В эпоху кризиса и мрачной реакции, наступивших после поражения афинян в 404 г., наибольшее влияние в Греции получили философские школы, возглавляемые учениками Сократа и объявившие непримиримую войну материализму. Эти школы получили название сократовских.
Один из учеников Сократа Евклид, уроженец Мегар, ставший основателем мегарской школы, пытался соединить моральные принципы Сократа с философией элеатов. Преемники Евклида перенесли центр интереса на эристику, на искусство спорить, базировавшееся на сократовской «диалектике».
Более значительными были киническая и киренская школы. Характерным различием между этими школами было то, что киники, подобно Сократу, стремились к духовной независимости, к автаркии, т. е. к столь полному ограничению потребностей, чтобы быть абсолютно независимыми от внешних условий. Противники киников киренцы считали целью жизни достижение максимума наслаждений.
Основатели кинической школы ученик Сократа Антисфен из Афин (родился в середине V в.) и ученик Антисфена Диоген из Синопы (умер в 323 г.) вслед за Сократом считали государство и его законы безразличными для нравственного усовершенствования; поэтому, в противоположность Сократу, они считали исполнение законов необязательным. Не считали киники для себя обязательным и исполнение религиозных обрядов. Они сознательно отказывались от всех культурных завоеваний: одетые в грязные рваные плащи и истоптанную обувь, питавшиеся дешевой пищей, не имевшие постоянного угла, чтобы не быть в зависимости от того, предоставляло ли им государство «право» владения недвижимостью, или нет, киники, действительно, минимально зависели от внешних условий, могли обходиться без всяких культурных удобств, игнорировали общепринятые нравственные правила, законы и обычаи и открыто проповедовали неподчинение властям. На вопрос, какого государства он гражданин, Диоген отвечал: «Я — гражданин мира» («космополит»). Киники отрицали существование какой бы то ни было разницы между свободным и рабом. Идеальное общество их — чисто анархическое: люди должны жить, как одно стадо; государственные границы и законы должны быть уничтожены; люди должны ограничиваться удовлетворением самых необходимых потребностей, и золото, причиняющее столько бед, должно быть устранено из обихода. В этом обществе все будут бедняками; богатому не может быть в нем места, ибо богатство само по себе преступление. Семьи также не будет в этом идеальном обществе киников: половые связи будут случайными и беспорядочными.
Основателем киренской школы был ученик Сократа Аристипп из Кирены. Идеал Аристиппа — также независимость от внешних условий. Однако ограничение всех потребностей ведет, по его мнению, к чувству неудовлетворенности и лишает человека счастья, т. е. как раз того, ради чего и нужна независимость. Смысл жизни состоит в каждом ощущении, цель жизни — каждое переживание само по себе, в настоящее время испытываемое. Никогда не стоит поэтому ценой лишений подготовлять будущее счастье, ибо с точки зрения сегодняшнего дня сегодняшнее небольшое лишение — величина в бесконечное число раз большая, чем предстоящее в будущем большое счастье. Идеалом счастливой жизни Аристипп считал жизнь зажиточного метэка, не болеющего душой за судьбы чужого ему государства, а стремящегося лишь извлечь из него максимальную пользу и соблюдающего законы, чтобы не иметь неприятностей.
Киренское учение было прекрасной философией для тех зажиточных людей, которые проявили «мудрую осторожность» во время гражданской борьбы и сохранили пока свое имущество, но в обстановке постоянных кровавых переворотов не могли быть уверены в завтрашнем дне. Тонко образованный, независимый человек, живущий вдалеке от всяких городских дрязг и войны, не связанный гражданскими узами ни с каким государством, не имеющий семейных и других забот, застраховавший себя, по мере сил, от огорчений и неожиданностей и постоянно доставляющий себе маленькие удовольствия — духовные и физические,— вот идеал киренского мудреца.
Самым знаменитым учеником Сократа был афинянин Платон (427—347), и по отцу и по матери принадлежавший к чистокровной афинской аристократии. Сам Платон получил разностороннее образование; он с юности чувствовал влечение к поэзии, писал дифирамбы и лирические произведения.
