Наша группа ВКОНТАКТЕ - Наш твиттер Follow antikoved on Twitter
115

Д. Б. ШЕЛОВ

ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ЖИЗНЬ ТАНАИСА

о недавнего времени у нас не было почти никаких данных об экономической истории Танаиса. Письменные источники почти ничего не сообщают об этой стороне жизни древнего города. Можно сослаться только на свидетельства Страбона, который говорит о Танаисе, как о торговом центре, подчеркивая роль его в товарообмене между греками и варварами, обитавшими в окрестностях Меотиды.

Что касается археологического материала, то довольно большие по масштабам раскопок исследования, проведенные на Недвиговском городище в прошлом столетии, дали большое количество материалов, которые, однако, не могут быть полностью освоены, так как до нас не дошло ни достаточных дневниковых записей, ни описаний, ни чертежей, ни зарисовок комплексов, открытых при этих работах. Этими раскопками было добыто большое количество древних вещей, иногда очень важных и интересных, но отсутствие определенной системы в раскопках, а главное, какой-либо фиксации вскрытых объектов делают почти невозможным привлечение данных этих раскопок для общей характеристики Танаиса как экономического центра.

Когда Т. Н. Книпович предприняла общее исследование всего материала, добытого раскопками XIX и начала в XX в.1 в Танаисе, она могла опереться только на отдельные вещи, хранящиеся в музеях, но не на характеристику целых комплексов. Для представления о хозяйственной жизни поселения исследование отдельных вещей, конечно, важно, но далеко не достаточно.

Работы Нижне-Донской экспедиции, ведущиеся с 1955 г. на городище Танаиса и на его некрополе 2, дают нам некоторые материалы для суждения о разных сторонах истории, культуры и экономики древнего города. Эти материалы пополняются и будут пополняться в дальнейшем, но и сейчас уже они позволяют сделать целый ряд заключений о хозяйственной жизни Танаиса в разные эпохи его существования.

Прежде всего археологические исследования подтвердили роль Танаиса как важного торгового центра. Торговая роль Танаиса никогда ни у кого не вызывала сомнений. Пожалуй даже наоборот: Танаис часто воспринимался исследователями исключительно как торговый центр. Причиной этого является та характеристика, которая дается Танаису античными авторами.

Страбон трижды говорит о Танаисе как о торговом центре, употребляя при этом

1 Т. Н. Книпович. Танаис. М.—Л., 1949.
2 См.: Д. Б. Шелов. Раскопки Танаиса в 1955 г. КСИИМК, 74, 1959; его же. Раскопки Танаиса в 1956 г. КСИИМК, 77, 1959; его же. Работы Нижне-Донской экспедиции в 1957— 1958 гг. КСИА, 83, 1961.
116

термин έμπορων, который переводится обычно на русский язык словами «торговое место» или «торжище» 3.

Упоминая другие пункты в Северном Причерноморье, Страбон по отношению ни к одному из них не подчеркивает так настойчиво его торговый характер. Представление о Танаисе прежде всего как о торговом центре, видимо, настолько прочно укоренилось в античном мире, что иногда слово Έμπόριον воспринималось даже как имя собственное, в качестве второго названия Танаиса 4. Еще более показательно то обстоятельство, что сами жители Танаиса в своих надписях иногда именуют город эмпорием 5. Совершенно очевидно, что в представлении современников Танаис выступал прежде всего как торговый пункт. Это выделяет Танаис из числа других северононтийских городов и заставляет с особым вниманием отнестись к тем данным о танаисской торговле, которые доставляет нам археология.

Для определения торговых связей Танаиса следует привлечь прежде всего находимые при раскопках города и некрополя привозные изделия. Как и в других городах Северного Причерноморья, основную массу привозного материала в Танаисе составляют амфоры, фрагменты которых образуют главное содержание культурного слоя Недвиговского городища, если не считать строительного камня. В первые века существования города, т. е. в «дополемоновском» Танаисе III — I вв. до н. э., это почти исключительно родосские амфоры (рис. 1, 1). Количество обломков их в Танаисе огромно. Попадались и целые родосские амфоры как на городище, так и в могильнике 6. Наряду с родосской керамической тарой встречаются обломки и других амфор эллинистического времени, но в сравнительно небольшом количестве (рис. 1, 2).

Показательны в этом отношении находки амфорных клейм. При работах Нижне-Донской экспедиции в 1955—1960 гг. найдено несколько сотен клейм на ручках эллинистических амфор. Почти все они — клейма родосские. Только единичные экземпляры имеют не родосское происхождение. Это амфорные клейма Синопы, Коса, Книда, Херсонеса и неизвестных центров. Если прибавить к этому, что огромное большинство амфорных клейм, найденных при предыдущих раскопках Танаиса, также составляют клейма Родоса 7, то картина полного и безраздельного господства Родоса в танаисском импорте керамической тары III — I вв. до н. э. станет совершенно ясной.

