149

В.П. Яйленко

ОЧЕРКИ ЭТНИЧЕСКОЙ ИСТОРИИ СКИФИИ В IV в. до н.э.*

1. МИГРАЦИЯ АГАФИРСОВ И БУДИНОВ НА РУБЕЖЕ V-IV вв. до н.э.1

Описанное Геродотом по состоянию на третью четверть V в. размещение народов Скифии частично сохранялось и в IV в., а частью изменилось, как показывает сравнение с данными Эфора2. Согласно Эфору (FGrH. 70. Fr. 158), первыми у Истра живут карпиды, затем пахари вблизи невров, обитающих до земли, пустынной вследствие холодов. По переходе на восток через Борисфен в Гилее живут скифы, над ними к северу обитают георгои, еще далее к северу следует обширная пустыня, за которой живет свирепое племя андрофагов. По переходе через реку Пантикап обретаются лимнеи и множество других безымянных племен, прозываемых номадами; часть их, саки, поселились в Азии. Славнейшими из номадов называют племена савроматов, гелонов и агафирсов.

* Работа выполнена при финансовой поддержке РГНФ, проект №03-01-00684а.
1 Предлагаемые вниманию читателя три очерка — часть нашей работы "Очерки этнической и политической истории Скифии ГУ—III вв. до н.э.", которая в полном виде будет опубликована в инициированном A.A. Масленниковым сборнике статей "Ольвия, Боспор, Скифия". Тут ввиду недостатка места текст очерков сокращен за счет литературы. Здесь и далее все даты — до н.э.
2 Наиболее поздние даты "скифского логоса" Геродот относятся к 430-м годам (фракийский царь Ситалк, выдавший бежавшего к нему брата скифского царя, правил ок. 440-424 гг.). Литературу вопроса см.: Алексеев A.A. Хронография Европейской Скифии VII - IV вв. до н. э. СПб., 2003. С. 222 и след. Интересующие нас фрагменты 4-й книги "Всеобщей истории" Эфора "Европа" сохранены писателем II —I в. Псевдо-Скимном (841-852, 874-885 = SC. I. Р. 89-90) и еще полнее безымянным автором "Перипла Черного моря", составленного в V в. н.э. (Ps.-Arr. Per. 75 = SC. I. P. 281 - 282) : оба ссылаются в описании Скифии на Эфора. Труд Эфора завершен событиями 340 г., поэтому его описание Скифии, несколько отличное от геродотовского, дает ее этнический состав для середины IV в.

150

Рис. 1. Народы Скифии по Эфору и Аноному его круга

151

Сопоставление информации Эфора и Геродота дает следующую картину (рис. 1) 3. На левобережье Нижнего Дуная фигурируют неизвестные Геродоту карпиды, в системе Эфора занявшие место алазонов (их Геродот помещал перед пахарями); им принадлежат западно- и восточноподольская группы скифских археологических памятников4. Последние отличаются временной дифференциацией: курганы и поселения Западного Подолья относятся к VI—V вв., а в Восточном Подолье одни курганы и городища относятся к VII—V, другие к IV—III вв.5 Отсюда следует вывод о некоторой смене населения местных ранних центров другим населением того же скифского круга на рубеже V—IV вв.
Описание народов левобережного Поднепровья у Эфора в основном повторяет данные Геродота, но с примечательными отличиями. Живущие на левобережье Нижнего Днепра к северу от Гилеи георгои Эфора — те же георгои Геродота, которых он называет также скифами-борисфенитами, обитающими над Гилеей. Ввиду того что Эфор в описании населения днепровского левобережья опирается на данные Геродота, его безымянные "скифы, населяющие к востоку по переходе через Борисфен так называемую Гилею" равнозначны скифам-борисфенитам Геродота. Последний отмечает, что георгои живут к северу от Гилеи, из чего можно сделать вывод, что они не жили в Гилее (в другом месте он же указывает, что георгои обитают между Борисфеном и Пантикапом, который течет через Гилею, — IV. 18, 54). Во времена Геродота Гилея входила в состав территории Ольвийского полиса, однако, по Эфору, в Гилее обитают скифы; следовательно, в промежутке между геродотовской и эфоровой традициями, т.е. между 430 — 340-ми годами, Гилея была отнята у ольвиополитов скифами-борисфенитами. Опустевшая с начала V в., хора Ольвии возрождается с начала IV в., и там появляются скифские памятники.
Дальнейшие сведения Эфора лишь частично могут быть согласованы с данными Геродота. Его номады, обитающие к востоку от Пантикапа, соотносятся с номадами Геродота (IV. 19), кочевавшими к северу от "свободных скифов" между Пантика-
3 Методику интерпретации данных Геродота по этногеографии Скифии выработал Б.А. Рыбаков (Геродотова Скифия. М. 1979), системно сопоставивший археологические культуры скифского времени с известиями Геродота о размещении скифских народов. На основе его методики и при учете полученных им твердых результатов нами была предложена скорректированная идентификация археологических культур и народов геродотовой Скифии (Яйленко В.П. К вопросу об идентификации рек и народов геродотовой Скифии // Советская этнография. 1983. №

1. С. 54 и след., С. 57 (карта, с которой и сопоставляются здесь известия Эфора).
4 Яйленко В.П. К вопросу об идентификации... С. 60 — 61.
5 Иллінська В.А., Тереножкін О.І. Скіфський період // Археологія Української PCP. Київ. 1971. Т. 2. С. 94- 100.

