Перипатетики и их современники. Ученики Аристотеля (перипатетики) и их современники обнаруживали большой интерес, с одной стороны, к антикварным исследованиям и данным документальным, к изучению государственного строя и законов, с другой — к биографиям и исследованиям историко-литературным 2. Например, не говоря уже об аттидографах, о которых было упомянуто раньше (с. 193), Кратер составил обширный сборник народных постановлений (ψηφισμάτων συναγωγή) 3, преимущественно — если не исключительно — V века, расположенных в хронологическом порядке. Знаменитому ученику Аристотеля, Феофрасту, принадлежал труд о законах (νόμοι), имевший такое же значение для истории права вообще, как «Политии» Аристотеля для истории политической и государственного права. Феофраст занимался и политическими вопросами: он написал «Политику сообразно времени» или «обстоятельствам» (Πολιτικά τα προς καιρούς, в 4 кн.), по-видимому, отличавшуюся богатым историческим материалом и служив-
шую как бы дополнением к «Политике» Аристотеля 1. Другому ученику Аристотеля, Дикэарху, если держаться текста Цицерона (Ер. ad. Attic, II, 2), принадлежал труд тоже о политиях, подобный Аристотелеву; а в «Жизни Эллады» (Βίος Ελλάδος, в 3 кн.) он представил очерк культурной истории Греции, начиная с «золотого века» и до Александра Македонского. Деметрий Фалерский (или Фалерейский ), одна из интереснейших личностей той эпохи, близкий ученик Феофраста, ставленник Кассандра, правивший Афинами в течение 10 лет (317—307), а затем переселившийся в Александрию, ко двору Птолемеев, и принявший там деятельное участие в основании знаменитой библиотеки 2, явившийся, таким образом, как бы соединительным звеном между прежним культурным центром, Афинами, и новым, Александрией,— этот Деметрий Фалерский был автором многочисленных сочинений, имевших отношение к истории: Хронологического списка афинских архонтов, об афинском законодательстве, об афинских политиях, отчета о его десятилетнем управлении в Афинах, биографии Сократа.
Перипатетики и их современники брались и за более широкие темы: им принадлежали и общие труды по истории Греции, которые, как и большинство исторических произведений того времени, до нас не дошли в целом виде. Так, племянник Аристотеля, Каллисфен из Олинфа, в своих Ελληνικά (10 кн.) 3 излагал греческую историю от Анталкидова мира (387/386) до конца Священной войны
(356/355 г.). Он сопутствовал Александру во время похода его в Азию и описал его подвиги в крайне панегирическом тоне 1. Впоследствии Каллисфену была приписана романическая, сказочная история Александра, которая в первоначальной основе возникла, по-видимому, еще в Александрийскую эпоху, но была развита и дополнена в III в. по P. X., когда господствовал своего рода культ Александра Великого (вспомним, например, Каракаллу и Александра Севера) и увлечение Востоком. Она получила особенно широкое распространение в средние века и была переведена на многие языки (латинский, греческий, армянский, славянский).
«История» перипатетика Дуриса (родом из Самоса, род. ок. 340 г.), ученика Феофраста и впоследствии самосского владетеля, начиналась битвою при Левктрах и доведена была до 281 г. Дурис, кроме того, был автором «Истории Агафокла» и «Летописей Самоса» (ώροι Σαμίων). Он стремился главным образом к изобразительности и занимательности, причем образцом для него служила трагедия. Видное место в его произведении занимали эффектные, театральные сцены и сенсационные анекдоты; одним из главных мотивов, влияющих на ход исторических событий, являлась любовь.
Диилл из Афин (в конце IV и нач. III века) в своей «Истории Греции и Сицилии» являлся продолжателем Эфора и вел изложение от Священной войны до смерти Кассандра (297 г.).
