§ 6. Историография античности в других странах Европы (1917 — 1979 гг.)

В Австрии развитие антиковедения после первой мировой войны определялось в принципе теми же общественно-политическими факторами, что и в Германии. Свержение монархии Габсбургов и установление буржуазно-демократической республики смогли содействовать оживлению общественной мысли и научной деятельности, однако тяжкие последствия военного поражения, затяжные экономические кризисы и обусловленное этим обострение социальных отношений блокировали открывавшиеся возможности.

Противоречивые условия жизни определили разные тенденции развития науки. С одной стороны, наблюдались стремления следовать академическим традициям, заложенным наукой XIX в., с другой — усиливалось влияние декадентских и реакционных идей, подготовлявших почву для усвоения нацистских доктрин.

Первая линия была представлена в особенности трудами археологов и эпиграфистов. В послевоенное время австрийскими учеными было продолжено археологическое обследование исторических областей Восточного Средиземноморья, в первую очередь Малой Азии. Особенно важными по размаху работ и значительности результатов были раскопки в Эфесе, которые проводились Австрийским археологическим институтом при участии таких ученых, как О. Бенндорф, И. Кейль, Ф. Мильтнер. Одновременно Австрийская Академия наук продолжала работу по изданию свода древних надписей, найденных на территории Малой Азии («Tituli Asiae Minoris», vol. I — III, 1901 — 1944). С успехом продолжал свою научную деятельность Адольф Вильгельм, чьи многочисленные статьи по отдельным сюжетам греческой и специально

 

аттической эпиграфики непрерывно печатались в трудах Венской Академии.

Вместе с тем в австрийском антиковедении непрерывно усиливались позиции реакционного направления, развивавшегося в русле идей Шпенглера, а затем воспринявшего и идеи нацизма. Включение Австрии в состав гитлеровского рейха (1938) обеспечило этому направлению на весь период фашизма господствующее положение. О характере идей, развивавшихся в ту пору в подпавшем под контроль нацизма австрийском антиковедении, можно судить, в частности, по работам Фритца Шахермейра. В 30-е и 40-е годы этот историк подхватывает и развивает в своих трудах излюбленные положения нацистской историографии о миграции с севера воинственных индогерманских племен и освоении ими неарийского юга и юго-востока, о нордическом типе вождей, выступавших в раннюю пору греческой истории, о вечном противостоянии рас и превосходстве классических античных народов индогерманского корня над неарийцами-семитами и арменоидами.

Освобождение Австрии от фашизма, осуществленное советскими войсками в конце второй мировой войны, и возвращение страны на путь независимого и демократического развития содействовали и здесь возрождению традиционных академических штудий. Вместе с тем итоги второй мировой войны заставили ряд австрийских ученых, которые ранее сотрудничали с нацизмом, до известной степени пересмотреть свои позиции. Показателен в этом отношении пример Ф. Шахермейра, активно продолжающего свою работу и в послевоенное время.

Большая группа работ посвящена Шахермейром древнейшему периоду греческой истории («Древнейшие культуры Греции», 1955; «Минойская культура древнего Крита», 1964; «Эгеида и Восток», 1967). Автор демонстративно отказывается от усвоенного ранее взгляда, что эгейская культура была порождена гением нордической расы, принесшей в результате миграции из Северной Европы в Средиземноморье основные формы материальной культуры. Он придает теперь большее значение местным средиземноморским факторам развития, в особенности культурным взаимодействиям Балканского полуострова с Малоазийским побережьем. Однако решающим моментом в этногенезе греков он по-прежнему считает мигра-

 

цию с севера: явившиеся на рубеже ранней и средней бронзы носители культуры шнуровой керамики и боевых топоров и были теми индогерманцами, которые содействовали оформлению балканского этнического конгломерата в эллинство.

Другая группа работ Шахермейра посвящена проблемам формирования греческого полиса и истории раннеклассических Афин («Ранняя классика у греков», 1966; «Перикл», 1969). Здесь историк по-прежнему подчеркивает ведущую роль аристократической элиты и ее вождей; последние в его изображении выступают исключительными носителями культурного прогресса, защитниками национального и политического единства, строителями гармоничного общества. Показательны в этом плане идеализация афинских аристократических родов Алкмеонидов и Филаидов и их выдающихся представителей Клисфена, Мильтиада, Кимона, отчасти Перикла, а с другой стороны, отрицательное отношение к политикам радикального направления — к Фемистоклу и Эфиальту.