152

пом и Танаисом, т.е. между верхним течением Конки и низовьями Северского Донца6. Однако Эфор дает более полные сведения о номадах — в его представлении к их числу принадлежат саки, поселившиеся в Азии, а "славнейшими из номадов" были савроматы, гелоны и агафирсы. Савроматов он размещает там же, где и Геродот — в Азии, за Танаисом; видимо, и гелоны, которые, согласно Геродоту, жили в земле будинов, у Эфора не изменили своего места обитания (гелонам и будинам принадлежат посульская и северскодонецкая группы скифских памятников). Что до агафирсов, то, если буквально придерживаться текста, они как составная часть номадов располагаются к востоку от Пантикапа. Это противоречит указаниям Геродота на трансильванско-южнокарпатскую локализацию агафирсов — в их стране течет река Мареш (IV. 48), они соседи невров, т.е. волынцев (IV. 100, 125). Однако мы располагаем еще одной основательной традицией, которая размещает агафирсов к востоку от Борисфена и к северу от Меотиды. Развивающая геродотовские и эфоровские представления об этногеографии Скифии, эта традиция представлена несколькими фрагментами какого-то сочинения о Скифии, сохраненными Плинием Старшим и Мелой. Рассмотрим эти фрагменты.
Плиний пишет (HN. IV. 88): "От Тафр вглубь материка обитают авхеты, у которых начинается Гипанис, невры, у которых (начинается) Борисфен, гелоны, фиссагеты, будины, басилиды и темноволосые агафирсы. Над этими — номады, затем антропофаги, от Бука же над Меотидой (живут) савроматы и исседоны". Здесь в геродотовско-эфоровскую в целом картину размещения народов для их локализации впервые вводятся в качестве географического репера Тафры (Перекоп) и Бук (Сиваш)7. Бук служит географическим репером и в другом фрагменте, уточняющем локализацию агафирсов (Mela. II. 2): "Её (Меотиды) изгиб рассекает река Бук, обходят агафирсы и савроматы, называемые гамаксобиями, ибо вместо домов (они) пользуются телегами"8. Сюда же примыкают пассажи Плиния (ΗΝ. IV. 84)

6 Яйленко В.П. К вопросу об идентификации... С. 59.
7 Детализованность географического описания Скифии не позволяет согласиться с М.В. Скржинской (Северное Причерноморье в описании Плиния Старшего. Киев, 1977. С. 49 и след.) в том, что данный отрывок восходит к догеродотовской традиции. Его датировка определяется послегеродотовской и близкой Эфору последовательностью расселения племен, которые, как и реки (Гипанис, Борисфен), перечисляются с запада на восток.
8 Здесь изгиб Меотиды, рассекаемый рекой Бук, — это Сиваш с впадавшей в него в древности рекой Молочной-Буком (Plin. HN. IV. 84: Ptol. Geogr. III. 5. 3 — 4). Во фрагменте Плиния Бук и Меотида служат реперами для локализации савромат и исседонов, во фрагменте Мелы вместо последних фигурируют агафирсы. Тут нет противоречия: исседоны — обитатели Задонья, а агафирсы и сарматы живут у северного побережья Меотиды.

153

и Мелы (II. 4), аналогичные по содержанию и, следовательно, выписанные из одного и того же источника 9. Судя по содержанию приведенных фрагментов, наш анонимный источник вобрал в себя геродотовскую традицию о составе народов Скифии и новые представления об их локализации, впервые представленные у Гиппократа и Эфора, а также неизвестные этим предшественникам детали этногеографии Скифии. В приведенных фрагментах к эфоровской традиции относятся общая схема локализации скифских народов, размещение агафирсов и савроматов к востоку от Пантикапа, а также описание нравов упоминаемых народов10. Однако данные фрагмен-

9 Mela. II. 4: "Затем море подходит к берегу и до расстояния 5000 шагов от Меотиды, постоянно следуя за удаляющимися берегами, придает вид почти острова местности, занятой сатархами и тавриками. Местность между Болотом и заливом называется Тафры, а залив Каркинитским. При нем лежит город Каркина, омываемый двумя реками Герром и Гипакаром, которые вливаются одним устьем, но вытекают из разных источников и в разных местах — Герр течет между басилидами и номадами, а Гипакар по земле номадов"; Plin. HN. IV. 84: "Море выдвигается большим заливом так, что от Меотиды отстоит всего на 5000 шагов, и омывает обширные пространства и земли многих народов. Этот залив называется Каркинитским. Здесь же река Пакирис, города Навар и Каркина. Само озеро Бук скалистым хребтом отделяется от Корета, залива Меотийского озера. Оно принимает реки Бук, Герр и Гипанис, текущие с разных сторон; именно Герр отделяет басилидов от номадов, а Гипанис течет через земли номадов..." (SC. II. Р. 120, 173). Басилиды упоминаются также у Мелы (II. 11) в рассказе о нравах народов Скифии. На общность всех упомянутых фрагментов Мелы (II. 2, 4, 11) и Плиния (HN. IV. 84, 88) указывает то, что только здесь царские скифы называются басилидами, именно здесь впервые введены в качестве географических реперов Скифии Бук и Тафры (реку и озеро Бук упоминают помимо Мелы и Плиния лишь поздние авторы — Птолемей, Маркиан, Валерий Флакк, Тафры - Стефан Византийский, племя тафриев — историк времени Митридатовых войн Каллистрат и Страбон). Укажем основные общие моменты названных фрагментов Плиния и Мелы: IV. 88 и II. 2, также IV. 84 и II. 4 - обе группы связаны между собой упоминанием басилидов, Бука и Тафр; фрагмент II. 11, как сказано, примыкает к обеим группам, так как в нем названы басилиды.
10 Обрисовав этногеографию Скифии, Мела дает характеристику нравов ее народностей (II. 9 — 15), в чем безусловно следует Эфору, у которого книга "Европа" завершалась именно таким образом (FGrH. 70. Fr. 158 = Ps.-Arr. Per. Ponti Eux. 49; Ps.-Scimn. w. 835-836). Перечислив народы Скифии от карпиан до андрофагов (что мы изложили в начале статьи), Эфор продолжает (SC. I. Р. 89): "По ту сторону Пантикапа живет племя лимнеев и многие другие безымянные, прозываемые номадами; они весьма благочестивы, ни один из них никогда не нанесет обиды живому существу" и т.д. Это пересказывает и Страбон (VII. 3. 9). Свидетельства об описании Эфором нравов скифских народов позволяют думать, что соответствующий раздел сочинения Анонима, приведенный у Мелы (II. 9—15), в определенной мере заимствован у Эфора, за исключением неизвестных Эфору сатархов, асиаков и басилидов.

