице представлений и у современных исследователей. Б. А. Рыбаков пришел к выводу о том, что существовали две разные Гилеи [95, с 129—133, 140—142]. Первую он поместил на Нижнем Днепре, а вторую — на р. Ворскле, которую отождествил с Паптикапом Геродота. Всесторонний анализ имеющихся данных показывает, что выделение двух Гилей совершенно искусственно и абсолютно ничем не обосновано. И Геродот и другие античные авторы указывают одну-единственную Гилею — нижнеднепровскую. Сомневаться в этом и выдумывать еще одну Гилею нет никаких мало-мальски серьезных оснований.

Где же находилась знаменитая Гилея? Кто знаком с районом Днепровского лимана знает, что никаких лесов здесь пет. Наоборот, на многие десятки километров тут раскинулась настоящая песчаная пустыня. Этот регион так и называется — Нижнеднепровские пески.

О каких же лесах идет речь у древних авторов? Как ни парадоксально, но именно на месте сегодняшней песчаной пустыни в античное время шумели зеленые дубравы Гилеи!

В более ранний период здесь была дельта Днепра. Река выходила в море в районе современного Каркинитского залива. Постепенно дельта переместилась в широтном направлении к своему современному положению. Все огромное пространство между старой и новой дельтой было покрыто плодородными иловыми наносами реки и изрезано множеством мелких рукавов и проток. Здесь и разрослись буйные леса, которые древние греки назвали Гилеей, т. е. Полесьем.

Примечательно, что во времена Древней Руси здесь существовал город Олешье, а в наше время — город Алешки, современный Цюрупинск.

В послеантичный период в результате географических изменений лесные массивы Гилеи стали постепенно исчезать. В средние века леса здесь были еще довольно обширными. Они обозначены на многих средневековых картах, иногда даже дано античное название — Гилея, как, например, на карте Понта Эвксинского из исторического атласа А. Ортелия, составленной в 1590 г. (рис. 6).

По свидетельствам очевидцев, довольно густые леса существовали еще в XVIII в. Например, П. О. Бурачков

62

пишет, что его прадед, поселившись в 1760 г. на Кинбурнском полуострове, застал еще довольно густой лес из дуба, березы, ольхи, осины, в котором водились дикие кабаны, козы и даже олени.

Но за последние столетия эти леса полностью исчезли. Этому во многом способствовала хозяйственная, а вернее бесхозяйственная, деятельность человека. И вот на месте густых лесов перед нами сыпучие пески!

Вернемся опять к Геродоту. После скифов-земледельцев и андрофагов он совсем кратко характеризует скифов-кочевников: «К востоку от этих скифов-земледельцев, если перейти реку Пантикап, живут уже скифы-кочевники, которые ничего не сеют и не пашут; вся эта земля, за исключением Гилеи,— безлесная. Кочевники эти населяют к востоку на расстоянии четырнадцати дней пути страну, простирающуюся до реки Герра» (IV, 19).

Вопрос о локализации скифов-кочевников также остается спорным. Определение границ зависит в первую очередь от отождествления Пантикапа, а также Герра п Гипакириса. Напомню, что Пантикап обычно отождествляют с Конкой или Ингульцом, Герр — с Конкой или Молочной, Гипакирис —с Каланчаком. В зависимости от этого исследователи и размещают скифов-кочевников.

Гилея на карте А. Ортелия

Pис. 6. Гилея на карте А. Ортелия 1590 г.

63

Какова же была территория номадов, т. е. кочевников? По Геродоту, она протянулась на четырнадцать дней пути. Исследователи отмечают, что эта цифра противоречит указанию того же Геродота, что от Борисфена до Меотиды десять дней пути (IV, 101). Действительно, налицо явное расхождение источника. Как же тут быть?

Исследователи предлагают несколько различных объяснений. Дж. Реннел предположил, что вместо «десяти дней пути» следует читать «четыре». Такое предложение нашло своих сторонников.

Г. Штейн пришел к другому выводу. По его мнению, Геродот брал эти цифры из разных источников, в которых расстояния были измерены от различных точек.

М. Кисслинг принял указание о четырнадцати днях пути, но считал, что это расстояние следует отсчитывать не на восток, а на север. Это мнение также нашло своих сторонников, но затем ученый сам отказался от него.

Другие исследователи объясняют расхождения в расстояниях неточностью измерений.

Таковы основные мнения по этому вопросу. Все они предполагают ту или иную ошибку источника. Конечно, Геродот, как и другие античные авторы (и не только античные), мог ошибиться сам или использовать недостоверные данные. Но есть ли у нас достаточно оснований для того, чтобы видеть здесь именно ошибку?

Обратимся еще раз к источнику. Да, по Геродоту, от Борисфена до Меотиды десять дней пути, а земля скифов-кочевников простирается на четырнадцать дней пути. На первый взгляд здесь действительно расхождение в расстояниях. Но так ли это в действительности?

Попытаемся представить себе, как схематично выглядела территория кочевников. Ведь они, судя по описанию Геродотом этой части Скифии, занимали не какую-то узкую полосу земли, вытянувшуюся далеко на восток, а довольно широкую территорию. А при такой конфигурации расстояние до дальнего угла их владений вполне могло насчитывать четырнадцать дней пути, тогда как от Борисфена до Меотиды было всего лишь десять дней пути. Ведь нижнее течение Танаиса, до которого, надо полагать, простирались земли кочевников, находится еще дальше к востоку, чем устье Меотиды, где кончаются указанные десять дней пути.

