 |
| 265
|
ГЛАВА 28. Костюмы и маски
Во время представлений актеры и хоревты одевались в особые
костюмы, более или менее отличавшиеся от употреблявшихся
в обыденной жизни и видоизменявшиеся смотря по роду представляемой
пьесы, так что можно различать костюм трагедии, сатировской
драмы,
древней и новой комедии.
Обращаясь, прежде всего, к описанию трагического костюма,
довольно хорошо известного из литературных источников (Поллукс
IV, 115 — 118 и др.) и разного рода изображений, мы должны
сказать, что он был чисто условный и значительно разнился
от
|
|
|
| 266
|
обыкновенного В какие костюмы одевали своих героев Феспид
и другие поэты до Эсхила неизвестно ближайшим образом, именно
Эсхилу приписывается (в древней его биографии) установление
формы трагического костюма, которая затем сохранялась до
конца существования греческой драмы с небольшими лишь изменениями,
которые вносили некоторые из последующих трагиков (например,
Еврипид). Афиней (I, 39) говорит, что иерофанты и дадухи
переняли красивое и степенное одеяние, придуманное Эсхилом,
отсюда очевидно, что между трагическим костюмом и одеянием
названных лиц жреческого персонала было большое сходство,
но причина его скорее могла быть обратная, т е. заключаться
в том, что Эсхил заимствовал для трагического костюма принадлежности
одеяния иерофантов и дадухов, а также, вероятно, и жрецов
Диониса, так как драматические представления были одним
из видов служения этому богу. Введенный Эсхилом костюм состоял
из хитона, по всей вероятности одинакового для мужчин и
женщин, и различных верхних одеяний. Трагический хитон был
обыкновенно длинный, ниспадающий до пят (podhrhV);
он делался из пестрых материй, почему и назывался poikilon
(Поллукс IV, 115); в отличие от обыкновенных безрукавных
хитонов он делался с рукавами (ceirideV),
доходившими до кисти. Хитон подпоясывался богато украшенным
поясом высоко под грудью (Страб XI, 530) Лица низкого звания
одевались в более короткие, но также подпоясанные хитоны.
Специально женщинам приписывается пурпуровое платье со шлейфом
(surtoV porfurouV, Поллукс IV,
118, surma VII, 67). Цвета хитонов
на раскрашенных изображениях обыкновенно являются светлые
и яркие, известно, однако, что в некоторых случаях надевались
хитоны определенных цветов, например, черный цвет был траурный,
а лица несчастные, особенно беглецы, одевались в грязно-белые,
серые, зеленые или голубые платья (Поллукс IV, 117) Из насмешек
Аристофана известно, что Еврипид одевал своих героев в рубища
для возбуждения к ним большей жалости в зрителях .
Верхние одеяния распадались вообще на два главные вида:
imatia, состоявшие из продолговатого
куска материи, обвивавшегося вокруг тела, и clamudeV,
круглые плащи, придерживавшиеся пряжкой на правом плече.
Упоминается много названий отдельных видов платьев, но нам
уже трудно определить, в чем заключаются их различия. Верхние
платья делались из материй пурпурового и других ярких цветов
и богато украшались разными обшивками (parufai)
и золотом (clamuV diacrusoV, crusopastoV
и т.п.); иногда они различались названиями по цвету материи,
например,
|
|
|
| 267
|
foinikiV — пурпуровое платье,
batraciV — зеленое. Из отдельных
видов верхнего платья упомянем лишь некоторые; так, цари
носили особого рода накидку, называвшуюся kolpwma,
а царицы — paraphcu, белый гиматий
с пурпуровой каймой (Поллукс IV, 118 и VII, 53); прорицатели
являлись в agrhnon, шерстяной
накидке, сплетенной в виде сети и покрывавшей все тело.
Из головных уборов упоминаются: персидская tiara,
женское покрывало kaluptra, повязка
mitra, а также и шляпы и нередко
венки. Кроме того, божества и люди разных званий имели свои
атрибуты и свойственные каждому принадлежности одежды или
вооружения: например, Афина являлась с эгидой, Аполлон —
с луком и стрелами, Гермес — с khrukeion,
Геракл — с палицей и львиной шкурой, цари — со скипетрами,
вакханты и вакханки — с оленьими шкурами (nebriV),
тирсами и тимпанами, старики и прорицатели — с посохами,
умоляющие о защите имели в руках обвитые шерстью ветви (Соф.