154

ты не принадлежат Эфору, поскольку упоминают неизвестных ему басилидов и вводят отсутствующие у него географические реперы; вместо расплывчатой эфоровской локализации агафирсов Аноним точно размещает их у северного побережья Меотиды. На наш взгляд, басилиды появились на левобережье Нижнего Поднепровья сразу после 339 г. (см. § 3), что, наряду с зависимостью от Эфора, дает основание видеть в авторе данного сочинения его младшего современника (в дальнейшем будем именовать его Анонимом эфоровского круга)11.
Выселение агафирсов, точнее их части, из очерченного Геродотом ареала увязывается с археологическими данными. Им принадлежит группа позднегальштатских памятников VI — Vвв.: Бырсешты-Фериджиле в Трансильвании, Молдавии, южном и восточном Прикарпатье, также на Подолии; в основном они существовали с 550 по 450 г. По хронологии А. Вульпе, к завершающему этапу относятся три субфазы — вторая половина V в., конец столетия и время около 400 г.12 Конец культу-

11 На наш взгляд, этот Аноним — Тимонакт, о котором схолиаст к "Аргонавтике" Аполлония Родосского (ad IV. 321-322) сообщает: «55 народов Скифии описал Тимонакт в первой книге (сочинения) "О скифах"». Далее схолиаст приводит выписку из этого сочинения: "У Синдской равнины Истр разделяется на рукава и одним впадает в Адриатику, а другим в Черное море". Эта схолия сделана к упомянутым Аполлонием синдам в перечне прочих народов Нижнего Подунавья — сигиннов, гравкенов, смешанных фракийцев и скифов. Полукровки от смешения фракийцев и скифов могли появиться после прихода скифов Атея в Добруджу в первой половине IV в. (см. § 2), что и объясняет появление тут синдов и перенесенного из Синдики названия "Лаврийская равнина", также упоминаемого в "Аргонавтике". Подробней см.: Яйленко В.П. Вотив Левкона I из Лабриса // Древности Боспора. М., 2004. Т. 7. С. 440 и след. Тимонакт - писатель IV- III вв., ему принадлежат также сочинения "Скифика" и "Сикелика", от которых сохранились фрагменты (FGrH. 842 (Т. III С. Bd. 2. Leiden, 1958. S. 928 - 929) = SC. I. P. 888). Фрагмент о Лаврийской равнине в Синдике (= Schol. ad IV. 321) Φ. Якоби ошибочно отнес к Гелланику (FGrH. 4. Fr. 69), в действительности он принадлежит Тимонакту. См.: Яйленко В.П. Вотив Левкона I... С. 440. Примеч. 4. С. 441. Примеч. 4. Знание Тимонактом подробностей географической номенклатуры Скифии (Лаврийская равнина в Синдике) соответствует введению новых названий в Скифии нашим Анонимом. Менее вероятно отождествление Анонима с Теопомпом (377 — 320 гг.), интересовавшегося варварскими народами. Однако сведения о Скифии в его "Истории Филиппа" скудны — упоминаются только Гермонасса, народ аханы близ Скифии и напиток скифов гиппака (SC. I. Р. 371). Это выдает в Теопомпе знатока скифских реалий, но их немного.
12 Vulpe A. Necropola Halstattiana de la Ferigile. Bucuresti 1967. P. 205; Idem. Archaeologischen Forschungen und historische Betrachtungen über das 7 bis 5 Jh. im Donau-Karpatenraum // Memoria antiquitatis. Acta Musei Petrodavensis. 1970. T. 2. P. 169; Mihailescu-Bîrliba V. The Akinakai of Moldavia. A New Discovery // Thraco-Dacica. Bucuresti, 1976. P. 116. Согласно А. Вульпе, агафирсы по происхождению иранцы, поначалу обитавшие

155

ры агафирсов на рубеже V—IV вв. датирует уход части их из региона. Новое место их обитания указывают Эфор и наш Аноним — у Перекопа, рек Молочной, Конки и северного побережья Азовского моря.
Еще два отличия описания Скифии у Эфора от Геродота — отсутствие будинов и царских скифов. Это обстоятельство могло быть обусловлено как действительным их отсутствием в труде Эфора, так и тем, что Псевдо-Скимн опустил их по каким-то соображениям в своей парафразе его труда. Однако в таком случае придется признать, что Псевдо-Скимн и безымянный автор "Перипла Евксинского Понта" в согласии друг с другом почему-то игнорировали их, а это делает подобное предположение неприемлемым. Решение вопроса дают иные источники, которые показывают, что будины и царские скифы действительно выселились из Скифии и их уход был важным обстоятельством для исторических судеб региона. Этот вопрос мы исследуем далее (см. § 3), здесь же рассмотрим свидетельства источников, подтверждающие выселение будинов из Посулья и верховьев Северского Донца в Нижнее Подунавье. Миграция будинов, вероятно, была следствием натиска сармат, начавших переселение на правый берег Танаиса не позднее первой трети IV в.13
Меотида как граница скифов и сармат, Европы и Азии, известна Геродоту и Гиппократу, однако савроматы, по словам

