Наша группа ВКОНТАКТЕ - Наш твиттер Follow antikoved on Twitter

281

 

РАЗДЕЛ IV. МЕЖДУНАРОДНЫЕ ОТНОШЕНИЯ И СОЮЗЫ ГРЕКОВ

ГЛАВА 26. Международные отношения

Фукидид (I, 5 — 6) следующими словами характеризует взаимные отношения эллинских племен в древнейшие времена: «В древности эллины и из варваров те, которые жили у моря на берегах материка и которые владели островами, стали заниматься морским разбоем с тех пор, как начали чаще общаться друг с другом на кораблях; во главе их становились наиболее могущественные личности ради собственной прибыли и для добывания пропитания слабейшим; нападая на города, не защищенные стенами и состоявшие из отдельных поселков, они грабили их и этим путем добывали себе значительнейшую часть средств к жизни, причем это занятие не считалось постыдным, а напротив, скорее приносило некоторую славу... Впрочем, и на суше жители грабили друг друга. Еще до сих пор во многих частях Эллады живут по старому, именно локры озольские, этолийцы, акарнанцы и жители соседних областей материка. Самый обычай постоянного ношения оружия остался у этих материковых народов от древнего занятия разбоем. Дело в том, что некогда все эллины носили оружие вследствие беззащитности жилищ и небезопасных сношений друг с другом и ввели в обычай жизнь с оружием, как у варваров». Таким образом, постоянная вражда отдельных племен может считаться нормальным явлением для древнейших времен, хотя она не исключает, конечно, возможности дружественных отношений между соседями, подкреплявшихся постепенно развивавшимся сознанием национального единства, общностью религии, нра-

 
282

 

вов и обычаев и пр.; для большей прочности этих отношений заключались между соседями дружественные договоры и союзы, и таким образом мало-помалу мирные отношения между народами сделались нормальными, хотя и нарушались очень часто, так как при политической раздробленности Эллады постоянно оставалось много поводов к спорам между соседями. Постепенно развились известные принципы международного права, которые, не будучи формулированы письменно (nomoi agrafoi), тем не менее признавались всеми как общие, освященные религией и обычаем установления.

На этих принципах основывалось военное право, которое обыкновенно действовало при враждебных отношениях в исторические времена. Обыкновенно государство, по тем или другим причинам решившееся воевать с другим, формально объявляло ему войну через вестника (khrux), который стоял под защитой божества и потому считался неприкосновенным *. Поэтому вестников употребляли и во время войны для того, чтобы завязать переговоры, так как Простые послы не считались неприкосновенными и потому могли быть обижены врагами.

В более древние времена иногда враждующие стороны соглашались решить войну не общим сражением, а известным числом избранных бойцов; но обыкновенно дело решалось генеральной битвой, в которой главную роль играли гоплиты. Победа признавалась за той стороной, которая удерживала за собою поле битвы и воздвигала на нем победный памятник (tropaion), посвящавшийся богам. Он состоял обычно из деревянного столба, увешанного взятыми в добычу доспехами и оружием врагов. Формальным признанием поражения считалась просьба побежденных о перемирии для погребения павших в битве. Погребение убитых считалось священной обязанностью, так что победители не смели отвергать этой просьбы побежденных, и в случае, если побежденным почему-либо было невозможно исполнить эту обязанность, победители должны были принять ее на себя. Только тогда, когда побежденные раньше запятнали себя святотатством или осквернением святилища, победители могли считать себя по отношению к ним не связанными обычаем (Фук. IV, 97 — 101 и др.).

Военнопленные делались полною собственностью победителя, который поэтому мог поступать с ними, как ему было угодно, и даже убивать; обычай требовал только щадить тех, которые во время битвы бросали оружие и просили пощады. Впрочем, в исторические времена пленным часто оставляли жизнь отчасти вследствие постепенного развития гуманности, отчасти в надежде милосердным об-

__________

* Герод. VII, 9 и 136; Фук. I, 29 и 131, VII, 3; Поллукс, VIII, 139 и др.