Большой интерес с точки зрения того, как идет переоценка ценностей в австрийском буржуазном антиковедении, представляют работы Шахермейера об Александре Македонском (1949; 1970; 1973). По-прежнему взор историка приковывает к себе исключительно личность Александра, в замыслах и свершениях которого автор ищет ключ к пониманию судеб античного и восточного мира в начальную эпоху эллинизма. Однако в общей оценке этой личности у Шахермейра звучат новые нотки, продиктованные, по его собственному признанию, уроками недавнего прошлого. Всех великих исторических деятелей Шахермейер делит на два главных разряда: на гениев рационального типа, умевших сообразовывать свою деятельность с требованиями и возможностями социальной среды, и необузданных властителей, ставивших свою волю выше общества и в титаническом порыве увлекавших и это общество, и самих себя к неизбежной катастрофе. Замечательным образцом деятелей первого типа Шахермейер считает Филиппа Македонского; напротив, в его сыне Александре он видит титаническое начало, столь же великое, как и ужасное. Воля Александра не считалась ни с чем, а главное, в своем безудержном порыве он разрушил то национальное единство греков и македонян, над созданием которого так много потрудил-

 

ся Филипп и которое одно могло быть прочным основанием великой державы.

Общее критическое суждение о политическом творчестве Александра симптоматично. Однако изменения в самом методе, в подходе к историческому материалу и его интерпретации, по существу, нет: титаническая фигура Александра закрывает у Шахермейера горизонт и лишает его возможности показать глубочайшие закономерности и все богатство исторического процесса.

В годы после первой мировой войны испанская историография античности, как бы преодолевая свое отставание от западноевропейской науки, развивается усиленными темпами. Этому способствуют проводимые в широких масштабах археологические раскопки во многих районах полуострова. В 1931 г. завершается первый этап археологического исследования Нуманции, обрисовавший характер кельтиберийского центра сопротивления римской агрессии. Одновременно была выявлена в деталях система римских укреплений, с помощью которой Сципион Эмилиан задушил Нуманцию голодом.

С 1922 по 1940 г. под редакцией А. Шультена, П. Бош-Гимпсры и Л. Прикота вышло пять томов «Источников испанской историй», содержащих свидетельства античных авторов об Испании с комментариями текстов и их переводом на испанский язык. Выходят дополнения ко II тому латинских надписей Испании, в свое время изданных Т. Моммзеном (CIL, II). Испанский ученый А. Вивес издал и исследовал монеты доримской и римской Испании (1928).

Большим научным событием был выход в 1922 г. монографии А. Шультена «Тартесс», в которой на основании восточных и греческих источников была сделана попытка воссоздания истории древнего государства на территории Пиренейского полуострова. А. Шультен постулировал переселение в Испанию тирсенов и рассматривал Тартесс как тирсенскую колонию, что остается до нашего времени ничем не доказанной гипотезой.

Проблемами древнейшей истории Испании в 20-е годы широко занимался П. Бош-Гимпера. Он воспринял идею немецкого ученого Г. Шмидта об испанском происхождении широко распространенной в Европе археологической культуры колоколовидных кубков и развил ее на новом материале.

 

Франкистский переворот нанес испанскому антиковедению, как и испанской науке в целом, сильный ущерб. На долгие годы было поставлено вне закона изучение истории с марксистских позиций. В работах по истории античной Испании стали явственными националистические тенденции. Ряд ученых вынуждены были эмигрировать. В Мексику переехал выдающийся специалист в области лингвистики и древней истории П. Бош-Гимпера. С 1939 г. его работы выходят во Франции, Англии, Мексике, Бразилии. В них на высоком теоретическом уровне исследуется проблема этногенеза испанской народности. На основании археологических памятников выявлены две волны кельтского вторжения на Пиренейский полуостров. П. Бош-Гимпера внес существенные уточнения в спорную проблему происхождения иберов. Компонентом иберийского этноса он считал североафриканский народ (ибер-бербер), вторгшийся на полуостров в эпоху неолита. Другой точки зрения придерживается Л. Прикот Гарсия. Опираясь на свидетельства античных авторов и данные сравнительного языкознания, он отстаивает старое мнение об идентичности иберов Испании с иберами Кавказа.

