7
ВВЕДЕНИЕ § 1. Общие замечания о религии эллинов Греческие богослужебные древности занимаются изучением не самих религиозных верований греков, а внешних выражений их богопочитания, т. е, богослужебных обрядов и религиозных учреждений. Но так как внешняя, обрядовая сторона каждой религии стоит в самой тесной связи с ее внутренним содержанием, то для более ясного понимания этой стороны необходимо предварительно бросить хотя бы краткий взгляд на сущность греческой религии, на причины ее развития и упадка и на отношения к ней греческих государств. Первые зачатки религиозных воззрений эллинов и первоначальные формы их верований находятся за пределами исторического исследования и восходят до той отдаленной поры, когда их предки жили еще в Азии, не выделяясь из общей семьи арийцев (сами эллины относили установление богопочитания ко временам пеласгов. См. Герод. II, 51 cл.); но известная нам религия исторических времен, представлявшая собою политеистическое обоготворение сил природы, едва ли была слишком далека от своего первоначального характера. Еще в исторические времена культ был связан преимущественно с такими явлениями общественной и частной жизни, которые носили ясные признаки своего происхождения из патриархального быта древнейших времен. Все сказания о богах и героях, которыми так богата греческая религия, свидетельствуют о таком мировоззрении, которое приписывало жизнь природы действию олицетворенных сил, хотя и отличающихся от материальных элементов природы, но тем не менее соединенных с нею теснейшим образом и не стоящих вне или выше ее; это силы самой природы, на которые только перенесено представление личности и действия которых являются выражениями воли олицетворенных существ *. Однако религиозные воззрения на-
__________ * Ср. Плат. Крат., 397 с: Fainontai moi oi prwtoi twn anqrwpwn twn peri thn Ellada toutouV monouV touV qeouV hgeisqai, ouVper nun polloi twn barbarwn, hlion kai selhnhn kai ghn kai astra kai ouranon.

8

рода, столь богато одаренного духовными силами, не могли остановиться навсегда на одном уровне развития: чем более в человеке развивалось сознание свободы своей личности, чем яснее он сознавал себя существом, действующим по своей воле и склонностям, тем скорее должно было видоизмениться и его первоначальное представление об олицетворенных силах природы: они стали представляться ему также свободными, одаренными собственной волей человекоподобными существами, из коих каждое действует прежде всего в той области, которая, так сказать, специально ему присвоена и находится в его ведении, но тем не менее не настолько тесно связано с нею и ею ограничено, чтобы не могло переступать ее и проявлять свою свободную деятельность в других областях. Такова, в сущности, та степень развития религиозных верований, которую мы видим в древнейших произведениях греческого гения, — так называемых Гомеровских поэмах. Здесь господствует уже полный антропоморфизм. Гомеровские боги заняты человеческими делами почти исключительно или, по крайней мере, гораздо более, нежели жизнью природы; их значение, как представителей сил и явлений природы, так далеко отступило назад, что даже не всегда может быть ясно понято на основании данных, встречающихся в поэмах, тогда как жизнь человеческая во всех ее проявлениях представляется стоящею под постоянным надзором божеств и в постоянной зависимости от них. Очевидно, что религиозные воззрения эллинов должны были пройти длинный период развития, чтобы от простого обожания окружающей природы дойти до той степени, на которой мы застаем их в гомеровские времена. Люди этих времен уже связывали почитание богов со множеством различных обрядов, которые в сущности одинаковы или близко сходны с существовавшими в историческую эпоху. В эти времена уже существовала вся, так сказать, обстановка богослужения, т. е. молитвы, жертвы, песни, танцы, даже грубые статуи и храмы с их принадлежностями. Да и самые религиозные верования исторических времен в сущности немного отличались от верований гомеровской эпохи, хотя, конечно, с течением времени в них происходили медленно и постепенно разные перемены, главным образом под влиянием знакомства с верованиями соседних народов, преимущественно восточных. Не подлежит сомнению, что культ некоторых отдельных греческих божеств, особенно Афродиты и Посейдона, имеет в себе финикийские или другие азиатские элементы; оргиастические обряды культа Вакха обнаруживают сходство с фригийскими обрядами корибантов, а в элевсинских мистериях заметно влияние Египта. Были заимствования и с севера, например, из Фракии. С конца VI и начала V в. мы имеем уже возможность ближе познакомиться как с религиозными воззрениями отдельных выдаю-

