168

Глава 10

ЖЕЛЕЗНЫЙ ВЕК ЛЕСНОЙ ПОЛОСЫ СССР

В начале железного века лесную полосу Восточно-Европейской равнины занимали племена, которые относят к двум большим этническим массивам. Они различаются по типам жилищ, украшений, по хозяйству и другим археологическим признакам. Различна и оставленная ими гидронимика. Граница этих массивов проходит примерно по линии Рижский залив — озеро Селигер — Тула— Киев — Брест. К западу от этой линии гидронимика балтская, к востоку — финно-угорская, а к югу от линии Брест — Киев— река Сейм в лесостепи — область иранской гидронимики.

Западнобалтские племена, жившие на этой территории веками, явились предками современных латышей и литовцев. Им были родственны восточные балты, культура которых имела много сходных черт с западнобалтской, но не тождественна ей. Восточнобалтские племена начала железного века представлены несколькими археологическими культурами. Одной из них является днепро-двинская (VIII в. до н. э. — IV в. н. э.), занимавшая междуречье Днепра и Двины, включая их притоки в этом течении. Как полагают, она произошла от предшествующих культур эпохи бронзы. На территории Смоленской области встречаются предметы и среднеднепровской и фатьяновской культур.

Поселения днепро-двинской культуры в отличие от предшествовавших им поселков эпохи бронзы хорошо известны. Типичны полностью раскопанные городища Новые Батеки, Акатово и Демидовка под Смоленском. Обычно такие городища расположены группами по 2—3, каждое из них находилось на возвышенных участках у водоемов, на мысах, доступ к которым с двух сторон преграждала река, обрыв или болото, что было важно при обо

169

роне поселения. С другой стороны эти поселки прилегали к равнине, удобной для обработки: днепродвинцы были земледельцами.

Уже в начале существования культуры поселения были укреплены частоколами, заборами и другими оборонительными сооружениями из дерева. Однако очень скоро, уже в VII в. до н. э., их стали дополнять земляными валами, идущими вокруг всего поселка. Таким образом, валы стоят на древнем культурном слое, раскопки которого представляют большой интерес. Со стороны примыкающих пашен вал был выше. С внешней стороны вала выкапывали глубокий ров. К рубежу новой эры типичными становятся две линии валов и рвов.

Территория поселка внутри укреплений небольшая — около 1000 кв. м. Жилищами служили прямоугольные мазанки, позднее— срубные дома с каменными очагами. Нередко одна из длинных стен дома примыкала к оборонительному валу. В стороне от домов стояло святилище с плотно утрамбованным глиняным полом, на котором находят круглые глиняные «блюда» поперечником до 1 м, видимо, жертвенники.

Земледельческий характер хозяйства доказывается частыми находками топоров, слабоизогнутых серпов, зернотерок. Найдены зерна и пыльца злаков. Земледелие было, видимо, подсечно-огневым с ручным возделыванием земли, что в лесной полосе требовало участия мужчин. Укрепления указывают на участившиеся межродовые столкновения. Все это говорит о развитом патриархате.

Скотоводство также имело большое значение в хозяйстве. Больше всего найдено костей свиньи, было много коров; овец и лошадей меньше. Количество находимых в культурном слое костей домашних животных заметно увеличивается снизу вверх, что свидетельствует о росте поголовья скота. Охота и рыболовство в хозяйстве играли небольшую роль.

На начальном этапе днепро-двинской культуры изделия из железа единичны. Преобладали костяные: орудия труда — мотыги, стрелы, гарпуны, рукоятки орудий, иголки; украшения — бусы, подвески, а также манки и дудочки. Костяные предметы играли существенную роль только в первой половине существования этой культуры. Бронзовые изделия известны с нижних слоев. Бронза была привозная, но бронзолитейное производство собственное, на что указывают остатки раскопанной бронзоплавильной печи и литейные формы. Из бронзы делали преимущественно украшения: браслеты, перстни, характерные для этой культуры посоховидные булавки и серьги в виде полого конуса. Встречаются и массивные вещи — топоры-кельты.

