Наша группа ВКОНТАКТЕ - Наш твиттер Follow antikoved on Twitter

272

 

ГЛАВА 29. Публика

Зрителями драматических представлений в афинском театре были, прежде всего, граждане, а также метеки, имевшие свободный доступ в театр наравне с гражданами (Аристоф. Ахарн. 504 cл.). Вопрос о том, допускались ли женщины в качестве зрительниц театральных представлений, неоднократно разбирался новыми учеными и решался различно. Следует признать, что женщины допускались и на трагические, и на комические представления, это доказывается как некоторыми литературными свидетельствами, так и сохранившимися в афинском театре надписями на местах, принадлежавших женщинам, удостоенным проэдрии. Можно, однако, предполагать, что при замкнутом образе жизни афинских женщин частое посещение ими театра едва ли было в обычае. Допущение мальчиков в качестве зрителей засвидетельствовано несколькими достоверными показаниями древних авторов. Иностранцы, наверное, имели свободный доступ в театр, не только те, которые приезжали с какими-либо официальными поручениями, но и прибывавшие по своим частным делам. Относительно допущения рабов нет вполне достоверных сведений.

При известной любви афинян к театральным представлениям и при редком их повторении вполне вероятно, что в дни представлений театр всегда был полон. Места в древних театрах не разделялись, как у нас, на разряды различной ценности, смотря по удобству и

 

273

 

степени удаления от сцены: в них только места в нижних, ближайших к орхестре рядах предоставлялись лицам, удостоенным проэдрии, а между остальными не было никакого различия. Честь проэдрии предоставлялась лицам, оказавшим услуги государству (иногда наследственно), затем архонтам, жрецам и магистратам по делам культа, послам иностранных государств (иногда и целым иностранным городам), сиротам убитых на войне граждан (вероятно, на одно только представление по достижении ими возмужалости, см. Эсх. Пр. Ктесиф. 174), иногда также иностранным купцам. В афинским театре кресла лиц, имевших постоянную проэдрию, т. е. магистратов, жрецов и жриц, в римские времена снабжены были надписями, указывавшими на принадлежность каждого кресла. Для членов совета и эфебов были особые отделения (to bouleutikon и to efhbikon ; последнее, вероятно, тождественно с topoV neaniskwn), но мы не знаем, где они находились.

Относительно распределения по местам остальной массы публики имеются очень недостаточные сведения. Ввиду огромного количества мест нельзя думать, чтобы все они были перенумерованы; с другой стороны, если бы каждому было предоставлено занимать любое место, то при входе в театр неизбежны были бы шум, толкотня и беспорядок; для устранения этих неудобств необходимо было установить какой-либо порядок в размещении зрителей; основанием для такого размещения могли служить существовавшие в Афинах подразделения гражданской общины, т. е. граждане могли размещаться по имущественным классам или, еще вероятнее, по филам; в пользу последнего предположения говорит как важное значение фил в афинской государственной жизни, так и аналогия с распределением мест в театрах римских колоний и особенно — сохранившиеся свинцовые театральные марки с названиями фил. Женщины в древнейшие времена, вероятно, сидели отдельно от мужчин в самых верхних рядах, а позднее — вместе с мужчинами (Лук. О пляске. 5); относительно иностранцев, не имевших проэдрии, на основании одного отрывка комика Алексида (у Поллукса IX, 44) можно думать, что они сидели в крайних рядах.

В Афинах, как известно, была установлена плата за вход в театр, одинаковая для всех *, именно по 2 обола в день. (Дем. О венке. 28). Лица, имевшие проэдрию, вероятно, не платили за вход. Уплатив деньги в кассу, зрители, может быть, получали в

__________

* Неоднократно высказывалось предположение, что за лучшие места взималась большая плата; но этого никак нельзя доказать.

 

 
274

 

виде входных билетов свинцовые марки с вырезанными названиями фил и должны были помещаться каждый в том клине, который был предназначен для данной филы. До наших времен сохранилось множество свинцовых вещиц в виде маленьких монеток с весьма разнообразными изображениями и надписями; По объяснению археологов, эти вещицы употреблялись в качестве марок в разных случаях обыденной жизни; некоторые из них, имеющие на себе изображения, относящиеся к культу Диониса или к театральному делу (например, маски), могли употребляться именно в виде театральных билетов. Лица, имевшие проэдрию, в древнейшие времена едва ли нуждались в таких марках, так как были всем известны и иногда даже были торжественно провожаемы на свои места магистратами, в позднейшие же времена им, по-видимому, выдавались марки костяные.