Из рассмотрения амфор в других пунктах Северного Причерноморья, прежде всего в городах Боспора, видно, что нигде не наблюдается такого резкого преобладания родосской керамической тары. В городах Европейского Боспора, особенно в малых городах, резко преобладают керамические клейма Синопы 8. Это своеобразие Танаиса в отношении состава находок керамических клейм отчасти может быть объяснено тем, что в Танаисе, городе гораздо более варварском, чем другие центры Северного Причерноморья, потребление оливкового масла, привозимого в синопских амфорах, было относительно невелико, тогда как вино потреблялось, конечно, в большом количестве. Однако объяснение это может быть принято лишь с известными оговорками. Во-первых, есть прямые доказательства, что Танаис даже в более позднее время ввозил оливковое масло (об этом ниже). Во-вторых, нет никакой уверенности в том, что в синопских амфорах всегда ввозили именно масло 9.

3 Strabo, VII, 4, 5; XI, 2, 3, 11.
4 Sthерh. Byz. s. v. Τάναϊς.
5 IPE, II, 427, 428.
6 Τ. Η. Книпович. Танаис, стр. 34, рис. 2; Д. Б. Шелов. Некрополь Танаиса. МИА, № 98, 1961, стр. 55.
7 Т. Н. Книпович. Танаис, стр. 74—75.
8 Д. Б. Шелов. Керамические клейма из раскопок Фанагории. МИА, № 57, 1956, стр. 128— 129.
9 Ср.: Б. Н. Граков. Древнегреческие керамические клейма с именами астиномов. М., 1929, 66—67.
117

Амфоры

Рис. 1. Амфоры:

1 — родоская II в. до н. э.( 2 — синопская II в. до н. э., 3—I в. до н. э., 4—I—II вв. н. э., 5—III в. н. э., 6—I в. н. э., 7, 8—III в. н. э.

Преобладание родосского ввоза в Танаис может быть связано еще и с другим обстоятельством. Вряд ли импорт в родосской таре поступал в Танаис непосредственно с Родоса или при обязательном посредничестве родосских купцов. Гораздо вероятнее предположение, что большая часть заморских товаров попадала в Нижнее Подонье вообще и в Танаис в частности через крупные торговые центры Босфора—Пантикапей или Фанагорию. Огромный перевес импорта родосских амфор над всем остальным позволяет предположить, что основные связи Танаиса шли именно через Фанагорию,

118

Обломки «мегарских» чаш

Рис. 2. Обломки «мегарских» чаш

где наблюдается заметное преобладание родосского импорта 10, тогда как на европейской стороне Боспора первое место занимает ввоз из Синопы. Некоторые наблюдения над особенностями танаисского грунтового некрополя подтверждают представление о более тесных связях Танаиса именно с азиатским Боспором 11. Хотя эти наблюдения относятся к области культурно-этнических отношений, можно все же предполагать, что торговля и культурные связи развивались по одним направлениям и находились во взаимной зависимости. В связи с этим любопытно, что из двух найденных в Танаисе боспорских монет, хронологически предшествующих полемоновскому походу, одна является монетой Фанагории II в. до н. э. 12; монеты этого типа встречаются на европейской стороне Боспора относительно довольно редко. Сам факт этот, конечно, может быть и случаен, но в общей цепи косвенных данных, приведенных выше, и он может служить некоторым намеком на более тесные связи Танаиса с городами азиатской стороны Боспора.

Кроме амфор в Танаис в III—I вв. до н. э. ввозились и некоторые другие керамические изделия. Среди находок, относящихся к эллинистическому времени, встречаются обломки «мегарских» чаш (рис. 2), чаще всего боспорского, но иногда и средиземноморского происхождения 13, позднейшей чернолаковой керамики III—II вв.

10 Д. Б. Шелов. Керамические клейма из раскопок Фанагории, стр. 129.
11 Д. Б. Шелов. Некрополь Танаиса, стр. 86, 88.
12 Н. И. Веселовский. Танаис Младший. «Гермес», 1909, № 6, стр. 251, примеч. 12.
13 Т. Н. Книпович. Танаис, стр. 67—68, рис. 24; Д. Б. Шелов. Некрополь Танаиса, стр. 65, табл. XXVI, 1.
119

до н. э., сосудов с накладной краской типа «гнация», простой, сделанной на круге посуды столового и кухонного назначения. Интересна находка двух расписных чаш с медальонами на дне. Все эти материалы происходят главным образом из Боспора, либо из Малой Азии. Преобладание в привозном материале предметов малоазийского происхождения особенно ясно выступает в I в. н. э.