Обработка железа происходила тут же, на поселениях, об этом говорят железные шлаки. Из железа делали не только орудия — серпы, ножи, проушные топоры, шилья,— но и украшения. Некоторое время каменными продолжают оставаться топоры, существовавшие наряду с железными и бронзовыми, копья, скребки. Встречаются глиняные грузики.

170

Основную массу посуды составляют небольшие горшки, расширенные кверху, с неорнаментированными стенками. Технология их изготовления постепенно совершенствуется, качество глиняного теста улучшается. Встречается небольшое количество сосудов с соседних территорий, в том числе с занятых балтскими же племенами. Найден ряд предметов южноприднепровских и прибалтийских типов, говорящих о дальних связях днепро-двинских племен.

Для огромной области угро-финской гидронимики характерна керамика, называемая сетчатой. Она является связующим звеном с культурами предшествующего периода, так как появилась еще в бронзовом веке и получила развитие в эпоху раннего железа. Сетчатой ее назвали по имеющимся на ней отпечаткам ткани или рогожи, которые вероятно играли какую-то роль при изготовлении глиняной посуды. Первоначально это не орнамент, о чем свидетельствует сглаженность отпечатков. Но затем, видимо, поняли их декоративность и стали употреблять штамп, оттиски которого копируют отпечатки, сделанные тканью.

Среди ряда племен, объединяемых сетчатой керамикой, заметную роль играли племена дьяковской культуры (VIII в. до н. э.— VI (X?) в. н. э.), занимающей Волго-Окское междуречье, Верхнее Поволжье и область Валдайской возвышенности. Название культуры происходит от первого исследованного поселения у села Дьяково, расположенного теперь в черте Москвы.

Для характеристики дьяковской культуры важны Старшее Каширское (в городе Кашире), Щербинское (у Подольска) и Троицкое (у Можайска) городища. Два последних раскопаны полностью и имеют культурные напластования, охватывающие почти весь период существования подобных поселений. Типичны небольшие городища, часто расположенные на мысу, образованном двумя ручьями, но иногда и просто на возвышенных местах. На первом этапе существования культуры (VIII—IV вв. до н. э.) поселения укреплены частоколом, как на Старшем Каширском или Щербинском городищах. В ряде случаев укреплениями служили многокамерные жилища, построенные по периметру поселения. Жилищами были как чашевидные землянки, так и небольшие наземные дома.

Керамика — плоскодонные горшки с оттянутым венчиком. Она имеет текстильный орнамент (вариант сетчатого, в виде отпечатков тонкого плетения). Металлические предметы встречаются крайне редко, господствовала костяная индустрия. Многие предметы, позднее изготовляемые из железа, в это время делались из кости. Характерны костяные стрелы и многозубые гарпуны. Основой хозяйства было оседлое скотоводство, в котором главную роль играло разведение свиней. Важными видами скота были также коровы и лошади. Скотоводство было примитивным, отбор животных не производился. Зоологи, исследовав кости дьяковского скота, пришли к выводу, что он был малорослым. Костей диких животных находят тоже много, они свидетельствуют о большом значении охоты. На

171

Щербинском городище преобладают кости бобра и куницы —свидетельство пушного промысла.

На втором этапе развития этой культуры (IV в. до и. э. — III в. н. э.) широко распространяются железные вещи. Двушипные железные стрелы к рубежу нашей эры становятся массовым оружием. К концу этапа оружие и орудия труда из железа преобладают. Тогда же исчезла сетчатая керамика, ее сменили гладкие грубые сосуды. Железных серпов становится много: резко возрастает значение земледелия.