 

 
283

 

ращением с пленными смягчить участь своих, попавшихся также в плен, или же для того, чтобы потом обменять пленных или возвратить им свободу за выкуп; те пленники, которые после войны не были обменены или выкуплены и оставались на руках у победителей, продавались в рабство. Общественное и частное имущество побежденных также поступало во власть победителей за исключением имущества храмов, которое обыкновенно оставалось неприкосновенным. Из полученной таким образом добычи выделяли десятину для богов, затем давали почетную часть (aristeion) предводителям и наиболее отличившимся бойцам, а остальное делили между воинами.

Если какой-нибудь город должен был сдаться врагам, то его участь зависела от условий капитуляции (omologia), которые могли быть весьма различны, смотря по обстоятельствам. Города, которые принуждены были сдаться безусловно или были взяты штурмом (dorualwtoi), поступали в полную власть победителя и обыкновенно подвергались весьма тяжелой участи: нередко случалось, например, что все взрослые мужчины в них были избиваемы, женщины и дети продавались в рабство и все здания за исключением святилищ разрушались.

По окончании войны враждовавшие стороны возвращались к мирным отношениям посредством заключения мира (eirhnh), условия которого излагались письменно и подтверждались клятвой представителей государства, каковыми были обыкновенно советы и важнейшие должностные лица. Мирный договор обычно вырезали на меди или на камне и помещали в обоих государствах в тех местах, которые были предназначены для хранения государственных документов, а нередко также и в важнейших национальных святилищах, например, в Олимпии.

Гостеприимство. Дружественные сношения между членами разных племен или государств в древнейшие времена, без сомнения, были очень ограничены и затруднялись тем, что каждый грек вне пределов своего родного государства везде был иностранцем (xenoV) и в качестве такового не пользовался никакими правами. Только гуманность и издревле освященный религией обычай гостеприимства мог защищать его от насильственных посягательств на его жизнь и свободу. Все чужестранцы, в том числе и изгнанники, стояли под покровительством Зевса Гостеприимца (XenioV) и нанесение им какой-либо обиды считалось тяжким преступлением. Кроме религиозных мотивов, основанием для гостеприимного отношения к чужестранцу служила надежда встретить и от него радушный прием, если со временем придется побывать в его родном городе, так как тот, кто был радушно принят кем-либо на. чужбине, считал себя обязанным ответить тем же принявшему его. Раз завязанные отношения гос-

 
284

 

теприимства делались постоянными и даже переходили по наследству к потомкам *. Странник, не имевший в чужом городе ни одного знакомого, в древнейшие времена обращался к царю, который принимал его под свою защиту, угощал и в случае надобности отправлял на родину (Одиссей у Алкиноя).

Институт проксении. С постоянным расширением политических и коммерческих сношений между разными государствами, из вышеупомянутых отношений гостеприимства, существовавших еще в гомеровские времена, развилась постепенно proxenia или государственное гостеприимство. Если гражданин одного государства неоднократно оказывал гостеприимство и услуги гражданам другого государства, приезжавшим в его родной город по своим частным или по общественным делам (например, послам), и лица, получившие такие услуги или гостеприимство, доводили о них до сведения правительства своего государства, то последнее выражало свою признательность к данному лицу посредством назначения его своим proxenoV. Таким образом, это было почетное звание, которое налагало, однако, на получившего его нравственную обязанность продолжать и на будущее время те хлопоты, которым он был обязан этой честью, т. е. по мере сил и возможности принимать к себе и оказывать услуги всем гражданам того государства, проксеном которого он был во время их пребывания в его родном городе. В особенности оказывал он услуги послам этого государства, был посредником в их сношениях с властями своего государства, заботился о поддержании добрых сношений между обоими государствами и пр В случае политического разрыва между ними или в случае, если действия государства, даровавшего проксению, не соответствовали убеждениям проксена, он мог отказаться от своей почетной обязанности (Фук. V, 43 и VI, 89). Обыкновенно же проксения даровалась наследственно (так как интересы даровавшего ее государства требовали, чтобы обязанности проксенов не прерывались) и нередко проходила через длинный ряд поколений одного и того же рода. Так как проксения даровалась обыкновенно за ранее оказанные услуги, то со званием проксена весьма часто соединялся почетный титул euergethV и, кроме того, проксену давались вместе с его почетной обязанностью и как бы в вознаграждение за нее разные привилегии, как, например, право в случае надобности обращаться непосредственно к совету и народному собранию государства, даровавшего проксению (prosodoV proV thn boulhn kai ton dhmon), право приобретения в нем недвижимой собственности (egkthsiV ghV kai oikiaV), освобождение от податей и повин-

__________

* Ср. отношения «куначества» на Кавказе.