Когда демократия в Афинах была свергнута и власть перешла к Тридцати, из которых многие были его родственниками или друзьями, он, как аристократ по убеждениям, был привлечен к участию в государственной жизни. Но действительность разочаровала Платона: как он сам выражается, под властью Тридцати «демократический строй стал ему казаться чистым золотом» (письмо VII), особенно после того, как правители стали преследовать Сократа за то, что он не пожелал исполнить их противозаконное приказание. После свержения Тридцати в Афинах воцарилась умеренная демократия, но Платон не нашел себе места в новом государстве; новый строй был очень далек от его идеала. Это охлаждение Платона к политической деятельности в Афинах еще более усилилось после казни его учителя Сократа; Платон пришел, по его словам, к убеждению, что все без исключения государственные организации скверны и безнравственны и что справедливое государственное устройство может быть создано только путем радикального государственного переворота. В продолжении всей последующей жизни он продолжал носиться с этой мыслью. Так как такой радикальный переворот можно было осуществить, по мнению Платона, только в монархическом государстве, то он обращался с такого рода предложениями то к македонскому царю Пердикке III, то к сицилийскому тирану Дионисию.
Платон вложил свое учение в уста Сократа, впервые пробудившего в нем интерес к вопросам нравственности и к рациональному обоснованию морали, а форма устной передачи Со-
кратом своего учения дала толчок к интересному и оригинальному оформлению доказательства в диалогах Платона. Но во всем остальном между Платоном и Сократом мало общего. Вся богословская система Платона и его учение о переселении душ не только совершенно чужды Сократу, но и несовместимы с его учением.
К кропотливой работе натурфилософов Платон относился отрицательно. Причина такого отношения к точным наукам у Платона заключалась в том, что в связи с общей реакцией в IV в. в руководящих кругах общества, вместе с демократией, была дискредитирована и радикальная наука. Вожди реакционного направления охотно выбросили бы за борт всю радикальную натурфилософию, но этого нельзя было сделать, так как на ней тогда основывались прикладные знания, особенно военное дело, которым с таким увлечением занимались греческие аристократы. Однако основы этой натурфилософии подрывали идеалистическое мировоззрение; поэтому приходилось так или иначе переводить точные науки на идеалистические рельсы. В этом отношении предшественниками и учителями Платона были элейцы и так называемые пифагорейцы: почти вся философия точных наук Платона заимствована у них.
Вообще Платон считал допустимым научные занятия только в том случае, когда они либо непосредственно приводят к метафизическим выводам, либо необходимы для военного дела. С большим уважением Платон относился только к математике, но и здесь он считал совершенно недопустимым какие бы то ни было числовые вопросы и задачи или применение инструментов и механизмов. Эти приемы, по его мнению, превращают философа в ремесленника. Зато он считал одной из задач геометрии— обосновать необходимость неравенства среди людей: отношение между людьми должно основываться на геометрической, а не на арифметической пропорции. Даже знаменитое выражение Платона «бог всегда геометризирует» Плутарх толкует в том смысле, что бог — противник демократического, «арифметического» равенства.
Хотя Платон и был хорошо знаком с рядом отделов науки своего времени, главным образом с математикой пифагорейцев, но он не может считаться самостоятельным деятелем в области точных наук. Платон знакомился с ними прежде всего с целью опровергнуть материалистическую философию Демокрита. Целый ряд высказываний Платона является полемикой с Демокритом. Но, как отмечали уже древние, Платон, упоминая почти всех своих предшественников в философии, не упоминает по имени Демокрита, даже в тех случаях, когда имеет его в виду.