в Северном Причерноморье, но вытесненные скифами на запад: в культуре Бырсешты-Фериджиле основные элементы культуры скифские, как и на Подолии, в Молдавии, в бассейне Мареша; культуре Бырсешты-Фериджиле очень близки памятники Подолии и куштановицкой культуры Закарпатья. В румынской литературе исчезновение археологических памятников агафирсов объясняется ассимиляцией их гетами ко времени Геродота и окончательно — к рубежу V—IV вв. (Vulpe Α. Necropola... Р. 208), а в трансильванском Семиградье на Мареше, согласно В. Васильеву, около 450 г. (Vasiliev V. Scitii agatirsi ре teritoriul Romaniei. Cluj. 1980. P. 174). Свидетельства Эфора и Анонима его круга указывают, что историческая судьба агафирсов Трансильвании, Южных Карпат и Молдавии была сложнее — часть их инкорпорировалась в местное гетское население, другая часть ушла в Северное Причерноморье на рубеже V — IV вв. Что не все агафирсы ушли, свидетельствует, к примеру, прозвище "Агафирс" у рабов и вольноотпущенников трансильванского происхождения, начиная со времени Августа. См.: Колосовская Ю.К. Агафирсы и их место в истории племен Юго-Восточной Европы // ВДИ. 1982. № 4. С. 48-49. Вероятно, часть их некогда перешла во Фракию: согласно Стефану Византийскому (s.v. Άγαθύρσοι), "агафирсы - народ (обитающий) ближе к Гему" (совр. Стара Планина в Болгарии). О перекочевках гелонов см. далее.
13 Обзор литературы и источников см.: Мошкова М.Г. Краткий очерк истории савромато-сарматских племен // Степи европейской части СССР в скифо-сарматское время. М., 1989. С. 154 и след., 162 и след.; Maксименко В.Е. Сарматы на Дону. Азов, 1998. С. 74 и след.

156

Гиппократа, "обитают около озера Меотиды... в Европе" (De flatibus. 20, 24 = SC. I. P. 57, 59). В согласии с Гиппократом часть сармат размещает в Европе и Псевдо-Скилак, также отмечающий, что "народ сирматы и река Танаис разделяют Азию и Европу" (Per. 68 = SC. I. P. 85. Мы даем перевод без учета излишней конъектуры Г. Нибура). Эти известия означают, что между 410 — 370 гг. часть сармат, называемая сирматами, перешла Танаис и обосновалась на правобережье Нижнего Дона. Дальнейшему их продвижению в глубь Скифии, видимо, воспрепятствовали агафирсы, что можно понять из сообщения Анонима эфоровского круга об обитании у Меотиды агафирсов и савроматов. К северу от сирматов, по Северскому Донцу, жили будины, сюда же доходили владения царских скифов (Herod. IV. 20), так что выселение будинов и царских скифов может быть связано с начальным передвижением сирмат.
Рассмотрим данные о миграции будинов. Согласно Геродоту (IV. 21, 108, 109), кочевые будины и проживавшие в их стране оседлые эллино-скифы гелоны занимали лесистые земли к северу от савроматов; как уже было сказано, археологически стране будинов соответствует территория распространения посульской и северскодонецкой групп памятников. В эфоровском описании Скифии будины отсутствуют, но зато есть гелоны. Памятуя указание Геродота (IV. 109) о том, что греки называют будинов гелонами (хотя, по его мнению, это неправильно), отсутствие у Эфора будинов при наличии гелонов можно объяснить взаимозаменяемостью имен этих народов, тем более что Аноним его круга упоминает и будинов, и гелонов. Однако умолчание Эфора о будинах находит объяснение в сообщении Аристотеля (Fr. 321/3 = Ael. De nat. anim. XVI. 33 = SC. I. P. 605) о том, что будины обитают в местности около Куриска — это кастель Куриска (или Секуриска) в Нижней Мезии. Позднейшие авторы также локализуют здесь будинов и гелонов: по Вергилию, гелоны перекочевывают на Родопы и в гетские пустыни (Georg. III. 461-463), по Евстафию (comm. ad Dion. Per. 310 = SC. I. P. 196), гелоны и агафирсы живут к северу от Истра. Также у Птолемея будины и гелоны локализованы рядом с карпианами, обитавшими в низовьях Днестра14. Автор IV в. н.э. Вибий Секвестр упоминает "гелонов во Фракии, татуирующих часть тела" (SC. II. Р. 390). Таким образом, данные источников I в. до н.э. и последующего времени поддерживают засвидетельствованную аристотелевским фрагментом локализацию будинов и

14 Geogr. II. 5, 10 (здесь имя гелонов дано в испорченной форме "гевионы", точнее, контаминировано с известным германским этнонимом). Обитание карпиан (карпидов) у Нижнего Дуная засвидетельствовал уже Эфор (см. выше).