Широко распространяются глиняные грузики, появившиеся еще на первом этапе культуры. Они сбоку похожи на грибок, сверху — на розетку. В центре грузика проходит сквозное отверстие. Их назначение дискуссионно, наиболее вероятно, что это пряслица. Ареал грузиков — от Немана до Белого моря, но на дьяковских городищах они встречаются чаще, чем на инокультурных. Установлен ряд орнаментальных мотивов на грузиках, типичных для дьяковцев.

Совершенствуются оборонительные сооружения — вокруг поселений появляются валы и рвы, иногда по два. Господствуют срубные наземные жилища.

На дьяковских поселениях найдено довольно много скифских вещей, в том числе удила, псалии. Видимо, через скифов и их северных соседей к дьяковцам проникали стеклянные бусы. Встречаются бронзовые украшения приуральских типов.

На третьем этапе (II в. н. э. — V—VI вв. н. э.) сетчатой керамики больше нет. Получает развитие гладкостенная.

Открытые раскопками кузнечные комплексы говорят о расширении производства железа и изделий из него. В кузнице на городище Березняки у города Андропова оказалось 50 криц. Этот ремесленно-металлургический центр снабжал своими изделиями значительную округу. На этом же городище найден домик мертвых, куда складывались остатки трупосожжений. О других дьяковских погребальных памятниках почти неизвестно. В домике мертвых погребальный инвентарь составляли топоры, ножи, стрелы, украшения.

Число и ассортимент железных предметов увеличивается, а костяных уменьшается. Встречаются крупные железные изделия — косы, кузнечные клещи. На Щербинском городище найден клад железных колец — своеобразная форма хранения металла. С развитием обработки железа земледелие становится господствующей формой хозяйства. Стал возможным переход к подсечному земледелию и освоению лесных участков, что косвенно подтверждается находками железных топоров. Найдено много каменных зернотерок. Сеяли рожь, пшеницу, коноплю и другие злаки.

Развивается обмен. На поселениях находят много красных и золоченых бус, привозившихся с юга. На Троицком городище найдена римская фибула с латинской надписью, фибулы, украшенные эмалью, прибалтийских типов. Привозные вещи, помимо их роли как источника для изучения путей и средств обмена, важны для установления датировки дьяковских слоев. Однако преобладают местные изделия.

172

Рис. 61. Инвентарь дьяковской культуры: 1—4 — костяные стрелы, 5—6 — железные стрелы, 7—8 — железные ножи, 9—]0 — железные серпы, 11—железный кельт, 12 — железные удила, 15 — рыболовный крючок, 14 — бронзовый браслет, 15 — бронзовая, спираль, 16 — бронзовая шумящая привеска, 17—18 —грузики, 19-23 — сосуды

173

Изменяется этнический состав населения: на материалах Щербинского и Троицкого городищ прослежены две волны прилива балтского населения.

Некоторые исследователи выделяют четвертый этап (VI— X? вв.) дьяковской культуры. В это время на сосудах появляется веревочный орнамент, в вещевых комплексах встречаются предметы, характерные для соседних территорий: шумящие привески финских типов, южные фибулы, топорик салтовского типа. Распространяются селища, существовавшие параллельно с городищами. Четче обрисовываются общие черты в материальной культуре дьяковских и балтских поселений.

Вопрос о происхождении дьяковских племен пока ставят с осторожностью, так как поздняя бронза в этих местах изучена пока недостаточно. Но вероятно, что именно в нее уходят корни дьяковской культуры. Судьбы дьяковцев также до конца не ясны. Полагают, что подвергшиеся сильной балтизации дьяковские племена просуществовали до самого прихода на эту территорию славян, т. е. до конца X в. Этнически дьяковцев считают предками мери и веси.

На одном дьяковском городище жило от 50 до 200 человек, что для патриархальной семьи слишком много. Значит, одно поселение занимал род. Скотоводство и укрепления говорят о патриархальнородовых отношениях, в конце культуры находившихся на стадии разложения. Об этом можно судить по изменению типов жилищ от многокамерных больших домов, встречающихся в нижних слоях, к небольшим срубным жилищам, рассчитанным на одну семью.