9

щихся умов, так и с взглядами, распространенными в массе народа. На них мы теперь и остановимся. Сущность религиозных верований эллинов этой эпохи может быть выражена в немногих словах: эллины верили, что существует множество божественных существ, которые имеют власть над миром и человечеством, от которых происходит добро и зло и благорасположение которых можно заслужить поведением им приятным, а отвратить — неприятным. Приятное богам поведение состоит отчасти в соблюдении богослужебных обрядов, издревле установленных самими богами, отчасти же в честном образе жизни и исполнении обязанностей к государству и ближним, или предписанных богами и боговдохновенными людьми древних времен, или открытых каждому его собственным разумом и совестью. Каких богов следовало почитать преимущественно перед другими и какие способы почитания были им особенно приятны, об этом каждый узнавал практически в своем доме, обществе и государстве. Догматически установленного религиозного учения и систематического наставления в сущности и обрядах религии, подобного тому, какое у нас дается в церкви и школе, у эллинов не было. Прочно установлены были только обычные в каждом государстве или доме культы, о формах и обрядах которых в случае надобности можно было узнавать от жрецов каждого культа или особых истолкователей (exhghtai), которые существовали в некоторых государствах. Формы культа, конечно, не были лишены всякого значения, в основании их, без сомнения, лежали те или другие религиозные идеи; однако нет никаких свидетельств о том, чтобы о них существовали постоянные, прочные традиции или жреческие учения, которые бы передавались из поколения в поколение и были при случае преподаваемы общине или отдельным лицам; каждому предоставлялось объяснять себе формы культа по собственному разуму. Точно также и представления о самих богах, их сущности, личных качествах, взаимных отношениях, участии, принимаемом каждым из них в управлении миром и человеческой жизнью и т. п., не составляли одного стройного учения, которое было бы преподаваемо жрецами или другими учителями религии. Если эти воззрения были в большей или меньшей степени сходны между собою у разных эллинских племен или в разных государствах и городах, то это согласие обусловливалось преимущественно влиянием поэтов, произведения которых распространялись по всей Элладе и придавали известное единство и определенность религиозным представлениям. «Гомер и Гесиод, — говорит Геродот (II, 53), — составили для эллинов родословие богов, дали им имена, распределили между ними достоинства и занятия и начертали их образы». Эти слова отца истории следует понимать, конечно, в том