Со времени А. Шультена, открывшего проблему древнейшего на территории Испании государства — Тартесса, было сделано многое в изучении тартессийской культуры. Испанские ученые изучили металлургическое и керамическое производство тартесситов, их строительное дело, торговые связи, взаимоотношения с народами глубинных областей Испании. Однако проблема происхождения тартесситов и локализация столицы государства Тартесса остается загадкой.

В годы после второй мировой войны продвинулось изучение финикийской и пунийской колонизации Испании, значительный вклад в которое внесли испанские ученые (особенно А. Гареия-и-Беллидо). Обнаружение финикийских колоний Майнаки и Секси с большим количеством финикийской и протокоринфской керамики дало новый материал для решения вопроса об основании финикийцами колоний на дальнем Западе. Находка больших алебастровых сосудов с именами египетских фараонов Осоркона II, Шешонка II, Такелота II дала точные указания на время заселения финикийцами юга Средиземноморского побережья Испании.

Много внимания уделяется испанскими учеными про-

 

блемам греческой колонизации полуострова, для решения которой наряду с данными литературной традиции все большее значение приобретают археологические материалы. Еще до 30-х годов испанские ученые раскапывали греческую колонию Эмпорион (Ампуриас) и на основании археологических данных пытались воссоздать общую картину фокейской колонизации. В связи с распространением теории «индоевропеизации» средиземноморских регионов особое внимание уделялось вопросам взаимоотношения греков и иберов в области языка. Грекам приписывалась ведущая роль в формировании иберийской народности. С этих позиций освещается колонизационное движение греков в работе Мартина Альмагро (1936).

В предвоенные годы в Барселоне был создан «Институт эллинских штудий», объединивший усилия испанских ученых в разработке проблем греческой колонизации и греческого присутствия на Иберийском полуострове. С 60-х годов он выпускает ежегодник, в котором помещаются также и работы социально-экономической и политической истории Греции. Монументальное исследование по истории греческой колонизации и греческого присутствия в Испании создал А. Гарсия-и-Беллидо (1948; 1956). Его взгляды на торговый характер греческой колонизации, на его хронологию и географию получили широкое распространение среди современных испанских исследователей (М. Дуке, А. Кабо и М. Вигиля). В последнее время наблюдается тенденция отрицания роли греков в формировании иберийского этноса, признается лишь некоторое влияние их на иберийское искусство (например, А. Аррибас, «Иберы», 1965).

Изучение римской колонизации Испании стимулировалось раскопками таких римских колоний, как Италика. В их ходе были установлены основы особенно римского провинциального градостроительства в императорскую эпоху, выявлено влияние Рима как градостроительной модели для провинциальных центров (А. Гарсия-и-Беллидо, 1965).

С конца 30-х годов углубляются исследования, посвященные освободительной борьбе народностей Испании против римских завоевателей. Большой симпатией прогрессивных испанских ученых пользуется предводитель лузитан Вириат. В «Истории Испании» П. Бош-Гимперы и П. Агвадо Блейе он охарактеризован как

 

один «из защитников свободы своей родины против внешней агрессии». Как значительное событие в испанской историографии следует рассматривать появление работы А. Шультена о последнем этапе освободительной войны испанцев в конце I в. до н.э. (1943). С большой тщательностью немецкий ученый, навсегда связавший с Испанией свою гражданскую и научную судьбу, осветил родо-племенную организацию населения Северо-Западной Испании и выявил военные аспекты событий.

Испанские ученые много сделали для обнаружения и публикации новых надписей, относящихся ко всем периодам истории древней Испании. Особенно пополнилась латинская эпиграфика, позволившая на новом научном уровне осветить такие проблемы, как романизация страны, рост городов, социальные отношения, развитие римской провинциальной администрации. В значительной степени на эпиграфическом материале построена первая в испанской историографии «Социальная и экономическая история римской Испании» X. Бласкеса. Сам X. Бласкес является основателем школы испанских исследователей, понимающих значение социально-экономических факторов в истории. Из этой школы вышел молодой испанский ученый X. Мангас, создавший труд о рабах и вольноотпущенниках в римской Испании (1971). Примечательно, что автор видит своей целью обоснование концепции К. Маркса о рабовладельческом обществе на испанском материале. Используя археологическую документацию, X. Мангас показал историческую обусловленность эволюции рабства, выявил характер распространенных в рабской среде религиозных верований. В приложении к книге помещена подборка всех эпиграфических свидетельств о рабах и вольноотпущенниках в римской Испании.