157

гелонов в Нижнем Подунавье. Поскольку нет определенной датировки данного фрагмента Аристотеля, следует заключить, что миграция будинов и гелонов в Подунавье имела место до 322 г. (дата его смерти). Датировка может быть удревнена до 340 г. при отсутствии будинов в сочинении Эфора, упоминающего только гелонов в Скифии.
Упоминание Эфором гелонов в Скифии, а Анонимом — будинов и гелонов, предполагает, что переселение затронуло лишь часть населения, и это соответствует данным материальной культуры. Археологически депопуляция страны будинов не прослеживается — скифские городища и селища Северского Донца существуют с VI по III в. Но в посульской группе скифских памятников отмечено существенное снижение числа погребений IV — III вв.15 Это означает, что из страны будинов эмигрировала только часть населения, другая часть осталась на прежнем месте. Посульский некрополь имеет ярко выраженный дружинный характер — это захоронения воинов с оружием16. Следовательно, на Дунай переселилась дружина, высший слой гелоно-будинов, что подтверждается сообщением Вергилия (Georg. II. 115) о "татуированных гелонах": во Фракии татуировка была признаком знатности (Herod. V. 6), и гелоно-будины, таким образом, переняли местный обычай.
Итак, до середины IV в. часть будинов и гелонов откочевала из посульского ареала в Нижнее Подунавье. Имея в виду их союзные отношения с царскими скифами (лишь они и савроматы поддержали их в войне с Дарием — Herod. IV. 119), можно предполагать, что их передвижение шло одновременно с миграцией в Нижнее Подунавье царских скифов.

2. ЦАРСКИЕ СКИФЫ АТЕЯ И ИХ ПЕРЕДВИЖЕНИЕ В ДОБРУДЖУ

Отсутствие царских скифов в описании Скифии у Эфора находит разъяснение в сведениях Страбона о царе Атее и северочерноморских скифах, где говорится об их передвижении в Нижнее Подунавье. Все, что известно о царстве Атея, связано с нижнедунайской Малой Скифией — свидетельства античных авторов и монеты, за исключением ценного известия Страбона: "Атей, кажется, властвовал над большинством здешних вар-

15 Из 120 курганов Посулья с раскопочной документацией 80 относятся к VI в., 31 к V в. и лишь 9 к IV—III вв. См.: Ильинская В.А. Скифы Днепровского лесостепного левобережья. Киев, 1968. С. 181.
16 Ильинская В.А. Указ. соч. С. 187; Ильинская В.А., Тереножкин А.И. Скифия VII-III вв. до н.э. Киев, 1983. С. 316.

158

варов"('Ατεας δέ δοκεΐ τών πλείστων αρξαι τών ταύτη βαρβάρων — VII. 3. 18). Из этого свидетельства Э.И. Соломоник, Б.Н. Граков и другие исследователи делали вывод о некоем могущественном, рабовладельческом по характеру скифском государстве Атея, границы которого простирались от Танаиса до Добруджи. Это вызвало возражения других специалистов, прежде всего Д.П. Каллистова, который вслед за зарубежными историками (Г. Глотцем, А. Момильяно и румынскими учеными) счел Атея всего лишь вождем отдельного скифского племени, перешедшего из Северного Причерноморья в Добруджу. Критика Д.П. Каллистова зиждется на двух основных аргументах: во-первых, в сообщении об Атее Страбон употребил оговорку δοκεΐ, которая присутствует у него в основном при рассказах о мифологических либо сомнительных событиях, но никогда при изложении исторических сведений; во-вторых, посчитав "царя истриан", с которым Атей вел малоудачную войну, тираном города Истрии, Д.П. Каллистов заключил, что силы Атея были незначительны. Д.Б. Шелов не согласился с этими доводами, но противопоставил им лишь известие Страбона. II. Александреску отметил, что свидетельство Страбона о масштабах власти Атея нельзя игнорировать, однако тоже склонился к мнению об Атее как о племенном вожде: его потеснил царь истриан, а Филипп разбил в одном лишь сражении17. Суть проблемы состоит в определении границ власти Атея и, на наш взгляд, содержание упомянутого параграфа "Географии" Страбона позволяет это осуществить.
Д.П. Каллистов дал подробный анализ контекста 3-й главы VII книги "Географии", содержащей в § 18 известие об Атее, и установил характер источников Страбона — он использовал труд какого-то автора, органически связанного с традицией о Филиппе и Александре Македонском18. Отдавая должное анализу Д.П. Каллистова, мы видим иное решение вопроса об источниках для §

18. Тематически он продолжает предыдущий §17, где говорится о варварском населении на территории между Истром и Танаисом; рассказав об образе жизни кочевников, в § 18 Страбон повел речь о суровом климате страны, в особенности самых северных областей — междуречья Борисфена и Танаиса. Географ отмечает, что самым холодным климатом отличается приморская территория между Нижним Днепром и устьем
17 Каллистов Д.П. Свидетельство Страбона о скифском царе Атее // ВДИ. 1969. № 1. С. 125-126; Шелов Д.Б. Царь Атей // Нумизматика и сфрагистика. Киев, 1965. Вып. 2. С. 19 и след.; Alexandrescu P. Ataias // Studii clasice. 1967. T. 9. P. 90 f.
18 Каллистов Д.П. Рабство в Северном Причерноморье в V—III вв. до н.э. // Рабство на периферии античного мира. Л., 1968. С. 205 — 211.

