250

Глава 16

ДОМОНГОЛЬСКАЯ РУСЬ

Закономерным итогом разложения первобытнообщинного строя и сложения классового общества у всех народов, в том числе и у восточных славян, является возникновение государства. Этот процесс причинно связан с развитием средств производства. К концу I тысячелетия хозяйство восточных славян уже в течение длитель-

251

ного периода было земледельческим. На смену подсечному земледелию, требовавшему коллективных усилий, приходит земледелие пашенное, ведущее к индивидуализации сельскохозяйственного производства. Родовые отношения быстро распадались, социальное развитие древнерусских племен переступало порог классового общества.

Древняя Русь всем своим развитием была подведена к возникновению рабовладельческого строя, однако по этому пути она не пошла. Путь от первобытнообщинной формации к феодальной, минуя рабовладельческую, не является особым путем, специфичным только для Древней Руси. Его прошли и другие славяне и древние германцы.

В сложный и многосторонний процесс образования государства было вовлечено все население Древней Руси, а оно состояло из земледельцев. Древнерусская деревня изучена пока недостаточно. Летописцы почти не уделили внимания столь заурядным, с их точки зрения, фактам, как сельское хозяйство и быт земледельцев. К настоящему времени древнерусских селищ (остатков неукрепленных поселений) известно много меньше их истинного числа. Конечно, многие современные деревни искони стоят на своем месте, и это значительно усложняет поиски их древних остатков, часто уничтоженных более поздними перекопами культурного слоя. Но остатки деревень, покинутых в древности, найти тоже трудно, так как они не имеют никаких внешних признаков, а их культурный слой тонок. Укрепленные деревни редки. Считается, что с оформлением феодальных отношений они вообще невозможны, так как их укрепления были бы направлены против феодалов, которые закрепощали — обояривали — сельское население и его земли.

Известные нам селища и курганы дают возможность установить некоторые закономерности расположения древнерусских деревень и выяснить основные черты хозяйства и быта сельского населения Древней Руси. Деревни располагались на невысоких берегах небольших рек, рядом с возделывающимися пашнями. Близость к реке обусловлена тем, что под пашню начинали разделывать в первую очередь речные долины, плодородие которых обеспечивала аллювиальная почва. Лишь позднее стали обрабатываться прилегающие к берегам рек лесные участки. Немалое значение имели заливные луга, и ныне используемые как пастбища или сенокосные угодья. Наконец, сыграли свою роль удобства водного пути. Сухопутные дороги были редки и обычно связывали деревни с ближайшим городом. При размещении деревень у рек большую роль играла рыбная ловля. Бассейны крупных рек были заселены плотно, однако сельское население предпочитало селиться на малых притоках, так как берега больших рек были небезопасны: по этим магистралям слишком часто разъезжали люди, которые одновременно занимались торговлей, войной и разбоем. Для крупных городов, расположенных на больших водных артериях, шайки грабителей большой опасности не представляли. Сельские поселения существовали и на водоразделах, где обрабатывались лесные участки.

252

Вдалеке от естественных водоемов селились только в том случае, когда высокое стояние грунтовых вод давало возможность вырыть колодец.

Распространенное представление о том, что древнерусские деревни состояли из одного-двух дворов, неточно, было немало и крупных. Но с X в. происходит постепенное уменьшение размеров поселений, что является следствием разложения семейной общины и индивидуализации сельского хозяйства. Основой сельского хозяйства было хлебопашество и связанное с ним скотоводство и огородничество. В конце I тысячелетия в северных районах Руси преобладала огневая система земледелия, при которой вспашка земли и тягловый скот были почти не нужны: для посева требовалось лишь боронование. При залежной системе, господствовавшей на юге, часто приходилось поднимать целину, а поэтому надо было пахать землю, для чего требовался тягловый скот. Южная агротехника проникла на север с первыми славянами-переселенцами и не сразу пришла в соответствие с местными природными условиями.

Основным орудием обработки земли в Древней Руси было рало. На Руси сеяли рожь, пшеницу, овес, ячмень, просо, горох, бобы, чечевицу, лен, коноплю, сажали капусту, а также возделывали ряд огородных культур. Зерна и семена этих растений найдены во многих сельских и городских поселениях, причем их ассортимент по археологическим данным изучен полнее, чем по данным письменных источников. Примеси семян сорняков к зернам, находимых при раскопках культурных растений, позволяют судить и о системе земледелия: на старопахотных почвах набор сорняков иной, чем на целинных; яровым культурам были свойственны одни сорняки, озимым— другие. Главными возделываемыми культурами были пшеница (в основном на юге) и рожь (в основном на севере). Материалы раскопок в Новгороде свидетельствуют о том, что рожь появилась на русском севере в XI в. (это связывают с переходом к паровой системе земледелия). Но доминирующее значение эта культура получила в XII в. Пшеница, судя по тем же материалам, в Северной Руси была яровой культурой. Пшеничный хлеб, как полагают, был дорог: он упоминается только на боярских дворах. Хлеба на Руси жали, а травы косили. Известно большое количество древнерусских серпов и коротких кос-горбуш, а также других сельскохозяйственных орудий.

Важной отраслью сельского хозяйства было животноводство.

О составе стада дают представление письменные источники, согласующиеся с археологическими. На поселениях X—XII вв. обнаружены кости лошади, коровы, мелкого рогатого скота, свиньи (их больше всего), собаки, кошки, курицы, утки, гуся. Главную роль в хозяйстве играла лошадь.

Еще в условиях родоплеменного строя в Древней Руси наблюдался подъем металлургии железа и улучшение техники металлообработки, следствием чего было появление железных наральников. Обработка почвы орудием с железным наконечником повысила урожайность. До X в. использовался наральник длиной не более 20 см,

253

Рис. 86. Древнерусский сельскохозяйственный инвентарь. 1 — рало, 2 — наральник 3 — соха, 4 — плуг, 5 —лопата, 6 — мотыга, 7 — косы (северный и южный тип), 8 — серп

позже, особенно с XII в., его длина увеличивается. Изменение формы и величины наральника несомненно связано с изменением пахотного орудия, но это археологически не прослеживается, так как само орудие было деревянным.

Подъем сельского хозяйства обусловил увеличение концентрации сельского населения, он способствовал и возникновению городов, которые появились в первую очередь там, где существовало достаточно развитое сельское хозяйство. Но развитие земледелия не было единственной причиной этого явления. Огромную роль играли процессы классообразования и отделения ремесла от земледелия. Число и плотность сельских поселений резко возрастают в IX—X вв., отмечая время возникновения городов.

Значительно лучше деревень изучены древнерусские деревенские курганные кладбища: на той же территории их обнаружено втрое больше, чем селищ, причем многие из них раскопаны. Обычно они расположены небольшими группами по 25—50 невысоких насыпей. Первоначально под ними нет могильных ям, они появляют

254

ся позже, главным образом под влиянием христианизации общества, и чем дальше, тем становятся глубже. Трупосожжения под курганными насыпями, появившись у восточных славян в культуре Корчак, доживают до рубежа X—XI вв., когда сменяются трупоположениями. Церковь запрещала как кремацию, так и курганный обряд, однако, несмотря на запрет, курганы возводили еще долго, но их высота непрерывно уменьшалась.

Еще недавно считали, что в крестьянских курганах нет предметов роскоши и дорогих привозных вещей. Но при исследовании найденных тканей выяснилось, что кроме льняных и шерстяных, имеются остатки и привозных шелковых тканей, что свидетельствует о значительном имущественном расслоении деревни. Впрочем, в других предметах между отдельными захоронениями значительной разницы нет. Мужские погребения содержат только ножи, пряжки, горшки, сделанные на гончарном круге. В женских погребениях вещей больше: там много украшений из плохого серебра и бронзы. Изредка встречаются серпы, которые были женским орудием.

Указанные признаки характерны в равной степени для всех русских племен (термин «племя» здесь употребляется для удобства изложения, так как в летописные времена, о которых идет речь, были уже не племена и, вероятно, даже не союзы племен, а экономические общности, территории которых иногда соответствуют областям бывших племенных княжений). В XI—XII вв. с развитием феодальных отношений племенные организации всюду распались, но пережитки племенной изоляции держались долго и отразились в своеобразии женских нарядов, не одинаковых у разных племен.

Каждому из этих нарядов соответствовал определенный набор украшений. При их картографировании оказалось, что установленные таким методом их ареалы повторяют карту расселения древнерусских племен, составленную по данным летописи. Границы этих областей, неясные у летописца, по археологическим материалам определяются четко.

Наиболее четкие племенные признаки — это так называемые височные кольца — украшения, которые поддерживали прическу и носились женщинами на висках. Височных колец племенного типа нет только у полян, живших вокруг Киева. У древлян на Тетереве эти кольца перстнеобразны, их много в каждом женском погребении.

У северян на Сейме височные кольца сделаны из проволоки, скрученной в плоскую спираль, у дреговичей на реке Припять они похожи на нанизанные на проволочку бусы.

Височные кольца радимичей, живших на реке Сож, и у вятичей на Оке сходны, но у радимичей щиток кольца кончается семью лучами, а у вятичей — семью лопастями. Это сходство племенных украшений перекликается с летописной легендой о том, что родоначальниками этих племен были братья Радим и Вятко.

О кривичах летопись сообщает, что они жили в «верховьях Волги, в верховьях Двины и в верховьях Днепра». Если основной территорией кривичей считать смоленское течение Днепра, то к племенному типу их височных колец следует отнести проволочные,

255

Рис. 87. Инвентарь крестьянского (вятического) кургана: 1 — ожерелье из сердоликовых бус и металлических привесок, 2—3 — перстни, 4—5 — браслеты, 6 — височные кольца, 7 — скобель

в виде браслетов большого диаметра. На остальной территории, приписываемой кривичам, височные кольца лишь в самых общих чертах кольцевидны, значительно различаясь в деталях (это заставляет предполагать, что на этой территории жило несколько племен, может быть, родственных).

Новгородские словене использовали как бы вариант кривических височных украшений: это то же самое браслетообразное кольцо большого диаметра, но расплющенное в четырех или пяти местах, где образуются щитки в виде ромбов.

Наряд русской крестьянки был строг и скромен. Височные кольца из сплава серебра с медью имели белый (серебряный) цвет. Другие металлические украшения сделаны из того же материала, это, в частности, многочисленные перстни и браслеты. Вятички носили ожерелья из белых (горный хрусталь) и красных (сердолик) бус. Судя по остаткам тканей, находимых в курганах, цвет одежды был белый и красный. Сочетание этих цветов характерно для вятических крестьянок. Они носили платья, вероятно, с короткими рукавами, поскольку на руках было большое количество браслетов.

256

Бипирамидальные сердоликовые бусы, состоящие как бы из двух сложенных основаниями семигранных пирамидок, являются массовой находкой только в славянских древностях, в частности в курганах всех русских племен. Сердолик — красный полупрозрачный камень — был привозной. Привозили и горный хрусталь, из которого делали бусы. В Киеве раскопана землянка, на пороге которой среди черепков лежали многочисленные бусы из горного хрусталя. Можно предположить, что при подходе монголо-татарского войска к Киеву хозяин этих бус положил их в большую корчагу (сосуд) и хотел с ней уйти, но, видимо, на пороге упал и корчага разбилась. В ней было несколько тысяч бус. Отсутствие среди них недоделанных экземпляров говорит, что это были бусы, предназначенные на продажу.