Эдип-царь, 3 и др.). Из оружия упоминаются: мечи, ножи,
копья, луки с колчанами и палицы (Поллукс IV, 117).
Изобретение особой обуви для трагических актеров приписывается
также Эсхилу. Ее составляли полусапожки на весьма высоких
подошвах, значительно увеличивавших рост актеров: обыкновенное
греческое название этой обуви было embathV,
иногда встречается также okribaV
и koqornoV; последнее название
у римлян (в форме cothurnus) было единственно употребительным
и, как известно, метонимически обозначало собой саму трагедию.
Первоначально название embatai
обозначало всаднические полусапожки (Ксен. О конн. 12, 10),
а koqornoi — довольно высокие
охотничьи сапоги (Герод. VI, 125). Подошва трагического
котурна была деревянная, четырехугольная, так что он годился
на обе ноги (Ксен. Греч. ист. II, 3, 31). Лица простого
звания, вероятно, имели более низкую обувь; в отдельных
случаях употреблялась, быть может, и обыкновенная, но ближайших
сведений об этом нет.
Кроме увеличения роста, актеры увеличивали и кажущиеся
размеры всех членов тела, с одной стороны, для того, чтобы
изображаемые ими боги и герои представлялись во всех отношениях
превышающими обыкновенных смертных, с другой — потому, что
при огромной величине греческих театров их фигуры без этого
увеличения казались бы слишком маленькими зрителям, сидевшим
в дальних рядах. Для этой цели служили особые подушки, накладывавшиеся
на грудь и живот (prosternidia, progastridia),
высокие ogkoi на масках (см.
ниже) и пр. Неоднократно упоминаемое swmation,
по словам Фотия также служившее для придания больших размеров
телу актеров, по всей вероятности, было одеяние
|
|
|
| 268
|
вроде нашего трико, натягивавшееся на тело сверх упомянутых
подушек.
В сатировской драме актеры, представлявшие богов и героев,
носили те же костюмы, что и в трагедии, только их хитоны
были короче (что было необходимо для более живой игры) и
вместо трагических котурнов употреблялись обыкновенные охотничьи.
Силен, весьма часто выступавший в таких пьесах, являлся
в коротких штанах из козьей шкуры и в коротком, до колен,
хитоне из такой же шкуры или из косматой материи (cortaioV
citwn или mallwtoV, amfimalloV).
Упоминается еще qhraion то в
качестве верхнего, то нижнего платья; название его производили
то от о. Феры, то от животных (qhria),
вытканных на материи (Поллукс IV, 118; VII, 48 и др.) Далее
у Поллукса в числе костюмов сатировской драмы называются:
пурпуровый гиматий, небольшая пестрая накидка (claniV
anqinh ), шкура козья (aigh,
также tragh и ixalh)
и оленья (nebriV), которые, вероятно,
всегда были настоящие, тогда как барсовая шкура обыкновенно
заменялась поддельною, тканою (pardalh
ufasmenh , Поллукс IV, 118).
Костюм трагического хора состоял из хитона, более короткого,
чем у актеров (для удобства пляски), и гиматия; эти принадлежности
одеяния обыкновенно были роскошны и богато украшены, но
всегда должны были соответствовать характеру роли хора;
обувью хоревтов служили обыкновенно башмаки (krhpideV).
В сатировской драме хор состоял из сатиров, одетых в весьма
несложный костюм: на бедрах они имели широкий пояс из козьей
шкуры с привязанным сзади хвостом, а все остальное тело
на изображениях представляется и у писателей (например,
Ног. Ars poet. 221) называется обнаженным, но на самом деле,
вероятно, обтягивалось легкой материей телесного цвета вроде
нашего трико. Музыканты в трагедии и сатировской драме носили
одинаковый костюм, состоявший из длинного подпоясанного
хитона с рукавами и гиматия, и на головах имели венки.
Что касается комедии, то она, изображая сцены обыденной
жизни,
естественным образом должна была пользоваться и обыкновенными
костюмами. В новой комедии костюмы были вполне верны действительности,
изменяясь соответственно полу, возрасту и общественному
положению изображаемого каждым актером лица; в древней
комедии к костюмам, употреблявшимся в обыденной жизни, иногда
делались разные прибавки, имевшие целью выставить изображаемую
личность в карикатурном виде и тем усилить впечатление зрителей;
так, например, Псевдартабас в «Ахарнянах», игравший роль
«ока»
персидского царя, был одет в смешной фантастический костюм
и
|
|
|
| 269
|
имел маску с одним огромным глазом, отороченным кожей.