Следуя за Сократом, Платон убежден, что исследование наших понятий и исправление наших определений — это единственный путь, ведущий к новому знанию. В действительности, к своим выводам Платон приходит интуитивно, они лишь про-
дукт его мистического настроения и пылкой фантазии. Вполне вероятно, что в его метафизике сказывается влияние того положения Демокрита, по которому каждому нашему представлению должна соответствовать некая реальность в одном из бесчисленным миров. Однако материалист Демокрит говорит здесь о представлениях, основанных на чувственных восприятиях, а не на отвлеченных понятиях. Конструирование абстракций — прием совершенно чуждый античному материализму и исходит из идеалистических предпосылок. Ленин говорит: «Идеализм первобытный: общее (понятие, идея) есть отдельное существо. Это кажется диким, чудовищно (вернее: ребячески) нелепым. Но разве не в том же роде (совершенно в том же роде) современный идеализм, Кант, Гегель, идея бога? Столы, стулья и идеи стола и стула; мир и идея мира (бог); вещь и «нумен», непознаваемая «вещь в себе»; связь земли и солнца, природы вообще — и закон, λόγος, бог. Раздвоение познания человека и возможность идеализма (= религии) даны уже в первой, элементарной абстракции («дом» вообще и отдельные домы).32
Известно, что Платон путешествовал в Кирену, к знаменитому математику Феодору, и в Тарент, где вступил в близкое общение с пифагорейцем Архитом. «Так называемые» пифагорейцы (по терминологии Аристотеля) учили, что существуют только непротяженные идеальные точки — монады; что протяженная материя — это только видимость, результат впечатления, производимого на нас движущейся, непротяженной монадой. Эти теории навели Платона на мысль, что только общие понятия или формы (идеи), не имеющие никакой протяженности, цвета и т. д.,— истинные сущности. Но эти сущности, в противоположность пифагорейским монадам, неподвижны. Здесь на помощь Платону пришло элейское учение, по которому сущностью является только неподвижное. Платоновские идеи также характеризуются неподвижностью, неизменяемостью, вечностью, тогда как представления об отдельных изменяющихся вещах лишь тень, отблеск мира идей.
Душа как нематериальное сверхчувственное начало существует вечно и неподвижна, хотя и является причиной движения. Отсюда, по мнению Платона, следует не только то, что она будет жить и после смерти тела, т. е. что существует загробная жизнь — ясно, что она должна была существовать с начала веков, т. е. еще до рождения тела; неизбежным следствием отсюда является пифагорейское учение о переселении душ, которое Платон усвоил. Наше знание об идеях может, по его мнению, иметь источником только непосредственную мистическую
интуицию, которая представляет воспоминания души мудреца о том времени, когда она еще не была, в наказание за грехи, вселена в смертное тело, и могла непосредственно созерцать мир идей (души простых людей таких воспоминаний, а следовательно, и такого знания иметь не могут).
В диалоге «Пир» Платон рекомендует уже с ранних лет постоянно иметь дело с прекрасным, причем красоту душевную предпочитать красоте физической. Учиться надо также только для того, чтобы узреть красоту познания.
Платон сам говорит о том, что к своему учению об идеях он пришел путем интуитивного созерцания, и обосновывает его эстетически. В основе этого умозрения лежит превращение логических категорий в конкретные сущности: в логической систематике общее понятие распадается на родовые, родовые — на видовые, видовые — на индивидуальные и т. д. Точь в точь такую же иерархию мы имеем в платоновском мире идей. Генеалогическое древо идей он мыслит в виде пирамиды, вершину которой образует высшая идея — идея добра. Подобно тому, как логические понятия представляют чистую абстракцию, так и все эти идеи не материальны, материальные же предметы — только тени их; как всякая тень, они представляют искаженное и одностороннее изображение предмета.
