 |
| 99 |
7. Отенская школа и преподаватели в эпоху
империи
Отен был очень просвещенным городом. Со времен Тиберия
в
нем была знаменитая школа, в которую, по словам Тацита,
«стекались
дети знатных галлов для изучения свободных искусств». В
течение
следующих двух веков эта школа, по-видимому, поддерживала
свою
репутацию. Она находилась в центре города, на самой многолюдной
улице, между наиболее замечательными памятниками Отена —
храмом Аполлона и Капитолием. Здание это было разрушено
во время
войн конца III века. Когда со вступлением на престол Диоклетиана
спокойствие было восстановлено и занятия в школе стали возобновляться,
муниципалитет оказался не в состоянии восстановить прежнее
здание, и преподавателям пришлось устроиться в частном помещении.
Император Констанций Хлор * пожелал вернуть отенской школе
ее
прежний блеск. Для этого нужно было прежде всего подобрать
хороший состав преподавателей. Когда умер прежний директор
школы, император назначил на эту должность Эвмена.
Род Эвмена происходил из Греции; его дед родился и воспитывался
в Афинах. Он покинул свою родину, чтобы сделаться учителем
в
Риме. Вскоре, несмотря на успех в столице, он решил устроиться
в
каком-нибудь провинциальном городе. Привлеченный, вероятно,
славой отенской школы, он принял там место ритора и греческого
грамматика. В 80 лет он еще преподавал. Внук его сначала
занимался
преподаванием, также как и сам Эвмен, и, по-видимому, с
большим
|
|
__________
* Цезарь с 283 г. н. э., император 305—306 гг.
|
| 100 |
успехом, так как Констанций Хлор вызвал его из Отена к
своему
двору и сделал чем-то вроде государственного секретаря.
Назначая Эвмена директором отенской школы, император счел
нужным подтвердить, что вместе с тем оставляет его и в прежней
придворной должности. Это показывает, что в то время преподаватели
не были еще государственными чиновниками. Даже в эту эпоху
римской империи оставалось совершенно чуждым ясное представление
о государственной организации преподавания, какая существует
у нас теперь. Хотя постановка школьного дела и приближалась
мало-помалу к этому, но вполне идея государственного преподавания
осуществилась лишь при Феодосии II, после того как он основал
школу с 31 преподавателем, которую можно было бы назвать
константинопольским университетом. Этому университету он
даровал
монополию преподавания; император запрещал всем, кто не
принадлежал к этому университету, иметь школы и принимать
учеников;
им позволялось только давать частные уроки в доме родителей
ученика. Эти распоряжения, изданные в 425 г., устанавливали
решительным образом государственное преподавание. Столетием
раньше школьные учителя были простыми частными лицами, и
организация преподавания не была еще включена в число функций
государства. Школа в это время зависела скорее от города,
чем от
государства: профессура была чисто муниципальной должностью.
Города обыкновенно устраивали школы, они же и платили жалованье
преподавателям. В своем письме к Эвмену Констанций Хлор
определенно говорит, что жалованье ему будет идти из доходов
города. Удивительнее всего то, как император распоряжается
доходами Отена, ни с кем предварительно не посоветовавшись.
Чтобы
установить довольно значительный оклад директора школы,
он запускает руку в городскую казну так же свободно, как
и в свою
собственную. Не нужно, впрочем, забывать, что если императорская
власть и оставляла муниципиям очень долго значительную независимость
в выборе должностных лиц и в заведовании местными
делами, то, с другой стороны, она очень рано стала вмешиваться
в
управление городскими финансами. Сначала это делалось для
защиты
муниципий от их собственной безумной расточительности, от
их
мании к великолепным сооружениям и празднествам; позднее
сама
государственная власть часто оказывалась слишком щедрой
в ущерб
городским интересам. Мы читаем, например, в одном законе
Констанция, что император один имеет право распоряжаться
доходами
города и что без его согласия нельзя давать им никакого
особого
назначения. Уже раньше Александр Север включил жалованье
преподавателям в число обязательных городских расходов.
За исключением некоторых кафедр, оплачиваемых императором
(как
например кафедры философии, учрежденные Марком Аврелием
в
Афинах), все расходы по народному образованию падали во
времена
|
|
|
|
| 101 |
империи на города, которые не могли уклониться от этой
государственной повинности.
Так как преподаватели получали жалованье от города, то
казалось
бы естественным, что городу принадлежит и назначение их.