Если согласиться с этим объяснением, то получается, что никакого противоречия в сведениях Геродота нет. Расхождение в расстояниях — кажущееся. И обвинять

64

Геродота в какой-либо ошибке пет никаких объективных оснований.

Теперь продолжим ознакомление с геродотовским описанием скифских племен. Обратимся к следующему отрывку.

После скифов-кочевпиков несколько подробнее охарактеризованы скифы-царские: «По ту сторону Герра находится та земля, которая называется царской, и там обитают скифы самые храбрые и самые многочисленные, которые считают других скифов своими рабами. Доходят они на юге до Таврики, а на востоке именно до того рва, который вырыли сыновья слепых, и до гавани на берегу озера Меотиды, которую называют Кремны. Часть их владений доходит до р. Танаиса.

Выше земли царских скифов к северному ветру живут меланхлены, племя иное, не скифское. Выше меланхленов — болота и земля, безлюдная на всем известном нам протяжении» (IV, 20).

Как мы видим, скифы-царские селились на огромной территории в междуречье Днепра и Дона. Это — наиболее многочисленная группа скифских племен, которая занимала особое положение среди других скифов. Слова Геродота о том, что они «считают других скифов своими рабами», конечно же, не должны восприниматься в самом прямом смысле. Другие скифские племена не были в рабской зависимости от скифов-царских, они только платили им дань.

Читателя, конечно, заинтересовала гавань Кремны. Что это за гавань? Где находилась?

Слоьо «Кремны» в переводе с древнегреческого означает «Кручи». Надо полагать, гавань была расположена в таком месте, которое выделялось высокими обрывистыми берегами, кручами.

Гавань Кремны до сих пор не найдена. Ее поисками ученые занимаются уже много десятилетий. Высказано множество различных точек зрения, но ни одна из них не стала общепринятой.

Большинство исследователей локализуют эту гавань на северном побережье Азовского моря, где имеются удобные для гавани бухты и высокие обрывистые берега. Убедительных археологических данных пока нет. Так что этот интересный вопрос остается до сих пор нерешенным.

Совсем недавно вышла из печати статья Ю. В. Болтрика и Е. Е. Фиалко, специально посвященная поискам гавани Кремны [96, с. 40—48]. Авторы локализуют эту

65

гавань в устье р. Корсак у с. Ботиево. Здесь, по их мнению, существовал залив, в котором «даже глубокосидящие суда могли подходить к берегу» [96, с. 45].

Залив в этом месте бесспорно существовал. Но в какое время? Вероятно, во времена новочерноморской трансгрессии, примерно на рубеже III—II тыс. до н. э., т. е. в доантичное время, и во времена нимфейской трансгрессии, примерно в середине I тыс. н. э., т. е. уже в послеантичное время. Как установлено специалистами на основании геологических, геоморфологических и археологических данных, во время пика новочерноморской трансгрессии уровень Черного моря (а следовательно, и Азовского) был выше современного на 2 м, а во время пика нимфейской трансгрессии — до 1 м [116, с. 154]. Без сомнения, можно говорить о существовании этого залива в указанные периоды.

Но ведь в V в. до н. э., во времена Геродота, палеогеографическая картина в корне отличалась. Уровень моря был ниже современного примерно на 5—7 м [116, с. 154]. А, по оценкам других исследователей, например К. К. Шилика, уровень моря был еще ниже — до 10 м. Это время фанагорийской регрессии. Ни о каком заливе у современного с. Ботиево, куда могли заходить большие суда, в V в. до н. э. не может быть и речи. Тогда и береговая линия моря проходила примерно в километре мористее. Поэтому, если и искать гавань Кремны в этом районе, то не у самого с. Ботиево, а на дне моря. Но почему именно на дне моря?

Разгадку, мне кажется, дает палеогеография. Дело в том, что в древнегреческий период уровень Черного и Азовского морей, Как уже говорилось, был ниже современного как минимум на 5 м. Это значит, что береговая линия того времени давно затоплена и находится под водой. За прошедшие 2,5 тыс. лет берег значительно отступил перед надвигающейся стихией. Скорость абразии (разрушение берега) различна для разных районов. Она зависит от рельефа местности, строения берега, глубины моря в прибрежной зоне и многих других факторов.

Как показывают имеющиеся данные, полоса берега, которая разрушена и уничтожена морем за последние 2,5 тыс. лет, на разных участках Азовско-черноморского побережья весьма различна — от нескольких десятков метров до нескольких километров.

Какова же ситуация в интересующем нас районе? Как показывают батиметрические карты, прибрежная зо-

66

на в северной части Азовского моря особенно мелководна. Настолько мелководна, что при более низком уровне моря (минус 5 м) береговая линия проходила примерно в километре мористее. Древний берег давно разрушен морем. Следовательно, гавань Кремны необходимо искать не на современном побережье, которое во времена Геродота было довольно далеко от уреза воды, а у древней береговой линии, т. е. на дне моря.