Современнику Аристотеля и первых перипатетиков, Анаксимену из Лампсака, также принадлежала «История Греции» (12 кн.), но более обширная: если верить древним (Diod.,XV, 89), она обнимала почти все деяния как эллинов, так и варваров, начиная с феогонии, происхождения богов, и до битвы при Мантинее. Анаксимену же принадлежали «История Филиппа» (8 кн.) и эпос в честь Александра Македонского 2.
О Тимее, по времени жизни относящемся к этой же эпохе, я говорил уже раньше (с. 188 след.).
Фаний, перипатетик и современник Александра Македонского, писал о пританах Эреса, своего родного города (на о. Лесбосе), о сицилийских тиранах, о последователях Сократа и т. п.— Ученик Аристотеля Клеарх (из г. Сол на о. Кипре) в сочинении под заглавием Βιοι описал образ жизни различных народов и классов населения, а другой позднейший перипатетик Сатир (ок. 200 г. до P. X.) составил «Биографии знаменитых людей», большей частью философов и поэтов.— На поприще этого рода литературы подвизались, впрочем, не одни перипатетики: так, в конце IV и в начале III ст. до P. X. Идоменей из Лампсака, ученик и друг Эпикура, писал о последователях Сократа и о демагогах, приводя пикантные анекдоты и всякие сплетни.
Упомяну здесь также о недавно найденном в числе папирусов из Оксиринха трактате хронологического содержания, излагающем события персидской, греческой и римской истории за 355—315 годы до P. X. по Олимпиадам и архонтам 1.
Источники по истории Александра Великого и его преемников. Но я не имею в виду перечислять здесь всех греческих историков и не буду подробно останавливаться на источниках по истории Александра Македонского,его преемников, диадохов и эпигонов, и вообще эпохи т. наз. эллинизма. Отмечу только некоторые. Тут в числе источников следует прежде всего упомянуть о корреспонденции Александра, хотя не все эти письма 2, конечно, подлинные, и о так называемых царских эфемеридах (βασίλειοι εφημερίδες) 3,— придворном дневнике или журнале, который вел Евмен и который, между прочим, лег в основу некоторых исторических сочинений. Ими
пользовался Птолемей Лаг, писавший свои мемуары. Вообще Птолемей и Аристобул 1, по отзыву позднейшего историка Александра Великого, Арриана,— самые достоверные писатели о знаменитом македонском царе. К ним надо присоединить Hеарха, известного адмирала, которого Александр послал во главе флота исследовать водный путь от Инда до Евфрата и который в знаменитом рапорте, или отчете о своем плавании сообщает сведения, касающиеся и похода сухопутного войска. К числу историков Александра Великого принадлежат также Клитарх, писавший в конце IV в., Каллисфен, о котором уже упомянуто, и известный географ Страбон. Об Александре Македонском во времена императора Клавдия писал — на латинском языке — Квинт Курций Руф (Historiarum Alexandria Magni libri X), стремившийся к внешнему, риторическому эффекту, но сохранивший известия из источника, оппозиционно настроенного к Александру. Большая часть сочинения Квинта Курция сохранилась.
Нашим главным источником по истории Александра Македонского — кроме Диодора и Плутарха — служит Арриан, писатель уже II века по Р. Х., который пользовался преимущественно Птолемеем и Аристобулом. Его «История Александра», написанная на греческом языке (в 7 кн.), дошла до нас 2 (другой большой труд Арриана — «История времени после Александра» — утрачен) 3. Арриан — подражатель Ксенофонта. Это видно даже из заглавия его «Истории Александра», которую
он назвал Άνάβασις Αλεξάνδρου, в подражание Ксенофонтову «Анабасису». Подобно Ксенофонту, он очень интересовался военным делом; подобно ему, он писал и об охоте... 1
Историю диадохов и эпигонов 2 написал Иероним из Кардии, соотечественник и верный сторонник Евмена, занимавший влиятельные должности, прекрасно знавший политические и военные события того времени, в которых он принимал деятельное участие; в его распоряжении были официальные источники, мемуары и т. п.: в ту пору не было редкостью, что видные деятели писали свои воспоминания. Кроме мемуаров царя эпирского Пирра и раньше уже упомянутых — Птолемея Лага, следует в особенности отметить обширные (более нежели в 30 кн.) «Воспоминания» Арата Сикионского, известного полководца Ахейского союза.
