Наша группа ВКОНТАКТЕ - Наш твиттер Follow antikoved on Twitter
269

Плутарх

Плутарх 1 — один из популярнейших и любимейших писателей во всемирной литературе. Его называли «биографическим Шекспиром всемирной истории». В новое время Плутарх оказывал сильнейшее влияние 2. Его «Жизнеописания» служили образцом для этого рода произведений; из них брали сюжеты для драм (например, Шекспир — для своего «Кориолана» и «Юлия Цезаря»). Они действовали могущественным образом на воображение: его героями увлекались, им стремились подражать; на Плутархе воспитывались целые поколения.
Биография и личность Плутарха. Плутарх родился около 46—48 г. по P. X. в Херонее; следовательно, он был беотиец, соотечественник Гесиода и Пиндара, пред которым он особенно преклонялся. Происходил он из состоятельной уважаемой семьи и получил прекрасное, широкое образование. В молодости Плутарх побывал в Афинах, где слушал философа Аммония; был и в другом центре тогдашней образованности — в Александрии, но недолго; впоследствии посещал и Рим, а также и Италию, частью с образовательными целями, частью исполняя поручения, возлагаемые на него соотечественниками. Здесь он сблизился с лицами, близко стоявшими к императору Траяну. Подобно Полибию, Плутарх преклонялся пред величием Рима и не скорбел, несмотря на весь свой местный патриотизм, об утрате Грецией самостоятельности: в римском владычестве он видел нечто провиденциальное; это владычество, казалось ему, создано было

1 Кроме собраний Дидо и Тейбнера, см. издания: Vitae parallelae С. Sintenis. Bd. I—IV. Leipzig, 1839—1846; важны издания отдельных биографий, например: Plutarch, Pericles / Ed. С. Sintenis. Lipsiae, 1835; Plutarchs Themistokles für quellen-kritishe Uebungen, kommentiert und hrsg. von Ad. Bauer. Leipzig, 1874. О Плутархе см.: Volkmann R. Leben, Schriften und Philosophie des Plutarch von Chaerpnea. Berlin, 1869; Leo Fr. Die griechisch-römische Biographie nach ihrer litterarischen Form. Leipzig, 1901; Busolt C. Griechische Geschichte... III, 2, 727 ff., и в особенности Hirzel R. Plutarch. Leipzig, 1912 (Sen: Das Erbe der Alten).
2 См.: Hirzel R. Plutarch...
270

Провидением, дабы вывести человечество из хаотического состояния, непрерывной борьбы и установить прочный мир и безопасность... Плутарх выучился латинскому языку, но поздно, и владел им, по собственному сознанию, не в совершенстве. Если исключить сравнительно непродолжительные пребывания в тогдашних центрах умственной и политической жизни и временные отлучки, то можно сказать, что всю свою жизнь Плутарх провел в своем родном городе, Херонее. Он был большим беотийским и в частности херонейским патриотом и с любовью служил своей родине, занимая разнообразные муниципальные должности; между прочим, он был архонтом и, может быть, беотархом. Кроме того, Плутарх очень близко стоял к Дельфам и был там жрецом Аполлона, на что есть указания и в надписях 1. Все эти обязанности, в сущности несложные, оставляли Плутарху немало досуга, который он посвящал главным образом философским и литературным занятиям и преподаванию. Время Плутарха — время начинающегося возрождения платонизма, и Плутарх — предшественник неоплатоников 2. Среди любимых занятий, в своем родном городе, в кругу семьи и близких, окруженный почетом и уважением 3, Плутарх чувствовал себя вполне удовлетворенным, счастливым, и мирно дожил до глубокой старости. Он умер 80 лет с лишком, вероятно, в конце 20-х годов II в. по Р. X.