К юго-востоку от дьяковцев жили племена городецкой культуры (VII в. до н. э. — IV в. н. э.), занимавшие территорию между реками Цной, Окой и Волгой. Культура разбивается на ряд локальных вариантов, из которых лучше всего исследованы саратовская и рязанская группы памятников, менее всего — тамбовская. Считают, что предками городецких племен были волосовцы, испытавшие влияние срубной культуры в ее окском варианте (так называемом поздняковском) и влияние абашевцев.

Городецкие поселения были сначала неукрепленными, т. е. селищами. Потом возникают городища, а селища исчезают. На последнем этапе развития культуры городища и селища сосуществуют. Жилищами служили землянки глубиной до 1 м и наземные дома.

На городецких поселениях господствует рогожная керамика — с отпечатками крупного штампа, но в ранних памятниках встречается и обыкновенная сетчатая.

Инвентарь в основном костяной, железа и бронзы мало, хотя металлургия существовала. Глиняные грузики имеют вид блоков или цилиндриков с орнаментом из ямок или точек.

174

В хозяйстве преобладало скотоводство, разводили лошадей, коров, овец. Значительную роль играло рыболовство и охота (как мясная, так и пушная). Существовало примитивное земледелие.

Во II—IV вв. н. э. началось расселение городецких племен за Волгу. Оно достигло наибольшего размаха в послегородецкое время — в VI—VII вв.

Погребения в мелких могильных ямах скорченные. Младший Волосовский могильник стоит на грани волосовской и начала Городецкой культур; он датируется рубежом II—I тыс. до н. э. К Городецкой культуре следует отнести и рязанские могильники стадии А и Б, т. е. от I до IV в. н. э., а также часть погребений пензенских и саратовских могильников.

Помимо жилищ на городищах встречаются жертвенники, стоявшие на свободной от застройки площадке. Они сооружались из камня, имели форму круга поперечником около двух метров, а в центре находились плоские пережженные камни. Заполнение жертвенного очага составляли жженые кости животных и человека. Известны и особые святилища, расположение которых идентично расположению городищ. Таково, например, святилище Шолом в Ульяновской области. На занимавшемся им укрепленном холме были открыты остатки идола и окружавшего его жертвенника. Полагают, что Шолом представлял собой религиозный центр целого племени. Наиболее интенсивно святилище функционировало в послегородецкое время—VI—VIII вв.

В племенах городецкой культуры видят предков мещеры, муромы и мордвы.

Ананьинская культура (VII в. до н. э. — III в. до н. э.) представлена городищами и могильниками на Каме, Вятке, Белой. Полагают, что эта культура сложилась на основе культуры коренного населения Прикамья, в частности турбинских племен, при участии других этнических элементов, пришедших из Зауралья.

Городища мысового типа укреплены рвами и валами. Последние иногда обложены плитами известняка. На некоторых поселениях валов нет, их заменяли деревянные стены или тын. На ананьинских городищах встречается много костей, статистика которых указывает на преобладание в хозяйстве этих племен скотоводства. Разводили лошадей, коров, овец, свиней. Зернотерки, бронзовые серпы, костяные мотыги свидетельствуют о подсобном земледелии, видимо, подсечном. Определенное значение имели рыболовство и охота, особенно пушная, что видно по встречающимся скоплениям костей пушных животных — куниц, выдр, лисиц.

Для ананьинцев типичны наземные дома. На поселении у деревни Конецгор близ устья Чусовой были выстроены длинные жилые дома, где обитали группы людей, объединенные общим хозяйством.

Костяных вещей у ананьинцев много, но железных вещей больше, чем у дьяковцев. Бронзовых вещей тоже больше: сказывалась близость металлических месторождений Урала. В ананьинских могильниках иногда находят орудия литейщиков бронзы.

