119

5. Подчинение сельских растительных культов Поскольку этот культ приобретает всенародное значение, он естественно подчиняет себе наличные растительные культы (Dionysos Phleon, Phleus, Phloios, Briseus, Brisaios), в особенности же те из них, что изначала носили оргиастический характер, присущий многим обрядам земледельческой магии. Бог плюща становится богом хтонической смоковницы и особенно богом любезной оргиазму

120

виноградной лозы (Protrygaios, Staphylites, Omphakites — Ael. v. h. III, 41 и др.); в его честь икарийские виноделы пляшут вокруг козла 1, посредствующего между подземным царством и земным плодородием. Дионису-Ветвию (лозы виноградной) посвящен праздник Klematis2. Приписанное Анакреонту четверостишие (стр. 64) о трех менадах, сходящих по свершении оргий в долину для участия в городских хорах, уместно называет именно плющ, гроздь и козленка как дары, приносимые с таинственных «гор» всенародному Дионису, как символы, объединяющие культ общий и открытый с тем сокровенным и чудесным, о котором поет Алкман, обращаясь к некоей менаде: Часто по горным вершинам, при множестве Светочей праздничных, вышним отрадных, Ты с золотою бадьею носилася, С дойником звонким, как пастыри стада, И выжимала из вымени львиного Млеко, и дикою снедью квасила Гермию сыр. — из чего можно усмотреть, что божественный первообраз пестунов Дионисовых — Гермий — также призывался в участники горных оргий. Закон общей связи между растительным культом и культом душ загробного мира естественно должен был быть применен и к виноградной лозе. Когда же последняя стала Дионисовым даром по преимуществу, то отношение винограда к подземному царству должно было почувствоваться с особенной силой. В самом деле, Дионисов культ соединяет поминки с питьем вина на Анфестериях и вводит обычай возливать вино на могилы, тогда как раньше возлияния состояли исключительно из молока, меда и елея. С древнейшего времени в Аттике кладут покойников на настилки из 1 Hyg. Astron. II, 4 p. 43: Ikarioi tote prota peri tragon örchesanto. Maass, Analecta Eratosthenica, 60. 2 С. I. Α. II, 482, 31: tethykenai de meta ton ephebon tei te klematidi kai — ; Plut. de cup. div. 8. Обряд принадлежал, по-видимому, к Ленеям. Родственный праздник справлялся, как кажется, Дионису Скиллиту (Skyllitas) на о. Косе, причем в жертву приносились choiros kai eriphos (Prott, leges sacrae, 5, 1. 44. 85, cum adnot: «cognomen recte a voce skyllis, id est klematis, teste Hesychio, descendere dixit Paton»). Жертва свиньи указывает на богослужение хтоническое, и это примечательно в соединении с чествованием Дионисовой лозы. Свинья в Дионисовом круге связана с культом юного свинопаса Эвбулея, ипостаси Диониса подземного (С. I. G. 1940: toi epiphanestätöi theöi Dionysöi Eubulei), которому на Фесмофориях загоняли в подземные megara молодых свиней, — и с преданиями Ликомидов. Это согласуется с восстановлением имени праздника M...ia, предложенным Узенером: Melania, от Диониса «Черного» (melas). Дикую свинью Дионис грозит наслать на Лейбетры, если солнце увидит кости погребенного там Орфея (Paus. IX, 30). О железных головах льва и кабана в ряду дельфийских anathemata говорит Павсаний — X, 18, 5.

121

виноградных ветвей 1, и так как обычай стлать мертвым ложа из ветвей маслины и других растений равно засвидетельствован, можно предположить, что виноградные настилки вошли в обиход, как и надгробные возлияния вином, вместе с распространением Дионисовой религии. С другой стороны, побочное и неисконное значение винограда и вина в Дионисовом культе обличается частичным запретом вина при известных священнодействиях, приводимых в связь с критским преданием 2. Если съедение плюща менадами первоначально рассматривалось как поглощение бога3, то же значение имело и выпитие вина— крови Дионисовой, как это сказывается и в мифе об убийцах Икария, и в распространении представления о божественных страстях на виноградную лозу 4. Отсюда развивается образ жертвенного виноградника Дионисова, в котором Титаны разрывают бога: «виноградник был угрюм, и мрачен виноград, и как бы плакала гроздь» 5. Из растерзанных внутренностей бога брызнуло на землю вино. 6. Идея божественных страстей и божественной смерти, возникшая отнюдь не из условий земледельческого быта, первоначально ей чуждого, — в соприкосновении с ним естественно вобрала в свой оргиастический круг все родственные ей элементы оргиазма аграрного и все согласующиеся с ней представления из области аграрной демонологии. Andrew Lang указывает на английскую песню о смерти Ивана Ржаного Зерна и о его воскресении в виде могучего богатыря; это не аналогия Дионису, как он думает, но подобные представления, — у эллинов о страстной судьбе винограда, — срослись в одно целое с Дионисовым культом, образуя для него полный жизненных соков субстрат народного дионисийски-обрядового быта, обращая новую религию в религию земледельческих масс. 1 Срв. Aristoph. eccl. 1030. Braeckner und Pernice, ein attischer Friedhof, Athen. Mitth. S. 184. f. 2 Plut. de tuenda sanit., p. 132 Ε—Мог. 1, p. 324. Bern.: kai gar autöi toi Dionysöi pollakis nephalia, ho de Minös kai ton aulon apneile tes thysias, kai ton stephanon apo lypes. 3 Gruppe, Rel.-Gesch. S. 734. 4 Отсюда мистический культ Диониса — Грозда виноградного в Филиппах: надпись в Bull. Corr. Hell. 1900, p. 317: hoi perei Rhuphon Leipa myste Botryos Dionysu. Об этой надписи Farnell (Cults of the greek States V, p. 97) замечает «а half barbarian inscription of the Roman period, found at Philippi, proves the existence there of a mystic brotherhood consecrated to Dionysos the Vine-Cluster. The old christian phrase «Christ the Vine» is spiritual metaphor, but it is likely that the mystai of Phlippi regarded the cluster as containing the body and the spirit of the god. Cf. Clem protr. Р- 22 Dionyson ten ampelon, hös Thebaioi prosegoreusan». — О чудесной виноградной лозе в христианском веровании см. Usener, der heilige Tychon, S. 30 ff. 5 Himer. IX, 560; ampelos d'en katephes, kai skythropos oinos kai botrys hösper dakryön. 6 Arnob. adv. gentes 5, 43; vina per terras sparsa distractis visceribus Liberi.