96

Амфион

Некогда, в глубокой древности, в Беотии была небольшая крепость, называвшаяся Кадмеей. По преданию ее основал царь Кадм, один из сыновей царя Сидона Агенора. Когда Кадм закончил свой земной путь, боги превратили его в змею. После Кадма править в Кадмее стал Лик со своей женой Диркой. Там же проживала племянница Лика Антиопа, дочь речного бога Асопа.
Наверное, она была привлекательна собою, так как всемогущему громовержцу Зевсу приглянулась девушка, и он полюбил ее. А уж если Зевс полюбил, то не могла Антиопа избежать его объятий и зачала она от «отца богов и людей». После того, как это свершилось, стыдно стало Антиопе и убежала она из Кадмеи в Сикион к царю Эпопевсу. Однако дядя Лик силой возвратил беглянку назад. По совету своей жены, жестокой Дирки, Лик заключил ее в тюрьму. Здесь бедная девушка и родила двух мальчиков-близнецов. Служители Лика забрали детей у Антиопы и отнесли их в горы, отдав на воспитание пастуху. Там они и жили долгое время, пока не выросли.
Мальчики были названы Зет и Амфион. С самого раннего детства они очень отличались друг от друга. Зет был сильным и выносливым, а Амфион — мягким и приветливым. На всю жизнь сохранили они столь разные и индивидуальные черты. На Зета обратила внимание стрелометательница Артемида и сделала из него мужественного и отважного охотника. Никто не мог превзойти его в силе, ловкости.

97

во владении луком. Амфион же приглянулся длиннокудрому брату Артемиды Аполлону. Он подарил Амфиону лиру и научил его играть на ней. Амфион обладал прекрасным голосом, и Аполлону не стоило большого труда научить мальчика пению. Некоторые, правда, утверждают, что его учителем был Гермес. Об этом, например, пишет Павсаний (IX 5, 4). А Филострат Старший (10, 3) даже намекает на любовь Гермеса к юному Амфиону. Но кто бы ни был учителем музыки Амфиона — Аполлон или Гермес, юноша научился играть и петь, как бог. Если же говорить о земных его учителях, то по свидетельству Никомаха («Выдержки...» φρ. 1), его учителем был Лин, передавший ученику все секреты своего мастерства. Конечно, имея таких учителей, невозможно было стать плохим музыкантом.
Пока Амфион обучался музыке, а Зет — охотничьему ремеслу, их мать, несчастная Антиопа, продолжала коротать свои дни в тюрьме, прикованная цепями. Но, наконец, всемогущий Зевс сжалился над своей возлюбленной и освободил ее. По его повелению цепи упали, а тюрьма развалилась. Антиопа бежала в горы и, спасаясь от преследования, по воле случая или по божественному указанию, нашла прибежище в хижине того самого пастуха, который воспитывал ее сыновей, Зета и Амфиона.
Погоня, возглавляемая жестокой женой Лика Диркой, настигла Антиопу. Коварная Дирка оклеветала Антиопу перед ничего не знающими Зетом и Амфионом. Они же, по простоте душевной, поверили злым наветам. Добившись своего, Дирка посоветовала им убить Антиопу, привязав ее к рогам дикого быка, который, конечно, растерзает несчастную. Юноши, не подозревая, что перед ними их мать, готовы были выполнить совет Дирки и уже привязали Антиопу к рогам быка.
Смотревший на все это со стороны пастух, воспитывавший Зета и Амфиона, не выдержал и, желая предотвратить несчастье, открыл юношам, что Антиопа их мать. Как пораженные громом, стояли Зет и Амфион. Они с ужасом думали, что их счастливая и неожиданная встреча с матерью могла завершиться столь страшным преступлением. Негодованию их не было границ. Разъяренные, они схватили Дирку и предали ее той смерти, которую она готовила для их матери. (По другим версиям мифа Дирка превращается в источник, протекающий к западу от Кадмеи.) Затем Зет и Амфион убивают Лика и завладевают Кадмеей.
Когда они стали царями, то решили расширить и укрепить свой город. Теперь люди проживали здесь не только в крепости Кадмее, но и вокруг нее. Нужно было оградить их от возможных набегов врага, и юные цари решили обнести весь разросшийся город высокой стеной. Закипела работа. Могучий Зет с необыкновенной легкостью подымал громадные камни, переносил их и укладывал ровными

