Тема 10
В свое время Т. Моммзен сокрушенно заметил: «Во время войны с Пирром (280 г. до н. э. — В. Т.) манипулярный легион уже является в полном развитии; но когда и при каких обстоятельствах совершилось это развитие и совершилось ли оно разом или мало-помалу, уже нет возможности решить» (Моммзен, 1936. С. 416). Да и современные историки предпочитают изучать изумительно совершенный классический римский легион времен Мария и Цезаря, снисходительно третируя долгий и тяжкий путь его становления. Попытаемся же восполнить этот досадный пробел.
Согласно Полибию (Polyb. VI. 19. 7), основу структуры воинских сил Рима в III-II вв. до н. э. составляли 4 легиона по 4200 пехотинцев и 200 всадников в каждом (VI. 20. 8). Он отмечает характерное деление пехоты на 4 категории: велитов, гастатов, принципов (по 1200 человек в каждой) и триариев (600). Каждая категория состояла из 10 манипулов; правда, велиты отдельных отрядов никогда не создавали и придавались каждому манипулу и даже всадническим турмам (Veget. III. 16; 24). Характерные черты «Полибиева» войскового устройства
состоят в том, что различия между категориями воинов определялись исключительно возрастным принципом и опытностью. Принцип этот сохранился до времен Вегеция (1,20); вооружение же у всех них было в основном одинаковым: это шлем, панцирь, длинный щит scutum, меч gladius и два пилума; только триарии носили не пилумы, а гасты. Легковооруженные велиты кроме кожаных щлемов и нагрудников были вооружены только дротиками и пращами.
Гастой (hasta) называли применявшееся в раннем Риме копье длиной до двух метров с наконечником в виде трапеции или листа дерева. Обычно перед боем его метали в противника, но могли использовать его и в ближнем бою. С IV в. до н. э. гастами вооружались лишь триарии, остальные легионеры носили по два пилума. Это было уникальное римское метательное копье от 1,7 до 2 м длиною. Около половины его составлял наконечник из мягкого железа с маленьким острием. Древко соединялось с наконечником железным кольцом или раструбом. Пилумом редко наносили рану противнику, целили главным образом в его щит. При этом пилум вонзался так глубоко, что его невозможно было выдернуть, а согнувшийся железный наконечник лишал врага возможности обрубить его мечом; приходилось бросать щит и вступать в рукопашную с римскими воинами без защиты.
Итак, Полибий описывал войско, структуру которого принято называть манипулярной. Оно состояло из строго фиксированных автономных соединений — легионов. Они в свою очередь базировались на основных тактических единицах — манипулах, состав которых мог меняться, но число их в легионе оставалось неизменным (30), определяя его структурную композицию и боевую тактику. Очевидно, что войсковая структура практически никак не соотносится с общественно-политическими институтами II в. до н. э. А военная организация, формально сохраняя черты гражданского ополчения, уже реально отделилась от общественной структуры.
Данное обстоятельство породило, с одной стороны, кризис общинного милиционного комплектования военных сил (о котором уже упоминалось в прошлой теме), а с другой — снижение уровня военной тактики. Все это вызвало к жизни политические реформы братьев Гракхов, направленные на сохранение и расширение традиционного воинского контингента — свободного крестьянства (Арр. В. С. I. 11.1) — и военную реформу Гая Мария (конец II в. до н. э.). Согласно
последней, армия становилась профессиональной и комплектовалась из всех слоев общества независимо от наличия главного имущества гражданина — земельного надела. Воины, а точнее уже солдаты, стали получать постоянную плату, служили в течение многих лет, рассчитывая по выходе в отставку на ветеранский надел земли. Но главное, легионы армии были разделены теперь на когорты, более крупные войсковые подразделения из трех манипулов, действовавших в сомкнутом строю как мини-фаланга.
Возвращаясь к Полибию, обнаруживаем, что греческий историк заметил и добросовестно отразил в своем сочинении ряд особенностей современного ему римского войска. Те из граждан, чей ценз превышал 10 тыс. драхм (100 тыс. ассов), прибавляли к остальным доспехам вместо нагрудника кольчугу (Polyb. VI. 23. 15). Но эта сумма считалась цензом 1-го разряда по реформе Сервия Туллия, следовательно, некоторые пережитки центуриатной системы оставались и в манипулярном войске.
