 |
474 |
11. Триумф
Триумф устраивался следующим образом. Как только военачальник
одерживал крупную победу, достойную триумфа, солдаты
его тотчас же провозглашали императором; затем он украшал
свои
связки прутьев лавровыми ветвями и давал такие же ветви
послам,
которым поручалось возвестить в Риме о победе. После этого
он
являлся сам в Рим, созывал сенат и просил, чтобы ему назначили
триумф. Если его ходатайство было уважено сенатом и народом,
то
за ним утверждался титул императора; кроме того, если еще
не
истек срок той должности, которую он занимал в момент своей
победы, он исполнял и эту должность в течение всей триумфальной
церемонии; если же срок уж прошел, он принимал какой-нибудь
титул, соответствующий этой должности, так как простому
частному
лицу запрещалось устраивать триумф. Одетый в триумфальный
костюм, с браслетами на руках, увенчанный лаврами и с лавровой
ветвью в правой руке, он собирал народ. В присутствии народа
триумфатор воздавал хвалу всем своим солдатам и в особенности
наиболее отличившимся; он раздавал им денежные подарки и
почетные награды; случалось, что полководец награждал целые
когорты
и даже легионы.
После этого он усаживался на триумфальную колесницу, которая
не была похожа ни на боевую колесницу, ни на колесницу,
употреблявшуюся на бегах, и имела вид круглой башни. Лицо
его было
покрыто слоем киновари, чтобы скрыть естественную красноту
его.
Одеянием ему служила великолепная пурпурная тога, затканная
золотом. На колеснице он не стоял, а сидел на курульном
кресле; рядом с ним помещались его дочери и малолетние сыновья;
более
же взрослые сыновья ехали верхом на лошадях, запряженных
в
колесницу. Общественный раб держал над головой золотую корону,
украшенную драгоценными камнями, и говорил ему: «Смотри
назад»,
|
|
|
475 |
т. е. оглянись на свою жизнь, сопоставь прошлое с настоящим
и
будущим, не возгордись своим теперешним счастьем и не тщеславься
им. К колеснице были привязаны звонок и бич в знак того,
что и
триумфатор может испытать на себе превратности судьбы и
подвергнуться бичеванию и смертной казни (осужденным на
казнь вешали
на шею звонок, чтобы всякий встречный был предупрежден и
не
осквернил себя прикосновением к преступнику).
Так вступал триумфатор в Рим. Впереди его несли добычу
и
трофеи, а также картины, на которых были изображены взятые
им
крепости и города, горы, реки, гавани, моря — одним словом,
все,
что он завоевал. Случалось, шествие со всеми этими предметами
затягивалось на два и даже на три дня; так было, напр.,
во время
триумфа Павла Эмилия в 168 году до Р. X. В первый день,
рассказывал Плутарх, прошли 250 пароконных колесниц со статуями
и
картинами, отнятыми у неприятеля. Во второй день римляне
увидели
множество повозок, на которых грудами навалено было в видимом
беспорядке македонское оружие; здесь были шлемы и щиты,
панцири
и набедренники, колчаны и поводья; затем 750 наполненных
деньгами
ваз, которые несли на плечах 3000 человек; наконец, бесчисленное
количество серебряных чаш, сосудов и великолепно украшенных
кубков. На третий день появились 77 возов с золотой монетой,
вся
золотая посуда царя Персея и чудная чаша массивного золота,
которую Павел Эмилий специально заказал, чтобы принести
в дар
Юпитеру. Все эти богатства ослепляли зрителей, толпившихся
в
белых тогах на площадях и вдоль улиц. С такой же торжественностью
предстала перед ними сотня отборных быков с золочеными рогами,
покрытых повязками и гирляндами, их вели молодые люди, на
которых были надеты прекрасные передники, и мальчики с золотыми
и серебряными сосудами.
Все войско сопровождало своего вождя с лавровыми ветвями
в
руках, распевая национальные песни и победные гимны, пересыпая
их насмешливыми шутками по адресу триумфатора. Весь этот
громадный кортеж вступил на форум. На конце Священной дороги
нескольких пленников отделили и повели в расположенную по
соседству Мамертинскую тюрьму, чтобы там их задушить, а
триумфатор
взошел на Капитолий. Здесь он совершил установленное обычаем
богослужение, принес Юпитеру жертвы и, поужинав под портиками,
которые окружали храм, вернулся вечером домой под звуки
флейт.
(По Диону Кассию, фрагмент 8 в издании Gros-Boissee,
том X, и Плутарху, Павел Эмилий, 32—34).
|
|
|
|
 |