Костюм
хора древней комедии также бывал иногда фантастический:
например,
у Аристофана хор, представлявший лягушек, ос, птиц и т.
п., без
сомнения, имел в костюме прибавки, намекавшие на изображаемые
им живые существа.
Непременною принадлежностью наряда лиц, участвовавших в
драматических представлениях, были еще маски или личины
(proswpa, proswpeia); их надевали
не только актеры, но и статисты, хоревты и, может быть,
даже музыканты. Странный для нас обычай греков употреблять
маски в театре ведет свое начало, подобно другим частностям
их театральных представлений, из культа Диониса: во время
его праздников нередко устраивались представления, участники
которых принимали на себя роли самого бога и его спутников
(сатиров, силенов и пр.), причем, стараясь по внешности
уподобиться представляемым ими божествам, надевали их одежду
и раскрашивали лица соками разных растений, белилами, румянами
и т. п., а иногда надевали и настоящие маски. И позднее
встречается при некоторых праздниках обычай, чтобы жрецы
надевали маски божеств, которым они служили (см. разд. IV,
гл. 16, § 4). «Конечно, — говорит проф. Ордынский *, — маски
на драматической сцене греков не давали места выражениям
лица, которые так необходимы на нашей сцене. Но выражения
лица и не могли бы быть замечены на огромных греческих театрах.
Притом и греческие поэты (может быть, впрочем, потому, что
при сочинении не могли не иметь в виду сценических условий,
и следовательно, — масок) так сочиняли трагедии, что известное
лицо во все время представления трагедии оставалось в одной
настроенности духа. К. О. Мюллер справедливо замечает, что
Ореста Эсхилова, Эанта Софоклова, Медею Еврипидову и при
чтении легко можно представить с одним выражением в лице;
а, например, Гамлета — нельзя. Впрочем, конечно, в пьесах,
в которых нужно было показать изменение в настроенности
души или в состоянии тела действующих лиц, маски менялись;
но как, нам теперь трудно решить». Добавим, что исполнение
нескольких ролей в пьесе одним актером и женских ролей мужчинами,
составляющее одну из особенностей греческой драмы, было
возможно только при употреблении масок.
Лексикограф Свида сообщает нам некоторые, к сожалению,
недостаточные и не вполне достоверные, сведения о постепенном
усо-
|
|
|
__________
* В статье «О древнегреческом театре» в Современнике 1851, т. 25,
стр. 257.
|
|
| 270
|
вершенствовании трагических масок. По его словам Феспид,
играя
роли в своих пьесах, сначала намазывал лицо белилами, потом
покрывал портулаком, наконец стал употреблять и маски из
некрашеного полотна; Хирил внес в маски и костюмы какие-то
усовершенствования, ближайшим образом неизвестные; Фриних
первый
ввел женские маски; наконец, Эсхил ввел раскрашенные полотняные
маски, которые и остались в употреблении до позднейших времен
*.
Об истории комической маски у нас вовсе нет сведений; уже
Аристотель не знал ее изобретателя (Поэт. 5).
Наше знакомство с древними масками основывается частью
на сохранившихся произведениях графического и пластического
искусства, между которыми видное место занимают находимые
в значительном количестве маски из жженой глины (terra-cotta),
частью на упоминаниях о них в литературных памятниках, из
которых наибольшее значение имеет подробный перечень трагических,
комических и сатировских масок в лексиконе Поллукса
(IV, 133-154).
Маски, приготовлением которых занимались особые skeuopoioi,
закрывали не только лицо актера, но и значительную часть
головы; под подбородком они прикреплялись завязками, а сверху
были снабжены ручкой для ношения и вешания. Характерную
особенность трагической маски составлял так называемый ogkoV
— треугольная приставка на верхней части маски **, увеличивавшая
рост актеров; на ней укреплялась передняя часть прически,
так что волосы поднимались над челом и ниспадали по бокам,
закрывая собой эту приставку. По-видимому, и в трагедии
ogkoV употреблялся не при всех
масках, а только при таких, которым возвышенность чела должна
была придавать особенно почтенный и благородный вид; у женских
масок ogkoV также употреблялся,
но меньших размеров, чем у мужских. От него следует отличать
perikranon, по-видимому, род
головного убора. Нижняя часть мужских масок обыкновенно
закрывалась бородою, а средней посредством раскраски придавался
вид, соответствующий возрасту и характеру изображаемого
лица; отверстие для рта делалось широкое, частью для усиления
голоса, а частью
|
|
|
__________
* Поэтому Гораций называет Эсхила «изобретателем» масок (Ars poet.