Традиционным для испанской историографии является интерес к римлянам испанского происхождения. Еще X. Фейхе, испанский хронист XVIII в., в своей «Славе Испании» писал с гордостью, что «Испания дала двух Цицеронов — Квинтнлиана и Сенеку, — в то время как Италия произвела только одного, а другие народы и ни одного». Эта же гордость, звучавшая в работах, посвященных «своим» римлянам — Сенеке, Марциалу, Траяну, Адриану, мешает испанским исследователям достаточно объективно подойти к литературному

 

творчеству и политической деятельности указанных персонажей.

В бельгийском антиковедении наиболее широко и полно разрабатывалось два круга проблем, идеология античного общества и история греко-римского Египта. Исследование первого круга проблем в первую очередь связано с именем выдающегося бельгийского ученого Ф. Кюмона. Он продолжал изучение культа Митры: в 1923 г. вышло третье издание его монографии «Мистерии Митры», продолжали интересовать его и общие вопросы распространения восточных культов в Римской империи (в 1929 г. четвертым изданием вышла его книга «Восточные религии в римском язычестве»). Изданы были также «Исследования относительно погребального символизма римлян» (1942) и «Вечный свет» (1949). Совместно с Ж. Биде, Ф. Кюмон подготовил двухтомную работу «Эллинизованные маги: Зороастр, Остан и Гистасп согласно греческой традиции». То обстоятельство, что Ф. Кюмон был ученым, глубоко изучившим проблемы греко-восточного культурного синтеза, заставило французскую Академию надписей пригласить его в качестве руководителя археологических раскопок Дура-Европос. Результаты работ 1922 — 1923 гг. были отражены в двухтомной работе (текст'и иллюстрации) «Раскопки Дура-Европос» (1926). В дальнейшем работы продолжались совместно с Йельским университетом (США), пока через несколько лет Академия надписей окончательно не устранилась от этих работ вследствие финансовых трудностей.

Бельгия была одним из крупнейших центров развития папирологии и истории греко-римского Египта. По инициативе Ж. Канара Университет в Брюсселе и Музей пятидесятилетия приобрели значительные коллекции папирусов, был создан «Египтологический фонд королевы Елизаветы», и с 1925 г. при нем стал издаваться журнал «Хроника Египта». Бельгийские папирологи выступили инициаторами создания Международной ассоциации папирологов (1932), местопребыванием ее центральных органов является Брюссель. Среди весьма многочисленных папирологических исследований наибольшее значение имеет монография К. Прео «Царская экономика Лагидов» (1939). По мнению К. Прео, птолемеевская династия столкнулась в Египте с тысячелетними традициями феодальных отношений, эволюционировавших в

 

сторону частноправовых. Царское хозяйство в Египте должно было обеспечить функционирование государственного аппарата и армии, состоявших главным образом из пришельцев-греков. Поскольку греки привыкли к денежному обращению, а в Египте оно не было развито, регулируемая экономика должна была гарантировать не только поступление доходов, но и превращение части их в монету. Это стимулировало развитие внешней торговли и системы откупов. К. Прео предполагает наличие в Египте государственного капитализма, хотя и весьма своеобразного: стремление к постоянному увеличению объема продукции при отсутствии, в сущности, товарных отношений. В деревне же натуральное хозяйство сохраняло свои господствующие позиции.

Среди работ бельгийских антиковедов, посвященных иным проблемам, необходимо еще отметить книгу О. Якоба «Общественные рабы в Афинах» (1928).

В бельгийском антиковедении послевоенного времени (с 1945 г.) по-прежнему ведущие позиции занимают папирологические исследования, хотя развиваются и другие области антиковедения. В частности, в Бельгии в достаточно широких масштабах проводятся археологические исследования памятников римского времени. Среди открытий бельгийских археологов особенно важно выявление на юге страны системы взаимосвязанных вилл: с одной огромной центральной и рядом более мелких, принадлежащих явно одному и тому же владельцу. Это открытие показало наличие больших единых хозяйственных организмов, сгруппированных по системе отдельных поместий.