Таким образом материал, найденный при раскопках танаисского городища и некрополя, говорит о том, что Танаис с самого начала своего существования очень широко потреблял товары, привезенные как из городов Боспора, так и из производственных центров Причерноморья вообще и даже Средиземноморья.

Обилие в Танаисе привозного керамического материала III—I вв. до н. э., предполагающее достаточно широкое развитие внешней торговли, находится в резком противоречии с почти полным отсутствием монет этого времени. За время работ Нижне-Донской экспедиции в Танаисе было найдено около сотни монет 14. Ранее, при археологических раскопках XIX в. и при случайных сборах, было получено около 300 монет. Таким образом общее число нумизматических находок в Танаисе составляет примерно четыре сотни. Хотя точных определений монет, найденных при прошлых находках, у нас нет, можно все же утверждать совершенно уверенно, на основании общей их характеристики, дававшейся исследователями, что все они относились к первым столетиям нашей эры так же, как и монеты, добытые при раскопках Нижне-Донской экспедиции. Существуют лишь два исключения. Это, во-первых, медная фанагорийская монетка II в. до н. э., найденная в 1909 г. при раскопках Н. И. Веселовским танаисского некрополя, 16 и, во-вторых, пантикапейская медная монета первой четверти III в. до н. э., обнаруженная в мусорной грунтовой яме в 1958 г.16

Почти полное отсутствие в Танаисе монет III —I вв. до н. э., в очень большом числе встречающихся при раскопках всех античных городов, конечно, нельзя считать случайным. Если раньше отсутствие ранних нумизматических находок на Недвиговском городище, отмеченное еще 11. М. Леонтьевым, объяснялось тем, что Танаис был якобы основан на этом месте лишь в I в. н. э., то теперь, когда раскопаны целые городские районы и оборонительные сооружения III—I вв. до н. э., это объяснение, естественно, не может иметь места. Единственным возможным объяснением указанного факта является признание, что в Танаисе и в его округе в эллинистическое время денежные отношения еще не были развиты, а торговые связи велись на другой основе, вероятно, на основе товарного обмена 17. Очень показательно в этом отношении и полное отсутствие монетных находок эллинистического времени на других нижнедонских памятниках; в частности, на Елизаветовском городище не было найдено ни одной монеты, относящейся ко времени существования этого, несомненно значительного, торгового центра в дельте Дона. Видимо, чрезвычайно слабое развитие денежных отношений в доримскую эпоху было общим явлением для всего Нижнего Подонья.

Торговые связи Танаиса первых веков нашей эры могут быть прослежены на привозном материале, прежде всего на амфорах. К сожалению, происхождение амфор этого времени известно гораздо хуже, чем происхождение керамической тары эллинистического времени. Безусловно преобладающей группой амфор в Танаисе в первые века нашей эры была группа светлоглиняных узкогорлых амфор 18. Эта группа включает в себя многие разновидности амфор (рис. 1, 4—6), начиная с I в.

14 Д. Б. Шелов. Денежный рынок Танаиса. ЗОАО, I, 1Р60, стр. 133.
15 Н. И. Веселовский. Указ. соч., стр. 251.
16 В 1961 г. при раскопках в юго-восточной части городища найдена еще одна маленькая пантикапейская монета конца III в. до н. э.
17 Д. Б. Шелов. Денежный рынок Танаиса, стр. 134—135.
18 Т. Н. Книпович. Танаис, стр. 72—74, рис. 28—А; ср.: И. Б. Зеест. Керамическая тара Боспора. М., 1960 (МИА, № 83), стр. 110 табл. XXVIII, стр. 117—118, табл. XXVII; 91—93, табл. XXVIII, 94.
120

до н. э. и кончая серединой III в. н. э., когда Танаис был полностью разрушен в результате вражеского нашествия. Место производства амфор этой группы пока не определено, более или менее вероятно их малоазийское происхождение.

В первом веке нашей эры в Танаис широко ввозились другого типа светлоглиняные амфоры — с желудеобразной ножкой и двуствольными ручками 19. Эти амфоры, встреченные при раскопках в Танаисе в большом числе (рис. 1, 3), датируются приблизительно I в. до н. э. — I в. н. э. Кроме того, в Танаисе распространены, особенно во II и III вв. н. э., большие красноглиняные или розовоглиняные амфоры разных типов с широким горлом и профилированными или круглыми в сечении ручками (рис. 1, 7—8) 20. За этими амфорами признается обычно боспорское происхождение, хотя некоторые из них могли производиться и в других районах Причерноморья. Среди этих красноглиняных амфор в Танаисе встречаются варианты, распространенные как в европейской, так и в азиатской частях Боспора и происходящие, вероятно, соответственно из пантикапейских, фанагорийских и иных боспорских керамических мастерских.