В науке давно отмечена двойная структура манипула, который, таким образом, не мог быть первичной структурной единицей. По Варрону (Varro. LL. V. 88), формально таковыми были две составлявшие его центурии. Каждая центурия имела своего знаменосца, центуриона и опциона, которые обладали одинаковой властью, хотя на практике манипулом командовал центурион первой центурии.
Примечательно, что и Авл Геллий (Gell. XV. 4. 6) начинает описание вертикальной структуры легиона именно с центурий. Он замечает о том, что в легионе насчитывается центурий — 60, манипулов — 30, когорт — 10. Тем самым подчеркивается, что в войске любого времени центурии занимали определенное, освященное традицией, стабильное место и оставались его основной структурной единицей.
Чтобы прояснить этот вопрос, рассмотрим единственное полное описание войска, точнее, легиона, помещенное Ливием под 340 г. до н. э. в период 2-й Латинской войны (Liv. VIII. 8). Ливий начинает с того, что «прежде войска строились фалангой» наподобие македонской, но «впоследствии были образованы боевые линии из манипулов». Войско было разделено на множество отрядов - ordines. Каждый отряд насчитывал 60 воинов, двух центурионов (!) и одного знаменосца vexillarius (а не signifer, как обычно). Первую линию занимали 15 манипулов гастатов, причем по 20 чел. из каждого манипула были легковооруженными (leves milites), т. е. имели только два
копья — hasta и gaesa, а остальные носили длинные щиты (scutati). За ними следовали 15 манипулов принципов, все со щитами и тяжелым вооружением.
Эти 30 манипулов в целом Ливий называет antepilani, так как тотчас же вслед за их значками (sub signis) располагались другие 15 отрядов (ordines), которые в свою очередь были поделены на три части, состоящие уже не из манипулов, а из «знамен» — vexillum. Первую вексиллу из отборных ветеранов Ливий называет триариями; вторую — рорариями. Она была составлена из людей менее сильных и более молодых. Третья — акцензы — наименее надежный отряд (неясно только, по возрасту или по храбрости). Они занимали последнюю линию (acies).
Далее Ливий описывает тактику этого войска: битву начинают гастаты, в случае неудачи они отходят назад через интервалы между отрядами. Поскольку Ливий применяет здесь слово “ordo", а не «манипул», то логично видеть в них отдельные отряды, а не сплошные ряды, которые обозначаются acies. Последней надеждой легиона, как известно, были триарии, которые во время боя ожидали своей очереди «под вексиллами», стоя на одном колене. Всего в набранном для войны с латинами в 340 г. до н. э. войске Ливий насчитывает четыре легиона по 5 тыс. пехоты (по Полибию, это полный легион) и 300 всадников в каждом, не говоря уже о союзниках.
Действительно, пять линий этого легиона можно было бы соотнести с пятью разрядами Сервиевой конституции. Но следует учесть, что легковооруженные воины 4-5-го разрядов никогда не сражались в боевых рядах, а акцензы принадлежали к 5-му разряду и придавались центуриям первых имущественных классов. Ясно, что они едва ли могли занимать отдельный ряд, тем более даже не в комициях, а в боевых порядках.
Фест, как и Ливий и Варрон, ничего не сообщает о вооружении рорариев, подчеркивая только их способ сражения — до рукопашного боя в мелких стычках: «Адскриптициями назывались те, кто был приписан для пополнения легионов. Называли так и акцензов, потому что они сопровождали войско безоружными. А некоторые — велатов, так как они сопровождали войско безоружными. А иные — и ферентариев, ибо они выступали для сражения таким способом с пращами и камнями, которые метали во врагов. Другие — рорариев, потому что этот род людей, прежде чем боевые ряды
сомкнуться, сражался наподобие льющегося ливня» (Fest. Р. 13 L; пер. мой. — В. Т.). По Варрону, рорарии «скорее просачиваются, чем обрушиваются» (Varro. LL. VII. 58). Не исключено, что он подразумевал «просачивание» рорариев через интервалы между манипулами из задних рядов перед атакой.