Орудий труда в курганах мало. Кроме серпов встречаются железные медорезки — коленчатые ножи для вырезания пчелиных сот. Бортничество было важным промыслом, оно заключалось не только в выемке меда диких плеч. Бортник в случае необходимости подкармливал их и оберегал. Из меда делали сладкие блюда (сахар не был известен), а также хмельной напиток.

Наряду с городским ремеслом развивалось и деревенское. Деревенские кузнецы не делали предметов из стали, поэтому стальные изделия крестьяне с XII в. получали из города. Гончары производили посуду сначала на заказ, а поэтому долго были связаны с сельским хозяйством. Однако известны ранние примеры торговли горшками, сделанными на селе. Малые районы сбыта могут быть поняты в свете высказывания В. И. Ленина о том, что «докапиталистическая деревня представляла из себя (с экономической стороны) сеть мелких местных рынков, связывающих крохотные группы мелких производителей, раздробленных и своим, обособленным хозяйничаньем, и массой средневековых перегородок между ними»

***

На заре формирования феодальных отношений на Руси существовало два центра, сложившихся независимо друг от друга. Центром Северо-Западной Руси был Новгород, а центром Южной Руси— Киев. Их объединение и переход главенства к Киеву положили начало Древнерусскому государству, теперь называемому Киевской Русью. Разделенные сотнями верст, эти области нуждались в связующем административно-военном и торговом пути, который вскоре сложился и назван летописцем путем «из варяг в греки».

Первыми упомянутыми в летописи путешествиями по этой водной дороге были походы Аскольда и Дира в 862 г. и Олега в 882 г. Из описаний этих походов следует, что ни Аскольд и Дир, ни Олег не знали дороги: путь «из варяг в греки» тогда не был еще ни постоянно действующим, ни торговым. Имея в виду отсутствие на

¹ Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 3. С. 381.

257

Нижнем Днепре кладов дирхемов IX в., можно утверждать, что становление этого пути происходит не ранее X в. К середине X в. Днепровский путь уже действовал, о чем свидетельствует его описание Константином Багрянородным. Но Днепровская дорога начала функционировать не ранее открытия пути по мелким речкам и волокам из Двины в Днепр.

Западная Двина и Днепр сближаются у Смоленска, узкий перешеек между ними прорезан многочисленными малыми речками. Это место имел в виду летописец, когда, рассказывая о пути «из варяг в греки», заметил, что «верх Днепра волок до Ловоти». Конечно, между Днепром и Ловатью лежит Западная Двина, которую обойти невозможно, но если обобщать, то путь на Ловать начинается в 10—15 км от Смоленска у деревни Гнёздово, где находится поселение и курганы X—XI вв. Следует заметить, что о волоках говорят условно: лодки перетаскивали редко и на небольшие расстояния; охотнее использовали малые речки и ручьи.

Там, где находился волок, нужны были люди для конвоирования судов, плотники для их ремонта, ремесленники для изготовления сбруи, одежды, обуви и разного инвентаря, а также торговцы и земледельцы, снабжавшие путешественников хлебом и другими продуктами питания. Поселения ремесленников, воинов и торговцев возникали на концах переходного пути или в близких к ним местах. Такими поселениями были: Гнёздово на Днепре, к середине X в. достигшее значительного развития; поселения у деревни Тимерёво и Петровское у Волги, у черты современного Ярославля, вблизи волоков на реку Сару, от Сары — в Клязьму и Оку; Шестовица — на Десне, в 18 км ниже Чернигова, на водной дороге, дублирующей путь по Днепру. Возле поселков располагались кладбища, на которых хоронили и местных жителей, и тех, кто погиб на переволоках. Ведь волок был тем «узким местом», где было удобно напасть на беспомощное судно. Эти курганы часто называют дружинными, но не следует думать, что в них похоронены только дружинники— представители организованной силы феодализирующейся власти, охраны этой власти, войска, защищавшего и расширявшего пределы подвластной князю территории. Захоронений воинов там мало, и смысл названия этих курганов «дружинными» состоит в том, что они соответствуют периоду формирования раннефеодальной знати, когда роль дружины в этом процессе, отразившемся в характере курганов, была велика.

Гнёздово, Тимерёво, Шестовица стояли у больших городов, и были попытки объявить их первоначальными местами этих крупных центров. В действительности же это были самостоятельные поселения, существовавшие параллельно со Смоленском, Черниговом, может быть, Ярославлем. Они служили заставами, управляемыми киевскими князьями, державшими под контролем важнейшие пути и взымавшими пошлину с проезжавших купцов. Теперь, когда найдены ранние слои, датируемые X веком, на Городище под Новгородом и в самом Новгороде, на Сарском городище и в Ростове Великом, стало ясно, что гипотеза об изменении места ранних городов

258

потерпела крах. «Двойники» крупных городов были самостоятельными поселениями.

В XI в. смоленские князья установили другой, более удобный путь с Двины на Днепр, поставили его под свой контроль, обеспечив себе большие доходы. Гнёздово теряет свое значение, но оно продолжает существовать как поселение, в котором долгое время сохраняется городской образ жизни. Курганная группа перестает расти: помимо потери Гнёздовом роли узла на волоках и резкого уменьшения проезжавших через него людей курганный обряд погребения запрещался христианской церковью. Меньше чем за сто лет функционирования курганного кладбища в Гнёздове там было насыпано около 4000 курганов, из которых дошло до нашего времени около 3000. Это самая крупная курганная группа.

Сторонники так называемой норманской теории, ссылаясь на известную летописную статью о призвании варягов, утверждают, что государство на Руси якобы было создано скандинавами. Но как считают русские историки, эта легенда имеет политическую направленность (скорее всего новгородскую), создавая прецедент свободы призвания и изгнания князей. Норманисты же игнорируют критику источника. В поддержку своей точки зрения они привлекают и археологический материал, в первую очередь «дружинные» курганы, считая, что они оставлены скандинавскими колонистами, якобы поселившимися на Руси в IX в. Но находок скандинавских вещей этого столетия (ни в комплексах, ни единичных) от Новгорода до Киева практически нет: археологические источники не подтверждают легенду о призвании варягов. Лишь через сто лет появляется более или менее значительное количество варяжских древностей на территории Руси, причем нигде варяги не выступают в роли земледельцев.

Из письменных и археологических источников следует, что Русское государство было создано самими славянами в результате внутреннего социально-экономического развития их общества. Все развитие Руси в VIII, IX и X вв. вело к возникновению классов и государства. Этот вывод находится в полном соответствии с марксистским положением, что государство возникает в результате внутреннего развития общества, а не в силу вмешательства каких бы то ни было пришельцев.

Норманисты чаще всего объявляют скандинавским оружие из «дружинных» курганов, в первую очередь мечи. Меч — это длинное, до 1 м оружие, имеющее широкое лезвие. Посредине лезвия проходит дол (ложбинка), служивший для увеличения его жесткости (несгибаемости). Конец лезвия немного закруглен: мечи предназначались для рубки, а не для укола. Массивная рукоять имеет прямое перекрестие, защищающее руку от поражения неприятельским ударом, и навершие, состоящее из двух частей: нижней — прямой, и верхней, разделенной на три или пять частей. Навершие и перекрестие часто украшались серебром и даже золотом.

В оружиеведческой литературе мечи получили название каролингских, но они долговечнее, чем династия, по которой названы.

259

Рис. 88. Оружие из Гнездовских курганов: 1 — рукоять меча, 2—3 — стрелы, 4 — шлем, 5 — скоба для подвешивания вещей

Мечи появились еще в VIII в., но особенно много их в IX, X и в

XI вв. Они одинаково характерны для всех стран Европы. Центр их производства находился на Рейне, о чем говорит, в частности, анализ обычных на их лезвиях клейм. Много найдено таких мечей в Скандинавии, во Франции, есть они и на Руси, в Польше, в Чехословакии, Югославии.

На лезвии меча, найденного у местечка Фощеватая, что около Миргорода под Полтавой, обнаружено клеймо русского мастера, изготовившего его. Надпись выполнена инкрустированной в металл проволокой. С одной стороны лезвия помещено слово «коваль» (кузнец), с другой— имя этого коваля — «Людоша». Дата меча — 1000—1050 гг. Эта находка доказала, что производство мечей каролингского типа существовало и на Руси. Всего каролингских мечей на Руси найдено немногим более 120, а в Норвегии — более 2500. Следует заметить, что некоторая часть мечей была доставлена на Русь без сомнения скандинавами.

Скандинавские копья ланцетовидны и массивны. В дружинных курганах они крайне редки. Гораздо чаще там встречаются копья с треугольно-удлиненным лезвием, типичные для курганов Центральной и Северной Руси. Они служили, видимо, охотничьим и боевым оружием. В бою копье не метали, им ударяли противника.

Русские стрелы ромбовидны, а скандинавские ланцетовидны. В Гнёздове и аналогичных ему памятниках преобладают ромбовидные наконечники.

Древнерусские шлемы называют сфероконическими. Их верхняя часть плавно вытянута, что помогало отражению ударов, направленных сверху вниз. При таком ударе меч скользил по шлему. В Скандинавии таких шлемов нет. Более ранние скандинавские шлемы еще позднеримского типа. Можно предполагать, что скан

260

динавы применяли кожаные наголовники, которые встречаются и у других народов.

На Руси в X в. распространяется кольчуга (рубашка, сплетенная из железных колечек, с короткими рукавами, достигающая колен, с застежкой спереди). Найдены не только целые кольчуги, но и их обрывки (в Гнёздове, Киеве, Новгороде, в ярославских курганах). Трудно сказать, откуда этот доспех появился на Руси: он был распространен и у сарматов, через которых мог проникнуть на Русь, а также в странах Западной Европы в послеримское время и в раннее средневековье.

Наиболее распространенным скандинавским видом оружия были топоры. Особенно типичен топор XI в. с широким симметрично расходящимся лезвием. Такие топоры не могут встретиться в дружинных курганах, уже не возводившихся в этом столетии. Вообще же топоры были широко распространены и в русском войске, но они имели другую форму лезвия: оно было оттянуто вниз, их обух был удлиненным и вырезным. Этот тип топора в русском войске преобладал и в XI в. и отчасти в XII в. Встречаются и иные топоры, имеющие на обухе боек, т. е. относящиеся к типу чеканов. Они датируются X-—началом XI в. и позднее не встречаются. Через посредство Руси такие топоры распространились в Западной и Северной Европе. Боевые топоры легкие, их вес — 200—450 г. В лезвии топора имелась дырочка, чтобы его привешивать к поясу или седлу. Небольшой вес топора компенсировался длинной рукоятью — в среднем 80 см. (Для сравнения можно сказать, что рабочий топор весил от 0,8 кг и более, а его рукоять была толще и длиной около 60 см.)

Таким образом, типы русского и скандинавского оружия обычно не совпадают.

Из других вещей важны в первую очередь женские украшения. Они быстро менялись, и благодаря этому их датировки довольно дробны, что важно для археологов. Кроме того, женский наряд в большей или меньшей степени отражал тогдашние религиозные представления, а также этническую принадлежность его владелицы. Часть украшений из дружинных курганов несомненно скандинавских типов. Характерны так называемые скорлупообразные фибулы, напоминающие скорлупу яйца, разрезанного вдоль, или панцирь черепахи, почему иногда они называются черепаховидными. Найдены также скандинавские фибулы других типов. Все они орнаментированы в особом скандинавском стиле. Фибулы были непременной принадлежностью скандинавского женского наряда, и их не могли носить в той же выдержанной строгости представительницы других этнических групп. Значит, эти фибулы не могли быть предметом международной торговли и попали на Русь только вместе со своими владелицами, женами воинов или их рабынями. Хронология украшений изучена хорошо, среди них преобладают вещи второй половины X в., что противоречит построениям норманистов.