98

рядами. Совсем иначе работал Амфион. Он взял в руки лиру и начал играть, а затем запел. Амфион играл и пел так божественно, что совершилось чудо: камни сами передвигались и укладывались, образуя мощную и неприступную стену. Филострат Старший (10, 5) описывает картину, созданную древнегреческим художником и посвященную возведению стены. На картине было изображено, как одни камни уже улеглись на свое место в стене, другие — только поднимаются кверху, а третьи — лишь начинают двигаться со своего первоначального места.
Перед нами своеобразный волшебный балет камней, сопровождающийся удивительной музыкой. Еврипид в трагедии «Финикиянки» (ст. 826—829) поэтически описывает эту музыкально-строительную мистерию:
«И стены из белого камня Вставали под пение арфы, Под звон Амфионовой лиры, Твердыни Кадмеи вставали».
(Пер. И. Ф. Анненского)
Так были воздвигнуты крепкие стены вокруг древней Кадмеи, и новый расширенный город получил название Фивы. Причем стены оказались «семивратными», по аналогии с семью струнами лиры. Музыкант Амфион, вместе с братом возводивший под музыку стену, отразил в ее облике строй своей лиры. Долгое время существовали высокие стены Фив. Только в 335 г. до н. э. их разрушил Александр Македонский.
Когда миф повествует о воздействии музыки на человека, то мы воспринимаем это как простую истину. Когда в легенде рассказывается о влиянии музыки на животных, то для нас такое сообщение не является новостью. Когда предание описывает действие музыки на деревья и растительный мир, мы можем понять и принять такой образ: все же речь идет о живой природе. Но когда утверждается, что звукам музыки подчиняются даже камни, то вырастает некий барьер между мифом и нашим его восприятием. Нам трудно представить воздействие музыки на неживую природу. Хорошо понимая, что это — аллегория, мы пытаемся увидеть ее истоки. Но любая, даже самая изощренная фантазия останавливается перед стеной, построенной с помощью музыкального искусства. Слишком высока стена и слишком мудрено иносказание.
Правда, вполне возможно, что здесь скрывается то, что каждому из нас хорошо знакомо.
Кто не знает, что песня издавна была постоянным спутником трудовой жизни. Она укрепляла бодрость, способствовала размеренности работы и тем самым облегчала труд. Не является ли образ фиванской стены иносказанием, в котором из обширной цепи —

99

материал, человек, работа, сопровождаемая музыкой, и результат труда — сохранены лишь некоторые звенья? Миф упоминает камни (материал), музыку, звучавшую во время работы, и ее результат. Сам же человек-работник изъят из этой цепи. Благодаря такой операции процесс работы приобрел фантастический вид.
Не лежат ли в основе мифического образа Амфиона предания о музыкантах, творчество которых было посвящено трудовой песне? Может быть, косвенно об этом свидетельствует текст Филострата Старшего (10, 3), описывающий уже упоминавшуюся картину, посвященную возведению фиванской стены. Автор высказывает свое предположение о том, что Амфион поет об «общей для всех матери и родительнице земле», по чьей воле могут вырасти даже стены. Хотя у Филострата Старшего и отсутствует прямое указание на труд, в контексте фрагмента образ земли подразумевает его. Может быть, Амфион выделялся среди многих своих мифических коллег тем, что чаще всех исполнял кифародии, ставшие подспорьем в работе эллинских тружеников?
Павсаний (IX 5, 4) сообщает, что к старым четырем струнам лиры Амфион добавил новые три и среди них была струна, называвшаяся «нэта» (νητή — крайняя). В память об этой самой высокой струне лиры самые высокие ворота «семивратных» Фив были названы «нэтейскими» (Павсаний IX 8, 3). Логика предания понятна. Ведь согласно большинству источников, древнейшая лира Гермеса была четырехструнной. Но так как Амфион получил ее из рук Гермеса или Аполлона, то, естественно, модернизируя лиру, он должен был добавить новые струны. Сам миф окончательно сформировался, по-видимому, в эпоху использования семиструнных инструментов, и для убедительности образа Амфиону предстояло добавить не одну струну (как поступало большинство мифических, полумифических и исторических музыкантов) , а целых три. Только в таком случае Амфион мог обладать тем же инструментом, которым пользовались реальные музыканты.
Загадочна и интересна связь Амфиона с лидийской и фригийской музыкой. Согласно мифу, Амфион женился на фригийке Ниобе, дочери Тантала и сестре Пелопса (Аполлодор III 5, 6). Казалось бы, что на свадьбе эллина и фригийки должны звучать эллинские и фригийские мелодии. Однако в трактате Псевдо-Плутарха (15) сообщается, что на этой свадьбе впервые разучили «лидийскую гармонию». Павсаний (IX 5, 4) же убеждает своего читателя, что вообще Амфион обучался музыке у лидийцев.
Так в мифах нашла свое отражение связь эллинской и соседних с ней музыкальных культур, Фригии и Лидии.