1 Pomtow H. Beiträge zur Topographie von Delphi. Berlin, 1889; id. Fasti Delphici // NJb. 139. Bd. [1889]. S. 551-554; ср.: Никитский А. В. Дельфийские эпиграфические этюды. Одесса, 1894—1895. С. 140,154.
2 Volkmann R. 1,10 ff., 15. О философии Плутарха см. еще: Zeller Ed. III, 2. Abth.; на русск. яз.: Елпидинский Я. Религиозно-нравственные воззрения Плутарха Херонейского. СПб., 1893.
3 Афиняне внесли его в список своих граждан; ему даровано было и римское гражданство; есть известие, что Траян даровал ему звание консуляра и предписал наместнику Ахайи держаться его указаний, а Адриан был будто бы его учеником. Если эти рассказы и неверны или преувеличены, то все же несомненно, что Плутарх занимал почетное положение и пользовался расположением как Траяна, так в особенности Адриана, известного поклонника греческой образованности.
271

Личность Плутарха, его благодушие и гуманность, тот душевный мир и довольство, которым он пользовался, наложили ясный отпечаток на его многочисленные сочинения.
Его сочинения. Плутарх — один из самых плодовитых греческих писателей. Уже в древности «беспредельное число составленных им книжек» (то των συνταττομένων βιβλίων άπειρον) вызывало удивление и соревнование (Suid.) 1. Большая часть его сочинений дошла до нас. Они разделяются на два крупных разряда — на сочинения «Моральные» (Ηθικά, Moralia) и «Биографии».
Moralia. Объем и сюжет т. наз. «Moralia» 2 — самый разнообразный, начиная с философских проблем и кончая наставлениями касательно здоровья. Среди них есть политические сочинения, например, наставления об управлении государством (Πολιτικά παραγγέλματα; Praecepta rei publica gerendae) 3, почерпнутые из истории — из жизни государственных деятелей прошлого; затем — трактат (в отрывках) о монархии, демократии и олигархии, в котором Плутарх отдает предпочтение первой, исходя из современного ему положения.
Есть сочинение, касающееся экономии — Περί τοΰ μη δειν δανείζεσθαι («О том, что не следует занимать»),— в котором рекомендуется простая, скромная жизнь. Довольно видное место среди «Moralia» занимают посвященные разнообразным темам «Застольные речи» (Συμποσιακά). Что касается «Пира семи мудрецов», то принадлежность его Плутарху некоторыми оспаривается; другие полагают, что если это и его произведение, то оно принадлежит поре его молодости (В. Крист). Известный

1 По так наз. каталогу Ламприя всех сочинений Плутарха насчитывается более 200. Каталог этот сделался известен с XVI в., со времени открытия его Höschel'eм, и принадлежит, будто бы, Плутархову сыну, Ламприю; на самом деле он составлен позднейшим византийским грамматиком.
2 Новейшее издание: Bernardakis С. Moralia. Vol. I—VII. Leipzig, 1888-1896.
3 При ссылках употребляется большею частью латинская форма.
272

современный ученый У. фон Виламовиц-Мёллендорф считает его подлинным произведением Плутарха 1.
Для историка важна «Жизнь десяти ораторов», в которой находятся цитаты из документов. Но она едва ли принадлежит Плутарху.
В «Moralia» мы найдем и «Изречения царей и полководцев» (Αποφθέγματα βασιλέων και στρατηγών), по содержанию примыкающие к «Жизнеописаниям», но, по-видимому, не принадлежащие перу самого Плутарха, составляющие, быть может, компиляцию из его сочинений (В. Крист); тут же — о доблестях женщин (Γυναικών άρεταί),— произведение, принадлежность которого тоже спорна, и полуисторическое, полуриторическое рассуждение о славе афинян (Πότερον Αθηναίοι κατα πόλεμον η κατά σοφιαν ενδοξότεροι; De gloria Atheniensium).
Особенно интересен критический трактат против Геродота (Περί της "Ηροδότου κακοηθείας), трактат, о котором приходилось уже упоминать (с. 126) (принадлежность его Плутарху можно теперь считать доказанною). Здесь сказался беотийский патриотизм Плутарха: он возмущен тем, что Фивы являются в изложении Геродота в таком невыгодном свете, и нападает на «отца истории», обвиняя его в пристрастии, искажении истины и т. п. Трактат написан живо и, несмотря на горячность тона, промахи и несправедливость большинства нападок, содержит немало отдельных метких замечаний.
В сочинениях даже на религиозные и философские темы мы находим у Плутарха иногда некоторые любопытные исторические подробности. Например, в диалоге о даймонионе Сократа очень живо изображаются события времени освобождения Фив от спартанцев, собрание заговорщиков и т. п.
«Жизнеописания». Но из всех сочинений Плутарха самые важные — знаменитые его «Биографии», к составлению ко-