Гнёздовские, ярославские и черниговские курганы, а также могильник в Киеве, на месте которого потом была построена Десятинная церковь, сооружены преимущественно во второй половине X в.

261

Рис. 89. Украшения из Гнездовских курганов: 1 — височное кольцо, 2 — золотая фибула, 3 — серебряная зерненая привеска, 4 — овальная фибула, 5 — железная гривна с привесками в виде «молоточков Тора», 6—11—поясные бляшки

В это время русские князья носят русские имена и являются бесспорно русскими, а не варяжскими правителями.

В одном из гнёздовских курганов был найден разбитый привозной сосуд типа поздних амфор, которые на Руси называли корчагами. На корчаге сверху вниз по обожженной поверхности процарапано одно слово, приобретшее широкую известность. Оно читается «горушна», что означает «горчица». В том же кургане найдено пять арабских дирхемов, наиболее поздний из которых чеканен в 295 г. хиджры (мусульманского летосчисления), т. е. в 907—908 гг. Меч из этого погребения не противоречит такой дате. Вся остальная керамика лепная без помощи гончарного круга, т. е. тоже относится к первой четверти X в. Этим временем и следует датировать курган. Надпись на корчаге сделана, видимо, торговцем, который купил ценную пряность — горчицу, произраставшую на юге. Чтобы не забыть, что горчица хранится именно в этом сосуде, он сделал на нем надпись. Гнёздовская надпись сделана русским и для русских. Она

262

подтверждает и иллюстрирует вывод филологов, доказавших, что русская письменность существовала в X в. Древнее пока нигде не найдено никаких памятников русской письменности.

В это время в Скандинавии уже существовала младшеруническая письменность. Прямые штрихи рунических знаков резко отличны от округлых букв русского, латинского, греческого, арабского алфавитов. На территории Древней Руси найдено довольно много рунических надписей. Древнейшие из них — граффити на арабских монетах IX в.— процарапанные на них знаки, рисунки и надписи которые, вероятно, имели магическое значение. Есть надписи на амулетах, на бытовых вещах, на оружии и пр. Большинство из них датируется XI—XII веками. На острове Березань в устье Южного Буга найден уникальный нагробный камень с рунической надписью XI в. Такие камни крайне редко встречаются за пределами Скандинавии. Их надписи иногда говорят о походах и путешествиях на Восток, которые считались делом трудным и опасным.

В Гнёздове никаких рунических надписей нет. В дружинных центрах руны известны только из Тимерёва, где они открыты на монетах из клада IX в. Ни эта, ни остальные находки рунических надписей на территории СССР не добавляют аргументов в пользу норманистов.

Однако анализ только одних вещей не может до конца разрешить проблему этнической принадлежности погребенных. Для ее решения важен погребальный обряд, который представляет собой отражение религиозных представлений. Религия в большинстве случаев быстро не меняется и не заимствуется. Известно много примеров, вплоть до наших дней, когда пришельцы из другой страны, живущие в тесном окружении местного населения, все-таки сохраняют верования своего народа и хоронят мертвых так, как это заведено у них на родине. Обряды погребения на Руси и в Скандина-

Рис. 90. Керамика из Гнёздова: 1 — лепной сосуд, 2 — круговой сосуд, 3 — корчага с древнейшей русской надписью

263

Рис. 91. Вещи из Гнёздовских курганов: 1 — ножницы пружинного типа, 2 — древнейшие на Руси ножницы шарнирного типа, 3 — шарнирные складные весы, 4—5 — гирьки к весам

вии сходны — в обеих странах преобладало трупосожжение, поэтому важно изучить варианты погребальной обрядности. Если в каком-нибудь кургане или могиле скандинавский обряд сочетается с находками скандинавских вещей, то есть основания говорить о скандинавской принадлежности погребенного. Подобные черты погребального обряда можно вычленить по материалам русских дружинных кладбищ. Несомненно скандинавским обычаем является возложение на плечики погребальной урны железной гривны с молотковидными привесками. Такие гривны и сами по себе несомненно были скандинавскими амулетами: молотковидные привески изображают священный молот бога Тора. По древнескандинавским преданиям Тор метал молот во врагов, причем каждый раз молот возвращался к Тору. Пара скорлупообразных фибул, соединенных цепочкой,— характерная деталь женского скандинавского костюма.

Скандинавским обрядом является встреченный в Гнёздове обряд трупосожжения в ладье. Могильные ямы, стенки которых часто обкладывались деревом (камеры), и которые содержали погребения с вещами, а иногда и с конем, типичны для скандинавов. Вероятно, скандинавским следует считать обряд втыкания в землю рядом с урной копья или меча.

В некоторых гнёздовских камерных погребениях стояли восковые свечи, в чем можно видеть влияние христианских обычаев: близилось время христианизации Руси. Дендродата одной из камер со

264

свечами — 979 год. Камеры известны не только в Гнёздове, но и в Шестовице, в Киеве, а также в Ладоге. Кроме камер в Гнёздове известны погребения в обычных узких ямах. Но безусловно там преобладает обряд кремации. В Тимерёве трупоположений больше: это был обычный обряд местного угро-финского населения.

Во всех дружинных кладбищах число погребений, которые можно считать достоверно скандинавскими, невелико. При этом даже те из них, которые дают сравнительно многочисленный инвентарь и нередко называются княжескими, не могут быть сопоставимы с богатейшими княжескими погребениями в Скандинавии. Во второй половине X в. скандинавские отряды бывали на службе у русских князей и лишь отдельные представители варяжских военачальников достигали видного положения, подобно известному по летописи Свенельду. В господствующем классе Руси скандинавы не составляли большинства. Русская знать в основном была славянской. На Руси варяги, особенно выбившиеся наверх, быстро ославянивались. В XI в. скандинавские культурные элементы практически не прослеживаются.

Научное значение изучения «дружинных» курганов не исчерпывается данными по варяжскому вопросу. Существовавшие возле них поселения накапливали городские черты. Техника обработки железных изделий из гнёздовских курганов говорит о стандартизации кузнечного производства и его обособлении. Вещи одинакового назначения похожи друг на друга: их изготовляли одними и теми же приемами. Ножи имеют трехслойную структуру, т. е. изготовлены из металлургического пакета (см. ниже). Гончарное ремесло обособляется в 20—30-х годах X в. С этого времени все горшки сделаны на гончарном круге, все имеют славянскую форму. На памятниках в Смоленском Поднепровье, да и в других сельских районах гончарный круг появляется только в XI в.

Наличие массовых однотипных вещей (например, поясных бляшек) заставляет думать, что их изготовляли специализировавшиеся на этом производстве ремесленники. Отделение ремесла от земледелия шло полным ходом.

Большинство вещей, находимых в курганах, видимо, делалось тут же, в Гнёздове. Об этом свидетельствуют следы ремесленного производства на гнёздовском городище и селищах, где встречаются обломки тиглей, литейные формы, незаконченные изделия, шлаки.

Ряд курганов содержит привозные вещи. Таков бронзовый светильник в виде женской головы, сделанный в Иране. Из Киева в Гнёздово попало византийское поливное блюдо с изображением полусобаки-полуптицы Сэнмурва, известного на Руси под именем Симаргла. Бронзовый складной крест-распятие, так называемый энколпион, внутри которого хранились мощи, привезен, может быть, из Херсонеса. Это еще одно свидетельство влияния христианства на Г нёздово.

О важном новом явлении — денежном обращении — говорят находки монет — среднеазиатских дирхемов. Они, как было показано на примере кургана, в котором найдена корчага, встречаются в по

265

гребальном инвентаре, где их единицы, а в кладах — сотни. Семь не очень больших кладов восточных монет найдено в Гнёздове. На Тимерёвском селище найдено два подобных клада, зарытых в IX в. Они содержат 1500 и 2700 монет. Дирхемы арабской, преимущественно среднеазиатской, чеканки в большом количестве поступали на Русь через город Болгар на Волге. Количество кладов дирхемов на Руси огромно. Известны пудовые клады из многих тысяч монет.

В проникновении дирхемов на Русь основную роль играл путь по Волге. Эта дорога начала функционировать, видимо, в IX в. еще до славян.

Находимые дирхемы иногда бывают разрезаны пополам или на более мелкие доли, которые служили разменной монетой. В «дружинных» курганах неоднократно находили маленькие весы со складным коромыслом, употреблявшиеся для взвешивания серебра. Они были нужны купцу постоянно, и он носил их с собой в особой коробочке. Весы и коробка часто были орнаментированы. Встречаются и весовые гирьки: железные, покрытые тонкой бронзовой оболочкой, на которой значками обозначен их вес. Форма гирек сначала кубическая, со срезанными углами (14-гранник), потом бочковидная.

Интересны некоторые бытовые вещи из Гнёздовских курганов. Такова древнейшая на Руси железная бритва, короткая и широкая, складная, как и современные «опасные» бритвы. Она имела медную ручку. Издревле на Руси были распространены пружинные ножницы. В Гнёздове найдены древнейшие шарнирные ножницы, которые незадолго до этого появились на мусульманском Востоке. Из предметов роскоши следует упомянуть художественные серебряные изделия, украшенные зернью. Золотые изделия чрезвычайно редки. Можно отметить литую фибулу из золота с изображением свернувшегося дракона.

Из черниговских курганов наибольший интерес представляет Черная Могила, расположенная в Чернигове. Под насыпью высотой около 11 м и окружностью 125 м обнаружены остатки мощного костра, на котором было сожжено несколько трупов. Двойной комплект вооружения, а также удвоенность значительной части остального инвентаря позволяют предположить, что главными в Черной Могиле являются погребения двух воинов — взрослого (иногда его называют черниговским князем) и юноши. Здесь два меча, две кольчуги, два шлема, два кубка из рогов, две византийские золотые монеты, по которым курган датируется второй половиной X в. Найденные женские украшения свидетельствуют о сожжении, по крайней мере, одной женщины. Из других вещей интересны серпы, скобели, долота, топоры, металлические сосуды, остатки деревянных ведер, глиняные горшки, замки, ключи, оселки, игральные кости, расчески. Маленькая бронзовая статуэтка изображает скандинавского бога Тора. Один из железных предметов не поддается точному определению. Обычно его считают саблей, тогда это — первая сабля в русских древностях. Но возможно, что это также редко встречаю-

266

Рис. 92. Вещи из древнерусских памятников: I — рога-кубки из Черной Могилы, 2 — меч из Фощеватой и прорись клейма на его лезвии, 3 — шлем, найденный на поле Липецкой битвы

щийся скрамасакс — длинный боевой нож. Несомненный скрамасакс найден в одном из Гнёздовских курганов.

В Черной Могиле все вещи были возложены на курган в момент совершения тризны, после чего насыпь увеличили еще на 4 м. Громадная насыпь и найденные в ней многочисленные вещи говорят об обособлении феодальной верхушки и накоплении в ее руках значительных богатств. На территории Чернигова имеется еще несколько больших курганов, окруженных группой малых насыпей.

Особенностью ярославских курганов являются находки глиняных изображений бобровых лап и глиняных колец. Бобр был священным животным, а кольцо, т. е. круг, играло сакральную роль. Культовый смысл имело, вероятно, ношение гривны — кольца.