Продолжалась научная деятельность К. Прео. В 1947 г. ею была издана монография «Греки и египтяне по архивам Зенона». Можно отметить усиление модернизаторских тенденций в этой ее работе (по сравнению с предыдущими работами). Экономику Птолемеев она считает меркантилистской и сравнивает с экономической системой Кольбера и Фридриха II. Рождение подобной политики в Европе она связывает с возникновением капитализма в аграрных странах. Те же самые условия находит она и в Египте III в. до н. э. Некоторое своеобразие ее позиции, отличие от чисто модернизаторских концепций заключается в том, что она полагает, что в Египте аграрный капитализм естественно приводит к феодальным отношениям.

 

Среди других исследований по этой тематике необходимо отметить монографию Т. Рекманса «Ситометрия в архивах Зенона» (1966), посвященную размерам и характеру хлебного довольствия различных служащих, свободных и рабов в хозяйстве Аполлония. Заслуживает внимания также монография П. Видаль-Накэ (бельгийский ученый, в настоящее время работающий во Франции) «Посевная ведомость в Птолемеевском Египте» (1967). Автор исследует одну из важных сторон экономической практики, существовавшей в Египте этого времени. П. Видаль-Накэ стремится в своих исследованиях использовать марксистскую методологию, в дальнейших своих работах он уделяет основное внимание идеологическим проблемам: отражению в сфере идеологии особенностей социально-экономического и политического строя античного общества.

Бельгийские исследователи большое внимание уделяют изданию (и переизданию) важнейших категорий документов. Можно отметить, в частности, издание М.-Т. Ланже «Корпуса указов Птолемеев» (1964). Большое значение имеет издаваемая В. Перемансом (в сотрудничестве с рядом других ученых) «Просопография Птолемеевского Египта». Сам В. Переманс активно изучает проблемы соотношения этнической и социальной структур в Египте эллинистического времени. Среди работ, посвященных римскому Египту, необходимо отметить монографию П. Мартенса «Государственная гражданская служба и контроль за населением в Оксиринхе в III в. н.э.» (1958).

Голландское антиковедение испытывало достаточно сильное влияние различных школ немецкой науки. Этим, в частности, объясняется большой интерес к экономическим вопросам истории античности. Наиболее ярким представителем голландского антиковедения этого времени был X. Болкештейн (1877 — 1942), профессор университета в Утрехте. Его основная работа «Экономическая жизнь Греции в ее золотой век» вышла в 1923 г. (переиздана в пересмотренном виде Е. Йонкерсом в 1958 г.). В ней автор пытался примирить концепции Э. Мейера и К. Бюхера (заметно в ней также влияние М. Вебера и Циммерна). В отличие от большинства исследователей X. Болкештейн считал, что железные орудия труда не нашли широкого применения в древнегреческом производстве (ввиду якобы большой сложности

 

их изготовления). Он утверждал далее, что в Греции в силу самих природных условий не могла развиться крупная земельная собственность. Для X. Болкештейна не существовало большой социальной разницы между рабом и свободным наемным рабочим. Античные города в первую очередь не центры производства и обмена, а центры потребления (в соответствии с концепцией М. Вебера).

Интерес к экономике нашел выражение и в исследованиях Б. А. Ван Гронингена, издавшего в 1933 г. Псевдоаристотелеву «Экономику» (комментированное издание, считающееся лучшим до сего времени). Ван Гронинген опубликовал также работу «Гимнасиархи метрополий римского Египта» (1924).

Интерес к проблемам античной экономики по-прежнему велик в голландском антиковедении и послевоенного времени. Наибольшее значение среди исследований этого типа имеют работы Р. Богарта, особенно «Банки и банкиры в греческих городах» (1968), которая представляет собой первую попытку дать обобщенную картину деятельности древнегреческих «банков» на всем протяжении времени их существования: от VI в. до н. э. по III в. н. э.

В то же время в голландском антиковедении начинают активно разрабатываться проблемы эллинистической истории. Ван Лохвизен де Леев опубликовала работу «Скифский период» (1949), одно из лучших фактологических изложений политических судеб Северной Индии в эллинистическую эпоху. Заметным явлением стало появление монографии Д. Аалдерса «Политическая мысль в эллинистическое время» (1975), в которой автор детально исследует политические теории, как оправдывающие существующий политический и социальный строй, так и оппозиционные ему.