Гавань Кремны находилась, надо полагать, в удобной для захода судов, укрытой от ветров бухте. В результате повышения уровня моря гавань была разрушена и затоплена. И сейчас ее развалины лежат на дне моря под слоем современных осадков.

Где же они могут быть? Для поисков этой гавани необходимы комплексные палеогеографические и подводные археологические исследования. В первую очередь требуется более или менее детальная палеогеографическая реконструкция региона. Необходимо определить положение древней береговой линии, собрать имеющиеся сведения об археологических находках под водой и вести целенаправленные подводные археологические исследования. Только таким путем может быть найдена эта загадочная гавань.

Здесь следует подчеркнуть, что на современном северном побережье Азовского моря от Ростова-на-Дону до Мелитополя почти не обнаружено скифских или древнегреческих поселений времен Геродота, расположенных непосредственно на берегу моря. А такие поселения должны быть. Это побережье не могло быть настолько пустынным. Какой же напрашивается вывод? Существовавшие здесь поселения, надо полагать, как и гавань Кремны, разрушены и затоплены морем. Так что подводные археологические исследования этого района должны быть весьма результативными.

Теперь о меланхленах. Геродот сообщает, что к северу от скифов-царских живут меланхлены, которые ужо не относятся к скифам. Это — иные племена. А в другом месте «отец истории» добавляет: «Все меланхлены носят черные плащи, от которых они получили свое название, обычаи же у них скифские» (IV, 107).

Где же размещались меланхлены, т. е. черноризцы? Исследователи высказали на этот счет немало самых различных точек зрения. Многие специалисты локализуют это племя в районе Воронежа. Археологические данные пока не дают возможности отождествить меланхленов с

67

определенной группой памятников. Это трудноразрешимый вопрос. Материальная культура меланхленов, видимо, не слишком отличалась от скифской. Ведь обычаи у этого племени, как отмечает Геродот, были скифскими.

А выше меланхленов раскинулись обширные, никем не заселенные территории.

Вернемся, однако, к причерноморским степям. Рассказав о скифах-царских, Геродот продолжает далее: «Если перейти реку Танаис, то там уже не скифская земля, но вначале область савроматов, которые, начиная с самого дальнего угла озера Меотпды, населяют на расстоянии пятнадцати дней пути по направлению к северному ветру страну, лишенную и диких, и культурных деревьев.

Выше их живут будины, занимающие другую область, всю поросшую разнообразным лесом» (IV, 21),

В другом месте своего труда Геродот передает интереснейшую новеллу о происхождении савроматов: «О савроматах же рассказывают следующее. Когда эллины сразились с амазонками (скифы называют амазонок ойор-пати, что на греческом языке означает „мужеубийца", так как мужа они называют „ойор“, а „пата“ означает „убивать"), тогда, по преданию, эллины, победив в битве при Фермодонте, отплыли, везя на трех кораблях столько амазонок, сколько могли взять в плен, а те перебили мужей, напав в море.

С кораблями же они не были знакомы, не знали, как пользоваться кормилом, парусами, и не умели грести; и после того, как они, напав в море, перебили мужей, их носило волнами и ветром. И прибывают они к берегам Меотийского озера — к Кремнам. А Кремны находятся на земле свободных скифов. Здесь, сойдя с кораблей, амазонки достигли обитаемой земли. Встретив первый же табун лошадей, они похитили его и верхом на лошадях начали грабить страну скифов.

Скифы же не могли понять, в чем дело: ведь ни языка, ни одежды, ни самого племени они не знали и были в недоумении, откуда те пришли; им казалось, что амазонки — это мужчины юного возраста, и потому они вступили с ними в битву. Когда скифы завладели трупами, оставшимися после битвы, они таким образом узнали, что это были женщины.

Посоветовавшись, они решили больше их не убивать, по послать к ним самых молодых своих мужчин, числом приблизительно столько же, сколько было амазонок. Те

68

должны были расположиться лагерем вблизи них и делать то же, что и они будут делать. Если же амазонки станут их преследовать, то не вступать в сражение, а уклоняться; когда же те остановятся, они должны, приблизившись, стать лагерем. Скифы задумали это, желая, чтобы от этих женщин родились у них дети.

Посланные юноши стали выполнять порученное. Когда же амазонки поняли, что те пришли безо всякого злого умысла, они не стали обращать на них внимания; и с каждым днем скифы приближали свой лагерь к лагерю амазонок. Юноши же, как и амазонки, не имели ничего, кроме оружия и лошадей, и вели тот же, что и они, образ жизни, занимаясь охотой и грабежом.

Амазонки же в полуденный час... расходились по одной и по две... Узнав об этом, и скифы стали делать то же самое. И кто-то приблизился к одной из них, оставшейся в одиночестве, и амазонка не оттолкнула его, но позволила вступить с ней в связь.

И сказать она не могла (ведь они не понимали друг друга), но показала жестами, чтобы он на следующий день пришел на то же самое место и привел другого, показывая, чтобы их было двое и что она также приведет другую.

Юноша, уйдя, рассказал это остальным. На второй день он сам пришел на то же место и другого привел и нашел амазонку, ожидавшую вместе с другой. Когда остальные юноши узнали об этом, они также приручили остальных амазонок.

А после, соединив лагери, они стали жить вместе, каждый имея женой ту, с которой он вступил в связь с самого начала. Мужчины не могли выучить язык женщин, женщины же усвоили язык мужчин.