267

В ярославских курганах находят такие же мечи, стрелы, копья, что и в других дружинных курганах. Шлемов нет. Но неподалеку от Ярославля, на месте, где в 1216 г. произошла Липецкая битва, в которой владимиро-суздальские князья Юрий и Ярослав Всеволодовичи были разбиты новгородцами, спустя 600 лет нашли шлем, украшенный богатыми серебряными накладками. В шлеме лежала свернутая кольчуга. На шлеме имеется надпись: «Великий архистратиже господень Михаиле, помози рабу своему Феодору». Русские князья обычно имели два имени: официальное — христианское, и неофициальное — языческое. На шлеме есть изображения святых покровителей владельца шлема Мстислава-Федора, его отца Юрия-Георгия Долгорукого и его деда Владимира-Василия Мономаха. Следовательно, шлем был сделан для Мстислава Юрьевича, изгнанного в 1152 г. из Новгорода и в 1162 г. — из Суздальской земли. Умер он в Византии. Но Мстислав-Федор не мог потерять свой шлем на Липецком поле, не мог участвовать в битве и его единственный сын Ярослав, так как в 1216 г. его уже не было в живых. Значит, в Липецкой битве шлем был на племяннике Мстислава Федоре Ярославе Всеволодовиче, который бросил свои доспехи при поспешном бегстве. Выбор доспеха дяди может быть объяснен совпадением христианских имен Ярослава и Мстислава: и того, и другого в крещении звали Федором.

Оружиеведы отмечают, что шлем не менее трех раз подвергался переделкам и, таким образом, мог иметь владельца еще до того, как был украшен серебряными накладками. В первоначальном варианте он был похож на шлемы X в., а затем модернизирован.

Поселение у Гнёздовских курганов не выросло в город. Своим возникновением оно было обязано задаче охраны важного пути. Когда же этот путь изменил направление, охрана была снята, ремесленники и торговые люди перешли в соседний Смоленск. Но еще долго в Гнёздове теплилась городская жизнь: на селище находят стеклянные браслеты, которые носили только горожанки, и другие вещи XII—XVII вв. В дальнейшем Гнёздово становится феодальной усадьбой — замком. Христианизация Смоленской земли, происшедшая в 1013 г., положила конец возведению курганов. Аналогичны причины уничтожения языческого кладбища в Киеве. Менее ясны обстоятельства запустения поселений в Шестовице и Тимерёве.

* * *

Значительно больше интересовали летописцов города: в них сосредоточивалась власть, происходили главные события, волновавшие летописца. Поэтому уже на первых страницах летописи начинают мелькать названия городов. Из их множества ранее других, еще в сообщениях, датированных IX веком, упомянуты Новгород, Киев, Ладога, Изборск, Белоозеро, Смоленск, Полоцк, Ростов Великий, Муром, Любеч. Этот список можно дополнить. Псков, Чернигов и Переяславль, упомянутые в летописных сообщениях самого начала X в., несомненно существовали еще в IX в. Остальные го

268

рода упомянуты в сообщениях X, XI и последующих столетий. Несмотря на то что в списке древнейших преобладают города лесной зоны, т. е. северные, процесс градообразования, как было показано выше, начался на юге, где возник ряд крепостей-городов, отмечающих начало этого важнейшего социально-экономического процесса.

Город возникает как поселение, противоположное деревне. По мысли К. Маркса и Ф. Энгельса, «противоположность между городом и деревней начинается вместе с переходом от варварства к цивилизации, от племенного строя к государству» Элементом, с которого начинается эта противоположность, является отделение ремесла от земледелия: это первая черта города, во многом определяющая его другие характерные черты.

Но не следует думать, что город является автоматическим итогом саморазвития ремесла. Он возникает как результат сложного развития классового общества, в котором должно накопиться значительное количество прибавочного продукта, изъятого у сельского населения путем дани и других поборов. Этим продуктом и распоряжается город. Увеличение численности городов, их развитие, размеры каждого из них находятся в прямой зависимости от отчуждаемого из сельского хозяйства прибавочного продукта.

К. Маркс и Ф. Энгельс полагали также, что «город уже представляет собой факт концентрации населения, орудий производства, капитала, наслаждений, потребностей, между тем как в деревне наблюдается диаметрально противоположный факт — изолированность и разобщённость. Противоположность между городом и деревней может существовать только в рамках частной собственности»². Значит, город сосредоточивает в себе не только прибавочный продукт, но и способы его реализации. Оставив себе определенное количество сельскохозяйственных продуктов, полученных путем взымания дани, штрафов, судебных и торговых пошлин и т. д., феодал отдает их часть дружине, ремесленникам на переработку, использует как товар для международной торговли.

Обычно считают, что городу свойственны следующие черты: он является центром развитого ремесла; местом деятельности административных органов, значит, административным центром; военным центром, поскольку представляет собой укрепленное поселение и местопребывание дружины или войска. Город —это также торговый центр, он же — центр культовый, так как в нем находилось языческое капище или, позднее, церковь. Сооружение палат феодала и церкви требовало использования архитектуры, живописи, обучения грамоте и музыке. Все это делает город культурным центром. Наконец, город— место концентрации населения.

Таким образом, город можно определить как постоянный населенный пункт, в котором концентрировалась, перерабатывалась и

¹ Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 3. С. 49.
² Там же. С. 50.

269

перераспределялась значительная масса полученного прибавочного продукта.

Выше установлено, что временем образования древнейших русских городов был IX век. Но в большинстве городов, упомянутых в летописи под IX в., культурного слоя, относящегося к этому столетию, не обнаружено. Он есть только в единичных городах — Ладоге, Изборске, где носит особый характер, а также в Любече. Это объясняется, может быть, тем, что южные города созданы самими славянами, а многие северные —на месте уже существовавших аборигенных поселков, приобретших городской характер лишь в славянское время. Новгород не имел местного предшественника, его первыми насельниками по летописи были славяне. В Белоозере первое население составляла весь, в Муроме — мурома, в Ростове— меря. И хотя слой IX в. в них не обнаружен, существование всех перечисленных городов в IX в. не вызывает сомнения. Ведь площадь первоначального поселения могла быть очень маленькой, но, будучи самой удобной для расположения поселения (иначе его основали бы в другом месте), она застраивалась из века в век. Древнейший культурный слой при этом перекапывался, в результате чего найти его следы сейчас очень трудно.

Все исторические функции города отражены в археологическом материале. Они особенно хорошо изучены в Новгороде. Роль Новгорода в русской истории огромна. Новгород не был взят и не был разрушен монголо-татарскими войсками, поэтому его экономическая и политическая жизнь раскрывается полнее, чем жизнь многих других русских городов. В данной книге при археологическом описании древнерусских городов чаще всего используется материал новгородских археологических раскопок.

Культурный слой многих древнерусских городов влажный и насыщен солями, образовавшимися при разложении органических веществ. Такой слой приобретал консервирующие свойства, и в нем хорошо сохраняются дерево, кость, кожа, войлок, берёста. Много лучше, чем в сухом культурном слое, сохраняются и металлы, почти не покрывающиеся ржавчиной. Во влажном культурном слое сохраняются и нижние венцы разобранных деревянных домов, и домашняя утварь, обувь, сбруя, лодки, весла, лыжи и некоторые другие бытовые вещи. Благодаря сохранности органических веществ, бесследно исчезающих в сухом слое, мощность влажных культурных напластований в таких городах большая — 8 м и более.

Древнерусское ремесло археологи изучают как по остаткам ремесленных мастерских, так и по продукции ремесленников. Как в других странах, так и на Руси в городах численно преобладало ремесло, удовлетворявшее бытовые потребности населения: сапожное, портняжное, шорное, ювелирное; были пекарни, пивоварни и другие подобные ремесленные мастерские. Но главной, определяющей отраслью ремесла всегда было железообрабатывающее — основа всех ремесел.

Археологи установили, что ремесло в своем развитии прошло два этапа. Вначале ремесленники работали на заказ, и это обусловли

270

вало слабую специализацию ремесла. Но в 20—30-х годах XII в. произошел перелом. Расширяется производство предметов на рынок. С этого момента начинается массовое производство изделий, продукция городского ремесла широко приникает и в деревню, которой нужны орудия обработки почвы, уборки урожая, важнейшие предметы хозяйственной утвари и пр. До начала XII в. простейшие предметы, не требовавшие сложной технологии изготовления, производили деревенские кузнецы. Их значение на деревне продолжало сохраняться и в последующие века. Городские изделия были более «качественными», они требовали особых приемов изготовления. Судя по раскопкам в Новгороде, ремесленники обычно жили на дворе боярина и зависели от него. Эта зависимость была не только экономической, но и политической: можно думать, что такой ремесленник на вече поддерживал мнение господина.

Самым большим из русских городищ является Старая Рязань. Она почти обезлюдела после монгольского разгрома 1237 г., когда город был разрушен и больше не восстанавливался. Имя Рязани дали в XVIII в. городу Переславлю Рязанскому, куда раньше перешла столица Рязанского княжества. В Старой Рязани найдено два сыродутных горна, около них много шлаков, криц, воздуходувных сопел. Способ получения железа был прежний, сыродутный, но объем домниц увеличился. Воздуходувные сопла найдены и в Смоленске, видимо, рядом с местом их находки была домница или кузнечный горн. Крицы встречаются во многих городах. Кузниц в раскопках известно много. Одна из них найдена, например, в Суздале.

Технологию обработки железа изучают с помощью современных металлографических методов: структурного и спектрального анализов, рентгена и пр.

Орудия кузнецов известны в полном объеме: наковальни, молоты-ручники, кувалды, клещи, зубила, пробойники. В XI—XII вв. кузнец обычно был универсалом, он производил изделия всех типов. Специализация ремесла уже началась, но была еще слабой.

В Старой Ладоге, еще в дославянских ее слоях, найдена мастерская по обработке железа. Великолепен набор инструментов, аналоги которым есть в Западной Европе, но ладожские инструменты датируются второй половиной VIII в., т. е. они на два столетия старше западноевропейских находок. Нужно учитывать, что основные формы инструментария сложились задолго до этого времени. Ладожские орудия по всей вероятности привезены из Скандинавии, издревле славившейся высоким уровнем обработки железа.

На территории Киева кузниц пока обнаружить не удалось, но они там были. В древней части Киева раскопана полуземлянка, в которой найдено множество кузнечных изделий: две косы, серп, безмен, замки, конские путы, долото, скобель, ножи, сверло, стрелы, значительное количество криц и шлаков. Видимо, здесь была кузница.

Для изготовления орудий и оружия в Древней Руси широко употреблялась сталь. При производстве стальных изделий режим их термической обработки зависел от требований, предъявляемых

271

Рис. 93. Орудия труда древнерусских ремесленников: 1 — наковальня, 2 — зубило, 3 — клещи, 4 — напильник, 5 — пила, 6 — сверло, 7 — пинцет

пользователем при эксплуатации каждого получаемого инструмента— напильника, ножа, долота, косы и других. Например, закалка напильников была высокой, как говорят, сухой, так как напильник должен быть тверже обратываемого материала. По форме древнерусские напильники похожи на современные, но до XII в. насечка на них была не перекрестная, а односторонняя.

Многие железные изделия Древней Руси выполнены в технике металлургического «пакета», при которой с боков стальной полосы приваривались пластины из мягкого железа. Изготовленные в этой технике изделия, например ножи, стачивались прежде всего с боков, а стальное лезвие всегда выступало и было как бы самозатачивающимся, долго сохраняя остроту. Конечно, такие ножи тоже точили, равно как и другие аналогичные изделия, изготовленные в той же технике, но их рабочие качества сохранялись дольше. Можно заметить, что в городских слоях находки каменных оселков обычны.