278: personae pallaeque repertor honestae Aeschylus). Кроме полотняных
масок употреблялись, по-видимому, маски из древесной коры или деревянные,
о которых сохранились единичные упоминания (Virg. Georg. II, 387.
Prod. с. Symm. II, 646), а также полумаски.
** Поллукс IV, 133: OgkoV esti to uper to proswpon
anecon eiV uyoV labdoeideV tw schmati.
|
|
| 271
|
для того, чтобы яснее выразить paqoV;
маски «немых» лиц делались с закрытым ртом.
Поллукс в своем каталоге масок (IV, 133 — 154) различает
их по видам драмы, и прежде всего, называет для трагедии
28 видов масок: 6 geronteV, 8
neaniskoi, 3 qeraponteV
и 11 gunaikeV. Из сообщаемых
им названий масок видно, что большею частью они делались
не для каждой отдельной роли, а для целого разряда их *,
т. е. были типические (подобно тому, как у нас актеры ангажируются
не на отдельные роли, а на определенный разряд их, амплуа).
Особые маски, называвшиеся ekskeua proswpa,
делались только для таких отдельных ролей, для которых недостаточно
было обыкновенного изображения человеческого лица, а нужно
было прибавлять какие-либо характерные внешние особенности;
сюда принадлежат, например, рогатый Актеон, слепой Финей,
многоглазый Аргус, Кентавр, Титан, Гигант, речные и горные
боги, Муры, Горы, Нимфы, Плеяды, Горгона, Смерть, разные
аллегорические фигуры вроде Справедливости, Обиды, Убеждения,
и т. п. Поллукс называет довольно много таких ekskeua
proswpa, но, к сожалению, без описания. О перемене
масок в одной и той же пьесе мы уже выше привели слова проф.
Ордынского; примером такой перемены может служить Эдип,
выходящий на сцену после самоослепления в трагедии Софокла.
В сатировской драме роли лиц, не принадлежавших к свите
Диониса, представлялись в трагических костюмах и масках;
поэтому Поллукс отмечает для этого вида драмы только три
маски сатиров разных возрастов (седой, бородатый и безбородый)
и одну для старого Силена (SeilhnoV
pappoV ). Для древней комедии Поллукс не указывает
характерных масок, говоря, что в ней маски или изображали
осмеиваемых лиц **, или были карикатурные; фантастические
фигуры являлись в человеческих масках, но с теми или другими
|
|
|
__________
* Маски различались названиями по прическе, виду лица и т. п. внешним
признакам. Для примера берем у Поллукса (IV, 138) названия женских
трагических масок: ta de gunaikwn proswpa polia
katakomoV, gradion eleuqeron, gradion oiketikon, mesokouron, difqeritiV,
katakomoV wcra, mesokouroV wcra, mesokouroV prosfatoV, kourimoV
parqenoV, etera kourimoV, korh.
** Известно замечание Аристофана (Всадн. 230), что ни один мастер
не решился сделать для него маску Клеона. Зато Сократ в «Облаках»
был чрезвычайно похож на настоящего (Элиан Пестр, ист. II, 13: oi
skeuopoioi eplasan auton wV oti malista exeikasanteV).
|
|
| 272
|
характерными признаками: например, Аристофановы «птицы»,
Псевдартабас в «Ахарнянах» и т. п. В новой комедии было
много характерных масок, имевших по большей части смешной,
карикатурный вид, именно по каталогу Поллукса 9 geronteV,
11 neaniskoi, 7 douloi,
3 gunaikeV и 14 neai
gunaikeV .
При таком разнообразии масок и тщательности их приготовления
успех игры в значительной степени мог зависеть от соответствия
маски характеру изображаемого лица, и потому легко можно
поверить
сохранившимся свидетельствам, что актеры, приготовляясь
к ролям,
тщательно изучали черты масок.
Литературу о костюмах и масках см у A. Mueller, Buehnenalt
стр 270
ел. — Р. Girard, De l'expression des masques dans les drames
d'Eschyle
Revue des et. gr, тт. VII, VIII (1894-95).
|
|
|
|
 |