Учение Платона о государстве по существу насквозь земное, «материальное». Оно основано на всех тех предрассудках, на которых строились и другие реакционно-идеалистические теории о государстве его времени. В сущности, оно представляет собой в идеализированном виде спартанское государственное устройство или пифагорейскую аристократическую общину с их иерархией и окоченелыми общественными группами. Человеческие души, по его мнению, образуют такую же иерархическую лестницу; на верху этой лестницы стоят те души, которые в одном из своих предшествующих существований непосредственно созерцали истинный мир идей и сохранили о нем воспоминание; по искуплении греха эти души еще могут снова вернуться в этот светлый мир. На низших ступенях лестницы стоят жалкие души простых людей, совершенно погрязшие в тине чувственного мира. Поскольку земное государство должно хотя бы в малой степени отражать этот высший мир идей, на высших его ступенях должны стоять люди, обладающие высшими душами, т. е. философы. Все прочие должны подчиняться им; наоборот, сами эти правители должны в своих действиях руководиться исключительно воспоминаниями из мира идей — говоря попросту, они могут поступать по своему усмотрению, не подчиняясь никаким законам. Воспитание и обучение всякого рода наукам имеет целью пробудить в душе человека воспоминания
о ее пребывании в мире идей, так как по учению Платона — это единственный источник всякого знания. Но у человека с душой низшего сорта таких воспоминаний вообще нет; поэтому никакое воспитание и никакие науки не могут сделать из него государственного мужа. Как неизменен и вечен мир идей, так и совершенный государственный строй должен быть неизменным. Существующие же в действительности государства с их постоянными изменениями законов и переворотами настолько далеки от идеального государства, что путем постепенных преобразований к этому государству нельзя прийти. Платон, как было указано, считает необходимым резкий разрыв с существующими порядками: все граждане старше десяти лет, поскольку они уже заражены вредными государственными идеями, должны быть удалены из города в деревню и превращены в зависимых крестьян, лишенных политических прав; дети крестьян до десяти лет должны быть оставлены в городе; их будут воспитывать философы и создадут из них новое поколение граждан, не зараженных идеями современности.
Государство Платона, о котором он говорит в сочинении того же названия, лишь один из многочисленных образцов социальных утопий, распространенных в его время.33 Как полагал Маркс, источником платоновского государства (кроме аристократических конституций в Греции) послужил Египет с его замкнутыми кастами. Известно, что Платон совершил путешествие в Египет. «Поскольку в республике Платона разделение труда является основным принципом строения государства, она представляет собой лишь афинскую идеализацию египетского кастового строя; Египет и для других авторов, современников Платона, например, Исократа, был образцом промышленной страны».34
Деление на резко разграниченные сословия присуще и учению Платона, но в его учении есть существенные особенности, характерные для философа: его предшественники отделяли крестьян, как более реакционную группу, от ремесленников и предоставляли им несколько больше личной свободы; Платон же в диалоге «Государство» смешивает обе эти группы в один класс «носителей низких душ»; стражи (воины) становятся вторым сословием. Носителем власти в государстве провозглашается высший класс, класс философов. Этим философам свойственна мудрость. Стражи, которым присуще мужество, посвящают себя защите государства от врагов внешних и внутренних. Единственная цель третьего класса — добывать пищу и другие предметы необходимости для граждан, т. е. прежде всего для граждан высших классов. Между первыми двумя классами
резкой границы нет, так как все они обладатели душ, созерцавших некогда мир идей; отнесение к тому или иному из этих классов зависит от личных дарований каждого. Все они живут коллективным бытом, не имея частной собственности. Семьи нет — установлена общность женщин, но особые чиновники заботятся о том, чтобы получалось полноценное породистое потомство.
На долю третьего класса оставлена только та добродетель, которая в греческих социальных теориях считалась основной добродетелью рабов: умеренность, повиновение, добросовестное исполнение обязанностей. Рабов в платоновском государстве нет, так как фактически роль рабов исполняет у него весь демос. Но этот демос должен быть «ручным»; он должен быть доволен своим положением и считать его единственно возможным и наилучшим. О благосостоянии народных масс Платону, в сущности, нет дела: «Остальные граждане, — говорит он, — это дело второстепенное; государству мало дела до сапожников,— что с ними и каковы они. Ему важны стражи; ведь цель государства не доставлять благополучие каким-то сапожникам, а собственное совершенство». Впрочем, и в платоновском государстве народ сохраняет для виду какие-то гражданские права. Иначе, по мнению Платона, в народе может возникнуть опасное брожение. Но это только видимость. «Правительству придется постоянно прибегать ко лжи и обману на благо подданных»,— говорит Платон. Однако, если правитель поймает на лжи какого-нибудь ремесленника, он должен его примерно наказать.