1 Willamowitz-Mœllendorff U. v. Zu Plutarchs Gastmahl der sieben Weisen // Hermes. XXV. 1890.
273

торых побудили его другие, как он сам говорит в одном месте (Timol., I). До нас дошло более 20 «Параллельных жизнеописаний» (Βίοι παράλληλοι), называемых так потому, что за каждою биографией греческого героя идет биография соответствующего героя римского. С Тезеем сопоставлен Ромул, с Ликургом — Нума, с Солоном — Валерий Публикола, с Фемистоклом — Камилл, а, например, с Периклом — Фабий Максим. В конце большей части таких парных или параллельных биографий имеется еще особое «сравнение» (σύγκρισις) 1, в котором отмечается, в чем сходны или несходны сопоставляемые герои. Но, кроме «параллельных», у Плутарха есть несколько и отдельных биографий, в том числе Арата. Полагают, что это были более ранние произведения, нежели «Параллельные жизнеописания». Вообще же большая часть биографий написана Плутархом в Херонее, по-видимому, в сравнительно позднюю пору его жизни, но в каком порядке,— сказать трудно, во всяком случае — не в том, в каком они расположены в дошедшем до нас собрании 2: тут, например, на первом месте стоит биография Тезея, между тем как она написана была под конец, после других 3.
Плутарх как биограф. Плутарх как мыслитель не возвышался над духовным уровнем своего века; но он и не ученый исследователь, не историк 4, не критический талант: он — чрезвычайно начитанный, широко образованный дилетант и прежде всего — популярный философ-моралист. С этой точки зрения должны быть рассматриваемы и его биографии. Этический элемент стоит в них на первом плане. Плутарх имеет в виду прежде

1 «Сравнения» эти Р. Гирцель (см.: Hirzel R. Plutarch...) считает постороннею прибавкой.
2 Собрание это принадлежит не самому Плутарху.
3 У Плутарха есть указание, что его собрание биографий делилось на книги; например, у него упоминается, что жизнеописания Демосфена и Цицерона составляли кн. V, Перикла и Фабия — кн. X, Диона и Брута — кн. XII.
4 См.: Штифтар В. Ф. Плутарх как историк // Гермес. 1910. № 11-12.
274

всего истину моральную, а не истину историческую; последняя для него только средство 1: он преследует моральные цели. Отсюда морализирующая тенденция в биографиях Плутарха, отсюда обилие в них этических размышлений. Герои его биографий большею частью — образцы известных качеств, и путем изображения таких образцов Плутарх старается воздействовать на своих читателей и в особенности на юношество 2. Плутарх интересуется своими героями не как историческими деятелями, а как людьми, как личностями, обладающими известными достоинствами или слабостями; он останавливается преимущественно на их человеческих индивидуальных чертах; свойство, характер, ήθος,— вот что привлекает его внимание. Приступая к жизнеописанию Александра Македонского, Плутарх наперед просит читателей не осуждать его, если они не найдут у него подробного изложения всех событий. «Мы пишем не историю,— заявляет он,— а биографию». Часто какой-нибудь незначительный поступок, слово или шутка лучше обнаруживает характер, чем самые кровавые сражения, величайший боевой строй и осады городов. «Как живописцы, не заботясь об остальных частях, стараются схватить сходство в лице и в глазах, в чертах, в которых выражается характер,— так да будет позволено и нам,— говорит Плутарх,— глубже проникнуть в проявления души и таким образом изобразить жизнь каждого» из выводимых героев, «а описание великих деяний и битв предоставим другим». И Плутарх в своем изложении, действительно, опускает многие — даже важ-