Однако наиболее заметным явлением стали работы профессора М. Фермазерена относительно различных религиозных систем античного мира. Он исследовал в первую очередь культ Митры. Им был издан 2-томный «Корпус памятников культа Митры» (1956 — 1960), заменивший устаревший уже корпус Ф. Кюмона, вышедший еще в конце прошлого века. На основе этого корпуса им было подготовлено исследование «Митра. История одного культа» (1965), в котором детально прослежены история культа Митры от эпохи его возникновения

 

(еще в эпоху индоиранской общности) до гибели в конце Римской империи, теология, ритуал, место в общественной жизни Римской империи. М. Фермазерен также заново издал находки в нескольких митраистских святилищах, открытых в предшествующее время, но недостаточно изученных. К числу их относятся «Митреум у церкви св. Приски» (1965) и «Митреум в Капуе» (1971). Ему же принадлежит исследование о культе Аттиса (1970).

М. Фермазерен выступил инициатором и организатором важного международного предприятия. Под его редакцией издается обширная серия «Предварительные исследования по восточным религиям в Римской империи». В этой серии вышло уже несколько десятков томов (в издании активное участие принимают и ученые социалистических стран), представляющих собой как чистые публикации, так и исследования по различным вопросам, связанным с этой темой.

Для греческих антиковедов изучение античности концентрировалось главным образом на исследовании Древней Греции, которая воспринималась и воспринимается как часть национальной истории. В историографических изысканиях греческих ученых сформировалось несколько основных направлений, которые объясняются специфическим развитием Греции как малой страны, находившейся много веков под иноземным (турецким) господством, к тому же управлявшейся до самого последнего времени монархическим режимом.

В этих условиях получает преобладание концепция эллиноцентризма, т. е. преклонение перед древнеэллинской культурой и ее откровенная идеализация как оси мирового культурного развития (X. Налгас, К. Вурверис и др.), а также теория эллино-христианства, т. е. подчеркивание близости эллинской культуры и христианского комплекса культурных ценностей, включение достижений греческой культуры в христианскую (И. Теодоракопулос, А. Керамопулос и др.). В русле этих основных направлений в древнегреческой истории исследуются прежде всего культурные аспекты; социально-экономическим отношениям уделяется небольшое внимание. Длительное господство монархического режима обусловило «прохладное», зачастую отрицательное отношение к изучению афинской и древнегреческой демократии, а также к ее вождям (особенно к Демосфену); под-

 

черкивались позитивные стороны аристократических правлений, идеализировались македонские цари Филипп II и его сын Александр как провиденциальные объединители Македонии и разобщенной Греции. Походы Александра на Восток и сущность эллинизма понимаются как распространение высшей греческой культуры на территории извечно отсталого Востока. Традиционная в европейской историографии проблема «передовой Запад», представленный в древности Грецией, а затем Римом, и «отсталый варварский Восток» в греческой буржуазной историографии решается с более консервативных позиций, чем в других национальных историографиях Европы.

Выдающимся представителем прогрессивной греческой историографии стал историк-марксист Янис Кордатос (1891 — 1961). Националистическим концепциям эллиноцентризма и эллино-христианства Кордатос в своих многочисленных трудах противопоставил марксистскую концепцию исторического развития древнегреческого рабовладельческого общества: «Новое введение к Гомеру» (1940), «Проблемы истории греческого языка», (1943), «Сапфо и социальные битвы на Лесбосе» (1945), «История древнегреческой философии» (1946), «Античная трагедия и комедия» (1954) и особенно в «Истории древней Греции», тт. I — III (1955), «Истории эллинистической Греции» (1958), «Истории Греции эпохи римского владычества» (1959) и др. Для Кордатоса характерно внимание ко всем сторонам жизни древних греков, тщательное исследование социально-экономических отношений, политических учреждений, различных проявлений классовой и социальной борьбы; он уделяет много места и замечательной греческой культуре.