Из другого привозного материала наибольшее распространение в первые века нашей эры в Танаисе получает краснолаковая посуда, представленная в находках огромным числом целых и фрагментированных сосудов — мисок, блюд, кувшинов, ойнохой, кружек и пр. (рис. 3) 21. Подавляющее большинство этой керамики имеет малоазийское происхождение. Можно выделить среди краснолаковой посуды пергамские изделия, встречаются в небольшом числе и сосуды, очевидно, привезенные с Самоса 22. В сравнительно небольшом числе встречаются краснолаковые изделия, которые, пользуясь критериями, определенными Т. Н. Книпович 23, можно предположительно отнести к изделиям боспорских мастерских. Находки фрагментов краснолаковой посуды, происходящей из италийских или западноевропейских центров, единичны, но все же они вместе с металлическими вещами западного происхождения, найденными как в самом Танаисе, так и в его окрестностях, свидетельствуют о наличии некоторых связей и в этом направлении 24 . Вся привезенная простая керамика, находимая в Танаисе, по-видимому, происходит из городов Боспора.

Для характеристики торговой жизни города в первых веках нашей эры очень важны обнаруженные раскопками в разных районах Танаиса большие подвалы, служившие, вероятно, складскими помещениями. Такие подвалы, несомненно, существовали и в первый период существования Танаиса в той части города, где впоследствии сосредоточилась вся городская жизнь, т. е. на территории основного четырехугольного городища. Во всяком случае два из открытых подвалов, подвалы А и Д на раскопе IV в юго-западном углу четырехугольника, были сооружены еще во II в. до н. э. и использовались до момента гибели города в середине III в. н. э. 25 На территории

19 Д. Б. Шелов. Некрополь Танаиса, стр. 57, табл. XV, 4; ср.: И. Б. Зеест. Новые данные о торговых связях Боспора с южным Причерноморьем. ВДИ, 1951, № 2, стр. 114, рис. 6; е е же. Керамическая тара Боспора, стр. 109, табл. XXVI, 61.
20 Т. Н. Книпович. Танаис, стр. 74, рис. 28-6; Д. Б. Шелов. Новые данные о древнем Танаисе. «Краеведческие записки» (Таганрогский краеведческий музей), вып. I. Таганрог, 1957, рис. 5; ср.: И. Б. Зеест. Керамическая тара Боспора, стр. 111—117, табл. XXX— XXXVI.
21 Т. Н. Книпович. Танаис, стр. 68—70, рис. 25—26; Д. Б. Шелов. Некрополь Танаиса, стр. 66—70.
22 Там же.
23 Т. Н. Книпович. Краснолаковая керамика первых веков нашей эры из раскопок Боспорской экспедиции 1935—1940 гг. МИА № 25, 1952, стр. 321—322.
24 Т. Н. Книпович. Танаис, стр. 50—54, 144—155 Д. Б. Шелов. Некрополь Танаиса, стр. 67, 74.
25 Показательно также, что при раскопках П. М. Леонтьева был открыт «погреб, наполненный черепками амфор, между которыми большое число ручек с греческими клеймами» (Ведомость о раскопках на Недвиговском городище. Архив ИА, ф. 9, д. 25, 1853 г., л. 68. Ср.: Т. Н. Книпович. Танаис, стр. 31, примеч. 2).
121

Краснолаковые сосуды

Рис. 3. Краснолаковые сосуды

122

так называемого западного крыла городища ни одного подвала пока не обнаружено. Может быть, это связано с тем, что в западном районе города, обитаемом в III—I вв. до н. э., жили по преимуществу не греки-торговцы, а выходцы из окружающих Танаис племен, те «танаиты», которые в позднейших надписях до известной степени противопоставляются эллинам. Такое предположение позволяют высказать некоторые результаты последних раскопок западного крыла.

Подвалы-склады встречались и прежним исследователям Танаиса; в частности, при раскопках П. М. Леонтьева в 1853 и В. Г. Тизенгаузена в 1867 г. были обнаружены такие подвалы «погреба» с целыми и разбитыми амфорами в них 26. Но, к сожалению, упоминания о таких находках слишком глухие. При работах Нижне-Донской экспедиции открыто несколько таких подвалов, засыпанных камнем во время разгрома города в 40-х годах III в. н. э. 27 Все они находились под наземными помещениями. Стены их были либо сложены из нерегулярного камня на глиняном растворе, либо высечены в материковой скале. Обычно при этом для устройства подвалов использовались естественные трещины и расселины скалы. Глубина подвалов 2—3 м, пол их составляет подтесанная скала или материковая глина.