 

 
285

 

ностей (ateleia), личная и имущественная безопасность во время войны и мира (asfaleia kai asulia), право решения судебных дел проксена не в очередь (prodikia), почетное место в театрах и собраниях (proedria) и пр. Государственным властям иногда прямо вменялось в обязанность заботиться о проксене, если он в чем-либо будет нуждаться (epimeleisqai ean tou dehtai). Институт проксении развился в довольно ранние времена * и существовал еще во времена римских императоров, но особенно широко был развит в эпоху македонского владычества. Главнейшим источником для ознакомления с ним служат сохранившиеся во множестве надписи, содержащие в себе постановления о даровании проксении, списки проксенов и пр.

Мирные договоры. Существовавшая в древнейшую эпоху непрочность мирных отношений между государствами мало-помалу, с развитием политических и торговых сношений, уступила место более обеспеченному и спокойному состоянию. Упрочению мирных сношений способствовали мирные договоры, заключавшиеся между государствами с различными целями, но обыкновенно на более или менее длинный ряд лет. Мы обратим внимание сначала на торговые договоры, заключавшиеся для облегчения и обеспечения коммерческих сношений между гражданами разных государств.

Одним из принципов международного права греков была полная свобода торговли, ограничивавшаяся только условием, чтобы торговцы платили установленные в каждом государстве торговые пошлины. От этого принципа отступали лишь в редких, исключительных случаях; так, например, известное «Мегарское постановление» афинян (Megarikon yhfisma), запрещавшее мегарянам доступ на афинские рынки и в гавани, по словам мегарян, было противно общеэллинским правам (para ta koina dikaia. Плут. Пер. 29). Иногда, по требованию обстоятельств, включали в политические договоры нужные определения относительно торговых сношений. Договоры же исключительно или преимущественно коммерческого характера вследствие указанной свободы торговли встречаются довольно редко. Известен, например, договор афинян с кеосскими городами, по которому сурик (miltoV) с о. Кеоса мог вывозиться только в Афины (С. I. А. II, 546, около половины IV в. до Р. X.). Преимущественно торговых интересов касались также договоры, относившиеся к судопроизводству по делам, возни-

__________

* Древнейшие надписи с упоминаниями о проксенах относятся к VI и V вв. до Р. X. См. I. Gr. ant. №№ 105, 107, 322, 342. В Афинах проксения существовала уже во время похода Ксеркса (Герод. VIII, 136; Эсхин, Пр. Ктес. 258 и др.); знаменитый поэт Пиндар около этого же времени был афинским проксеном (Исокр. Об обмене имущ. 166).

 

 
286

 

кавшим вследствие нарушения различных сделок и контрактов между членами разных государств. Такого рода договоры (sumbola) заключались между государствами, которые поддерживали особенно живые сношения друг с другом, и условия их были, конечно, весьма различны смотря по обстоятельствам. В Афинах условия договора определялись гелиастами и государство, заключавшее договор, могло только принимать или отвергать их, но не изменять (Дем. Об. Алонн. 9; Поллукс, VIII, 88). Основной принцип при ведении дел на основании таких договоров (dikai apo sumbolwn) состоял, по-видимому, в том, что жалоба подавалась суду в родном городе обвиняемого или ответчика и апелляция на решение этого суда дозволялась только истцу; при процессах, которые велись на основании таких договоров, истцу не дозволялось овладевать личностью или имуществом ответчика. В случае же, если между двумя городами не было правового договора, гражданин одного города часто не имел возможности законным путем добиться справедливости при нарушении его прав гражданином другого города; поэтому в таких случаях иногда прибегали к самопомощи, овладевая личносттью или имуществом виновного (что называлось sulan).