Техника «пакета» зародилась в древности. Вещи, изготовленные таким приемом, известны в Скандинавии, Чехословакии, а на Руси — в древностях «дружинного» типа.

272

Среди предметов, сделанных древнерусскими кузнецами, немало сложных, состоящих из многих деталей. Таковы, например, замки, при производстве которых надо было изготовить около 40 деталей с применением разнообразных технологий. При этом требовалось умение сваривать железо со сталью, освоить горновую пайку медью и т. д. Русские замкй славились и за границей, их находят, например, в Чехословакии.

В обработке цветных и благородных металлов ремесленники Древней Руси также проявили себя искусными мастерами. Ювелирных мастерских, где производились массовые недорогие украшения, найдено много, особенно в Новгороде. Среди использовавшихся материалов обычна медь, из которой изготовлялись проволочные и пластинчатые заготовки. Встречаются и поделочные камни, например янтарь. Широкое распространение получили изделия бронзолитейщиков, требовавшие сложных приемов изготовления. Методом литья изготавливали и распространенные в то время предметы вооружения — булавы и кистени, а также другие вещи.

Прекрасны русские ювелирные изделия, центром производства которых был Киев. Золотые или серебряные вещи украшались зернью, сканью, перегородчатой эмалью. Из золота с эмалью делались венчики, шейные цепи, составлявшиеся из медальонов, колты — фигурные коробочки — часть женского наряда. Чернь применялась для серебряных изделий и состояла в покрытии рисунка особым составом черного матового цвета. Чернеными делали браслеты и колты. В Новгороде найдена берестяная грамота, в которой знатная женщина требует срочного исполнения ее заказа на золотые колты. Она сообщает, что отдала мастеру металл, вес которого указан в письме. Подобные драгоценности с рубежа XI—XII вв. изготовлялись, видимо, вотчинными ремесленниками и, как показано выше, на заказ.

Особенно много колтов, браслетов и иных украшений найдено в Киеве, где их большая часть была зарыта при набегах кочевников и при приближении монголо-татарских орд. Владельцы этих кладов или погибли при защите Киева, или не смогли найти своих сокровищ в пожарище. На территории Киева учтено около 50 кладов, зарытых между 1170 и 1240 годами. Один из них, причем не самый богатый, найден у Десятинной церкви и состоял из шести серебряных денежных гривен киевского типа, двух золотых колтов с перегородчатой эмалью, двух золотых цепочек, семи золотых сережек, витого серебряного браслета, пяти серебряных перстней. Известны клады и в других местах Киевской земли, Волынского, Черниговского, Новгород-Северского княжеств, Старой Рязани, во Владимире, Москве и иных городах и землях. В Новгороде, Смоленске, Пскове, Полоцке, т. е. городах, не осаждавшихся ордами Батыя, вещевых кладов нет.

История русского стеклоделия хорошо изучена благодаря применению метода спектрального анализа. Долгое время считалось, что стеклянные изделия, находимые в древнерусских городах и курганах, в своем большинстве привозные. Сейчас удалось выяснить,

273

что с конца XI в. на Руси стали широко распространяться стеклоделательные мастерские. В них изготовлялись стеклянные бусы, браслеты, сосуды, оконное стекло. Наиболее частым украшением древнерусских горожанок в XII—XIII вв. были стеклянные браслеты: желтые, зеленые, голубые, синие, фиолетовые, коричневые, черные. Встречаются и двухцветные. Например, черный браслет перевит желтой стеклянной ниточкой. В Смоленске были освоены технологические приемы производства красного («печеночного») стекла и красной поливы на керамических изделиях. В Киеве раскопана мастерская по производству стеклянных браслетов, там найдены горны и тигли для плавки стекла. Стекло изготовлялось и в ряде других древнерусских городов. Монголо-татары разрушили эти города, а с ними и ремесленные мастерские (привозные стеклянные изделия также нередки на Руси, например восточные бусы). В Новгороде, Смоленске и некоторых других городах изготовление стекла продолжалось и после нашествия, но максимальный подъем этого производства был уже позади. Широкое производство стекла было важным техническим достижением домонгольской Руси, не получившим дальнейшего расцвета из-за глубокого упадка, вызванного монголо-татарским разорением.

Видное место среди ремесел занимало гончарное производство. Его расцвет связан с появлением гончарного круга. Как выяснено выше, гончарный круг появляется на определенной стадии социального развития общества и знаменует собой отделение ремесла от земледелия. Поэтому находка круговых черепков на каком-нибудь городище указывает, что оно находилось на стадии превращения в город. Время появления гончарного круга на Руси — от 900 до 920— 930 гг. Однако до XI в. он существовал только в крупных городах, из тех, которые упомянуты в летописи под IX в.

Гончары изготовляли разнообразные по форме глиняные изделия: горшки, миски, сковородки, светильники, игрушки и многое другое. Гончарные горны для обжига посуды найдены в Киеве, Старой Рязани, Белгороде и др. В древнерусском городе Вщиже (около Брянска) обнаружен горн XIII в. длиной около 2 м. Он имел как бы два этажа: нижний — для топки, верхний — для обжига посуды. В нем сохранились 26 обжигавшихся там горшков. В гончарном ремесле, как и в металлообрабатывающем и иных, происходила специализация. С X в. на Руси появляется кирпич, производство которого возникло, видимо, не без византийского влияния. Формы византийского и русского кирпича сходны. Кирпич в Древней Руси представлял собой почти квадрат со стороной около 30 см. Первоначальная его толщина — 2,5 см, затем она постелено увеличивалась, а квадрат превращался в прямоугольник. У историков архитектуры и археологов такой кирпич называют греческим словом «плинфа». Две совершенные кирпичеобжигательные печи XII в. найдены в Смоленске, где было выстроено много кирпичных церквей. Печи круглые, врезанные в склон горы, построенные из обожженных и сырцовых кирпичей. Обе они были двухъярусные. Обжиг плинфы происходил в верхнем ярусе. Открыта подобная печь

274

Рис. 94. Продукция древнерусских ремесленников: 1 — деревянный сосуд, изготовленный на токарном станке, 2 — круговой сосуд, 3 — кожаная обувь (поршень), 4 — сапожная колодка, 5 — цилиндрический замок, 6 — колты, 7 — форма для отливки подражания колту, 8 — зерненая лунница

и в Киеве около Софийского собора и в некоторых других местах.

Гончары делали и яркие поливные плитки, которыми украшались полы некоторых зданий, и черепицы для крыш, и художественные изделия из глины. В Киеве производились глиняные яйца-писанки, украшенные поливным узором, напоминающим фигурные скобки. В Смоленске делали глиняные, покрытые разноцветной поливой с таким же рисунком, ручки столовых ножей — часть парадного прибора. В Новгороде открыта мастерская, где делали погремушки в виде птичек, покрытые желтой поливой. Эти изделия имели широкий сбыт и встречаются не только на Руси.

Древнерусские горожане носили преимущественно кожаную обувь: лапти при раскопках не обнаружены. Кожаные ботинки и сапоги, а также другие кожаные изделия — ножны ножей, кошельки, седла — украшены узором из дырочек, тисненой плетенкой или аппликациями. В Новгороде открыта изба кожевника, к которой пристроен ящик с остатками извести и шерсти. Известью удаляли шерсть со шкур.

275

В культурном слое древнерусских городов изобилует щепа — след работы плотников. Обработкой дерева занимались и токари, несомненно существовавшие с X в. С этого времени встречаются деревянные чаши, выточенные на токарном станке, который конструктивно родствен гончарному кругу и появляется вслед за ним. Найдены все детали токарного станка. Точеные чаши нередко покрыты художественной резьбой. Ею украшали не только посуду, но и мебель, лодки, дома. На двух резных колоннах из Новгорода вырезан сложный узор в виде переплетающихся лент, обрамляющий медальоны, в центрах которых изображены кентавры. Вероятно, эти колонны использовались в конструкции дома. Резьбой украшались и наличники окон.

В древнерусских городах найдены великолепные образцы прикладного искусства, изделия из дерева, кости, камня, цветного и черного металла. В Новгороде их несколько десятков тысяч. В древних постройках Киева обнаружены многочисленные резные каменные плиты. Особенно замечательны монументальные рельефы на плитах из красивого камня — шифера. На одной из них представлены две конные фигуры, может быть, портретные изображения

Рис. 95. Художественные изделия: 1 — резная колонна, 2 — рисунок на деревянной тарелке, 3 — деревянный (самшитовый) гребень

276

князей Ярослава и Изяслава. В результате раскопок прикладное искусство Древней Руси предстало перед нами как бы заново.

XII век отмечен бурным ростом числа городов, что явилось результатом их экономического развития, новой ступенью, на которую поднялось ремесло. Растет количество мастерских, их продукция становится массовой и стандартной. Города расширялись и плотно застраивались. Увеличил свои пределы и Киев. Еще при Ярославе территория детинца снова выросла и была заново укреплена. В XII столетии значительно расширилась территория Смоленска, а укрепления, охватывавшие город, были усовершенствованы. Тогда же выросли пределы и северного гиганта — Новгорода.

В летописных записях под IX—XIII вв. назван 271 город. В действительности их было больше. Археология доказала, что еще 143 города, упомянутых под послемонгольскими датами, существовали и в домонгольский период. Но и этим число городов IX—XIII вв. не ограничивается: многие городища, раскопанные археологами, имеют весь набор городских признаков и, вероятно, были городами.

Роль города как административного центра — одна из важнейших его особенностей. Археологически это доказывается прежде всего находками жилищ феодалов, а также вислых печатей, пломб, письменных документов. О роли города можно судить по сложившейся государственной денежно-весовой системе.

В начале IX в. начинается массовое проникновение в Восточную Европу дирхемов. Они расходились по Руси в результате торговых операций, ведшихся через город Болгар на Волге.

История русских денежных систем и денежного обращения распадается на три периода: IX — начало XII в., когда на Руси обращались иностранные монеты; XII—XIV вв. — монеты не употреблялись, их заменяли различные вещи (товаро-деньги); с последней четверти XIV в. возникает много центров, чеканивших свою монету и использовавших традиционные местные нормы. Унификация этих разных русских монетных систем происходит при Иване III.

Во второй половине X в. на Руси складываются две монетные системы. На юге Руси (вплоть до верховьев Днепра) обращались круглые вырезки из дирхемов весом 1,63 г, что составляло одну двухсотую часть византийской литры. На севере употреблялись такие же вырезки, но весом 1,04 г, что соответствует одной двухсотой гривны серебра, родственной скандинавским весовым нормам.

Обе системы возникли на основе единой древнерусской денежно-весовой системы, но они отличаются и от своей предшественницы, и друг от друга. Их возникновение явилось результатом развития местных рынков и их связей с международной торговлей.

В безмонетное время на рубеже XI—XII вв. возникают и обращаются в крупных платежах слитки серебра — гривны. Как считают, термин «гривна» первоначально применялся к ожерельям (сравните: грива, загривок), возможно, состоявшим из монет, и к серебряным шейным обручам. Затем их вес был подчинен определенной весовой единице. Это были уже меновые ценности. Новго-

277

родские гривны имели форму палочки весом 200 г., киевская — в форме шестиугольника весом около 160 г. Так как эти слитки были слишком крупной единицей, в качестве более мелких денег обращались связки шкурок пушных зверей, скрепленные шнурками с пломбами. Несмотря на то что в обращении эти меха вытирались, их все-таки принимали в платежи. Предполагают, что товаро-деньгами были также пряслица розового шифера, отдельные виды бус и, может быть, раковины каури.