Подвал Б на раскопе II в северо-восточном углу городища входил в комплекс помещений усадьбы II—III вв., открытой раскопками целиком (рис. 4,2). Другие помещения этого комплекса не имели того характера хранилища, который отличал подвал Б. Среди камней, заполнявших подвал, найдено огромное число фрагментов небольших узкогорлых светлоглиняных амфор с реберчатым туловом (рис. 1, 5). Амфоры эти стандартной формы и размера составляют самую распространенную в Танаисе группу амфор и датируются первой половиной III в. н. э. Судя по находкам горл, их в подвале было не менее сотни. На горлах большинства из них имеются буквы, монограммы и знаки, нанесенные красной краской. В меньшем числе встречены обломки широкогорлых красноглиняных амфор, среди них есть также фрагменты с надписями краской. Представляется довольно вероятным, что этот подвал принадлежал торговцу, хранившему в нем свои товары. В этом же подвале найдены пять железных, прокованных медью колокольцев (рис. 5), привешивавшихся на шею скоту, может быть караванным животным — лошадям или верблюдам 28. В подвале обнаружена также медная чашечка весов.

Еще более интересны находки в другом большом подвале Д в противоположном юго-западном углу городища (рис. 4, 2). В этом подвале найдено несколько целых и огромное число разбитых амфор. Подсчет фрагментов показал, что в подвале хранилось не менее 375 светлоглиняных узкогорлых амфор и около 40 больших красноглиняных. Совершенно несомненно, в подвале в амфорах хранились запасы. На большинстве амфор из этого подвала, как и на амфорах из других подвалов, были сделаны красной краской надписи и пометки. Вообще среди танаисской амфорной тары II—III вв. н. э. очень много фрагментов с остатками надписей 29.

Нигде, ни в одном другом центре Северного Причерноморья, нет такого обилия надписей на амфорах, как в Танаисе. Надписи эти еще требуют специального исследования, но некоторые соображения можно высказать уже сейчас.

На большинстве амфор имеются лишь отдельные знаки — буквы или монограммы, расшифровка которых затруднительна. Можно предположить, что значительная часть из них — это цифры, обозначающие иногда порядковую нумерацию амфор-В ряде случаев на амфорах читаются имена, редко полностью (ΒΟΛΩΝΟΣ, ΣΑΜΒΙΩΝ), чаще в сокращении (рис. 6). В частности, в описанном подвале Д найдено множество

26 Ведомость о раскопках на Недвиговском городище. Архив ИА, ф. 9, д. 25,1853 г., лл. 68—69; ОАК, 1867, стр. XIX; Т. Н. Книпович. Танаис, стр. 28.
27 Д. Б. Шелов. Руины Танаиса. «Известия Ростовского областного музея краеведения», № 1 (3), 1959, стр. 34 сл.
28 Д. Б. Шелов. Новые данные о древнем Танаисе, рис. 8.
29 Т. Н. Книпович. Танаис, стр. 29—30, рис. 29.
123

Подвалы Б и Д

Рис. 4. Подвалы Б и Д

124

аімфор, на каждой из которых написано одно из следующих трех имен: ΑΛЕ (несомненно начало имени ’Αλέξανδρος, ΛλΞςάς или подобного), ΝΑΓ (Ναύακος? Ναύτικος?), ΣΑΜ (Σαμβίων? Σαμβχτίων?). Интересно, что все надписи ΑΛЕ выполнены в одной манере, резко отличной от почерков надписей ΝΑΓ и ΣΑΜ. Несомненно, что три имени писались на амфорах тремя разными людьми. Очевидно, хозяин каждой из групп амфор предварительно пометил принадлежащие ему амфоры, а затем передал их в общее хранилище, может быть, купцу-посреднику.

Любопытно, что на некоторых из амфор, помимо обозначения имен или отдельных букв, есть еще и рисунки краской. На нескольких обломках амфор изображены виноградные гроздья; нет сомнения, что в этих амфорах было либо вино, либо виноград. На других амфорах изображено краской дерево с приподнятыми кверху ветвями. Можно думать, что это изображение оливы и что в этих амфорах хранилось оливковое масло. На одной из амфор читается надпись ΓΛY. По аналогии с такой же надписью на фасосской амфоре из Пантикапея 30, можно читать эту надпись γλυκύς οίνος и предположить, что в амфоре с надписью ГАГ хранилось сладкое вино.

