стей, лишить почестей убийцу! Проволочь по земле убийцу!
Растерзать в сполиарии [1] врага отечества, убийцу, гладиатора!
Враг богов,
палач сената, враг богов, убийца сената, враг богов, враг
сената! В
сполиарий его, гладиатора! В сполиарий бросить убийцу сената!
Багром оттащить убийцу сената! Багром оттащить убийцу невинных!
Враг, убийца, да, да! Багром оттащить того, кто не пощадил
даже
своих родных. Багром оттащить того, кто собирался убить
тебя! [2] Ты
делил с нами страх и опасности. На благо наше сохрани нам
Пертинакса, о всеблагий и великий Юпитер! Слава верным преторианцам,
слава когортам преторианским, слава римским войскам! Слава
благочестию сената! По земле проволочь убийцу! Просим тебя,
Август,
пусть проволокут его! Внемли нам, Цезарь: вели отдать на
растерзание львам доносчиков. Внемли, Цезарь: брось Сперата
львам на растерзание. Слава победе римского народа, слава
верным солдатам, слава верным преторианцам, слава когортам
преторианским! Кругом
всюду статуи врага, статуи убийцы, статуи гладиатора: долой
их, эти
статуи! Раз ты невредим, и мы находимся в безопасности;
да,
действительно, в совершенной безопасности. Мы теперь в безопасности:
трепещите, доносчики! Вон доносчиков из сената, палками
бить
доносчиков! Львам на растерзание доносчиков, вели их исколотить
палками! Уничтожить всякое воспоминание об убийце, долой
статуи
убийцы, гладиатора!.. Он был свирепее Домициана, нечестивее
Нерона. Он поступал, как и те, пусть и с ним теперь так
же поступят. Пусть
сохранят в памяти имена невинных, просим тебя, Цезарь, отдать
почести невинным... Он всех убивал, багром его тащить! Он
не щадил
ни пола, ни возраста, багром его за это! Он не пощадил даже
своих
родных — багром его тащить! Багром тащить того, кто грабил
храмы,
нарушал завещания, грабил живых! Мы служили его рабам. Он
брал
плату за право жизни и не исполнял своих обязательств, тащить
его за
это багром! Багром тащить того, кто продал сенат, у наследников
отнимал наследство! Вон из сената шпионов, доносчиков, подстрекателей
доносов, рабов! Ты вместе с нами переживал этот ужас, ты
все знаешь, ты знаешь хороших и дурных. Ты все знаешь, так
исправь же все,
мы ведь за тебя боялись. Мы счастливы тем, что ты — император.
Суди же убийцу, отбирая голоса! Мы просим твоего присутствия
при
этом. Невинные еще не погребены: проволочь по земле труп
убийцы!
Убийца вырывал мертвых из могилы: проволочь его собственный
труп
по земле!»
(Ламприд, Коммод, гл. 18—19).