Так оно
и бывало обыкновенно. Однако письмо Констанция Хлора показывает,
что иногда императоры вмешивались и в это дело. Останавливая
свой выбор на Эвмене, этот император ни с кем не советовался:
в
письме своем он говорит как человек, который осуществляет
свое
бесспорное право, а Эвмен в одном из своих рассуждений восхваляет
императора за то, что он среди важных воинских забот подумал
и
об интересах науки и «занялся выбором преподавателя с таким
же
усердием, как будто дело шло о выборе начальника для кавалерийского
эскадрона или преторианской когорты». Интересно
отметить мотивы, которыми Эвмен объясняет такую заботливость
императора. Он подумал, говорит оратор, что не должен оставлять
без руководства молодежь, которая впоследствии займет судебные
и другие должности на службе императорскому дому. Таким
образом,
устанавливается взгляд на школы как на рассадник будущих
слуг
государства, и так как важно, чтобы школы поставляли ему
хороших
чиновников, то император и считает себя обязанным позаботиться
о снабжении их хорошими учителями. Вот под каким предлогом
правительство присвоило себе право назначения преподавателей,
но
пользовалось оно этим правом редко, только в важных случаях.
Весьма возможно, что до IV века на этот счет не существовало
никакого определенного правила. Юлиан первый установил такое
правило. В своем указе он сознается, что не может заниматься
делами всех городов империи, т. е. что ему невозможно назначать
для всех городов хороших учителей, поэтому он приказывает,
чтобы
они выбирались куриалами,* но чтобы решение куриалов шло
на
утверждение императора, вследствие чего избранник города
будет
пользоваться болыпим значением и почетом. Таким образом,
можно
сказать, что с 362 года преподаватели общественных школ
(по закону,
по крайней мере, если не всегда на самом деле) избирались
городом
и утверждались императором.
Эвмен получал жалованье — 600 тысяч сестерций. Чтобы оценить
щедрость императора в данном случае, нужно знать, каково
было в
империи обыкновенное жалованье преподавателей. К несчастью,
сведения наши по этому вопросу весьма скудны. Мы знаем только,
что
учителя получали, кроме определенного жалованья от казны
или
города, еще и плату от учеников; эта последняя, впрочем,
не всегда
была постоянной и размеры ее колебались. Грамматик Веррий
Флакк
получил за воспитание внуков Августа 100 тысяч сестерций.
Такое
|
|
__________
* Представители органов городского самоуправления.
|
| 102 |
же жалованье установил Веспасиан для официально назначаемых
им греческих и латинских риторов. Марк Аврелий определил
жалованье профессорам, которые занимали учрежденные им в
Афинах
кафедры философии, только в 10 тысяч драхм; но при этом
нужно
иметь в виду, что жизнь в Афинах была дешевле, чем в Риме.
Больше мы ничего не знаем о жаловании, которое платило государство.
Что касается городов, то содержание, которое от них получали
учителя, колебалось и не имело никакой определенной нормы.
В
376 году Грациан установил определенные оклады для галльских
провинций. В обыкновенных городах риторы должны были получать
с этих пор 12 тысяч сестерций, а грамматики половину. В
Трире
ритору платили 15 тысяч сестерций, латинскому грамматику
10
тысяч сестерций, греческому грамматику 6 тысяч сестерций,
и все
это натурой, а не деньгами. Размеры вознаграждения от учеников
установить нет никакой возможности. Совершенно естественно,
что
ученики стекались к тем преподавателям, которые пользовались
лучшей репутацией и умели привлекать их к себе. Из времен
до
Диоклетиана мы имеем только одну цифру. Ювенал, перечисляя
расходы расточительного римского богача, говорит, что учителю
сына, Квинтилиану, дают всего 2000 сестерций, считая, что
и это
слишком много, «таким образом, ничто не обходится отцу так
дешево,
как воспитание сына». Когда дело шло об установлении платы
за
урок, отец торговался с учителем, «как будто бы покупал
у лоскутника какую-нибудь грубую ткань». Мало того, он не
всегда платил
аккуратно, и учителю часто приходилось прибегать к суду,
чтобы
получить свои деньги. Знаменитый эдикт * Диоклетиана установил
ежемесячную плату за каждого ребенка в 75 денариев учителю
чтения, 75 денариев учителю счета, 75 денариев учителю письма,
200 денариев грамматику и 250 денариев ритору.
Из всего этого видно, какую щедрость проявил император
относительно Эвмена. Нужно, впрочем, заметить, что он был
директором отенской школы, а не простым преподавателем;
кроме того,
такое жалованье, бывшее, вероятно, исключительным и для
директора, объясняется тем, что император поручал Эвмену
пришедшее
в упадок большое учебное заведение и этим хотел несколько
оживить
город, который много пострадал из-за него. К тому же Эвмен
не
захотел брать себе этого жалованья: он отдавал его городу
на постройку здания для школы, во главе которой был поставлен.
(Boissier, Journal des sauants, 1884, стр. 125 и след.).
|
|
__________
* Эдикт о ценах на товары и рабочую силу (301 г. н. э.). Денарий
при Диоклетиане весил 5,5 граммов золота.
|
|
 |