Для обеспечения торговых сношений иногда заключались между государствами особые монетные договоры * или устанавливалось единство мер, монет и весов (например, в Ахейском союзе).

При возникновении более тесных дружественных связей между двумя государствами заключались договоры, по которым все граждане одного государства получали в другом различные льготы, относящиеся к государственному и частному праву, как, например, право приобретения недвижимой собственности (egkthsiV ghV kai oikiaV), право законного брака (epigamia) и пр. Бывали даже случаи заключения таких договоров, по которым гражданам одного государства предоставлялись все гражданские права в другом, оба принимали одинаковые законы и учреждали общее государственное устройство; это была так называемая sumpoliteia **.

Третейские суды. Поддержанию мирных отношений между разными государствами способствовали также международные третейские суды, возникновение которых восходит к довольно древним

__________

* Например, сохранился договор между Митиленой и Фокеей, относящийся к началу IV в. до Р. X. (Саuег, Del inscr. Gr. propter dial. memor. изд. 2, № 427).

** Например, до нас дошли такие договоры между Смирной и Магнесией (Ditt. Syll. 171), между фокидскими городами Стирией и Медеоном (Ditt. Syll. 294), между фессалийскими — Мелитеей и Переей (Саuег, изд. 2, 239). Ср. Ксен. Греч. ист. V, 2, 19 о халкидикских городах.

 

 
287

 

временам *. Если между двумя государствами возникали споры (преимущественно пограничные), которые не могли быть улажены полюбовно, то спорящие стороны, во избежание войны, по добровольному соглашению представляли разрешение спора Дельфийскому оракулу, или какому-нибудь частному лицу, пользовавшемуся особым уважением, или, наконец, не заинтересованному в деле третьему государству (poliV ekklhtoV), которое в таком случае передавало дело или одному из существовавших в нем судов, или особо избранной комиссии. Спорящие стороны обычно заранее обещали безапелляционно принять решение суда, иногда даже в виде гарантии клали в залог известную сумму денег, которую потом и теряла сторона, не признававшая решения; но вообще это признание вполне зависело от доброй воли заинтересованных государств. Если спорящие стороны оставались довольны решением, то обыкновенно высказывали официально благодарность приглашенному для разрешения спора государству, а лиц, участвовавших в комиссии судей, награждали разными привилегиями. До нашего времени дошло довольно значительное количество эпиграфических документов, относящихся к такому суду.

Союзы. При том стремлении греков к обособленности, к отдельному, политически независимому существованию, которое проходит через всю греческую историю и составляет ее характеристическую черту, особенного внимания заслуживает проявлявшееся у них противоположное стремление — к объединению под видом союзов, которые заключались двумя или несколькими государствами, преследовавшими в своей внешней политике общие интересы. Заключались они частью на определенный ряд лет, частью на неопределенное время для достижения какой-нибудь определенной цели, а иногда и на вечные времена. Некоторые союзы, и притом наиболее древние по своему происхождению, имели в виду религиозные цели, именно общее почитание какого-нибудь божества и защиту его храма (это — так называемые амфиктионии), другие носили чисто политический характер. Между последними различаются такие союзы, в которых все члены были равноправны между собой, и такие, в которых одно из союзных государств, владевшее наибольшим политическим могуществом, стояло во главе всего союза, или имело над ним ге-

__________

* Так, еще в конце VII в. Периандр Коринфский своим приговором разрешил конфликт между Афинами и Митиленой из-за Сигея (Герод. V, 95), а в VI в. Спарта — спор Афин с. Мегарами из-за Саламина (Плут. Сол. 10).

 

 
288

 

гемонию; по целям, преследовавшимся союзниками, можно различать союзы чисто военные, которые совершенно не вмешивались во внутренние дела отдельных членов союза, сохранявших свое устройство и управление, и союзные государства с одинаковым, хотя и независимым, внутренним устройством общин, входивших в состав союза, иногда даже с одинаковой системой мер, весов и монет, так что каждый такой союз являлся как бы одним государственным целым с одним именем для всех народов, входивших в его состав.