А после того, как они поняли друг друга, мужчины сказали амазонкам следующее: „У нас есть родители, есть и имущество. Теперь мы уже больше не будем вести такой образ жизни, но будем жить, уйдя к своему народу; нашими женами будете вы, и никакие другие женщины".

Они же на это сказали следующее: „Мы не могли бы жить вместе с вашими женщинами, ведь у нас и у них разные обычаи. Мы стреляем из лука и мечем дротики и ездим верхом, женским же работам мы не обучены. А ваши женщины не делают ничего из того, что мы перечислили, но, оставаясь в повозках, занимаются женским трудом, не выезжая на охоту и вообще никуда.

Так вот, мы не можем ладить с ними. Но если вы хо-

69

тите, чтобы мы были вашими женами и чтобы вы могли считать себя справедливыми, то, придя к родителям, получите свою часть имущества и затем, когда вернетесь, будете жить сами по себе".

Юноши послушались и выполнили это. Когда же, получив полагавшуюся им часть имущества, они вернулись назад к амазонкам, женщины сказали им следующее:

„Мы в страхе и опасении, следует ли нам жить в той самой стране, где мы и лишили вас ваших отцов, и сильно опустошили вашу землю. Но так как вы желаете иметь нас своими женами, то сделайте вместе с нами следующее: давайте уйдем из этой земли и поселимся, перейдя реку Танаис“. Юноши послушались и этого.

Перейдя Танаис, они прошли к востоку на расстояние трех дней пути от Танаиса и на расстояние трех дней пути от озера Меотиды в направлении северного ветра. Прибыв в эту местность, в которой они теперь обитают, они заселили ее.

И с того времени жены савроматов придерживаются древнего образа жизни, выезжая на охоту на лошадях и вместе с мужьями и отдельно от мужей; они также ходят на войну и носят ту же одежду, что и мужья.

Языком савроматы пользуются скифским, но говорят на нем издавна с ошибками, так как амазонки усвоили его неправильно. Относительно брака у них установлено следующее: никакая девушка не выходит замуж прежде, чем не убьет мужчину из числа врагов. Некоторые из них, не способные исполнить обычай, умирают в преклонном возрасте, прежде чем выйдут замуж» (IV, 110— 117).

Такова древнегреческая новелла о происхождении савроматов, или сарматов, как называют их более поздние античные авторы. Эта новелла возникла, как полагают специалисты, в результате слияния воедино древнегреческих мифов об амазонках и скифских сказаний о савроматских женщинах, которые тоже ездили верхом, охотились и участвовали в войнах. И получилась красивая, впечатляющая легенда о встрече скифских юношей с амазонками, их женитьбе, отделении от скифов и появлении нового племени — савроматов. Красивая, но все же легенда.

Но рассказ Геродота содержит также достоверные исторические сведения, крайне интересные и очень важные Для решения многих вопросов савроматской проблемы.

Где же обитали савроматы? Это один из немногих

70

вопросов, в решении которых исследователи проявляют почти полное единодушие. Местом их обитания определяют задонские и поволжско-уральские степи.

Как показывают археологические данные, савроматы вели кочевой и полукочевой образ жизни и занимались в основном скотоводством.

В погребениях савроматов часто встречается оружие п конское снаряжение, которое символизировало захоронение коня.

Читателя, конечно же, интересует вопрос о том, подтверждаются ли сведения Геродота о савроматских жен-щинах-воительницах. Да, подтверждаются. В женских погребениях, как и в мужских, археологи находят оружие и конское снаряжение.

В этой связи нельзя не привести также чрезвычайно интересные и важные сведения Псевдо-Гиппократа. В своем трактате «О воздухе, водах и местностях» он пишет: «В Европе есть скифский народ, живущий вокруг озера Меотиды и отличающийся от других народов. Название его — савроматы. Их женщины ездят верхом, стреляют из луков и мечут дротики, сидя на конях, и сражаются с врагами, пока они в девушках; а замуж они не выходят пока не убьют трех неприятелей, п поселяются на жительство с мужьями не прежде, чем совершат обычные жертвоприношения. Та, которая выйдет замуж, перестает ездить верхом, пока не явится необходимость поголовно выступать в поход. У них нет правой груди, ибо еще в раннем детстве матери их, раскалив приготовленный с этой целью медный инструмент, прикладывают его к правой груди и выжигают, так что она теряет способность расти, и вся сила и изобилие соков переходят в правое плечо и руку» (§ 24).

На основании всех этих данных одни исследователи утверждают, что у савроматов существовали матриархальные отношения, другие говорят лишь о некоторых пережитках некогда существовавших матриархальных отношений. Вторая точка зрения представляется мне более правильной.

Интересное объяснение приводит А. П. Смирнов. По его мнению, когда савроматские воины уходили в длительные походы, женщины сами охраняли стада и хозяйство. Для этого они могли создавать специальные женские отряды. Отсюда и навыки верховой езды, и умение владеть оружием, и воинственность.

Так мы познакомились с некоторыми данными о про-

71

исхождении савроматов. По сообщению Геродота, их земли раскинулись к северу от Меотиды на пятнадцать дней пути, т. е. примерно на 480 км.