Для характеристики танаисской торговли в III в. н. э. интересна еще одна находка из подвала Д — свинцовая гиря, инкрустированная медной проволокой (рис. 7). Вес этой гири (273 г) очень близок весу гири, найденной в Тиритаке (276 г), и соответствует двум третям веса пантикапейской мины 31.

Железный колокольчик из подвала Б

Рис. 5. Железный колокольчик из подвала Б

Монетные находки, относящиеся к I—III вв. н. э., в Танаисе достаточно обильны, причем число монет все увеличивается, начиная с середины I в. до 30-х годов III в. н. э. Это в основном монеты боспорских царей и отдельные, редко встречающиеся римские монеты. Большое количество монетных находок свидетельствует о значительном подъеме и расцвете всей торговой жизни города во II в. и в первой половине III в. н. э., до самого момента гибели Танаиса в 40-х годах этого столетия 32.

Что касается последнего периода в жизни города — периода его восстановления после разгрома уже во второй половине IV в., то дать какую-либо характеристику танаисской торговли в это время мы пока не можем. Этот период изучен очень слабо, так как почти все остатки этого позднего времени разрушены при недавней добыче камня с территории Недвиговского городища. Верхние слои городища, как правило, совершенно уничтожены и перекопаны. Материала, который заведомо можно было бы

30 В. Д. Блаватский. Надпись на обломке фасосской амфоры. «Нумизматический сборник», ч. 2 («Труды ГИМ», вып. XXVI), М., 1957, стр. 32—33.
31 В. Д. Блаватский. О пантикапейской весовой системе. CA, XXIII, 1955, стр. 203.
32 Д. Б. Шелов. Денежный рынок Танаиса, стр. 135—136; его ж е. К истории Танаиса. ВДИ, 1959, № 1, стр. 127.
125

Надписи на амфорах III в. н. э.

Рис. 6. Надписи на амфорах III в. н. э.

датировать IVв., очень немного. Это главным образом обломки амфор и краснолаковой керамики, частью малоазийского, частью, вероятно, боспорского производства. Но материалы эти пока изучены еще совершенно недостаточно, и часто даже нельзя с уверенностью отнести те или иные формы керамики к III или к IV вв. н. э. А перекопанность верхних слоев городища делает в большинстве случаев невозможной и стратиграфическое определение. К этому периоду относятся и редкие находки монет. Всего известно пока три находки таких монет, все они римские — Валента, Феодо-

126

Свинцовая гиря из подвала Д

Рис. 7. Свинцовая гиря из подвала Д

сия I и Флациллы. Обращает на себя внимание, что обе римские монеты, найденные Нижне-Донской экспедицией, чеканены на монетных дворах Малой Азии — Никомедии или Кизика 33.

Гораздо хуже, чем торговля, освещена археологическими материалами производственная деятельность жителей Танаиса, но все же некоторые данные позволяют утверждать, что Танаис являлся не только торговым центром, но и центром земледелия и ремесленного производства.

Производственные комплексы в раскопках Нижне-Донской экспедиции пока встречены не были. При раскопках П. И. Хицунова в Танаисе были открыты обжигательные печи, исследование которых было бы очень важно. К сожалению, описание этих печей слишком обще, графическая документация и обмеры отсутствуют 34. Все же нет сомнений в том, что печи эти принадлежали специализированному керамическому ремесленному производству и служили для обжига крупной керамики, может быть амфор. Видимо, простая гончарная посуда не только привозилась в город, но и выделывалась ремесленниками на месте. Исследование массового керамического материала из раскопок Танаиса, очевидно, позволит в дальнейшем выделить группу изделий местного производства.

33 Определение В. В. Кропоткина.
34 Извлечение из журнала археологических изысканий... П. И. Хицунова. Архив ИА, д. ИАК, 1869 г., № 10, л. 38; Т. Н. Книпович. Танаис, стр. 28—29.
127

В самом Танаисе несомненно выделывались чрезвычайно распространенные в находках лепные сосуды, изготовленные без применения гончарного круга 35.

Такие сосуды употреблялись в каждом доме для приготовления пищи и иных хозяйственных надобностей и, вероятно, изготовлялись не специалистами-ремесленниками, а каждым хозяином или хозяйкой для удовлетворения своих домашних потребностей.

Ювелирное производство представлено формочкой для отливки серьги 36. Формочка эта вырезана из обломка родосской амфорной ручки. Довольно сложный рисунок серьги позволяет предполагать, что в Танаисе работали искусные ремесленники ювелиры и что большинство золотых и бронзовых украшений, столь обильно встречающихся в танаисских могилах, имеет местное происхождение. Возможно, ювелиру принадлежал и небольшой тигель—сосудик бочкообразной формы с очень толстыми стенками, найденный при раскопках в 1960 г. (рис. 8).