Развитие датского антиковедения связано с деятельностью Датского королевского научного общества, являющегося, по сути дела, датской Академией наук. После первой мировой войны оно начинает издавать серии книг гуманитарного цикла, значительная часть которых посвящена античности: с 1918 г. — «Сообщения по истории и филологии»; с 1920 г. — «Сообщения по археологии, искусству и истории». В философской серии большое место занимают работы о Платоне. Тематика трудов по античности в исторических сериях многообразна. В их создании принимают участие ведущие ученые, прежде всего А. Б. Драхман (1860 — 1931). Начал

 

он как филолог-классик. Его первая работа (1887) содержала в себе анализ композиции «Энеиды» Вергилия. Но с 1920 г. он переключился на историю, сначала политическую. На основе тщательно собранных письменных источников он пишет книгу «Сагунт и граница по Эбро в отношениях Рима с Карфагеном (220 — 218)». Затем его 'интерес перемещается в сферу экономики, в частности техники античного производства. В 1932 г. выходит его работа «Древние маслобойки и прессы». В названных сериях участвует и Ф. Поулсен, крупнейший специалист в области римского и этрусского изобразительного искусства.

Известным откликом на вторую мировую войну является книга А. Афцелиуса «Римское завоевание Италии (340 — 264)», вышедшая в 1942 г. Причина римских побед, по мнению автора, заключалась в численном превосходстве, достигнутом с помощью сил римских союзников.

В современной Дании регулярно издаются академические серии книг, выходит журнал «Изучение классики и средних веков». В тематике заметный удельный вес имеют исследования в области социально-экономических отношений и права. Ведущую фигуру представляет собой К.-В. Веструп. Еще в 1933т. он выступил на страницах парижского журнала со статьей о собственности в ранних обществах. В академических сериях ему принадлежат исследования о древнейших формах римского брака (1943), о республике (1947), о раннем римском рабстве (1956). Плодом многолетней работы является его пятитомный труд «Введение в римское право. Сравнительное социологическое изучение. Патриархальное семейное объединение» (1934 — 1954). В этом издании рассмотрены домашняя община как культовое единство, семейная собственность, источники древнейшего римского права и источники сведений о нем. Хотя для Веструпа религия и культ являются важнейшим связующим семейную общину элементом, культ и правовые формы он изучает для характеристики социальной организации в Риме. В двух томах исторической серии рассматриваются К. Ханнестадом эволюция земледельческих ресурсов Италии IV — VI вв. (1962) и О. Моркхольмом — монетное дело в эллинистической Сирии (1963). Продолжая линию исследований античной техники производства, начатую А. Драхман, он издал

 

книгу «Механизация в греческой и римской древности» (1963). Ж. Скидсгаард прослеживает по сочинениям Варрона развитие крупного землевладения в Риме в конце республики. На материале помпейских вилл он изучает размеры и хозяйство римских поместий, сравнивая их с другими видами земельных владений — колонистов и ветеранов начала империи.

Положение Швеции как нейтральной страны в двух мировых войнах открывало большие материальные и политические возможности для участия шведских ученых в исследовании истории средиземноморского региона. Развивая традиции шведской науки конца XIX — начала XX в., шведские ученые после первой мировой войны углубленно занимаются ранними эпохами Средиземноморья.

А. Боетиус (1899 — 1969), основатель Шведского института классических изысканий в Риме (1926), заведующий кафедрой классической филологии и древней истории в Гетеборгском университете, посвятил первые работы греческой истории. Основываясь на данных литературных источников и археологии, он рассмотрел топографию дорийского Аргоса, написал исследование об острове Корфу. Обобщающим трудом его была «Доисторическая Греция» (1927).

В 30-е годы в центре интересов А. Боетиуса были этрусская и римская история и культура. Он раскапывал Ардею, Сан Джовенале, Луну, что позволило ему создать ряд интересных исследований по истории градостроительства и архитектуры древней Италии. Под его редакцией в 1962 г. вышла монументальная работа «Этрусская культура. Страна и народ».

Ученый того же поколения А. Акерстрем (род. 1902) обладает столь же широким кругом интересов: микенская археология, архаическое искусство Греции, раннеиталийская и этрусская археология. К числу важнейших работ А. Акерстрема относится исследование об этрусских гробницах (1934) и труд «Геометрический стиль в Италии» (1941). Оба сохраняют значение сводки материалов и по сей день. Акерстрем подчеркивает особую близость этрусской культуры с Востоком, но не с Малой Азией, а с юго-западом Эгеиды, т. е. с Кипро-Сиро-Родосским регионом. Кроме того, А. Акерстрем принимал участие в раскопках и руководил деятельностью Шведского археологического института в Афинах (1942 — 1956).