10
смысле, что названные им поэты в своих произведениях сделали более точными и ясными представления, которые до них были неопределенны и туманны. Кроме поэтов имели известное влияние в этом отношении оракулы, особенно Дельфийский, который в качестве религиозного центра (koinh estia ) Эллады, без сомнения, в значительной степени содействовал установлению единства ее религии. Платон в своих «Законах» (V, 738 b) между прочим говорит, что ни один разумный человек не дерзнет изменять религиозных установлений, определенных в Дельфах, Додоне или у Аммона. Однако, несмотря на это влияние оракулов и поэтов, в религиозных верованиях эллинов было много разнообразия в частностях: относительно каждого божества, его положения среди других, значения и деятельности, способов почитания и пр. в разных местах существовали разные взгляды. Так, например, во многих местах мы встречаем 12 наиболее почитаемых богов, но в других (даже в Дельфах) нет никакого следа этой системы; даже к кругу 12-ти не везде причислялись одни и те же боги; например, в Афинах в числе 12-ти были: Зевс и Гера, Посейдон и Деметра, Аполлон и Артемида, Гефест и Афина, Арей и Афродита, Гермес и Гестия; между тем в Олимпийском dwdekaqeon вместо Деметры, Арея, Афродиты, Гефеста и Гестии являются Крон с Реей, Дионис, речной бог Алфей и Хариты (так как последних было несколько, то в этом dwdekaqeon было, собственно говоря, более 12-ти богов). Далее, несмотря на то, что Зевс в мифологии является верховным богом, нередко в государственных культах другие божества пользуются большим уважением, нежели он, как, например, в Афинах — Афина, в Дельфах — Аполлон, у ионийцев — Посейдон, в Аргосе и на Самосе — Гера; в некоторых местах в качестве главных богов почитались даже такие, которые не принадлежали к числу верховных 12-ти, например, Гелиос на о. Родосе, Эрот в г. Феспиях, Хариты в Орхомене беотийском и пр. В некоторых местах были почитаемы даже такие божественные существа, которые другим совершенно не были известны; некоторые из них даже не обозначались собственными именами, а только общими выражениями, как, например, AnakteV paideV в локридском городе Амфиссе, qeoi kaqaroi в Аркадии у Паллантия и qeoV agaqoV , там же в г. Мегалополе, наконец, agnwstoi qeoi в Афинах и Олимпии *. Встречаются даже случаи, что люди создавали себе новых богов и учреждали их культы. Так, Тимолеонт Сицилийский в благодарном признании удачи, сопровождавшей все его предприятия, установил в своем доме культ богини Automatia (Плут. Тимол. 36), а этолийский корсар Дикеарх (бывший на службе у македонского царя Филип-
__________ * Павс. X, 38, 3; VIII, 44, 5; VIII, 36, 3; I, 1, 4; V, 14, 6.

11

па V), человек безбожный и беззаконный, ставил алтари богиням Asebeia и Paranomia (Полиб. XVIII, 54). Даже одним и тем же богам в разных местах придавались разные имена, прозвища или атрибуты, указывавшие на весьма разнообразные представления об этих богах и своим происхождением иногда обязанные вполне местным причинам. Вследствие разнообразия этих прозвищ и атрибутов неоднократно высказывались даже сомнения, действительно ли они принадлежат одной и той же божественной личности, или разным, только носящим одно и то же имя. «Я не знаю, — говорит Сократ у Ксенофонта (Пир, VIII, 9), — одна ли Афродита, или две — Небесная и Всенародная: ведь и Зевс, которого признают за одного и того же бога, имеет много прозвищ». Поэтому неудивительно, что древние богословы отчасти по указанной причине, отчасти вследствие многих несогласимых противоречий в сказаниях об одних и тех же богах, решительно утверждали, что нужно принимать по нескольку Зевсов, Гер и т. д. (Циц. О прир. богов. III, 16, 42 и 21, 53). Из сознания зависимости людей от богов и нужды в них естественным образом вытекло сознание необходимости богопочитания. Человек исполнял религиозные обряды, отдавал богам часть своего имущества в виде жертв или даров, но взамен просил у них того, в чем он нуждался; он высказывал благодарность богам потому, что боялся неблагодарностью навлечь на себя их немилость. Но тем не менее мысль о человеколюбии богов не была чужда эллинской религии. Гомер называет Зевса отцом богов и людей не потому, что он был их творцом, а потому, что он отечески правит миром и печется о нем. Стоик Хрисипп представляет общепризнанным положение, что боги благодетельны и человеколюбивы. Самое понятие eusebeia, обозначавшее отношение людей к богам, указывает не на рабский страх, а на добровольное признание верховенства богов и благоговение к ним. Однако нельзя не заметить, что такое понятие о богах и основанное на нем истинное благочестие, h eusebeia в лучшем значении этого слова, было уделом лишь немногих лучших, наиболее развитых умов, тогда как в массе народа господствовал грубый страх перед богами (deididaimonia) или легкомысленное неверие. «Совершать нечестивые деяния или говорить беззаконные речи, — пишет Платон (Зак. X, 885 b), — может только тот, кто или вовсе не верит в богов, или думает, что они не пекутся о людях или могут быть тронуты жертвоприношениями и молитвами». Впрочем, в самой сущности многобожия, вытекшего из обоготворения природы, лежит "причина того, что чистое и высокое понятие о божестве не могло проникнуть в сознание массы людей и сделаться господствующим: среди множества богов по необходимости было