Вероятно, существовало в Танаисе и более крупное металлургическое производство. Вряд ли орудия и оружие, употреблявшиеся горожанами и находимые при раскопках городища и некрополя, привозились в город. Но пока, кроме кусков шлака, остатков этого производства не найдено. При расчистке одной водосборной цистерны II—III вв. н. э. на дне ее было обнаружено железное орудие типа зубила (рис. 9).

Назначение его не совсем ясно. Скорее всего это действительно кузнечное зубило, и в таком случае оно является свидетельством развития в Танаисе кузнечного ремесла. Но это орудие могло принадлежать и каменотесу; в существовании лиц этой специальности в древнем городе сомневаться не приходится.

Тигель

Рис. 8. Тигель

Находки костей животных, подвергшихся первичной обработке— опиловке, шлифовке, и отдельных костяных изделий (наконечник стрелы, рукоятки, проколки) доказывают существование в Танаисе костерезного ремесла (рис. 10).

Наконец, развитие прядения и ткачества, имевших, вероятно, характер домашнего производства, подтверждается огромным числом найденных пряслиц и нескольких пирамидальных глиняных подвесок для ткацкого станка. Пряслица лепились из глины или выделывались из черепков керамики. Найдены также пряслица костяное и стеклянное.

Из добывающих промыслов важнейшее место в хозяйственной жизни жителей Танаиса занимало рыболовство, являвшееся одним из главных занятий населения во все эпохи. Страбон почему-то не упоминает рыбу в числе объектов танаисского вывоза, но вряд ли можно сомневаться в том, что с Дона рыба вывозилась; вывозилась она, конечно, и из Танаиса. В культурных слоях городища, в мусорных свалках, в древних мусорных ямах встречается огромное количество отбросов рыбы — костей и чешуи. Остатки рыбьей чешуи залегают иногда целыми пластами и свидетельствуют о потреблении горожанами большого количества рыбы. Исследование этих остатков 37 показало, что основными видами промысловых рыб в Танаисе были осетровые

35 Т. Н. Книпович. Танаис, стр. 77—82; Т. М. Арсеньева. Местная керамика из Танаиса. СА, 1958, № 3, стр. 207 сл.; Д. Б. Шелов. Некрополь Танаиса, стр. 58—61.
36 Д. Б. Шелов. Некрополь Танаиса, табл. XXXII, 8.
37 Исследование выполнено ихтиологом Е. А. Цепкиным. См.: Е. А. Цепкин. Рыбы городища Танаис. «Вопросы ихтиологии», т. I, в. 3 (20), 1961, стр. 448 — 452.
128

(осетр, севрюга, стерлядь), карповые (сазан, лещ, вырезуб), окуневые (судак) и сомовые. Главное место в добыче рыбы занимали сом и осетровые, ловля которых производилась плавными сетями и неводами. Во многих открытых помещениях и просто в культурном слое обнаружено множество рыболовных грузил. Обычно это плоские камни округлой или овальной формы с просверленными одним или двумя отверстиями. Гораздо реже встречаются грузила керамические — пирамидальные или изготовленные из амфорных ручек. В Танаисе до сих пор еще не найдены производственные сооружения для засолки рыбы, какие открыты в других городах Боспора и в Херсонесе. Может быть в Танаисе соление рыбы производилось в амфорах, остатки рыбьих костей в амфорах встречались; может быть применялись и какие-то другие методы консервации рыбы.

В противоположность рыболовству, охота не играла заметной роли в хозяйственной жизни танаитов. Только кабан являлся, видимо, объектом более или менее постоянного промысла, кости других диких животных — сайги, лисицы, зайца, волка и пр. — встречаются при раскопках единицами. Однако все же кости диких животных в Танаисе попадаются относительно чаще, чем в других центрах Северного Причерноморья 38.

Рис. 9. Железное зубило

Рис. 9. Железное зубило

Жители Танаиса, как и обитатели других городов Северного Причерноморья, занимались и сельским хозяйством, возделывая зерновые культуры и разводя скот. Судя по ботаническим и остеологическим остаткам, эти отрасли хозяйства в Танаисе не отличались заметно от хозяйства других античных городов.