Едва ли оправдано отождествление их с еще одной трудноопределимой категорией — ферентариями. Если ферентарии мечут камни с какого-то расстояния, то рорарии ввязываются в рукопашные схватки явно рассыпным строем. Ливий передает, что они либо выбегали вперед между антепиланами, поддерживая часть гастатов, либо же быстро отходили за триариев (Liv. VIII. 9. 14). Последнее более характерно для фаланги, сквозь тесные ряды которой рорарии не могли отступать. Но действовали они как самостоятельный род войск, что в корне отличает их от велитов. Правда, по сведениям источников, велиты появились только в 218 г. до н. э.
Интересны сообщения Ливия и Фронтина. Так как римляне не могли равняться с кампанскими всадниками, то центурион Квинт Невий в войске консула Фульвия Флакка придумал следующее: он выбрал из всей армии наиболее сильных, легких и проворных юношей, снабдил их круглыми щитами меньшего размера, чем пармы конников, и по семи дротиков длиной в 4 фута с железными наконечниками. При нападении вражеской конницы велиты спрыгивали внезапно с лошадей позади всадников и осыпали противника градом дротиков, обеспечивая победу римской коннице. Впоследствии было решено иметь таких легковооруженных велитов и в составе легионов (Frontin. IV. 7. 29; Liv. XXXVI. 4. 4-10; Val. Max. II. 3. 3; Veget. III. 24). Велиты входили в манипулы пехоты и сражались лишь против таких же легковооруженных воинов противника и были вооружены лишь дротиками и щитами, а на голове — кожаная шапка или волчья шкура.
Немалые затруднения вызывают приведенные Ливием термины. Вспомним, что словом “ordo” обычно обозначаются как «ряд», «шеренга», так и «отряд» и еще конкретнее «центурия», но никогда «манипул». Состав в 60 чел. характерен именно для центурии. Кстати, Полибий перечисляет соподчинение таких войсковых единиц, как: ordo, manipulus, vexillum (Liv. VI. 24. 5). Оно аналогично Геллию, у которого на первом месте стоит именно центурия, а на последнем, кстати, когорта, идентичная вексилле Полибия. Таким образом, 60 центурий гастатов и принципов образуют контингент в 3600 чел.
Как видим, при описании войска 340 г. до н. э. Ливий соединял разные этапы перехода от центуриатного войска к манипулярному. Строй триариев был явно сколком старого боевого порядка, еще сохранявшего военное значение, как в свое время всадники в рамках Сервианской конституции.
Вероятно, врага атаковали сомкнутым строем центурий, а не разомкнутыми манипулами. Характерна оговорка Ливия о том, что гастаты в первом ряду строились почти вплотную друг к другу (до 90 см). По смыслу ее можно отнести и к манипулам, и к гастатам в манипулах. Такое построение было характерно для фалангового строя. Первое понимание подтверждает реконструкцию манипулярной тактики английским исследователем П. Коннолли (Connolly, 1981. Р. 128-131), которую можно принять без особых возражений.
Суть ее проста: перед боем в манипуле центурии prior и posterior строились одна в затылок другой, чтобы дать проход из тыла через интервалы велитам; затем, в начале сближения с противником линии гастатов, центурия posterior поворотом по команде «налево-направо» выдвигалась вперед в один ряд с первой центурией и закрывала интервал с соседним манипулом. Тем самым образовывался сплошной фронт; при провале атаки центурия posterior по команде центуриона совершала поворот «кругом и налево» и занимала позицию позади первой центурии, вновь открывая интервалы. И таким вот порядком весь манипул втягивался в тыл сквозь интервалы манипулов принципов, выстроенных аналогичным образом, после чего центурии принципов совершали тот же самый маневр.