В связи с начинающимся кризисом восточного серебра вес дирхема стал непостоянным. Уменьшение веса монеты или добавление в монетный сплав малоценного металла называется порчей монеты и известно во все времена. Поскольку выпуск монеты осуществлялся или контролировался государством, его роль в порче монеты очевидна. Уменьшением веса монеты выпускавшее ее государство безрезультатно пыталось покрыть недостачу серебра. На Руси эти монеты стали отбирать и сортировать по нормам древнерусской денежно-весовой системы, а также резать на части и применять их взвешивание.

На Руси зарегистрировано огромное количество монетных кладов IX—XII вв., в основном состоящих из дирхемов. В кладе их насчитывалось от нескольких штук до нескольких тысяч. Монетные клады свидетельствуют о богатстве Руси и ее интенсивном товарном обращении. Таковы, например, два больших клада из Новгорода. Они найдены при раскопках, значит, дошли до нас до последней монеты. Их даты проверяются по точно датированному слою и совпадают с датами самых поздних монет кладов: монеты проходили свой путь от места чеканки очень быстро.

Монеты зарывали не как сокровище, ненадолго, их как бы клали в сейф. Делали это сами владельцы монет. Зарывали клады нередко под полом дома, чтобы иметь их под рукой и чтобы в случае пожара они сохранились, не расплавились.

Ярким свидетельством упрочнения государственности является чеканка собственных монет. Первые русские монеты чеканились в

X и XI вв. в Киеве, Новгороде и Тмутаракани. Большинство их чеканено от имени Владимира. Надпись на монете чаще всего гласит: «Владимир на столе, а се его сребро». На монетах Ярослава: «Ярославле сребро» и др. Монеты чеканились из серебра, это сребреники, или из золота — златники. Они представляют собой величайшую историко-культурную и научную ценность. Златников ныне известно 10, а сребреников немногим более 300.

На лицевой стороне монеты изображался князь, сидящий на престоле, или святой, на обороте чеканился знак в виде трезубца или двузубца — родовой знак Рюриковичей. Его изображали не только на монетах, но и на печатях, перстнях, оружии и т. п. Ремесленники, зависевшие от Рюриковичей, изображали этот знак на своих изделиях. Он встречается даже на кирпичах. Каждый князь имел свою форму родового знака, что помогает датировке вещей, на которых он имеется.

278

Рис. 96. Первые русские монеты: 1—5 — Владимир Святославич, 6 — Ярослав Мудрый, 7—9 — Святополк Окаянный, 10 скандинавское подражание русским монетам

Жилища феодалов раннего периода не выделяются ни размерами, ни особенным богатством. Иногда можно, и то приблизительно, назвать лишь район, где жили правители этой эпохи.

Находки свинцовых печатей происходят гораздо чаще, однако они известны не в каждом городе. Особенно много найдено печатей в Новгороде. Печати принадлежали должностным лицам, и на них помещены имена и звания князей, митрополитов, посадников, тиу

279

нов, наместников, тысяцких и пр. Этими печатями свидетельствовали подлинность официального документа, к которому они привешивались на шнурке. Их изучением занимается особая наука — сфрагистика, отрасль археологии. Как уже сказано, на печатях имеются надписи и изображения. Часто надпись содержит только имя должностного лица, для которого изготовлена печать, но сопоставляя его с именами покровительствующих святых, изображенных на печати, иногда возможно определить его должность.

Вислые печати интересны и как произведения искусства, и эта их сторона изучается.

В ряде городов находят буллы с именем Василия. Это христианское имя Владимира Мономаха. Такая печать найдена, например, в Смоленске, где этот князь княжил в начале XII в. В Тмутаракани нашли несколько печатей с надписью «От Ратибора». В конце XI в. Ратибор был тмутараканским посадником.

Местоположение самой Тмутаракани долгое время не было известно, пока суворовские солдаты не нашли у Тамани мраморную плиту с надписью: «В лето 6576 (т. е. в 1068 г.) индикта 6 (в Византии счет годов был по индиктам) Глеб князь мерил море по

Рис. 97. Вислые свинцовые печати: 1 — «От Ратибора» (Тмутаракань), 2 — Вячеслава Ярославича (Смоленск), 3 — Феофано Музалон (жены черниговского князя Олега Святославича), 4 — «Печать Новгородская», 5 — Новгородского наместника Дмитрия Донского

280

леду от Тмутаракани до Крчева (т. е. Керчи) 14 000 сажен». Действительно, от Керчи до Тамани, где оказалась Тмутаракань, 14 тыс. сажен, т. е. 23 км. Теперь ее местоположение доказано и археологическими раскопками.

Свинцовые пломбы несут на себе обычно изображения различных знаков Рюриковичей и буквы кириллического алфавита. Некоторые из них употреблялись для скрепления «меховых» денег в безмонетный период, другие использовались в качестве вислых печатей местными князями, третьими пользовались при торговых операциях, обозначая, например, цену товара, его вес или другую единицу измерения. Во всех случаях пломбы являлись атрибутом администрации.

При городских раскопках найдено много деревянных вещей XII в. и более позднего времени, помеченных буквой или имеющих надпись. Так, на днище новгородского боченка написано «Мень», т. е. налим; на сапожной колодке — «Мнези», т. е. имя заказчицы. Есть надписи и на других вещах, например на оселке: «Осла (т. е. оселок) Семена Александровича». На самшитовом гребне из Смоленска обозначен инициал «А». На сосуде, найденном в Старой Рязани, написано: «Новое вино послал князю Богунка». Как считают, «Богунка» — подпись автора надписи. Вино несомненно было привозное, так как этим словом на Руси называли только виноградное вино.

Вывод из сказанного о распространении грамотности в древнерусских городах очевиден. Но надписи на вещах дают возможность сделать и другие заключения. Так, еще в 1951 г. в слое второй половины XI в. в Новгороде найден странный деревянный цилиндр длиной около 8 см с продольным и поперечным пересекающимися каналами. На поверхности цилиндра виднелись следы некогда обматывавшего его шнурка и был вырезан княжеский знак и надпись: «Емца гривны три». Знак свидетельствует, что найденная вещь принадлежала княжескому хозяйству, а слово «емец» обозначало княжеского чиновника, ведавшего сбором налогов. В ходе дальнейших раскопок было найдено еще шесть таких цилиндров с надписями. Некоторые из них имели в коротком канале деревянную заклиненную пробку. На седьмом цилиндре имеется изображение княжеского знака, меча и длинная надпись: «Мешок мечника Плотвицы под этой метой» (емец и мечник — синонимы). Это помогло определить назначение цилиндров: навстречу друг другу пропускались концы веревки, продернутой через горловину мешка, которые затем выводились через короткий канал и заклинивались. Проникнуть в мешок можно было только разрезав шнур или сломав плом-

Рис. 98. Цилиндр — «пломба» («бирка»)

281

бу—печать. Судя по надписям на цилиндрах, содержимое одних мешков предназначалось князю, других— сборщикам судебных штрафов, третьих — церкви или жрецам. Именно эти люди по Краткой Правде были получателями судебных штрафов.

Таким образом, цилиндры оказались материальными памятниками юридической практики, отражающими формирование системы правопорядка. Если договоры с греками отражали нормы скандинавского права, то система штрафов была характерна для славянской части Восточной Европы. При этом особенно следует подчеркнуть, что на цилиндрах найдены знаки князей 70-х годов X в., т. е. языческого периода: система штрафов в пользу государства тогда уже существовала.

Все это свидетельство огромного значения административной функции городов, может быть, главной силы древнерусского градообразования. Многие исследователи считают, что настоящей силой, вызвавшей к жизни русские города, было развитие земледелия и ремесла в области экономики, развитие феодализма — в области общественных отношений.

Одним из величайших археологических открытий XX в. является открытие в Новгороде нового вида исторических источников — берестяных грамот XI—XV вв. Грамоты написаны на берёсте — дешевом и распространенном материале, что до изобретения бумаги было весьма существенно, так как другим материалом являлся лишь дорогостоящий пергамен. Без письменности немыслима активная административно-хозяйственная деятельность. Грамоты содержат бытовые и хозяйственные подробности, деловые поручения, сообщают политические новости, рассказывают о конфликтах, являются долговыми расписками, духовными завещаниями, феодальными обязательствами и т. д. Грамоты явились последним аргументом против утверждения, что Новгородской республикой управляли богатые купцы. Теперь ясно, что правителями были крупные феодалы, преимущественно из аристократического боярства, основанного только на наследственном праве. Но боярские вотчины формировались медленно, и лишь с рубежа XI—XII вв., достигнув больших успехов в антикняжеской борьбе, новгородское боярство перешло в активное наступление на общинную земельную собственность.

Некоторые грамоты рубежа XII—XIII вв. являются письмами о судебных делах и демонстрируют применение норм сложившегося судебного процесса в весьма ранний период, который раньше отсчитывался от XV в. — времени Псковской судной грамоты.

В образовавшихся городах рынок был недостаточно емким, и обособившиеся ремесленники работали на заказ. Ведущую роль играла международная торговля, но ее объектом были главным образом продукты сельского хозяйства и промыслов — меха, воск, скот, а также рабы, долбленые лодки и пр. Лишь незначительная часть ремесленной продукции попадала на международные рынки. Расширение городского рынка зависело от увеличения населения, и города стремительно росли как вширь, так и численно. Особенно

282

бурно этот процесс происходил в начале XII в., на которое падает начало интенсивной специализации ремесла и стандартизации производства. Техника «пакета» исчезает и заменяется приемом, при котором на широкую железную полосу наваривали узкую стальную. Нож, изготовленный таким образом, быстро стачивался, но число производимых ножей увеличилось во много раз. Развивается техника изготовления ювелирных изделий в имитационных формах, при которой высокохудожественный предмет выдавливался в глине, а полученный оттиск служил литейной формой. Получались изделия с ложной сканью или зернью, напоминавшие оригинал. Эти изделия предназначались для широкого сбыта.

Упрощение технологии производства не свидетельствует об упадке ремесла. Напротив, оно говорит о большом росте его производительности, о расширении ассортимента, о специализации, что указывает на расширение городского рынка, на развитие внутренней городской и межгородской торговли и торговли с деревней. Несомненен вывод, что рынок — следствие общественного разделения труда, достигшего значительного развития.

Предметом торговли становится сырье для ремесленников, которые в первую очередь нуждались в цветных металлах. Но на внешний рынок ремесленники выходили, видимо, через своих господ, поскольку ремесло чаще всего было вотчинным.

В большом количестве привозили с юга ценное дерево: самшит, кипарис — с Кавказа или из Средней Азии, тис — с Запада. Из самшита делались гребни, имевшие трапециевидную форму, на узкой его стороне были частые зубцы, на широкой — редкие. Из кипариса изготовляли иконы, из тиса—детали мебели. Из Византии и ее провинций, в том числе, может быть, из Крыма, поступали кор-

Рис. 99. Привозные вещи:1 — бронзовая лампа из Ирана (Гнездово), 2 — водолей из Северной Германии (Вщиж), 3 — бронзовый сосуд из Средней Азии (Новгород), 4 — пряслице с Волыни (надпись: «невесточ»)

283

чаги. Нередки находки стеклянных сосудов с арабскими надписями. В Новгороде найдена средиземноморская губка, в Смоленске — остатки костяной византийской шкатулки, гемма (вставка перстня) X в. из Западной Европы. С юга поступало любимое лакомство горожан— грецкие орехи. Наличие западных монет в Древней Руси свидетельствует о торговле с Западом. Часто встречаются куски янтаря и янтарные изделия, привезенные из Прибалтики. Торговые связи со Скандинавией, главным образом через Готланд, засвидетельствованы торговыми договорами, а также имевшимися в некоторых городах, например в Новгороде и Смоленске, торговыми факториями. Несмотря на то что связи со Скандинавией были, скандинавских вещей на Руси немного.