 

Выдающимся исследователем истории древнейшей Греции является М. Нильссон, профессор классической археологии и древней истории Лундского университета. В труде «Гомер и Микены» (1933) он пришел к выводу о микенском происхождении греческой мифологии. После дешифровки линейного письма Б этот вывод нашел полное подтверждение. Обнаружив в гомеровских поэмах описания предметов как микенского, так и последующего времени, Нильссон попытался с помощью археологических данных датировать элементы гомеровской культуры. Нильссону принадлежат такие труды по истории греческой религии, в которых религиозные представления связываются им с общественным развитием (1940 — 1961). Выступая против попыток изобразить микенское общество как патриархально-родовое, он ошибочно находил в нем феодальные черты и отождествлял с обществом раннего средневековья.

Большой вклад в изучение Древней Эллады внес А. Фурумарк. Сначала он занимался изучением археологических данных Пелопоннесса. В 1941 г. вышел его фундаментальный труд «Микенская керамика», где собраны все добытые к 40-м годам материалы. Керамика классифицирована и датирована с помощью находок из Восточного Средиземноморья, прежде всего из Египта, изучена их топография. На этой основе дана периодизация элладской культуры II тыс. до н. э., причем наиболее подробно рассмотрен позднеэлладский период. В дальнейшем Фурумарк активно включился в изучение текстов линейного письма А и Б. Анализ пилосских таблиц позволил ему углубить исследование микенской культуры.

В изучении раннеримской истории и археологии велики заслуги Э. Гьерстеда. Предприняв стратиграфические исследования в районе Римского форума и Священной улицы, изучив археологический материал, добытый еще Дж. Бонн и оставшийся неопубликованным, он пришел к выводу, что о Риме как городе можно говорить лишь с 575 г. до н. э., когда были снесены погребения на будущем форуме и это пространство, осушенное с помощью этрусской техники, превратилось в центр экономической и политической жизни обитателей притибрских холмов. Э. Гьерстед дал систематическое описание погребений форума, исследовал фортификационные сооружения и жилища раннего Рима, что создало

 

объективную основу для изучения экономической истории раннего Рима. 575 год до н. э. Гьерстед считает началом не только города, но и царской эпохи, что влечет за собой изменение датирования начала республики (середина V в. до н.э.). Такая интерпретация археологического материала была поддержана шведскими учеными, но отвергнута большинством исследователей других стран (работы 1953, 1956, 1960, 1966 гг.).

На археологическом материале основан труд Г. Экхольма, профессора Упсальского университета. Опираясь на находки римских монет, оружия и других предметов, он уточнил пути римского импорта в Скандинавию и его датировку (1939).

Ученики Гьерстеда ведут интенсивные раскопки отдельных центров Этрурии (Остерберг) и всего Лация (Гьеров). Гёран Гьеров издал 2-томный труд «Железный век Лация» (Лунд, 1966), в котором продолжил на базе новых раскопок исследование Пинцы. В книге дан систематический обзор археологических данных, на основе керамики выделено четыре периода раннего железного века Лация, проведено сопоставление латинских материалов с добытыми в других местах Италии, прежде всего в Этрурии и Риме.

* * *

Период развития буржуазной историографии, который начался после сокрушительного поражения наиболее реакционных сил фашизма и антикоммунизма во II мировой войне, характеризуется дальнейшим распространением марксистско-ленинской идеологии в современном мире, усилением либерально-демократических тенденций. В области историографии эти тенденции проявились в формировании сильного марксистского и близкого к нему направлений в капиталистических странах, распространении неопозитивизма, попытках возвращения к объективному исследованию исторического процесса, в преодолении конечного агностицизма и пессимизма. Эти позитивные тенденции в развитии историографии 40 — 70-х годов проявляются в постоянном противоборстве с реакционно-философскими концепциями, разрывающими единство мирового исторического процесса, отвергающими его закономерность и прогрессивный характер.

 

Огромное воздействие на мировую историографию нашего времени оказывает советская историческая наука и историография социалистических стран. Развитие современной историографии проходит в условиях большого совершенствования научно-исследовательских методов, проникновения приемов исследования естественных наук, колоссального расширения материалов источников и приемов их обработки, постоянного обмена конкретными идеями в научном мире, усиления коллективного характера современного исследования.