Между военными союзами различались в свою очередь epimaciai, т. е. союзы оборонительные, и summaciai — союзы наступательные, хотя на практике последний термин употреблялся для обозначения всякого военного союза. Заключающие epimacian обязывались с полной готовностью подавать друг другу посильную помощь в случае нападений внешних врагов, и иногда сверх того обязывались после отражения врага сообща нападать на его страну и опустошать ее (например, Фук. V, 23 и 47); в некоторых случаях ставилось условие подавать друг другу помощь и против внутренних врагов, например, против партий, стремившихся к ниспровержению существующего государственного устройства. Заключающие summacian обыкновенно обязывались иметь одних и тех же друзей и врагов. Такие союзы предполагали общие совещания и постановления о военных делах, причем более слабые или подвластные союзники часто поневоле должны были отказываться от самостоятельной внешней политики. Условия, на которых заключались союзы, конечно, бывали различны, смотря по обстоятельствам, но все-таки можно указать несколько общих положений, встречавшихся чаще других. Так, отдельные договоры того или другого из союзных государств с общим врагом постоянно запрещались; при наступательных действиях, начатых самостоятельно одним из членов союза, другие не были обязаны подавать ему помощь. Государство, приславшее другому на помощь свои войска, в начале совместных военных действий в течение более или менее продолжительного времени обязано было содержать свои войска за свой счет, а по истечении этого срока содержание войскам давало государство, получившее помощь. Государство, в области которого происходили военные действия, имело предводительство войсками и почетное место в строю, а если театр военных действий находился не на территории союзных государств, то в равноправных союзах все члены имели одинаковое право предводительства. Несоблюдение условий союза в более древние времена влекло за собой взыскание денежного штрафа с виновного в пользу какого-нибудь уважаемого храма, а в позднейшие — обыкновенно распадение союза или исключение из него виновного союзника. Споры, возникавшие

 

289

 

между союзными государствами, как правило, представлялись на решение третейского суда. Союзный договор подтверждался клятвою, которую от лица каждого государства давали важнейшие государственные власти; иногда предписывалось возобновлять клятвы в определенные сроки; в некоторых случаях вносилась в текст договора и сама формула клятвы. Договоры вырезались на бронзовых досках или каменных плитах и ставились в местах хранения государственных документов в каждом из союзных государств, а иногда сверх того в каком-либо наиболее почитаемом святилище (например, в Олимпии, Дельфах, на Истме, на Делосе и т. п.).

W. Wachsmuth, Jus gentium quale obtinuerit apud Graecos ante bellorum cum Persis gestorum initium, Kiel 1822; Limbourg-Brouwer, Histoire de la civilisation relig. et sociale chez les Grecs, Groning. 1833 sq.; Schomann, Antiquitates iuris publici Graecorum, Greifsw. 1838; Д. Никольский, Юридич. положение иностранцев в древней Греции, Ж. М. Н. Пр. июль 1890. О проксении: Meier, Commentatio de proxenia sive de publico Graecorum hospitio, Halle 1843; Ch. Tissot, Des proxenies grecques, Dijon 1863; P. Monceaux, Les proxenies grecques, Paris 1886; Schubert, De proxenia attica, Ups. 1881. О третейском суде: Meier, Die Privatschiedsrichter und die off. Diateten Athens, Halle 1846; M. Sonne, De arbitris externis, quos Graeci adhibuerunt ad lites et intestinas et peregrinas componendas, Gott. 1888 (Diss.); V. Berard, De arbitrio inter liberas Graecorum civitates, Paris 1894. О союзных договорах: A. Martin, Quomodo Graeci... foedera publica iureiurando sanxerint, Par. 1886; Klett, Das megarische Psephisma, Tubingen 1891. О посольствах: M. Heyse, De legationibus Atticis, Gott. 1882; Fr. Poland, De legationibus Graecorum publicis, Leipz. 1885.

 

 

   

 



Rambler's Top100