1 Gréard О. De la morale de Plutarque. Paris, 1866.
2 Во вступлении к биографиям Тимолеона и Павла Эмилия Плутарх замечает, что сначала он был побуждаем другими к составлению жизнеописаний, но потом и сам пристрастился к этой работе. Ибо в историю он смотрит как в зеркало и стремится уподобить свою жизнь добродетелям своих героев. Это — своего рода совместная жизнь: путем истории мы каждого из них как бы принимаем у себя и созерцаем, какой он великий муж. Большего удовольствия и более действительного средства к улучшению нравов и быть не может.
275

ные — факты или лишь бегло касается их. Во введении к биографии Никия Плутарх замечает, что он событий касается только кратко, да и то преимущественно тех, в которых открывается нрав и настроение лица,— что он составляет не бесполезную историю, а передает такую, которая служит к пониманию характера и нрава (Nic. 1).
Желание дать в биографиях воплощенные образцы тех или других качеств, естественно, вело Плутарха часто к излишней идеализации его героев, к смягчению их темных сторон и вообще к отступлению от исторической правды. Он сравнивает свое положение с положением художника, рисующего портрет с прекрасного лица: если встретится какой-либо мелкий недостаток в наружности, мы требуем, чтобы художник его не пропускал совершенно, но и не передавал тщательно; так и здесь: так как невозможно выставить жизнь человека безупречною и чистою, то нужно с особенною полнотою и в верном изображении представить главные черты; слабости же и ошибки, происходящие от страсти или политической необходимости, следует считать скорее отсутствием какой-либо добродетели, нежели пороком; их следует выставлять в истории не слишком усердно и сильно, а скорее стыдясь за человеческую природу, которая не может представить ничего в чистом виде, ни одного безусловно доблестного характера (Cim. 2). Но иногда Плутарх отмечает и темные стороны своих героев; в некоторых биографиях (например, Красса) такие стороны даже преобладают; иные герои должны служить наглядным примером «дурной и достойной порицания жизни». Плутарх приводит в иных случаях противоречивые свидетельства и отзывы, сопоставляя их, но не всегда примиряя противоречия. Вследствие этого получается какая-то двойственность в изображении лица. Например, Перикл у него является то демагогом, очень не разборчивым на средства для своего возвышения, то образцом бескорыстного государственного деятеля, благородного патриота. При описании борьбы Перикла с Фукидидом, Мелесиевым сыном, у Плутарха проглядывает тенденция, именно та, что первый, т. е. Перикл,— демагог, всячески старающийся приобрести народное расположение, тогда

276

как Фукидид получает тут эпитет «мужа разумного», àvηp σώφρων 1.
Стремление представить исторического деятеля преимущественно как личность, изобразить его характер, схватить его человеческие, индивидуальные черты, которые, по замечанию Плутарха, иногда лучше всего проявляются в незначительном поступке, в каком-нибудь слове или шутке,— это стремление должно было вести к анекдотичности, к погоне за мелочными подробностями, тем более что Плутарх заботится не только о назидательности, но и о занимательности, пикантности рассказа. И действительно, анекдоты, нередко отзывающиеся сплетней, мелочные подробности, чисто личные мотивы, внешние, случайные моменты,— все это занимает весьма видное место в биографиях Плутарха. При отсутствии надлежащей критики (что так часто замечается у Плутарха) слухи и сплетни принимались нередко за факт достоверный или, по крайней мере, приводились наряду с другими данными. Достаточно прочитать несколько глав «Перикла», например, 13-ю, чтобы видеть, какие подробности приводит иногда Плутарх. Своих героев Плутарх не связывает надлежащим образом с их временем, с условиями или обстоятельствами, среди которых они действуют. Он не проникает в глубь причин; обыкновенно он объясняет события самыми мелочными, случайными обстоятельствами. Причинами, например, Самосской или Пелопоннесской войны у него выставляются чисто личные мотивы Перикла, влияние Аспазии и т. п. Вообще, критики, точности и большой степени достоверности нельзя ждать от Плутарха. Он не прочь даже иногда изукрасить события и лица.
«Теория единого источника». Что касается источников Плутарха, то это вопрос весьма спорный. По поводу Аристотеля и Диодора нам приходилось уже упоминать о т. наз. «Einquellentheorie», «теории единого источника». Приверженцы ее