Этот вариант реконструкции предполагает обеспечение полного управления частями легиона с помощью четких команд военачальника, трибунов и центурионов каждого манипула и путем несложных маневров. Не будем забывать и ту существенную роль в управлении войском и выполнении им команд, которую играли горнисты и трубачи (cornicines et tubicines), подавая соответствующие сигналы. Не случайно по реформе Сервия они выделены в отдельные цензовые центурии и приданы 5-му разряду (Liv. I. 43. 7).
Существование вексилл вполне объяснимо: они представляли собой переходное звено в формировании войска между центуриатным и манипулярным типами построения. Они могли объединять по три и более центурии и, таким образом, быть протяженнее по фронту, чем
манипулы, а сражались, скорее, в сомкнутом, но не в тесном строю. И это уже была структура более гибкая, чем нерасчлененная фаланга.
Полагают, что окончательное утверждение манипулярного строя завершилось во время 2-й и 3-й Самнитских войн (327-290 гг. до н. э.) и под влиянием тактики самнитов и особенностей сражения на сильно пересеченной гористой местности (Paribeni, 1954. Р. 329; Sumner, 1970. Р. 107). Подчеркнем: именно после изложения реформ Аппия Клавдия Цека 312 г. до н. э. Ливий повторяет характеристику манипулярного строя и его отличия от фалангового: «Македоняне были вооружены круглым щитом clupeus и сариссой; у римлян щит продолговатый (scutum), лучше защищающий тело, и пилум, с лету поражающий сильней, чем копье (hasta). Оба войска состояли из тяжеловооруженных и соблюдали ряды, но если фаланга македонян неповоротлива и однородна, то римский боевой порядок подвижен, ибо составлен из многих частей и может при необходимости без труда и разомкнуться, и снова сомкнуться» (Liv. IX. 19. 8).
С III в. до н. э. легионы превращаются в основные воинские соединения, включающие разные рода войск. В бою легион обычно строился в три боевые линии (acies triplex) гастатов, принципов и триариев шириной фронта от 240 до 400 метров. Манипул с IV в. до н. э. окончательно стал тактическим подразделением пехоты в легионе. Его боевым значком (signum) было изображение ладони, укрепленное на древке (отсюда и название: manus — «рука»).
Членение легиона на самостоятельные отряды-манипулы положило начало внедрению манипулярной тактики. В бою центр или правый фланг римской армии занимали римские легионы, по бокам размещались вспомогательные войска, на флангах — римская конница и конница союзников. Сражение начинали римские велиты или легковооруженные когорты союзников. Конница либо наносила первый удар с целью расстроить ряды противника, либо обходила врага с флангов вместе со вспомогательными частями. Гастаты одновременно метали в противника пилумы, а затем, обнажив мечи, устремлялись в рукопашную схватку. Их поддерживал второй натиск принципов.
Основным преимуществом манипулярного строя являлось ведение боя отдельными разомкнутыми манипулами, что увеличивало гибкость и маневренность боевых порядков. При разомкнутом построении каждый манипул действовал самостоятельно, не было опасности нарушения всего строя, что было смертельно для фаланги.
Сближаясь с противником, манипулы могли смыкать строй, предварительно пропустив в тыл сквозь свои интервалы велитов. Каждая боевая линия получала тактическое назначение, поддерживая или заменяя первую и наращивая удар из глубины боевых порядков.
Во II в. до н. э. римские полководцы научились применять обходной маневр и удар во фланг противника. Так, во время битвы при Заме (202 г. до н. э.) впервые было осуществлено эшелонирование боевого порядка. Иными словами, вторая линия (принципы) построилась поодаль от первой линии (гастатов) и выполнила самостоятельную боевую задачу: обошла фалангу карфагенян с флангов, что решило исход битвы. Сходный прием — удар во фланг противника третьей линией триариев — привел к оглушительным победам Рима при Киноскефалах (197 г. до н. э.) и Пидне (167 г. до н. э.) в войнах с Македонией.
В походе римский легион выстраивался в колонну из трех рядов: гастаты — справа, принципы — в центре, триарии — слева. Одна половина войск союзников двигалась впереди, другая — позади. Авангард и арьергард составляла конница. Таким образом армия была готова поворотом направо мгновенно развернуться к бою в регулярные боевые линии.