175

Рис. 62. Инвентарь ананьинской культуры: 1—2 — железные копья, S — бронзовое копье, 4 — каменное копье, 5—6 — бронзовые стрелы, 7—11 — бронзовые украшения, 12 — бронзовый кинжал, 13—14 — бронзовые чеканы, 15 —сосуд, 16 —бронзовый кельт, 17 — намогильная плита

Ананьинские вещи отличаются однотипностью форм и орнамента, что указывает на массовое производство, рассчитанное на обмен. Орудия из Прикамья достигали Норвегии и Западной Сибири.

На поселении Конецгор найдена маленькая статуэтка египетского бога Амона, совершившая длинный путь с берегов Нила.

Сосуды круглодонны, сетчатой керамики здесь нет. Орнамент обычно наносился намотанной на палочку веревочкой.

Могильников ананьинского типа известно много. По одному из них, раскопанному у деревни Ананьино под Елабугой, названа вся культура. Преобладают трупоположения, но есть и трупосожжения.

176

В противоположность поселениям могильники богаты вещами. Но развивающееся имущественное неравенство еще не выходило за рамки родового строя. В Зуевском могильнике большинство погребений вовсе лишено вещей. Рядовые мужские погребения имеют только топоры, ножи и стрелы. В богатых могилах встречаются оружие, мелкие золотые украшения, шейные гривны и др. В богатых женских могилах находят много украшений — бляшки, гривны, изредка — бронзовые зеркала.

Среди ананьинского оружия часто встречаются бронзовые и железные чеканы. Таким оружием пробиты некоторые черепа, встреченные в ананьинских могилах. Лезвия боевых топоров иногда украшены изображениями морд хищных зверей и птиц. Кинжалы почти все железные с прорезными рукоятями. Найден лишь один меч, и то он привозной: скифский акинак с золотой инкрустацией на рукояти. Преобладают бронзовые стрелы скифского типа, железных значительно меньше, изредка встречаются каменные и костяные. Ананьинские кельты, шестигранные и уплощенные, сделаны из бронзы.

У села Новомордовское, которое находилось недалеко от устья Камы и теперь перенесено, так как это место затоплено водохранилищем, найден ананьинский могильник. На могилах стояли невысокие каменные стелы с рельефным изображением оружия — боевых топоров и кинжалов.

Если выйти за пределы ананьинской территории, можно проследить эволюцию изображений на могильных камнях. Древнейшие камни относятся еще к ямно-катакомбному времени, когда они украшались изображением человеческой головы, а иногда и всего туловища. К середине II тысячелетия до н. э. в Западной Европе распространяются стелы, изображающие женщину с топором или кинжалом в руке. В период расцвета эпохи бронзы появляются стелы с изображением оружия без человека. Новомордовские ананьинские стелы хотя и относятся уже к железному веку, но соответствуют этой ступени развития изображений на могильных камнях.

В VI—V вв. до н. э. в Северном Причерноморье и на Каме вновь появляются антропоморфные изображения. На этот раз изображаются воины мужчины с кинжалом и топором.

В Ананьинском могильнике найдена каменная намогильная плита с изображением воина в остроконечной шапке (вероятно, кожаный шлем), с боевым топором, кинжалом и с гривной на шее. Погребение под этим камнем оказалось одним из самых богатых. Находки соответствовали изображению: при погребенном были железный кинжал, боевой молот и серебряная гривна.

В смене изображений на надгробных плитах видят отражение закономерностей социального развития. Как уже отмечалось, женщины были вооружены только в эпоху материнского рода, поэтому изображение вооруженных женщин соответствует этой стадии развития общества. При патриархате вождь был выборным лицом и на надгробной плите изображались лишь символы власти —оружие. Власть вождя не была наследственной, поэтому вождь на

177

плите не изображался. Этому периоду соответствуют изображения на стелах Новомордовского могильника. Интересно, что ананьинцы хоронили своих вождей в определенном месте, подобно тому как скифы хоронили своих в Геррах.