1 Sauppe H. Die Quellen Plutarchs für das Leben des Perikles. Göttingen, 1867 // AGG. 1867. XIII: Бузескул В. П. Перикл. Харьков, 1889. С. 59. Примеч.
277

исходили из взгляда на древних авторов как на дословных переписчиков и думали, что любой текст можно чисто механически разложить на его составные части или источники. В сущности это было распространение на античную историографию того положения, которое с большим успехом применялось по отношению к средневековой, и в Германии, преимущественно в 60-х и 70-х годах прошлого столетия, появился целый легион диссертаций, программ и статей, посвященных определению источников той или другой Плутарховой биографии 1, причем авторы старались, по насмешливому выражению одного немецкого ученого, «для каждой строчки приискать отца» («für jede Zeile den Vater ausfindig zu machen») т. е. отыскать, у кого именно взял Плутарх то или другое известие, ту или другую фразу, и назвать по имени этот источник. Один, например, доказывал, что такая-то глава или фраза взята у Феопомпа, другой с не меньшей уверенностью утверждал, что — у Эфора или Стесимброта; третий называл Фания, Истра или Идоменея и проч. И на подобные разыскания потрачено было немало кропотливого труда, остроумия и находчивости. Но по большей части это была бесплодная работа, «погоня за тенями», лишь своего рода умственная гимнастика. Дело в том, что все подобные гипотезы лишены почвы: большинство авторов, служивших источником Плутарху, до нас не дошло, известно нам лишь по одним именам или по небольшим отрывкам, и при таких условиях пускаться в точные определения, у кого взята та или другая фраза или глава, все равно что решать уравнение со многими неизвестными. Ад. Шмидт дошел, например, до того, что большую часть своей двухтомной монографии о Перикловом веке, т. е. несколько сот страниц, посвятил

1 Из этой массы заслуживают быть выделенными Г. Зауппе (Sauppe H. Op. cit.); Ruhl F. Die Quellen Plutarchs im Leben des Kimon. Marburg, 1867; id. Ueber die Quellen des Plutarchischen Perikles //JclPh. 1868. XCVII; Bauer Ad. Themistokles. Studien und Beiträge zur griechischen Historiographie. Merseburg, 1881; Busolt C. Plutarchs Nikias und Philistos // Hermes. 1899. XXXIV, и его обзоры источников в «Griechische Geschichte»; см. также: Holzapfel L. Untersuchungen über die Darstellung der griechischen Geschichte von 489 bis 413 v. Chr. Lpz., 1879.
278

доказательству, будто главным первоисточником известий об этом веке служит Стесимброт Фасоссий; между тем мы располагаем лишь несколькими жалкими отрывками Стесимброта.
В самой Германии обнаружилась реакция против таких приемов в изучении источников. Одним из первых выступил А. фон Гутшмид 1; затем А. Гольм, Ад. Бауэр, в последнее время Эд. Мейер, высказали немало здравых замечаний 2, и теперь там все менее и менее появляется диссертаций и программ вроде тех, о которых мы говорили выше. Эд. Мейер справедливо говорит, что «мнение, будто древние ученые работали иначе, чем современные, есть басня, принесшая очень много вреда», и представление, будто каждый последующий историк просто списывал своих предшественников, совершенно неверно. Древние историки, по крайней мере лучшие, пользовались обыкновенно многими источниками, комбинировали их, более или менее свободно обращались со своим материалом; качественно их работа отличалась от современной, но это не было механическое списывание.
Если «теория единого источника» («Einquellentheorie») не вполне применима даже к Диодору, то тем менее к Плутарху. Начитанность Плутарха была очень велика. Мы встречаем у него ссылки на большую часть историков, упомянутых в нашем предшествующем обзоре. Говоря вообще, Плутарх пользовался Геродотом, Фукидидом 3, Эфором, Феопомпом (в особенности), Филистом, Тимеем, Дурисом, Полибием, аттидографами Филохором, Андротионом и др., мемуарами Иона, Арата, биографами Гермиппом, Фанием, Аристоксеном, философами Аристотелем и проч., собранием псефизм вроде Кратерова, и т. д. Особенно он был на-