Емкую итоговую характеристику организации легиона, пронесенной римлянами через века, дал Вегеций Ренат: «Легион же, имея полное число своих когорт (10) в тяжелом вооружении, т. е. принципов, гастатов, триариев и передовые отборные отряды (антесигнанов), равно и отряды легковооруженной пехоты, т. е. метателей дротиков, стрелков, пращников, баллистариев, имея своих собственных, включенных в свой состав, легионарных всадников, держась одних и тех же предписаний, дружно и согласно укрепляя лагерь, выстраивая боевой строй и ведя сражение, будучи во всех отношениях целостным, не нуждаясь ни в какой внешней помощи, — такой легион обычно может победить какую угодно толпу врагов» (Veget.II. 1; пер. С. П. Кондратьева).
Еще Й. Марквардт высказывал мнение о делении фаланги — аналогично построению манипулярного войска — на гастатов, принципов и триариев, не объясняя, правда, их соотношения с цензовой основой комплектования (Marquardt, 1876. Р. 317). Ф. Альтхайм огрешно проводил прямые аналогии структуры «центуриатной фа-
ланги» с греческой. Он называл воинов 1-го разряда — гоплитами, 2-3-го — пельтастами, а 4-5-го — гимнетами (Altheim, 1951. Р. 90).
Любопытно, что даже столь поздний автор как Вегеций, описывая стандартное боевое построение, в первом ряду помещает принципов, во втором — гастатов, в третьем — триариев (Veget. I. 20). Ливий характеризует «правильное боевое построение» первой половины III в. до н. э. как составленное из трех линий — принципов, гастатов и триариев (Liv. Epit. XI. 5; XXII. 5. 7)). Вероятно, выдвижение гастатов на первую линию произошло к концу III в. до н. э.
Но оправданно и предположение, что само разделение воинов на гастатов и принципов произошло также в эпоху Пунических войн. Именно тогда они составили отдельные линии нового боевого порядка в три линии (acies triplex). В IV же веке из состава «манипулярной фаланги» выделяется категория наиболее молодых и неопытных воинов, вооруженных гастами (Plut. Cam. 40) (в то время как принципы перешли на пилумы). Занимая последние ряды манипулов или когорт, они поддерживали в рукопашной схватке принципов, которые лишались своих пилумов после метания их в противника (Flor. XIII. 18. 7; Frontin. II. 4. 2). С развитием манипулярного строя они могли выделиться в самостоятельную категорию и образовать отдельную боевую линию, сменив гасты на пилумы. Причем их место в «триплексе» до начала II в. до н. э. не было строго определено (окончательно это произошло уже в период Македонских войн).
В источниках встречаются упоминания для V в. до н. э. о триариях (в отличие от других категорий воинов), хотя и очень редко. Впервые они названы так Дионисием, употребившим латинский термин, под 508 г. до н. э. в качестве защитников лагеря, старых и опытных по многим войнам воинов, которые «использовались последними в самых решающих схватках, когда потеряна всякая надежда» (Dionys. V. 15.4). Таким образом, не приходится сомневаться, что из гастатов, принципов и триариев именно последние существовали в центуриатном войске, но не как особая возрастная группа, а как резерв. И хотя они сражались в фаланговом строю, в состав действующей фаланги-классиса они не входили.
В традиции первое точное упоминание о категориях воинов встречается под 350 г. до н. э. Ливий передает, что перед битвой укрепления возводили триарии, а гастаты и принципы приняли бой (VII. 23. 7). Следует проследить изменение тактики войска в данном
описании Ливия. Оно атакует уже не сплошным строем, а клиньями — cuneus (Liv. VII. 24. 7). Этот термин Тацит применял к отрядам германцев (Tac. Germ. 6-7). У Цезаря он сопоставляется с «фалангой» (Caes. В. G. I. 52), поэтому возможно, что в Риме Ливий с его помощью зафиксировал переходный этап от построения сплошной фалангой к манипулярному строю, а именно период формирования вексилл и тактику их ударов в наиболее уязвимые участки фронта противника.