За савроматскпми степями начинались лесные массивы, в которых жили будины. «Отец истории» рассказывает о них следующее: «Будины — племя большое и многочисленное; все они очень светлоглазые п рыжие. В их области выстроен деревянный город; название этого города — Гелон. Длина стены с каждой стороны — 30 стадиев; она высокая и целиком из дерева; и дома у них деревянные, и храмы.

Там есть храмы эллинских богов, украшенные по-эллински деревянными статуями, алтарями и наосами. И каждые три года они устраивают празднества в честь Диониса и впадают в вакхическое исступление. Ведь гелоны в древности — это эллины, которые покинули гавани и поселились у будинов. И говорят они на языке отчасти скифском, отчасти эллинском.

Будины же говорят не на том языке, что гелоны, и образ жизни у них не один и тот же. Ведь будины, будучи исконными жителями,— кочевники, они единственные из тех, кто здесь живет, питаются шишками; гелоны же — земледельцы, питаются хлебом и имеют сады. Они нисколько не похожи ни внешним видом, ни цветом кожи. Эллины, однако, и будинов называют гелонами, называют неправильно.

Вся их страна густо поросла разнообразными лесами. А в самом густом лесу есть большое и широкое озеро и вокруг него болото и тростник. В этом озере ловят выдр, бобров и других животных с квадратной мордой; их шкурами оторачивают по краям меховые одежды, а тестикулы этих животных служат у будинов для лечения болезней матки» (IV, 108—109).

Таковы сведения о будипах. Вопрос о том, где обитало это племя, долгое время вызывал оживленные споры. Этому способствовали и некоторые расхождения и неясности в указаниях Геродота об их размещении. В последнее время большинство исследователей локализует буди нов в районе среднего течения Днепра.

Особый интерес вызывают сведения о деревянном городе Гелоне. Многие ученые отождествляют его с Вельским городищем, которое расположено на притоке Днепра — Ворскле. Б. А. Шрамко, основываясь на многолетнем изучении этого городища, подчеркивает, что этот крупный центр полностью соответствует описанию Ге

72

родота. Он состоит из трех городищ —Западного, Восточного и Куземинского, объединенных общим валом.

Некоторые исследователи возражают против отождествления Вельского городища с Гелоном. Вопрос остается пока открытым.

Не решен окончательно также вопрос о местоположении гелонов. Он самым тесным образом связан с локализацией города Гелона. Нет единого мнения и о происхождении гелонов. Одни ученые, опираясь на сведения Геродота, считают их эллинами. Другие полагают, что версия «отца истории» ошибочна, и относят гелонов к скифам. Третьи высказывали иные точки зрения.

Загадок в решении этих и многих других вопросов предостаточно. И они ждут своих исследователей.

Рассказав о будинах, Геродот приводит весьма интересные сведения и о более северных землях: «Выше будинов к северу идет сначала пустыня на расстоянии более десяти дней пути. За пустыней, если отклониться в сторону восточного ветра, живут тиссагеты, племя многочисленное и особое; живут они охотой.

Рядом с ними в тех же самых местах обитает племя, имя которому иирки. Они также живут охотой, занимаясь ею следующим образом: охотник сидит в засаде, взобравшись на дерево, а деревья там в изобилии растут по всей стране. У каждого наготове конь, обученный ложиться на брюхо, с тем, чтобы стать ниже, и собака. Как только охотник увидит с дерева зверя, он, выстрелив из лука и сев на коня, устремляется в погоню, а собака следует за ним.

Выше иирков, если отклониться к востоку, живут другие скифы, отложившиеся от царских скифов и по этой причине прибывшие в эту страну» (IV, 22).

Итак, тиссагеты. Геродот упоминает это племя еще раз при описании скифо-персидской войны, указав, что из земли тиссагетов «берут начало четыре большие реки, протекающие через землю меотов; они впадают в озеро, именуемое Меотидой, им даны следующие имена: Лик, Оар, Танаис, Сиргис» (IV, 123).

Ориентиры даны весьма неопределенные. Поэтому исследователи локализуют тиссагетов в самых различных местах: 1) между Доном и Волгой, 2) между Окой и Волгой, 3) по обоим берегам Волги, 4) между Волгой п Камой, 5) на средней Каме, 6) на Южном Урале, 7) в прикаспийских степях, 8) в Приобье, а также в других районах.

73

Разумеется, такие же существенные расхождения наблюдаются в размещении иирков, которые, по Геродоту, жили рядом с тиссагетами.

Несколько лучше обстоит дело с определением этнической принадлежности этих племен. Большинство ученых считают, что тиссагеты относились к финским племенам и были предками мордвы, вотяков, коми и мари (черемисов). Иирков принято относить к угро-финским племенам и видеть в них предков манси (вогулов) и хантов (остяков). Существуют и некоторые другие мнения.

Довольно живо и наглядно описан у Геродота способ охоты иирков. В этой связи интересно отметить, что на двух давно найденных золотых бляхах изображена сцена охоты на кабана: один охотник находится на дереве, другой — верхом на лошади (или пеший). Исследователи считают, что это изображение иллюстрирует описанный Геродотом способ охоты. Такой вывод представляется вполне обоснованным.