Изучение распространения некоторых привозных предметов в культурном слое Новгорода позволило установить уменьшение их числа в слоях, время которых падает на обострение борьбы Киева и Новгорода в связи с намерением киевского князя вмешиваться в новгородские дела. Видимо, киевский князь пытался блокировать торговые пути в Новгород, в первую очередь волховско-днепровский.

В сочинении Константина Багрянородного для характеристики Смоленска употреблен термин «крепость». Византийский император упоминает также киевскую крепость, называет крепостью Витичев. Хотя другие древнерусские города крепостями им не названы, можно не сомневаться, что они тоже были достаточно хорошо укреплены. До X в. на территории Древней Руси распространение получили поселения мысового типа с простейшими укреплениями. Большие древнерусские города обычно имели сложную, состоящую из нескольких линий, систему фортификации. Территория города делилась на части, имевшие собственные укрепления. Наименьшую площадь и часто максимально укрепленную имел детинец. В Киеве в детинце был княжеский дворец, в Новгороде — владычный (архиепископский) двор. Но посад, или, иначе, окольный город, тоже имел оборонительные сооружения. Иногда в городе не было детинца, например в Смоленске.

В больших городах вал, окружавший детинец или окольный город, только выглядел земляным. При сооружении укреплений сначала ставили вплотную друг к другу бревенчатые срубы, которые снаружи, а часто и изнутри засыпали землей. Срубы служили каркасом вала, чтобы он не оползал. Иногда вал включал несколько рядов срубов. В земляном вале киевского города Ярослава были дубовые срубы размером около 19X7 м, каждый из которых имел внутренние дубовые перегородки, делившие сруб на 12 камер. Высота срубов достигала 5,5 м, а первоначально была еще большей. Порой часть срубов выводилась на гребень вала, и более высокая их внешняя стена служила защитой воинам, располагавшимся на валу за ней. В больших городах валы были разделены каменными или кирпичными башнями, имевшими ворота. Воротные полотнища главного въезда иногда обшивались медными листами, блестевшими на солнце. Отсюда название Золотых ворот в Киеве и Владими-

284

Рис. 100. Укрепления древнерусских городов: Золотые ворота города Владимира

ре. Владимирские Золотые ворота XII в. хорошо сохранились, хотя и пережили ряд существенных перестроек. По ним можно представить роль воротных башен в оборонительной системе. Дверные полотнища закрывали только часть высокого воротного проема. Над ними располагалась боевая площадка, где стояли воины, защищавшие ворота от штурма и попыток установить стенобитные машины. Такая же боевая площадка находилась, видимо, и наверху ворот.

Оружие во многом зависело от совершенствования доспеха. В XII—XIII вв. на Руси получил широкое распространение доспех, состоявший из отдельных железных пластин, набранных чешуйками. Уязвимым было только место на стыке пластин, поэтому стали применяться колющие мечи, более легкие, чем прежние. Но коль

285

чуги, как и раньше, были широко распространены. Сабли, появившиеся на Руси, видимо, в X в., в XII—XIII вв. встречаются чаще. В Смоленске в слоях XII в. найдена сабельная рукоять. В связи с утяжелением доспеха использование мечей увеличилось, так как они были более приспособлены для поражения врага. Тяжелый доспех вызвал и появление арбалетов, и тяжелых граненых стрел к ним. Булавы в XI в. были чаще железные, чем бронзовые. Своего расцвета их производство достигает в XII—XIII вв., когда распространяются бронзовые литые булавы. Вес наверший достигал 200— 300 г, некоторые из них позолочены. Булавы дают прекрасные образцы русского литейного мастерства. Был распространен также кистень — гиря на ремне. Они обычно костяные, яйцевидной формы.

Роль города как культового центра отмечена находками следов разрушенных при христианизации языческих капищ и заменивших их церквей. Вблизи Новгорода в местности, называемой Перынь, там где Волхов вытекает из озера Ильмень, раскопано языческое святилище. В его центре некогда стояла деревянная статуя Перуна, срубленная, по словам летописи, в 988 г. Вокруг статуи был ров,

Рис. 101. Домонгольское оружие: 1— меч. 2 — сабля, 3 — копье, 4 — чекан, 5 — булава, 6 — кистень, 7—8 — стрелы, 9 — кольчуга, 10 —стремя, 11 —шпоры, 12 — умбон (средняя часть щита)

286

Рис. 102. Святилище Перуна под Новгородом. (Реконструкция)

имевший снаружи восемь округлых выступов — лепестков, в каждом из которых некогда горел жертвенный огонь. Рядом располагались другие подобные сооружения с кольцевыми рвами. Такие капища возникали во времена языческой реформы Владимира.

Менее достоверна трактовка как языческого капища овального сооружения из камней размером 4,2X3,5 м, найденного в Киеве на Старокиевской (Андреевской) горе. К сожалению, раскопки этого сооружения, произведенные в начале XX в., недостаточно документированы. Кроме новгородского капища и киевского сооружения раскопаны и некоторые другие памятники, возможно бывшие языческими святилищами.

Древнейшей каменной постройкой на Руси являлась Десятинная церковь в Киеве, возведенная в 989—996 гг. Она просуществовала 250 лет и была разрушена монголо-татарами в 1240 г. В ней скрывались последние защитники Киева, и раскопки раскрыли драматическую картину их гибели.

Вблизи от Десятинной церкви стояли несколько дворцовых зданий из камня и кирпича. Из кирпича была построена воротная башня Владимирова города. Киевские постройки свидетельствуют о зрелости строительной техники, устойчивости традиций, которые станут характерными для грандиозного строительства времени Ярослава Мудрого. В ранних киевских постройках ряды дикого камня (преимущественно красного кварцита, добывавшегося в районе города Овруча) чередовались с рядами плинфы. Строительный раствор имел высокое качество. В X в. каменные постройки известны только в Киеве, строить из камня в Новгороде стали не раньше первой половины XI в. В это время, как сказано выше, были значительно расширены пределы киевского детинца. Он был обнесен земляным валом и усилен крепостными башнями, из которых до наших дней сохранились в развалинах Золотые ворота.

Древнейшее сохранившееся здание Киева — Софийский собор, заложенный в 1037 г. Это монументальное здание внутри расписано фресками. Стены и пол храма украшены мозаикой, его шиферные парапеты — скульптурой. В своем монументальном строитель-

287

стве Ярослав Мудрый противопоставлял Киев столице Византии Царьграду.

Почти в то же время в Новгороде деревянный храм Софии, построенный в X в., был заменен каменным (1045—1050). Его неповторимый облик выделялся на фоне деревянных домов и главенствовал над ним. Внешний вид храма почти не изменился до сих пор.

В том же XI веке был построен Софийский собор в Полоцке. Он существует и сейчас, хотя и в сильно перестроенном виде. В этом же столетии построен Спасо-Преображенский собор в Чернигове.

Церкви XI в. в Киеве и Новгороде выстроены из чередующихся рядов камня и плинфы. Эта традиция в следующем столетии сохраняется в Пскове, Новгороде, Витебске. В Киеве, Смоленске, Чернигове и Рязани в указанное время церкви строились из плинфы.

Во Владимиро-Суздальской земле соборы XII—XIII вв. знамениты тонкими архитектурными формами и богатым орнаментом, покрывающим их стены снаружи. Рельефные изображения на камне передают человеческие и звериные маски, фантастических птиц, зверей и пр. В своем большинстве это изображения светского характера и не имеют никакого отношения к церковной тематике. Многие из них, вероятно, иллюстрируют сказки или рассказы, сейчас забытые.

Два собора почти сплошь покрыты такими фигурами. Дмитриевский собор (1197) во Владимире украшен вереницами животных какой-то кошачьей породы. Звери чередуются с грифонами — фантастическими птицами со звериным туловищем. На одной из стен показан Александр Македонский, возносимый на небо двумя грифонами. Повесть о жизни Александра была популярна на Руси. Среди изображений можно найти скачущих воинов, охотников, обхвативших друг друга борцов. Церковных изображений мало.

Георгиевский собор в Юрьеве Польском украшен кентаврами и человеческими масками; есть также львы, барсы, грифоны и даже слон. Имеются и религиозные изображения: ведь рельефы делались все-таки на церкви. Есть воины с копьями и миндалевидными щитами, на одном из которых изображен лев. Именно такой лев был гербом владимирских князей. Слава владимирских каменщиков нашла отражение в летописях.

Фрески домонгольских храмов донесли до нас шедевры древнерусской живописи. Особенно знамениты были фрески новгородского храма Спаса Нередицы, разрушенного во время войны гитлеровцами. Выдающиеся знатоки средневекового искусства считают их непревзойденной вершиной живописи. Полагают, что над росписью этого храма работало не менее восьми мастеров, имена которых неизвестны. Недавними раскопками в Новгороде открыта мастерская художника XII в., находившаяся на принадлежавшей ему же усадьбе. В ней найдены деревянные дощечки для иконок, керамические сосуды с красками, янтарь для изготовления олифы,

288

Рис. 103. Заготовка иконки (Новгород)

фольга золотая, серебряная и бронзовая, куски свинца, ртуть, воск, тигли, оклады иконок. Здесь же открыты инструменты чеканщика, может быть, изготовлявшего оклады. Имя владельца усадьбы Олисея Гречина сообщают найденные там же берестяные грамоты. Это было духовное лицо, которое, как предполагают исследователи, даже претендовало на пост новгородского архиепископа. В результате анализа стиля и расположения фресок Нередицы, а также имевшихся там подписей исследователи предположили, что главным автором этих фресок был Олисей Гречин.

Мастерские художников, в том числе живописцев, открыты раскопками и в других городах. Но там не имеется столь счастливого совпадения многих данных, чтобы мы могли узнать имена этих художников и познакомиться с их творениями. Теперь такая надежда появилась.

Выдающимся успехом новгородской археологии явилась персонификация владельцев многих новгородских усадеб. Предположив, что грамоты в большинстве оставались на усадьбе адресата, с большой достоверностью установлены имена их владельцев, среди которых оказались исторически известные деятели, в частности целая династия новгородских посадников (см. ниже).

Вернемся к берестяным грамотам. После открытия в Новгороде их нашли еще в Москве, Смоленске, Старой Руссе, Пскове, Калинине (Твери), Витебске, Мстиславле (Белоруссия), Торжке. Нет сомнений, что этот список будет расширен, но вряд ли где-нибудь их найдут столько, сколько в Новгороде. Их изобилие здесь объясняется не только широким масштабом раскопок, но и политической особенностью города, где феодалы жили не в своих вотчинах, а в городе и должны были переписываться с сельскими управляющими или даже с крестьянами. Что же касается расши-

289

рения списка городов, где могут быть грамоты, то это утверждение основывается на находках инструментов, которыми они писались. Буквы на берёсте процарапывались острой палочкой, обычно железным стержнем. В самих грамотах этот стержень, потомок римского стиля, называется писалом. Число городов, где найдены писала, превышает 30. В старых раскопках писала не всегда правильно атрибуировались, поэтому это число несомненно больше. Писала найдены и в Новгороде в слоях 953—989 гг., что позволяет надеяться на открытие берестяных документов X в. Писала неоднократно найдены на городищах Польши. В Новгороде большинство грамот написано по-русски, но одна, найденная на Готском дворе, содержит запись псалма по-латыни, а другая — текст по-карельски, представляя собой древнейшую запись на этом языке.