159

Меотиды, т.е. Керченским проливом. В подтверждение этого он приводит ряд фактов, в том числе случай с лопнувшей от замерзшей воды гидрией в Пантикапее. Рассуждениям о климате очерченной территории посвящены три четверти параграфа, далее следуют четыре короткие фразы — первые три с вводными словами "говорят", "сообщается", а последняя — об Атее — "кажется". Основной текст параграфа — о климате — не имеет подобных оговорок и представляет собой выписку из "Географии" Эратосфена. Д.П. Каллистов напрасно отрицал это, поскольку Страбон указал (II. 1. 16), что случай с пантикапейской гидрией он заимствовал из труда Эратосфена (климатическим поясам посвящена вторая книга этого труда). Но последние четыре фразы параграфа, сопровождаемые безличными отсылками "говорят" и т.п., заимствованы из иных источников. Две фразы содержат естественнонаучную информацию — о закапывании лозы зимой на Боспоре и о так называемых ложных солнцах, другие две историческую — о победе полководца Митридата Евпатора Неоптолема над скифами и об Атее. Сообщения о закапывании лозы и победе Неоптолема Страбон уже приводил ранее (II. 1. 16), и там они тоже стоят рядом, откуда следует, что это блок фактов почерпнут из сочинения какого-то историка Митридатовых войн. Это сочинение Страбон использовал и в § 17, передавая известие о победе другого митридатова полководца Диофанта над таврическими скифами и их союзниками роксоланами, обитавшими между Танаисом и Борисфеном. Следовательно, в искомом труде о Митридатовых войнах содержались сведения о народах Тавриды, Боспора и Днепро-Донского междуречья, их обычаях и природных условиях страны, что играет свою роль в военном деле и потому обычно присутствует в сочинениях о войнах. Поскольку сообщение об Атее следует непосредственно за выпиской из искомого труда, оно происходит из того же источника, и краткость известия о царе обусловлена краткостью предыдущих выписок оттуда. В 4-й главе Страбон вновь упоминает скифских царей Палака и Скилура в связи с их войной против полководцев Митридата и называет свой источник — Посидония (VII. 4. 3). Страбон широко пользовался его трудами, в том числе "Историей", которая служила одним из главных источников также историкам Митридатовых войн, в частности Аппиа-ну19. В этом сочинении Посидония особое внимание уделено ре-

19 Об использовании Страбоном трудов Посидония см.: Грацианская Л.И. "География" Страбона. Проблемы источниковедения // Древнейшие государства на территории СССР. 1986. М, 1988. С. 81 и след. "Истории" Посидония как источнику по Митридатовым войнам посвящено введение О.И. Савостьяновой к переводу сочинений Аппиана. См.: Аллиан. Митридатовы войны. Сирийские дела // ВДИ. 1946. № 4. С. 234 и след.

160

гиональной истории, включая различные этно- и географические экскурсы, в том числе относящиеся к Скифии. В частности, Страбон упоминает данные Посидония о расстоянии от Меотиды до Каспия, приводит и его догадку о походах кимвров вплоть до нее, поскольку-де Боспор Киммерийский назывался Кимврским (VII. 2. 2; XI. 1. 5). В числе известий "Истории" Посидония об интересующем нас регионе упомянем сообщение политического свойства — о подчинении народов Меотиды и Понта Митридату, явно параллельное сообщению о подчинении их же Атею (ар. Athen. V. 50. 213d). Сообщение Посидония об Атее скорее всего восходит к "Истории Филиппа" Теопомпа, которая непременно должна была содержать рассказ о войне Филиппа с Атеем.
Таким образом, в § 17 и 18, посвященных описанию народов и природных условий территории между Борисфеном и Танаисом, в особенности Тавриды и Боспора, Страбон, закончив в начале § 17 изложение перипла, обратился к выпискам из Эфора (см. § 9: Эфор описал Скифию и обычаи тамошних народов), Эратосфена (большая часть § 18: о климате) и Посидония (часть § 17 и конец § 18). Способ краткого изложения тут известий Посидония, предваряя их вводными словами, указывает, что Страбон скорее всего цитировал их по памяти — манера, уже отмеченная в литературе20. Страбон обыкновенно упоминал в рассказах о варварских народах их выдающихся правителей. Так, в этой же 3-й главе, говоря о гетах, он дал справки об их наиболее известных вождях Беребисте и Дромихете (§ 11 и 14). Точно так же, перейдя к скифам, обитавшим между Борисфеном и Танаисом, он не преминул назвать их прославленных царей Палака, Скилура, Тасия в § 17, а в § 18 — Атея: "Атей, кажется, властвовал над большинством здешних варваров" (Ατέας δέ δοκεΐ τών πλείστων άρξαι τών ταύτη βαρβάρων).
Установив источник и характер контекста сообщения об Атее, можно перейти к основному вопросу — о пределах его царства. Данные § 18 позволяют их очертить — речь идет о территории между Нижним Днепром и Керченским проливом (τών επί θαλάττη τόπων τών μεταξύ Βορυσθένους καΐ τοΰ στόματος της Μαιώτιδος). Названы следующие географические объекты: устье Борисфена, Каркинитский залив, Тафры (Перекоп), территория Большого Херсонеса, устье Меотиды и проч., которые безусловно показывают, что под ταύτη заключительной фразы этого параграфа подразумевается территория от Нижнего Дне-

20 Грацианская Л.И. Место политической истории Боспора в "Географии" Страбона // Древнейшие государства на территории СССР. 1975. М., 1976. С. 15; Она же. "География" Страбона. С. 136.