В религии Платон видит прежде всего средство для одурманивания народных масс. Тех, кто оказался бы склонен, как это было в моде в Афинах IV в., сомневаться в самом существовании богов, нужно одурачивать рассказами, будто не было ни одного атеиста, который бы на старости лет не покаялся и не вернулся в лоно религии. Впрочем, ввиду суровых наказаний для всех, не принимающих официальной религии во всех ее подробностях, зараза скептицизма не должна была представлять большой опасности.
В своем сочинении «Законы», написанном в старости, Платон дает другой, по его мнению, более реальный проект государственного переустройства. В основу его были положены спартанские и отчасти древнейшие афинские законы; он также носил, следовательно, определенно реакционный характер. Так, Платон считает необходимой предпосылкой для идеального государства, чтобы оно лежало далеко от моря, чтобы в нем не было разнообразных природных богатств, заманчивых для иностранцев, чтобы в нем не было хорошего строевого леса для ко-
раблей. Он категорически запрещает отдачу денег под проценты (в «Государстве» вообще запрещается употребление денег); ремесленников и торговцев он совершенно исключает из числа граждан. Платон запрещает частную собственность на землю, причем число граждан должно оставаться неизменным. Простой народ не имеет права жить в городе. Платон тщательно изучил конституции самых различных олигархических государств в Греции, и они применены им в его проекте идеального государственного строя, изложенного в «Законах». Таково, например, разделение граждан на цензовые группы, избрание кандидатов от беднейшего класса исключительно богатыми, открытое голосование, штраф за неявку на выборы богатых, подтасовка жребия. Платон не верил в рассказы о загробной жизни с райским блаженством для праведников и муками ада для грешников, но в «Законах» он советует распространять их для запугивания народа. Он советует также распространять среди народа «полезную ложь», будто «праведники всегда счастливы, а злые несчастны». Сам он указывает, что из существующих государственных устройств к его идеалу ближе всего Спарта; ее главный недостаток лишь в том, что здесь на место познания поставлена честь.
Платон оказал большое влияние на развитие идеалистической и религиозной философии. Решающее значение при этом имели, конечно, его реакционные политические взгляды и его идеалистическая мистико-религиозная система; большое впечатление производила высокохудожественная форма изложения, соединенная с аргументацией, кажущейся на первый взгляд строго логичной.
На протяжении всей дальнейшей истории человечества Платон был всегда знаменем мракобесов и богословов, тогда как Демокрит по праву считается отцом научного материализма. Ленин справедливо замечал:35 «Могла ли устареть за две тысячи лет развития философии борьба идеализма и материализма? Тенденций или линий Платона и Демокрита в философии? Борьба религии и науки? Отрицания объективной истины и признания ее? Борьба сторонников сверхчувственного знания с противниками его?».
Научное значение Платона сводится к тому, что, интересуясь математикой как средством для обоснования своих метафизических и политических теорий, он покровительствовал математическим занятиям в основанной им в Афинах академической36
философской школе. Ввиду большой популярности этой школы в аристократических кругах эллинского мира (сюда даже обращались аристократические государства с просьбой написать для них конституции), интерес к математике широко распространился в античном мире.
В организованной Платоном «Академии» впоследствии занимались не только философией в строгом смысле этого слова, а разрабатывались и точные науки, в частности — математика и астрономия и естественные науки, для чего пришлось в ряде вопросов вернуться к позициям Демокрита.
«Законы» Платона были бы немыслимы, если бы автор не был знаком с историей Афин, если бы он не изучал историю греческого, специально афинского государственного права. Всеми этими занятиями Академии заложен был фундамент, на котором ученик Платона Аристотель продолжал, расширял и углублял дело своего учителя.