Грамотны были широкие слои новгородцев, ремесленники, торговцы. Есть письма от крестьян. Сразу же возникли сомнения, что эти люди писали письма сами, а не обращались к профессиональным писцам. Иногда так оно и было. Но количество найденных писал весьма велико, а предположить, что профессионалы так часто теряли свой основной инструмент, мало вероятно. Кроме того, на стенах церквей имеются сделанные по штукатурке граффити — процарапанные надписи, выполненные на высоте роста человека. Их делали простые люди, имевшие при себе писала. В XV в. эти граффити исчезают: появились гусиные перья. Перьями раньше писали на пергамене, а с XV в. — на бумаге, на которой писалами писать нельзя. Появившаяся бумага способствовала распространению скорописи (курсива), а по берёсте курсивом писать можно только чернилами. Но в Новгороде известны лишь две чернильные берестяные грамоты середины XV в. Одна чернильная грамота обнаружена в Швеции в старинной книге, другая — немецкая — происходит из Таллина. Их дата — XV—XVI вв. Берестяные грамоты XV в. — последние образцы этого вида письменности.

Древнерусские стили служили для писания не только по берёсте, но и, как в Древнем Риме, по восковым дощечкам (церам). Они найдены при раскопках. Слой воска наносился в специальное углубление, которое имелось на таких дощечках. Имевшейся на писале лопаточкой можно было сравнять написанное, «стереть» его.

Навощенные дощечки имели особое значение при обучении детей грамоте. Дети списывали с образцов буквы, пользуясь навощенными табличками, как впоследствии пользовались грифельной доской. Дощечка с вырезанными на ней образцами всех 36 букв древнерусской азбуки была найдена в Новгороде. Изучив азбуку и получив некоторые навыки в начертании букв, дети начинали писать на берёсте. Интересна серия ученических упражнений первой половины XIII в. На одной из грамот сначала был написан весь алфавит, а далее склады: «ба», «ва», «га» и т. д. до «ща», потом «бе», «ве» до «ще». Затем ученику, видимо, надоело писать, он перевернул берёсту и нарисовал на ней зверя, по возможности страшного, и написал: «Я зверь». Вверху рисунка было написано:

290

«Поклон от Онфима ко Даниле». Отсюда узнали, что писал эту грамоту Онфим. На других грамотах этой серии встречаются также рисунки и ученические упражнения. Судя по рисункам, обучение детей начиналось лет в 7.

Древнейшая из новгородских берестяных грамот (первая половина XI в.) тоже представляет собой азбуку, но эта азбука состоит не из 43 традиционных потом знаков, а только из 32. Она отражает ранний этап развития русской письменности, когда кириллическая азбука употреблялась еще в незавершенном виде. Другая грамота с азбукой, тоже XI в., имеет порядок букв в той очередности, которая свойственна греческому алфавиту. Таким образом, эти находки отражают ранний этап развития русской письменности.

Смоленские грамоты относятся к XII—XIII вв. и тоже представляют собой частные письма. Одна из грамот сообщает, что везут бревна и надо послать Осташка к плотнику, видимо, с тем, чтобы предупредить его. В Новгороде найдено письмо, присланное из Смоленска. Одна из смоленских грамот особенно интересна: она написана руническим шрифтом, изобретенным в Скандинавии и использовавшимся для древнеисландского языка. Смоленская грамота — первая и пока единственная руническая надпись на берёсте.

Существенной частью любой культуры является музыка. В древнерусских городах о ее существовании и о любви к ней можно говорить на основании найденных при раскопках музыкальных инструментов. Замечательны новгородские находки: там и свирели, и гудки, и гусли, и варганы. На древнейших гуслях XI в. вырезано имя гусляра Словища. На реконструированных инструментах можно играть сложные мелодии. Есть такие инструменты и в других городах, но их находки пока единичны.

Большим успехом советской археологии является открытие городских усадеб, о которых по письменным документам можно узнать крайне мало. Теперь стала возможной даже социальная характеристика такой единицы. В Новгороде раскопано два типа усадеб. Территория одних была неизменной с начала X в., когда эти усадьбы были основаны. Их неизменность засвидетельствована постоянными местами оград из частоколов, ограничивавших площадь около 1200—1500 кв. м. То что такая большая территория не дробилась между наследниками в течение столетий, позволяет думать, что подобные усадьбы принадлежали экономически сильным семьям. В другом районе обнаружены небольшие усадьбы по 400— 450 кв. м. На больших усадьбах наблюдается целый набор построек, включавших двух-трехэтажный жилой дом, дома зависимых людей, хозяйственные постройки, ремесленную мастерскую и пр. В малых усадьбах жилой дом был единственным и небольшим, имелись хозяйственные постройки и ремесленные мастерские. Первые усадьбы были боярские, вторые — свободного непривилегированного населения. Их судьбы были различны, особенно в последние десятилетия Новгородской республики.

291

Рис. 104. Грамотность в Древней Руси: 1 —- дера (дощечка с углублением, заполненным воском), 2 — азбука, вырезанная на цере, 3—4 — писала, 5 — древнейшая берестяная грамота (написана азбука), 6 — книжная застежка

292

Рис. 105. Древнерусские музыкальные инструменты: 1 — гусли, 2 — гудок, 3 — варган

Археологи полагают, что усадебная застройка — один из важнейших признаков русского города. В вотчинах-замках, на погостах, в крепостях такой застройки нет.

Линии улиц упорядочивали городскую застройку. Постоянная езда превращала их в редко просыхаемое болото. С грязью на улицах боролись путем сооружения деревянных мостовых. Вдоль улицы клали два или три продольных бревна, поперек плотно пригоняли настил из плах. Древнейшие деревянные мостовые в русских городах открыты в Новгороде. Их дата — 953 год. Мостились не только главные, но и боковые улицы. Мостовые на улицах и во дворах широко известны во многих городах — Киеве, Смоленске, Пскове, Белоозере и др. Настилы старались содержать в чистоте, грязь с них сгребали, поэтому по обе стороны от мостовой археологи иногда находят предметы, потерянные прохожими, а также много скорлупы орехов, иногда грецких. Наступало время, когда уровень почвы, прилегавшей к мостовой, настолько повышался, что настил уже было невозможно очистить от грязи и он тонул в ней. Тогда на этот настил клали новую мостовую и ездили по ней, пока не заплывала и она. В Новгороде насчитывается 30 слоев мостовых (с Х по XVI в.), в Смоленске — 22 (с XII по XVIII в.).

Для борьбы с грязью и грунтовыми водами на территории городских усадеб применялось дренажирование. Дренажная система начиналась под избой, амбаром, даже хлевом, где вкапывалась бочка без дна, в которой скапливалась грунтовая вода. Достигнув уровня врезанной в бочку деревянной трубы, вода стекала по ней в смотровой колодец — отстойник, куда вело несколько труб, а вы

293

ходила из него одна, по которой вода вытекала в реку. Трубы были сделаны из бревен, расколотых вдоль, выдолбленных внутри, а затем соединенных и обмотанных берёстой, для того чтобы в них не набивалась земля. Эта дренажная система настолько совершенна, что до сих пор по трубам, сооруженным в домонгольское время, течет вода. Такие древнейшие трубы найдены и в Смоленске, но наиболее разветвленная система дренажа изучена в Новгороде.

В культурном слое многих древнерусских городов найдены хозяйственные и бытовые предметы из дерева, металла и других материалов. Так, обнаружены деревянные сани, похожие на современные дровни, но их передняя часть загнута меньше. Длина саней иногда превышала Зм. Иногда обнаруживают засунутые под крыльцо или стену дома лыжи, где они всегда были под рукой. Найденные лыжи преимущественно широкие, охотничьи. Лодки имели долбленое основание, к которому пришивались шпангоуты-ребра, а к ним — обшивка. Их конструкция совпадает с той, которая описана Константином Багрянородным. На лодках были скамьи, уключины, весла. Весла имели длину до трех и более метров. По рекам ходили большие весельные и парусные лодки. Морские корабли, вероятно, заходили в устья таких рек, как Двина или Нева, но, хотя осадка кораблей, например викингов, и была незначительной, вряд ли они могли пройти пороги на Волхове или перекаты на Двине, не говоря уж о чрезвычайных трудностях на волоках, которые морским судам едва ли удавалось преодолевать. Напротив, однодеревки с надшитыми бортами ходили и по морю.

Рис. 106. Части транспортных средств: 1—4 — ладейные заклепки, б — весло, 6 — лыжа, 7 — подковы

294

Монголо-татарское разорение Руси относится к числу величайших мировых катастроф. Русская земля была разграблена, превратились в пепел ее города и их величайшие культурные ценности, погибли огромные массы людей, была разрушена экономика страны.

В Шепетовском районе Хмельницкой области раскопан маленький городок, когда-то укрепленный тремя линиями мощных валов и глубокими рвами. Городок был застроен глинобитными жилищами, к которым примыкали хозяйственные постройки. Среди найденных вещей много различных орудий ремесленников. Обнаружены и привозные предметы, изготовленные, видимо, в Киеве и Вышгороде, с которыми население этого городка поддерживало постоянную связь. Вещи иноземного происхождения — романское бронзовое блюдо и серебряный сосуд с латинскими надписями — попали на поселение, возможно, через Киев. Повсеместно найдено различное оружие: стрелы, боевые топоры, копья, булавы, а также мечи, сабли, кольчуги, шлемы. В изобилии встречены шпоры, в том числе инкрустированные золотом и серебром. Много бытовых предметов — глиняных сосудов, ножей, кресал, деревянных ведер, замков и ключей, а также украшений — серебряных колтов и браслетов, проволочных браслетов, височных колец, перстней. Последними чаще всего пользовались крестьяне, которых в городе собралось, видимо, много из соседних сел и деревень. Здесь они искали спасения от врага. О тесной связи жителей этого города с земледелием говорит множество найденных сельскохозяйственных орудий — наральников, чересел, серпов, кос, лопат, жерновов и пр. В хозяйственных постройках обнаружены запасы ржи, пшеницы, овса, проса, гороха и других сельскохозяйственных культур. Этот городок находился на пути монголо-татарских войск между Киевом и Владимиром-Волынским. Как предполагают, город возник в XII в. и погиб в 1241 г. Вероятно, это Изяславль, впервые упомянутый в летописи под 1127 г. О военном разгроме городка, сопровождавшемся пожаром, говорит обугленность всех построек, большое количество человеческих скелетов, в том числе найденных в укромных местах — в подполе и даже в печи.

***

Накануне роковых событий середины XIII в. Древняя Русь шла в ногу с другими европейскими странами, делилась с ними своими достижениями и сама воспринимала передовое у соседей. Но те явления, которые на Западе получили непрерывное и дальнейшее развитие, на Руси частично были оборваны монголо-татарским нашествием. Новый подъем материальной культуры Руси начался много десятилетий спустя.

Подготовлено по изданию:

Авдусин Д. A.
Основы археологии: Учеб. для вузов, по спец. «История». — М.: Высш. шк., 1989. — 335 с.: ил.
ISBN 5—06—000015—X
© Издательство «Высшая школа», 1989