прежде всего дело адвоката Марина, которого присудили к
смертной
казни после самого поверхностного разбора его дела, за то,
что он
прибегнул к незаконным средствам, добиваясь брака с некоей
Гиспаниллой... Сенатору Цетегу по доносу, обвинявшему его
в прелюбодеянии, отрубили голову. Некто Алипий, знатный
юноша, за маловажный проступок поплатился изгнанием; другие,
менее знатные,
подвергались публичной казни. В их судьбе каждый видел образ
того,
что его самого ожидает, и всем снились пытки, оковы, тюрьма...
Страх обуял всех. Все эти ужасы, совершавшиеся пока в тишине,
грозили вызвать всеобщее раздражение. Тогда знать отправила
к
императору послов с ходатайством, чтобы наказания более
соразмерялись с преступлениями и чтобы сенаторов не подвергали
пытке,
так как это неслыханная и незаконная мера. Когда послы в
заседании
совета передали это ходатайство Валентиниану, он заявил,
что никогда не постановлял ничего подобного, крича, что
это клевета. Тогда
квестор Евпраксий очень вежливо возражал императору, и,
благодаря
смелости квестора, суровое постановление было отменено.
Около этого же времени префект Максимин возбудил дело против
одного юноши, почти еще ребенка, Лоллиана, сына Лампадия;
преступление состояло в том, что Лоллиан, по детскому неразумию,
списал сборник священных формул (заклинаний). Все рассчитывали,
что Лоллиан отделается изгнанием; но он, по совету отца,
апеллировал к императору; дело передано было в императорский
суд; это значило, как говорится, попасть из огня да в полымя.
Суд
производил консуляр Бетики Фалангий, и голова Лоллиана пала
от
руки палача.
Тарраций Басс, брат его Камений, затем Марциан и Евсафий,
все люди сенаторского сословия, обвинялись все вместе в
том, что
помогали вознице Авхению посредством колдовства. Но, за
недостатком улик, их оправдали.
Несколько знатных женщин погибли по обвинению в прелюбодеянии.
Самыми известным из них были Харита и Флавиана; последняя
отведена была на казнь без всякой одежды. Впрочем, палач,
допустивший такое оскорбление женщины, был в наказание сожжен
живьем.
Два сенатора, Пафий и Корнелий, сознавшиеся оба в том,
что с
помощью яда совершили преступления, были казнены по приказу
Максимина. Та же участь постигла и прокуратора монеты [1].
Серик
и Абсолий были забиты до смерти ударами свинцовых гирек,
привязанных к ремням. Чтобы исторгнуть у них признание,
Максимин
обещал им, что ни железо, ни огонь не будут пущены в ход
против
них...