161

пра до Керченского полуострова, т.е. Атей властвовал над большей частью варваров этого ареала. Но ведь именно эта территория, согласно анализу данных Геродота, была исконной землей царских скифов21. Согласно другому сообщению Страбона (VII. 4. 5), она называлась Малой Скифией. Таким образом, Атей был владыкой царских скифов, и именно в этом смысл известия Страбона —Посидония о его господстве над большей частью тамошних варваров, т.е. степного населения от левобережья Нижнего Днепра до Приазовья включительно.
Между концом V — серединой IV в. царские скифы во главе с Атеем покинули свой исконный "домен" и перешли в Добруджу, область между нижним течением Дуная и морским побережьем. Об этом переселении сообщает Страбон, видимо, заимствовавший рассказ из того же источника, откуда он взял сообщение об Атее (VII. 4. 5): "И называется вся эта область [т.е. степной Крым], а также почти вся местность за перешейком до Борисфена Малой Скифией. Вследствие того, что множество людей переправлялось за Тирас и Истр и заселяло тамошнюю землю, также и небольшая часть той области прозвалась Малой Скифией. Ее уступили фракийцы, подчиняясь силе и по причине дурных свойств той земли, болотистой по преимуществу". Судя по этому сообщению, переселению скифов Атея в Добруджу предшествовали эпизодические перемещения туда отдельных групп скифского населения, чему соответствуют отдельные находки скифских вещей VI — V вв. в степном Днестро-Дунайском междуречье и Добрудже22.
На территории Добруджи известны памятники атрибутируемой агафирсам культуры Бырсешты-Фериджиле (см. выше), что ставит вопрос об отношениях между агафирсами и царскими скифами. В эпоху персидского нашествия на Скифию они были недружественными. Агафирсы, как и большинство скифских народов, отказали царским скифам в поддержке и для предупреждения вторжения скифов в свою страну выставили на границе войско (Herod. IV. 119, 125). Около середины V в. царь агафирсов Спаргапиф коварно умертвил владыку царских скифов Ариапифа (Ibid. IV. 78). Смежность владений агафирсов и царских скифов приводила к пограничным конфлик-

21 Рыбаков Б.А. Указ. соч. С. 114— 115; Яйленко В.П. К вопросу об идентификации... С. 59 — 60.
22 Мелюкова А.И. Скифия и фракийский мир. М, 1979. С. 111-113, 118—119. Скифские памятники IV в. сосредоточены в междуречье Днестра и Дуная и могут принадлежать скифам Атея. См.: Vasiliev V. Op. cit. P. 174; Андрух С.І. До питання про перебування скифів у Північно-Західном Причорномор'ї // Археологія. 1991. № 1. С. 20 и след.

162

там23. Известны периодические вторжения скифов на периферию страны агафирсов (в конце VI в. скифское войско прошло по Добрудже на Фракийский Херсонес, ок. 440 — 430 гг. здесь сошлись одрисское и скифское войска — Ibid. IV. 80, 133—134; VII. 40), которые также не способствовали мирным взаимоотношениям сторон. Именно это наряду с давлением сармат, вероятно, было причиной выселения царских скифов из своего северочерноморского домена и вселения туда агафирсов. Возможно, с этими обстоятельствами связан и уход будинской дружины в Нижнее Подунавье, куда отправились и царские скифы. Имея в виду враждебность агафирсов царским скифам и союзнические отношения с последними будинов (Ibid. IV. 119, 120), не исключено, что уход будинов и царских скифов и поселение агафирсов на земле последних были результатом военного столкновения, закончившегося победой агафирсов. Может быть, это сражение подразумевалось Аррианом в рассказе о настолько чувствительном поражении, нанесенном фракийцами скифам, что те оставили оседлый образ жизни и стали кочевниками24.
Каковы бы ни были причины миграций трех народов, есть основания полагать, что они происходили одновременно, т.е. этиологически все же были связаны (см. § 3). Мы постараемся тут выяснить продолжительность пребывания царских скифов в Добрудже. Атей погиб в 339 г. в возрасте свыше 90 лет (Luc. Macrob. 10). Его правление могло длиться 70 лет, и так как лишь он известен нам в качестве царя Малой Скифии, предшественников там у него могло и не быть. На это и на уход царских скифов из Северного Причерноморья в Добруджу указывает хронологическое распределение царских курганов в Северном Причерноморье — после сооружения в конце V в. кургана Солоха на протяжении некоторого времени монументальные курганы не возводились. Это означает, что после смерти

23 Vulpe Α. Die Westgrenze Skythiens bei Herodot // Thracia Pontica. Sofia, 1991. T. 4. S. 183. Найденные в последнее время два десятка монет с именем Скила, правившего царскими скифами около 430-х годов, очерчивают ареал его области в Северо-Западном Причерноморье - Нижнее Поднестровье. См.: Анохин В.А. Монеты античных городов Северо-Западного Причерноморья. Киев, 1989. С. 77. Это часть так называемой Древней Скифии, простиравшейся от Истра до Керкинитиды (Herod. IV. 99), о которой см.: Марченко К.К., Бахтина М.Ю. "Древняя Скифия" и Северо-Западное Причерноморье // Hyperboreus. 1997. Т. III, 1. С. 179 и след.
24 Fr. 54, Roos = SC. I. P. 201; ср.: Arr. Ind. Fr. 7. 2. Евстафий (ad Dion. Per. 549 = SC. I. P. 198) отмечает, что это случилось "с ближними к ним (меотам) скифами". Как раз Меотида была границей владений царских скифов, на ее северном побережье располагался их пограничный город Кремны (Herod. IV. 20). Сами царские скифы — кочевники, но в их земле были города, что могло породить позднейшее представление об их оседлости.