Как можно совместить возрастное деление манипулярного войска с имущественным принципом комплектования воинских сил по Сервиевой реформе? Но учтем, что возрастное деление проходило на уровне юниоров (от 18 до 45 лет) и сениоров (от 46 до 60). При этом первые занимали место в строю в соответствии с имущественным разрядом, от которого зависело их вооружение, а не возрастом. Сениоры же могли привлекаться к гарнизонной службе; они охраняли стены и служили резервом, т. е. выступали в роли триариев (сениоры 1-3-го разрядов).
Возрастное деление манипулярного войска напоминает скорее принцип построения куриатного ополчения царской эпохи. Именно в нем равноправные куриатные отряды размещались рядом друг с другом по фронту. Внутри них единообразно вооруженные (ибо оружием их снабжали род и курия) воины строились по старшинству (подобно гастатам, принципам и отцам семейства — триариям, которых оберегали). Ведь в сражении большое значение придавалось личной силе и опытности, которые в центуриатной фаланге растворялись в сплоченности и сокрушительной мощи гоплитского войска как единого нерасчлененного целого. Менее состоятельные общинники, так называемые младшие члены родов, или клиенты, которые не могли себя полностью вооружить, в качестве легковооруженных занимали последние ряды куриатных отрядов, чтобы создать ударную массу.
В определенном смысле в манипулярном легионе с середины IV в. до н. э. на новой, трибутной основе возродились не только древние щиты типа scutum царского куриатного ополчения, но и некоторые черты куриатного строя, в первую очередь, принцип построения по возрастам и отдельными самостоятельными отрядами. Поэтому самнитская тактика представляла собой закономерный этап в развитии древнеиталийского строя, через который прошел и Рим со
времен Ромула, и была перенесена в него на уже подготовленную почву.
***
Итак, опираясь на анализ данных традиции, можно прийти к заключению, что Сервиева центуриатная реформа породила качественно новую организационную структуру войска. Его базой становятся центурии, прекрасно приспособленные к действию в монолитной фаланге-классисе. Они позволяли разделять ее, исходя из военных потребностей, на необходимое количество соединений, воспроизводящих фаланговую структуру. Это производилось с целью предоставления военачальникам потребных им контингентов, различающихся по численности и составу, для ведения войн на разных театрах боевых действий. Центуриатная фаланга, численность которой широко варьировалась, составляла в Риме ранней Республики (конец VI — середина IV в. до н. э.) основную ударную силу римского войска, что обеспечило на определенном этапе нарастание военной мощи и активную внешнюю политику римской civitas.
Эволюция центуриатного войска теснейшим образом была связана с социальным и политическим развитием Рима. В первой половине V в. до н. э. отряды воинов infra classem (2-3-го цензовых разрядов) были включены в боевые порядки и образовали в них вторую линию «скутатов», поддерживавшую фалангу или действовавшую самостоятельно. В войске, но вне боевых порядков, находились также отдельные отряды легковооруженных, обозначаемых по-разному: акцензы, ферентарии, рорарии — комплектуемые из плебейской бедноты 4-5-го разрядов.
С начала IV в. до н. э. постепенная консолидация патрицианско-плебейского общества в единый гражданский коллектив привела к повышению роли триб и падению значения центурий как войсковых единиц. Снижение роли ценза привело к унификации вооружения, что неизбежно влекло за собой изменение тактики, а следовательно, и боевого построения. Это развитие завершилось окончательной трансформацией манипулярного легиона в основное структурное соединение римской армии и принятием манипулярной тактики боевых действий отдельными самостоятельными маневренными отрядами. Однако все эти кардинальные изменения совершались на базе пронесенного через столетия центуриатного принципа формирования римского войска, заложенного еще реформой Сервия Туллия.
Гибкая система набора воинских сил, постоянное совершенствование тактики, создание уникального вида войскового соединения — легиона, как бы войска в миниатюре, — все это позволило римлянам поднять воинское искусство на недосягаемую для античности высоту, укрепить дисциплину и слаженность действий войска в бою. Закономерным следствием развития военной организации стало распространение власти и могущества римлян на многие народы.