За иирками в источнике указаны отложившиеся скифы. Это — какая-то часть обитавших в причерноморских степях скифов-царских, которая отделилась от своего племени и переселилась на северо-восток. Современные исследователи трактуют эти сведения неоднозначно и локализуют отложившихся скифов в самых различных местах. Недостаток имеющихся данных не позволяет прийти к единому мнению.

Что же это за отложившиеся скифы? Ни письменные, ни археологические источники пока не могут дать конкретный ответ на этот вопрос. Можно предположить, что среди скифов-царских в результате каких-то очень серьезных разногласий произошел раскол. Возможно, причиной тому была борьба за власть или какие-то значительные военно-политические события внутреннего характера, которые могли привести (или привели) к кровопролитным столкновениям. Поэтому часть скифов была вынуждена покинуть причерноморские степи. И они нашли свою новую родину далеко на северо-востоке от берегов Понга Эвксинского.

Когда же произошло это переселение? Геродот ничего не говорит об этом. Ясно — что еще до Геродота, но когда именно — неизвестно. Будем надеяться, что со Бременем появятся новые данные, которые помогут ответить и на этот вопрос.

После отложившихся скифов перед нами предстают

74

аргиппеи. Геродот рассказывает о них весьма красочно: "До страны этих скифов вся земля, уже описанная мной, представляет плодородную равнину, а дальше земля каменистая и неровная.

Если пройти большое расстояние этой неровной страны, то у подножия высоких гор обитают люди, о которых говорят, что они все — и мужчины, а также женщины — плешивые от рождения, курносые и с большими подбородками; они говорят на особом языке, но носят скифскую одежду. Питаются они плодами деревьев.

Название дерева, плодами которого они живут,— понтик, по величине оно приблизительно равно фиговому дереву, плод приносит равный по размерам бобу, но с косточкой. Как только плоды созревают, их процеживают через куски ткани, из плодов вытекает сок густой и черный, название этого сока — асхи. Этот сок они слизывают, и, смешивая с молоком, пьют, а из густого осадка этого сока приготовляют лепешки и питаются ими.

Ведь скота у них немного, так как сколько-нибудь пригодных пастбищ там нет. Каждый живет под деревом: зимой — покрыв дерево плотным белым войлоком, а летом без войлока.

Их не обижает никто из людей, так как говорят, что они священны. У них нет никакого оружия для войны. Именно они разбирают споры соседей, а тот, кто прибегает к ним искать убежище, не терпит ни от кого обид; название этого народа — аргиппеи» (IV, 23).

Теперь аргиппеи. Где же они обитали? И на этот вопрос исследователи отвечают по-разному. Чаще всего это племя локализуют на Южном Урале, реже — на Алтае или Тянь-Шане.

Этническая принадлежность аргиппеев также остается неясной. Одни ученые считали их монголами или калмыками, другие — тюрками или татарами, третьи — финнами или уграми. Высказывались также другие предположения.

К востоку от аргипеев жили исседоны. А более северные земли Геродоту почти неизвестны. Вот что он пишет об этом: «Вот до этих плешивых о земле и о племенах, живущих перед ними, есть ясные сведения, так как до них добирается и кое-кто из скифов, у которых нетрудно разузнать, а также и у эллинов, как из гавани Борисфена, так и из других понтийских гаваней. А скифы, которые к ним прибывают, договариваются с помощью семи переводчиков, на семи языках.

75

Так вот пространство до них — известно, а о том, что лежит выше плешивых, никто не может ничего точно сказать, так как горы высокие, недоступные отрезают в тот край, и никто через них не проходит. Эти плешивые рассказывают,— по-моему, они рассказывают недостоверное,— что в горах живут козлоногие мужи; а если перейти через этих людей, то живут люди другие, которые спят в течение шести месяцев. Это я отвергаю с самого начала.

А о том, что лежит к востоку от плешивых, точно известно, что там живут исседоны; о том же, что находится по направлению к северному ветру, выше плешивых и исседонов, неизвестно ничего, кроме того, что они сами рассказывают» (IV, 24—25).

В этих отрывках, несмотря на лаконичность и неяс-> кость, содержится весьма ценная и интересная информация.

Во-первых, обращают на себя внимание столь даль-ние странствования скифов. Такие многомесячные путешествия были вызваны, надо полагать, прежде всего торговыми интересами скифских купцов. В своем стремлении к наживе торговые люди во все времена не знали преград и не останавливались ни перед какими трудностями.

Во-вторых, интересны сведения о козлоногих людях. Что это — сказки или реальные, слегка искаженные известия? Может быть, речь идет о быстроногих горцах, которые могли передвигаться так стремительно, что их сравнивали с горными козлами?

В-третьих, нельзя не обратить внимание на сообщение о людях, которые спят шесть месяцев. Что это — образное преувеличение или отголоски каких-то реальных слухов?

Одни исследователи считают, что здесь имеется в виду длинная полярная ночь. Другие полагают, что до Геродота не могли дойти сведения из арктических районов, и склоняются к мысли, что речь идет о долгой суровой зиме с длинными ночами и короткими днями, когда человек вынужден шесть месяцев сидеть дома.

Вторая точка зрения, на мой взгляд, неубедительна. Ведь долгая суровая зима была и у тех же аргиппеев, скажем, исседонов или козлоногих. Но о них не сказано, что они спят шесть месяцев. Следовательно, причина иная. Какая же?