Стелы Новомордовского могильника — свидетели складывающихся отношений ранней военной демократии: происходило обособление племенных военных вождей, власть которых была еще временной, поскольку вожди избирались. Затем власть вождей или царей становится неоспоримой, а их особое положение, будучи наследственным, должно было сохраняться и в загробном мире. Поэтому на могильных плитах изображают не только знаки власти, но и самого погребенного.

В некоторых ананьинских погребениях видят захоронения убитых рабов и рабынь. Социальное развитие здесь зашло дальше, чем у днепро-двинских и дьяковских племен.

К ананьинскому времени и первым векам новой эры в Прикамье и Приуралье относится ряд так называемых костищ, которые по расположению напоминают обычные городища ананьинского типа, но на них встречается много золы, угля и жженых костей. Из этих костищ наиболее известно Гляденовское близ Перми. На нем обнаружено около полутора метров наслоений угля, золы и жженых костей. В этом слое найдено около 19 тыс. предметов: бусы, фигурки людей и животных. Животные преимущественно домашние, что подчеркивает важность скотоводства для ананьинцев. Гораздо реже встречаются изображения диких животных. Найдено также много стрел, округленно 1000 костяных и 1000 бронзовых трехлопастных скифского типа.

Еще недавно думали, что костища представляли собой жертвенные места. При более детальном обследовании установлено, что кости, встречающиеся на костищах, человеческие. Следовательно, это были места сожжения трупов. Мертвых сжигали в определенном месте, а затем уже останки хоронили в могильнике.

Известны жертвенные места Прикамья и Приуралья. В пещере Камень Дыроватый найдено несколько тысяч наконечников стрел, вонзившихся в ее стены и потолок. Стреляли в пещеру с берега Чусовой. Если бы это были упражнения в стрельбе, то стрелявшие собирали бы эти стрелы. Но они этого не делали, следовательно, собирать их было почему-то нельзя. Видимо, то была стрельба из лука в магических целях. Это жертвенное место существовало еще с бронзового века, но его продолжали использовать в течение всего ананьинского времени.

Ананьинцев считают предками удмуртов и коми-пермяков.

Непосредственными потомками ананьинцев были племена пьяноборской культуры (II в. до н. э. — V в. н. э.). Социально-экономический строй не претерпел существенных изменений. Городищ становилось все больше, население и его плотность увеличивались. Керамики оказалось меньше, чем у ананьинцев. Это был век преобладания железных орудий, с помощью которых делалась деревянная посуда. На Каме она до сих пор широко распространена. Появ

178

ление, а затем преобладание на поселениях деревянных срубных домов связано с распространением железного топора, облегчившего обработку дерева.

Пьяноборская культура по времени частично совпадает с римской эпохой на берегах Черного моря (см. ниже). С находившихся там римских поселений в Приуралье попадали, вероятно при посредстве сарматских племен, вещи римских типов. На Каме неоднократно находили римскую бронзовую посуду (встречаются даже клады, состоящие из нее), некоторые среднеазиатские предметы. Столь дальнее проникновение этих вещей свидетельствует о развитии обмена.

Пьяноборских могильников много. Особенно богаты вещами женские погребения. Типичны большие (25—30 см в длину) массивные эполетовидные застежки. Многие вещи в могилах носят культовый характер. Изображались семиголовые змеи, лоси, звери с семью рыбами во чреве и т. д. Число «7» было священным. Мужские погребения содержат топоры, копья, стрелы.

Подготовлено по изданию:

Авдусин Д. A.
Основы археологии: Учеб. для вузов, по спец. «История». — М.: Высш. шк., 1989. — 335 с.: ил.
ISBN 5—06—000015—X
© Издательство «Высшая школа», 1989