12
немало таких существ, которые вовсе не соответствовали этому понятию, но тем не менее, как существа высшей природы, признавались за богов, имеющих силу причинять человеку добро и зло. У Гомера называется богинею морское чудовище Скилла; Химера, Ехидна, Сирены и т. п. суть также божественные существа. По народным верованиям даже высшие и лучшие божества не были свободны от нравственных слабостей и недостатков, их природа была сходна с человеческой даже в том отношении, что в ней добро было смешано со злом, они могли поступать справедливо и несправедливо и не всегда относились к людям милостиво и благосклонно. FqonoV qewn, нередко обозначая справедливое неодобрение, с которым боги относятся к чрезмерной надменности или гордости людей, иногда обозначает и зависть в настоящем смысле этого слова. Только лучшие умы древности возвышались до понятия об абсолютной святости богов. Впрочем народное верование, не зная безусловно добрых и милостивых богов, не знало и прямо противоположных им: в эллинской религии нет абсолютно злых духов, деятельность которых была бы прямо и исключительно направлена к вреду человека, которые толкали бы его на путь греха и неправды *. Такие божественные существа, которые по представлению эллинов беспощадно карали людей за содеянные уже грехи, были представителями не зла, а неизменного нравственного добра, на котором зиждется устройство мира, и олицетворяли собою мучения нечистой совести; таковы, например, ErinueV (или semnai qeai, EumenideV). Кроме богов в собственном смысле религиозные верования эллинов признавали еще многочисленный класс высших существ, стоявших, так сказать, посередине между людьми и богами, по большей части в качестве служителей и помощников последних. Общим именем для таких существ было daimoneV; впрочем, употребление этого слова в таком значении еще не встречается в Гомеровских поэмах, да и впоследствии оно употреблялось иногда и в более широком смысле, обозначая собою все вообще высшие существа, подобно выражению to qeion . В Гомеровских поэмах уже встречается представление о подчиненных, низших божествах (например, Протей называется служителем Посейдона в Од. IV, 386), но между понятиями qeoV и daimwn заметно только то различие, что последнее слово употребляется преимущественно тогда, когда поэт желает указать не столько на личность божества, сколько
__________ * Разные страшные привидения (mormolukeia), которыми пугали детей, вроде Lamia, Empousa, Akkw, Mormw и т. п., относятся к области грубого суеверия, а не религии.