Я думаю, что в этих словах подразумевается все же

76

полярная ночь. Почему, собственно, до Геродота не могли дойти известия об этом уникальном явлении природы?! Ведь племена, знавшие о полярной ночи, жили не в полной изоляции от всего мира, а поддерживали определенные связи со своими соседями. Так, по цепочке, эти интересные сведения могли дойти куда угодно. При этом спи искажались, обрастали неясностями и вызывали сомнения. Поэтому их нередко считали недостоверными или даже просто вымышленными. Даже Геродот, недолго думая, сразу же отверг отголоски этих сведений как не заслуживающие доверия.

А такое отношение Геродота, мне кажется, как раз и свидетельствует о том, что здесь подразумевается именно полярная ночь. Иначе Геродот не сказал бы: «Это я отвергаю с самого начала». С какой стати он, хорошо знавший о продолжительных суровых зимах, отвергал бы известия о том, что по этой причине люди вынуждены долгое время сидеть дома?! Конечно же, ему рассказали об очень малоизвестной в то время полярной ночи. Сведения были, без сомнения, не из первых рук, путаные и малопонятные. Поэтому Геродот не воспринял их и счел выдумкой.

Еще один аргумент. Буквально через несколько строк Геродот рассказывает, что зима здесь длится восемь месяцев: «Вся эта страна, о которой было сказано, отличается необычно холодными зимами; здесь в течение восьми месяцев мороз такой нестерпимый, что если в это время разлить воду, то грязи не получишь. Но если разжечь огонь, то ты получишь грязь» (IV, 28). Итак, указаны восемь месяцев зимы, а не шесть. А люди, о которых идет речь, спят шесть месяцев. Следовательно, здесь говорится о совершенно разных вещах.

Таким образом, изложенные соображения снимают оставшиеся сомнения. В сообщении Геродота, на мой взгляд, отражены сведения о полярной ночи.

Ознакомимся теперь с исседонами. Они указаны к востоку от аргиппеев. Большинство исследователей локализует это племя восточнее Урала. Такая локализация соответствует данным Геродота.

Но вопрос с исседонами более сложен. Дело в том, что сведения о них имеются также у Клавдия Птолемея. И он указывает два города с таким названием: Исседон Скифский и Исседон в Серике (IV, 13, 3; VI, 15, 4; VI, 16, 5, 7). Второй Исседон локализуется где-то в районе Восточного Туркестана. Поэтому немало исследовате

77

лей размещают исседонов в этом регионе. Высказывались и иные точки зрения.

Анализируя расхождения источников, М. Кисслинг попытался согласовать их. По его предположению, исседоны, будучи кочевниками, перемещались с одного места на другое, и поэтому указаны в разных местах. Такое объяснение представляется вполне вероятным.

Что же нам известно об исседонах? Геродот вкратце рассказывает о некоторых обычаях этого племени: «Исседоны, как говорят, имеют вот такие обычаи: когда у человека умирает отец, все родственники приводят мелкий скот и затем, принеся его в жертву и разрубив мясо на куски, разрубают и тело умершего отца того человека, который их принимает. Смешав все мясо, они устраивают пиршество.

Голову умершего, удалив с нее волосы и очистив, они золотят, а затем пользуются ею как чашей для возлияний при ежегодных больших жертвоприношениях. Сын делает это для отца, подобно тому, как эллины справляют поминальный день. Вообще же и они считаются справедливыми; женщины у них совершенно равноправны с мужчинами» (IV, 26).

А в первой книге своего труда Геродот рассказывает об аналогичных обычаях у массагетов: «Предел жизни им положен не какой-либо иной, но когда человек становится очень старым, все родственники, собравшись вместе, приносят его в жертву и вместе с ним также мелкий рогатый скот; сварив мясо, они устраивают пир.

Такая смерть у них считается самой счастливой.

Умершего же от болезни не съедают, но погребают в землю, считая несчастьем, что он не дожил до принесения в жертву» (I, 216).

Но данные археологии все-таки не подтверждают описанный Геродотом обычай относительно черепов. В настоящее время известна лишь одна находка обломков чаши, сделанной из человеческого черепа. Эта находка зафиксирована К. В. Сальниковым на территории Сибири в кургане Елесина яма. Точнее, о самом факте существования такого обычая говорить можно, но не о его широком распространении. Видимо, информатор Геродота сильно преувеличил сведения об этом.

Таковы сведения Геродота об исседонах. А о землях, лежащих к северу от них, достоверных данных у него не было. И он с чужих пересказов пишет следующее: «Так вот и о них сведения есть, а о том, что находится

78

выше них, исседоны говорят — там есть одноглазые люди и грифы, стерегущие золото. Переняв от исседонов, это рассказывают скифы, а у скифов позаимствовали мы, прочие, и называем их по-скифски аримаспами; ведь словом „арима“ скифы обозначают „одно", а словом „спу“ — ,,глаз“» (IV, 27).

Более подробные сведения об аримаспах можно почерпнуть в комментариях Евстафия к «Землеописанию» Дионисия. Знаменитый митрополит фессалоникский приводит данные из нескольких античных источников и представляет себе это племя не каким-то мифическим, а существующим вполне реально.

