124
§ 5. Немейский праздник Он совершался в Немейской долине, в области города Клеон в Арголиде. Первоначально он был установлен, по преданию, аргосцами во время похода Семи против Фив, в память малютки Офельта или Архемора (сына немейского царя Ликурга), умершего от укуса змеи и принимаемого новыми учеными за символ растительности, вымирающей под влиянием зимних холодов или летнего зноя. Таким образом, праздник имел печальный характер; впоследствии он пришел в упадок и только в 573 г. до Р. X. был возобновлен дорийцами уже в честь Зевса, причем были установлены и состязания по образцу Олимпийских. К участию в празднике были приглашены все дружественные государства, преимущественно, конечно, дорические, но до общеэллинского значения праздник возвысился лишь постепенно, подобно Олимпийскому. Зевсу был воздвигнут великолепный храм со священной рощей, развалины которого отчасти сохранились до наших времен. Праздник был триетерический, т. е. совершался через каждые два года летом, в месяце Панаме (июль — август), во 2-м и 4-м году Олимпиады *. Заведовали праздником первоначально клеонейцы, в области которых лежало святилище, но около 460 г. до Р. X. аргосцы отняли у них заведование святилищем и праздником. Ближайшие подробности относительно устройства праздника неизвестны; состязания на нем были не только гимнические и конные, но и музыкальные, по крайней мере, в позднейшие времена. Особенно славились лица, которые одерживали победу на Немейском празднике после побед на трех других и становились таким образом periodonikai. Наградой победителям, по словам схолиаста Пиндара (Pypoth. Nem., 425), сначала служил масличный венок, а после Персидских войн, в честь погибших во время их, — венок из сухого сельдерея, считавшегося в древности печальным растением. Krause, указ. соч. — G. F. Unger, Die Nemeen в журнале Philologus т. 34 (1874) и Die Winternemeen, там же т. 37. — J. G. Droysen, Die Festzeit der Nemeen в журн. Hermes т. 14 (1879).
__________ * Кроме того, во времена Павсания были зимние Немеи, но это был, по-видимому, местный аргосский праздник, а не общеэллинский (Павc. II, 15, 2; VI, 16, 4). Есть основание предполагать, что местный праздник совершался ежегодно.