Для поддержания порядка, тишины и благочиния между зрителями в театре присутствовали особые служители rabdoucoi или rabdoforoi, находившиеся под начальством архонта, заведовавшего представлениями, и занимавшие места в орхестре.

До половины V в. представления начинались, по-видимому, после завтрака (Афин. X, 464 а), а позднее — с раннего утра, и продолжались большую часть дня, а нередко и до вечера, так что зрители зачастую бывали в театре голодны *; поэтому неудивительно, что во время представления они подкреплялись вином и запасами, взятыми из дому или купленными тут же у разносчиков; иногда хореги или вообще зажиточные люди, искавшие расположения сограждан, предлагали им в театре даровое угощение. Для удобства сидения зрители приносили с собою подушки; для защиты от солнца служили шляпы (в позднейшие времена иногда с этой целью растягивались над театром парусинные навесы), от холода — толстые плащи, а во время дождя зрители искали убежища в ближайших портиках, храмах и т. п. местах.

Несмотря на то, что театральные представления входили в состав культа Диониса и были весьма любимы публикой, поведение ее в театре, как видно из многих намеков и прямых указаний комических поэтов и других писателей, было очень неспокойно.

__________

* У Аристофана в «Птицах» хор птиц, обращаясь к зрителям, говорит (ст. 785 — 789): «Нет ничего лучше и приятнее, как быть птицей. Ведь если бы кто-нибудь из вас, зрители, был крылатым, то, проголодавшись и почувствовав скуку от трагических хоров, улетел бы домой, позавтракал и, насытившись, снова прилетел бы к нам».

 

 
275

 

Живость южного темперамента делала зрителей чрезвычайно восприимчивыми к впечатлениям, доставляемым пьесою. Они с увлечением следили за ходом действия, часто выражая свое сочувствие или несочувствие к содержанию пьесы и одобрение или неодобрение исполнителям. «Не было публики, — говорит Ордынский (ук. ст. стр. 149), — более страшной для плохих поэтов и актеров и более увлекательной для хороших. И этим достоинством обязана она была не книжному образованию, а природным дарованиям, развитым средой, жизнью. А эта среда заключала в себе множество образовательных элементов, начиная от песней Гомера до произведений пластического искусства, на каждом шагу встречавшихся взорам афинянина. Поэтому афиняне, несмотря на то, что между ними были даже неграмотные, понимали и помнили все трагедии: иначе нельзя объяснить, почему комики так любили вдаваться в пародии трагедий... О том, как замечали афиняне малейшую ошибку актера, упомянуто выше. Этого мало. Афинская публика быстро схватывала самые темные намеки на современность, даже в Эсхилово время, когда аттическая утонченность только что начала развиваться. Приведу пример (Плут. Арист. З): Эсхил в трагедии своей „Семь вождей под Фивами" сказал об Амфиарае, мифическом лице: „Не казаться справедливым, а быть он хочет". Лишь только зрители услышали этот стих, тотчас все обратились в ту сторону, где сидел Аристид, прославившийся своей правдивостью».

Одобрение актерам выражалось рукоплесканиями (krotein, krotoV ) и криками (qoruboV), а неодобрение — свистом (surittein), шиканьем или подобными звуками (klwzein) или стучаньем ногами о скамьи (pternokopein); по свидетельству Лукиана, иногда рассерженная публика требовала даже телесного наказания для очень плохих актеров (Лук. Апол. 5; Рыбак. 33). Блестящий успех актера обозначался глаголом euhmerein, неуспех — глаголом ekpiptein (ср. наше «провалиться»). Хотя у писателей неоднократно встречаются выражения презрения к мнению толпы, но тем не менее было совершенно в порядке вещей (как бывает и теперь), что и поэты и актеры всячески старались угодить публике и заслужить ее одобрение.

A. Mueller, Buehnenalterthumer, § 20 (с подробными указаниями на древнюю и новую литературу, относящуюся к разным частным вопросам).

 

 

   

 



Rambler's Top100