Современник и противник Арата, Филарх, написал «Историю Греции» (в 28 кн.), служившую как бы продолжением труда Иеронима из Кардии: она обнимала приблизительно 270—220 гг. Полибий, не сочувствовавший Филарху и державшийся иных воззрений, отмечает его страсть к необычайному, чудовищному, любовь к
чувствительным или трагическим, ужасным сценам. Полибий называет это «женскою чертою» (II, 56).
Представители александрийской образованности. Александрийская эпоха, как известно, характеризуется упадком творчества. В области историографии — это период по преимуществу собирания материала, кропотливого труда, узкой специальной учености, гоняющейся за мелочами, за подробностями. Зато богатые книгохранилища, подобные библиотекам Александрии и Пергама, в которых было собрано все, что произвела греческая мысль в области литературы и науки 1, давали полную возможность удовлетворить этот интерес к кропотливому изучению прошлого, и история переходит большею частию в руки грамматиков.
Так, главного представителя спартанской историографии, Сосибия из Лакедемона, автора сочинения Περι των εν Λακεδαίμονι θυσιών и χρόνων αναγραφή, где в основу хронологии положены списки спартанских царей и победителей на Карнейских празднествах, обыкновенно принимают за одно лицо с грамматиком Сосибием 2, жившим в Александрии при Птолемее II (285—246). Известный ученый, александрийский библиотекарь Каллимах составил т. наз. «Таблицы» (πίνακες), в 120 книгах, представлявшие реестр представителей науки и различных родов литературы, с указанием заглавий их сочинений, объема и проч. Он «поставил своею задачею пересмотреть, привести в стройную, отвечающую научным требованиям систему и регистрировать все произведения греческой литературы и греческой науки,— другими словами, выразить осязательно, при помощи наглядной формулы, всю силу научной и литературной производительности греческой нации» (А. Н. Деревицкий). На поприще историографии немало подвизались его ученики (т. наз. «Каллимаховцы»), например, Истр, Гермипп из Смирны (ок. 200 г. до P. X.), составивший списки Аристотелевых и Феофрастовых трудов и биографии знаменитых людей; биография-
ми этими много пользовались позднейшие авторы. А один из главных представителей Пергамской школы в историографии того времени был Антигон из Кариста 1 (III в.). Ему принадлежали «Исторические воспоминания» (ιστορικά υπομνήματα и биографии философов (βιοι φιλοσόφων); в этих биографиях Антигон давал живые и более или менее верные характеристики представителей разных философских направлений, своих современников, которых он большею частью лично знал, в том числе скептика Π иррона, академика Аркесилая и стоика Зенона. Кроме того, Антигону приписывается «Собрание странных историй» (Ιστοριών παραδόξων συναγωγή).
Типичными представителями сухой, но громадной эрудиции являются такие — правда, позднейшие — авторы (уже римской эпохи), как Александр Полигистор (современник Суллы), о котором Свида говорит, что он написал больше книг, чем можно пересчитать, и грамматик Дидим, современник Цицерона 2, также отличавшийся необыкновенным трудолюбием и плодовитостью.
Но в числе представителей Александрийской образованности был и такой ученый, как знаменитый Эратосфен 3 (275—195 гг. до P. X.). Его имя должно быть отмечено также и среди историков: его можно назвать творцом исторической хронологии как научной дисциплины. В своей «Хронографии» 4 Эратосфен дал хронологическую таблицу5 и обзор эпох истории. Здесь он применил методические приемы и, установив Троянскую эру, от нее ведет свою
хронологию 1.В связи с этим стоят его занятия над списком победителей на Олимпийских играх, которому он посвятил специальный труд (Όλυμπιονικαι).