Сельскохозяйственных орудий в Танаисе найдено немного. Это целый железный серп II в. н. э. (рис. И) и обломки другого такого же серпа. К оборудованию сельскохозяйственного производства можно отнести также многочисленные обломки мукомольных приспособлений и мраморную ступку для толчения зерна (рис. 12), найденную в одном из подвалов III в. н. э. Мукомольные орудия встречаются двух видов: более ранние четырехугольные зернотерки-толкачи с прорезным верхним камнем, обычные для боспорских поселений эллинистического времени 39, и вращающиеся жернова первых веков нашей эры. Большое число зерновых ям на всех исследованных участках города свидетельствует об очень значительных запасах зерна, хранившихся в Танаисе. Обычно ямы эти вырывались в материковой глине или в культурном слое и обмазывались изнутри глиной. Интересны две ранние, несомненно зерновые, ямы очень больших размеров, открытые на раскопе XII в юго-восточной части городища. Они были целиком вырублены в скале, глубина их достигает 3—3,2 м и таков же их диаметр по дну. Эти зернохранилища были сооружены еще в III в. до н. э.

38 В. И. Цалкин. Домашние и дикие животные Северного Причерноморья в эпоху раннего железа. МИА, № 58, 1960, стр. 88—89, табл. 37, рис. 23.
39 В. Д. Блаватский. Земледелие в античных государствах Северного Причерноморья. М., 1953, стр. 136—141, рис. 61-64.
129

Костяные изделия

Рис. 10. Костяные изделия

Зерно хранилось не только в ямах, но и в амфорах. При раскопках одного из подвалов III в. н. э. на том же раскопе XII, подвала В, были обнаружены красноглиняные амфоры, наполненные обгорелым зерном (просом). В этом же подвале найдена и упомянутая мраморная ступа. Очень интересен обломок амфоры того же времени, на котором красной краской сделана надпись АЛФ. Надпись эту можно читать по-разному. Во-первых, это может быть цифра (531), поскольку альфа, ламбда и фи имеют числовое значение. Во-вторых, это может быть начало греческого имени,

130

Железный серп

Рис. 11. Железный серп

например ’Αλφίνους, Άλφοκράτης. В-третьих, если читать надпись справа налево, она может оказаться началом римского имени (Флакк, Фламиний и пр.), написанного греческими буквами. Но наиболее вероятным кажется четвертое восстановление надписи, как начала слова άλφιτα — ячмень. Зерна ячменя многократно попадались при раскопках в Танаисе, хранение зерна в больших красноглиняных широкогорлых амфорах, одной из которых принадлежит рассматриваемый обломок, засвидетельствовано указанными находками в подвале В. Кроме зерен проса и ячменя, чаще всего встречающихся в Танаисе, там найдены также зерна мягкой пшеницы и яровой ржи 40. Последняя находка особенно интересна, поскольку это первое свидетельство того, что рожь стала возделываемой культурой в Приазовье уже в первых веках нашей эры.

Рис. 12. Мраморная ступа

Рис. 12. Мраморная ступа

Содержание жителями скота и состав стада в Танаисе засвидетельствованы многочисленными находками в культурном слое костей домашних животных 41. Танаис в этом отношении не отличался от других античных городов Северного Причерноморья. Мы находим здесь все основные виды домашнего скота и примерно в тех же пропорциях, что и в других центрах. Исключение составляет свинья, очень мало распространенная в Танаисе. Кости свиньи в танаисских остеологических остатках составляют около 3%, тогда как в других городах Боспора свинье принадлежит 15—20% всех найденных костей, а

40 Все определения зерна из Танаиса выполнены А. В. Кирьяновым.
41 Все кости животных из Танаиса определены и исследованы В И. Цалкиным См.: В. И. Цалкин Домашние и дикие животные Северного Причерноморья,особенно табл. 39 на стр. 95 и приложение 15 на стр. 104.
131

иногда эта цифра доходит до 30 %. Как и в других городах, в Танаисе в эллинистическую эпоху характерно преобладание в составе стада мелкого рогатого скота и увеличение роли крупного рогатого скота в первые века нашей эры. Вероятно с этим связано некоторое уменьшение числа костей собаки в поздних слоях. Можно думать, что собака использовалась главным образом как сторож при выпасе мелкого рогатого скота. Кости лошади встречаются в Танаисе в довольно большом количестве, но не в большем, чем в других городах Боспора. Интересны редкие, но неизменно повторяющиеся находки костей верблюда.

Приведенные материалы позволяют только в самых общих чертах наметить некоторые основные вехи экономического развития Танаиса. Детализация и уточнение истории хозяйственной жизни этого древнего города могут быть достигнуты при дальнейшем накоплении материалов из раскопок Недвиговского городища.

Подготовлено по изданию:

Античный город / АН СССР. Институт археологии. - М. : Издательство Академии наук СССР, 1963.



Rambler's Top100