13

на его силу и деятельность, причем нередко даже не имеется в виду определенное божество, а вообще выражение божественной силы или воли. Гесиод уже употребляет название daimoneV для обозначения подчиненных служителей верховных богов. К их числу принадлежали, например, сатиры, силены, куреты и корибанты, считавшиеся служителями Диониса, Зевса и Кибелы. В свите Афродиты было несколько мужских и женских daimoneV, как, например, EroV, ImeroV, PoqoV и др. Без сомнения, также в виде демонических существ, хотя и не подчиненных отдельным верховным божествам, эллины представляли себе значительное число олицетворений разных нравственных свойств человека или состояний и явлений человеческой жизни, которым также воздавали божеские почести. Таковы были, например, AidwV, Filia, EleoV, Eirhnh, Fhmh, которым были посвящены жертвенники в Афинах, FoboV и GelwV, почитавшиеся в Спарте, Omonoia и KairoV — в Олимпии. В основании их обоготворения, без сомнения, лежала та мысль, что эти свойства и состояния происходят от божественного влияния; но так как трудно было решить, какое именно божество производило то или другое из них, то люди и представляли их себе в виде отдельных существ, действовавших или по поручению верховных богов, или самостоятельно. Но представления о таких существах были еще более неопределенны, нежели о богах. Например, Nikh обыкновенно признавалась отдельным божеством; но афиняне, приписывавшие все свои победы и успехи своей покровительнице Афине, почитали ее под именем Nikh. Богиня здоровья Ugieia обыкновенно считалась супругою или дочерью Асклепия; но у афинян это было также и прозвище Афины. В ней же афиняне олицетворяли свое государственное устройство (Aqhna Dhmokratia ). Во всех областях природы и во всех проявлениях человеческой жизни, по верованию эллинов, действовало рядом с богами или под их ведением множество существ, которые можно причислить к демонам. Всякому известно, например, что леса, воды, горы, долины и гроты в представлении эллина были населены нимфами, которые служат богам и составляют их свиту, но в то же время требуют себе поклонения и жертв от людей. Ветры почитались или все вместе, или отдельно, как, например, Борей. Хотя они и не называются прямо демонами, но все-таки скорее всего могут быть причислены к их разряду. Другой вид посредствующих между богами и людьми существ составляют hrweV, вера в которых принадлежит уже послегомеровским временам. В Гомеровских поэмах название hrwV обозначает вообще всякого лучшего, т. е. храбрейшего человека, и поэтому иногда придается даже выдающимся личностям из низшего

14

сословия, хотя уже замечается различие между обыкновенными людьми и выдающимися богатырями, особенно в том, что последние обыкновенно происходят от богов в ближайшем или отдаленном колене. У Гесиода героями или полубогами (hmiqeoi) называются специально такие люди высшего происхождения; некоторые из них, избегнув общей смертным участи, прямо перемещены Зевсом на острова Блаженных, где и ведут беспечальную жизнь (Труды и дни, 156 — 173); но и у Гесиода нет еще никакого следа верования в известное влияние героев на жизнь людей и в необходимость поклонения им. Зато в более поздние времена такое верование было широко распространено по всей Элладе. Героями признавались люди, души которых после смерти получали высшую участь и обладали силой творить людям добро и зло. Повод к такому верованию мог быть подан прежде всего тем, что выдающимся богатырям древности обыкновенно приписывалось высшее происхождение от браков богов со смертными, а потому и души таких полубогов постигала иная участь, нежели души обыкновенных смертных. Вера в возможность такого соединения богов с людьми существовала не только в героические времена, но и в исторические, и легко объясняется широко развитым антропоморфизмом эллинской религии. Затем некоторые люди, не отличаясь божественным происхождением, могли до такой степени превосходить других своими деяниями и заслугами, что казались современникам высшими существами и потому после смерти удостоивались почестей наравне с полубогами. Герои такого рода нередко являлись и в исторические времена. Известно, например, что в колониях удостоивались геройских почестей их основатели (oikistai); если действительный основатель не был известен, то на его место ставили какого-нибудь подходящего богатыря из мифических сказаний. Иногда героями считались не действительно существовавшие люди, а вымышленные, как, например, эпонимы фил и демов или предки благородных и жреческих родов в Аттике (Эвмолп, Гесих, Бут и др.). В каждом государстве и каждой местности Эллады были почитаемы те или другие герои, и некоторые из них преимущественно перед другими считались покровителями страны (hrweV egcwrioi); таковы были, например, в Спарте Диоскуры, на Эгине — Эакиды и т. п. Наконец, отдельные роды и семьи учреждали геройский культ (afhrwiein) своим умершим предкам как покровителям рода. В позднейшие времена название hrwV часто обозначало всякого умершего и почти вполне соответствовало нашему слову «покойник». Множество примеров названия героями умерших встречается в надгробных надписях поздних времен.