1 В речи, относящейся еще к 1878 г. (см. его: Kleine Schriften).
2 В русской литературе: Мандес М. И. О филологическом методе изучения источников // ФОб. 1898. XIV.
3 Есть несколько работ об отношении Плутарха к Фукидиду: Siemon А. О. Quo modo Plutarchus Thucydidem legerit. Berlin, 1881; Heidingsfeld. Quo modo Plutarchus Thucydide usus sit in componenda Niciae vita. Liegnitz, 1890.
279

читан в поэтах и любил ссылаться на них. Правда, многими из этих источников Плутарх пользуется из вторых рук; в настоящее время, например, считают несомненным, что он непосредственно не пользовался Аристотелевою «Политией», на которую он ссылается. Но это вполне понятно: не говоря уже об обыкновении древних (которым чуждо было понятие плагиата), Плутарх не имел в виду, да и едва ли бы мог каждый раз обращаться к источникам, так сказать, отдаленным, своего рода первоисточникам и с ними справляться, хотя раньше он мог их знать и прочитывать 1. Эд. Мейер принимает за главный источник Плутарха биографическую традицию, биографическую литературу, до нас не дошедшую, в которой были уже обработаны более ранние историки 2. Кроме того, нужно иметь в виду, что по количеству положенных в основу источников Плутарховы биографии могли отличаться одна от другой; так, например, биография Кимона в этом отношении, как и в некоторых других, значительно уступала биографии Перикла. Самая, так сказать, техника составления биографий могла быть неодинакова 3. Наконец, следует заметить, что со своим материалом Плутарх обращался как художник.
Итак, не будем искать у Плутарха точных известий или верных наблюдений, исторической критики, строгого беспристрастия или замечательного по глубине мысли выяснения причин

1 По поводу этого Э. Мейер (Forschungen... II, 22 ff.) приводит сравнения из новейшей историографии: Плутарх, по его мнению, поступал так, как поступил бы какой-либо современный писатель, пишущий биографию, например, Карла V или Фридриха Великого для большой публики; ради этого такой писатель не станет справляться, за немногими исключениями, с оригинальными источниками, хотя бы они были у него под рукою. Э. Мейер ссылается на пример К. Лампрехта (известного автора «Истории немецкого народа»), который откровенно сознается, что для повествовательной части своего труда он пользуется общими сочинениями, например, для времени Карла V А. Г. Баумгартеном и К. Бецольдом.
2 Forschungen... И, 66 ff. Мнение это разделяет и развивает Фр. Лео.
3 Leo F. Die griechisch-römische Biographie nach ihrer litterarischen Form. Leipzig, 1901. S. 155-156,176.
280

событий. Нужно помнить, что он не столько историк, сколько философ-моралист. Для нас Плутарх — неоценимый источник, потому что он нам заменяет утраченную литературу; он пользовался этою обширною литературою, до нас не дошедшею, и передал нам богатый, характерный биографический материал, и притом в увлекательном изложении. О многих именах и деятелях мы узнаем подробности только благодаря Плутарху.

Подготовлено по изданию:

Бузескул В. П.
Введение в историю Греции. Обзор источников и очерк разработки греческой истории в XIX и в начале XX в. / Вступ. ст. и общ. ред. проф. Э. Д. Фролова.— СПб.: Издательский дом «Коло», 2005.— 672 с.
ISBN 5-901841-28-Х
© Фролов Э. Д., вступ. ст., 2005.
© Издательский дом «Коло», оформление, подготовка текста, 2005.



Rambler's Top100