«Аримаспы — скифский народ; Дионисий называет их „арейманы“ („неистовствующие“ от Ареса, „воинственные"), а Эсхил называет их „одноглазым войском", потому что они, будучи весьма искусными стрелками, для того, чтобы вернее прицелиться, закрывают глаз. И, может быть, вследствие прилежного упражнения в этом с детства, как говорят и древние, у них один глаз сделался меньше другого.

А сверх того, они, естественно, родятся с этим недостатком от ранее получивших его же отцов, и вследствие постоянного повторения этот недостаток сделался отличительным признаком племени: не иначе, конечно, говорят, произвела природа столь чудовищное племя...

Океан, омывающий землю аримаспов, называется ледовитым, Кронийским и мертвым. Причиной этого названия, по словам Дионисия, служит слабое освещение солнца, которое не может уменьшить влагу, заставив ее растаять и, обратившись в пары, подняться вверх; „солнце,— говорит он,— хуже светит над этим морем и всегда закрыто мрачными тучами" вследствие сгущения облаков: итак, это место действительно холодное и поэтому косит название, соответствующее его чрезмерному холоду.

Кронийским же называется он вследствие того, что в этих местах, как говорят, господствует звезда Крон, которая, слывя у звездочетов за холодную, располагает к охлаждению, почему ей также приписывается холод... А что в этих приокеанских местностях — сильный холод, это доказывают и находящиеся выше аримаспов Рипейкие горы, с которых дует холодный Борей и где никогда не сходит снег» (§ 31, 32).

Таковы основные сведения античных авторов об аримаспах. Сведения, как мы видим, не совсем понятные и неоднозначные.

79

Одноглазые люди. И грифоны (грифы), стерегущие золото. Что это — сказочные мифы или какие-то реалии, обросшие мифическими подробностями? Сам Геродот этим рассказам не верит: «В северных областях Европы, оказывается, много золота. Как оно добывается, этого я точно сказать не могу. Говорят, что одноглазые люди — аримаспы похищают его у грифов. Но я и в это не верю, равно как и в то, что люди рождаются одноглазыми, имея прочие природные свойства такие же, как и у остальных людей. Но, по-видимому, самые крайние области, которые замыкают и заключают внутри себя всю остальную землю, действительно имеют то, что считается у нас самым прекрасным и самым редким» (III, 116).

А мнения современных исследователей разделились. Одни сомневаются в реальности существования аримаснов и считают легенду о них и о грифах одним из вариантов сказочного сюжета, широко распространенного среди народов Центральной Азии, Китая, Индии и других регионов.

Другие ученые считают, что аримаспы действительно существовали. Как прямое доказательство этого они приводят сведения Аристея, которые, надо полагать, и послужили источником для Геродота. Помещали аримаспов в различных районах от Урала до Алтая. Это — как раз наиболее богатые золотом места. И здесь известны древние разработки золота.

Анализируя имеющиеся данные, следует отметить, что вопрос об аримаспах до сих пор не решен до конца. С одной стороны, здесь налицо явно мифические сведения, а с другой — довольно достоверная информация, которая к тому же подтверждается современными исследованиями. Можно предположить, что речь идет о реально существовавшем народе. Название этого племени при произношении на другом языке исказилось. И уже искаженное название вместе с рассказом о множестве золота породили мифические подробности о них самих и о добыче золота.

Теперь немного о грифонах. Грифоны, в описании античных авторов — это мифические крылатые существа с головой орла и телом льва. Они — стражи золота и других сокровищ.

Сведения о грифонах, у которых аримаспы похищают золото, восходят, надо полагать, к Аристею. Дж. Болтон, специально изучавший вопросы распространения образа грифона в искусстве народов Европы, Азии, Ближнего

80

Востока, пришел к выводу, что его столь огромная популярность достигнута благодаря именно Аристею.

Изображения грифонов широко известны в самой Скифии. Этот образ — одна из важнейших составных частей основной группы изображений скифо-сибирского звериного стиля. В Северном Причерноморье особенно часты находки золотых украшений, сосудов и других предметов, на которых мы видим различные сцены с грифонами.

Д. С. Раевский, рассматривая основную триаду зооморфных образов греко-скифского искусства, отмечает: «Заслуживает при этом внимания, что грифон в трактовке греко-скифского искусства — это существо, сочетающее в себе черты хищной птицы и льва, т. е. зооморфных олицетворений обоих потусторонних миров — верхнего и нижнего. Иными словами, используя этот образ, данное искусство доводит до логического конца ту тенденцию к описанию средствами зоологического кода мироздания как бинарной, а не тернарной структуры, которая выше была отмечена для скифского стиля: „этот" мир, мир смертных, символизируемый копытными, противостоит „иному" миру, миру смерти в его различных ипостасях — „верхней" (хищная птица), „нижней" (кошачий хищник) или совмещенной (грифон)» [87, с. 150].

Таковы сведения Геродота о скифских племенах и их соседях. Как нетрудно заметить, здесь еще много нерешенных проблем, много загадок и тайн скифской истории и географии, которые ждут своих исследователей.

Подготовлено по изданию:

Агбунов М. В.
Путешествие в загадочную Скифию.— М.: Наука, 1989,— 191 с. 31 ил,— (Серия «Страницы истории нашей Родины»).
ISBN 5-02-004620-5
© Издательство «Наука», 1989



Rambler's Top100