163

владыки царских скифов в конце V в. престол занял Атей25. На продолжительность пребывания Атея в Добрудже указывает ряд обстоятельств. Он чеканил тут серебряную монету от своего имени, хотя и редкую, но двух серий. Для выпуска собственной монеты в скифском царстве Добруджи должны были возникнуть необходимые экономические предпосылки. Другое свидетельство — дети, рожденные от смешанных браков (или соитий) скифов, греков и фракийцев. Эти косвенные данные о долговременности пребывания скифов Атея в Нижнем Подунавье указывают на появление их здесь не менее чем за три-четыре десятилетия до 339 г., времени разгрома их Филиппом Македонским, т.е. не позднее 380 — 370 гг. Ряд иных аргументов позволяет отодвинуть время перехода царских скифов в Добруджу к рубежу V— IV вв. (см. § 3).
Дальнейшая судьба скифов определялась поражением 339 г. Часть скифов осталась в Добрудже, но их господствующее положение тут было подорвано. Другая часть перешла на нижнедунайское левобережье, где их пребывание еще в начале нашей эры засвидетельствовал Страбон (VII. 3. 17); в Гетике известны монеты III — II вв. с той же эмблематикой, что и на монетах Атея. Третья часть царских скифов вернулась в свой родовой домен на Нижнее Поднепровье. Об этом свидетельствует упоминание басилидов Анонимом эфоровского круга, что мы рассмотрим в следующем очерке.

3. ХРОНОЛОГИЯ МИГРАЦИЙ, ИХ ЭКОНОМИЧЕСКИЕ И ПОЛИТИЧЕСКИЕ ПОСЛЕДСТВИЯ

Сведем воедино приведенные выше данные письменных и археологических источников о передвижениях агафирсов, будинов и царских скифов для получения цельной картины. Переход агафирсов из Трансильвании и Прикарпатья в Северное Причерноморье и противоположная по направлению миграция будинов, согласно письменным источникам, укладывается в промежуток между геродотовской и эфоровской традициями, т.е. 430 — 340-е годы. Прекращение захоронений в принадлежащей агафирсам культуре Бырсешты-Фериджиле уточняет их миграцию концом V в. Резкое сокращение погребений IV в. в посульской группе памятников сравнительно с VI—V вв. указывает на уход будинской дружины в том же конце V или начале IV в. Очевидно, что обе миграции синхронны и приходятся на рубеж V—IV вв. Появление царских скифов Атея в

25 Алексеев А.Ю. Хронография Европейской Скифии. С. 228, 230, 259 и след.

164

Добрудже, судя по косвенным данным (врастание в местную экономику, выпуск собственной монеты, образование смешанных групп скифо-фракийского и скифо-греческого населения), имело место не менее чем за три-четыре десятилетия до разгрома 339 г., т.е. не позднее 380 — 370 гг. ; ничто не препятствует удревнению на 20 — 30 лет этого перехода царских скифов из Поднепровья в Добруджу до того же рубежа V —IV вв. (Атей мог править 70 лет). Не исключено выселение их одновременно со старыми союзниками — будинами. В любом случае ввиду враждебных отношений царских скифов и агафирсов в V в. вселение последних в Северное Причерноморье не могло не вызвать противодействие, тем более что агафирсы заняли часть территории царских скифов (см. ниже). Имеются также иные указания на изменение этнической карты Скифии на рубеже V—IV вв. Это происшедшая в то же время смена населения в западно- и восточноподольской группах скифских памятников; между 410 —370-ми годами часть сармат перешла из Задонья на правый берег Танаиса. В конце V в. сооружается царский курган Солоха, после чего в течение некоторого времени царские курганы не возводятся.
Все эти передвижения, как видно, произошли на громадной степной территории от Добруджи до Нижнего Дона. Фактически вся степная и частично лесостепная Скифия оказались ареной этнических передвижений. Катализатором этой волны миграций, скорее всего, стал переход нижнедонских сирмат на правый берег Танаиса, который поглотил тамошние владения гелоно-будинов и царских скифов, что, вероятно, и стало толчком последовавших во всей степной и частично лесостепной (Посулье, Подолия) Скифии переселений. Очень возможно, что все эти передвижения произошли в конце V — начале IV в. Хорошим индикатором завершения этого краткосрочного миграционного процесса служит возрождение с рубежа V—IV вв. ольвийской хоры, почти век остававшейся в запустении. Сельские поселения ольвиополитов и оседлого туземного населения Нижнего Побужья на протяжении IV в. покрыли густой сетью берега Днепро-Бугского, Березанского и Тилигульского лиманов, на севере достигнув района современного Николаева. Этот феномен сам по себе служит показателем изменения этнополитической ситуации в степи — исчезновения враждебного кочевого окружения.
С уходом царских скифов и будинов степное пространство между Нижним Днепром и Азовским морем заняли, как уже было сказано, агафирсы, что сыграло важную роль в экономической и политической жизни Северного Причерноморья. Если прежние хозяева степи — царские скифы — в силу замкнутого характера своего общества воздерживались от чужеземных обычаев и активного экономического взаимодействия с грече-

165

скими центрами Северного Причерноморья и даже служили барьером на пути торгового обмена лесостепной Скифии с греками, то обычаи агафирсов были иные. По отзыву Геродота (IV. 104), агафирсы "в высшей степени склонны к роскоши и златолюбивы". Отношение же царских скифов к роскоши и золоту вполне поясняется ремаркой Помпея Трога (ар. Iust. IX. 2. 15), что после поражения, нанесенного скифам Атея, победители не нашли у них золота и серебра. Склонность агафирсов к роскоши вполне объясняет, почему в степной Скифии IV в. произошли существенные изменения в составе и характере инвентаря погребений, а также их типологии. Погребения IV в. в степи наполнены изделиями из золота и предметами роскоши, составляя контраст с умеренными в этом отношении погребениями VI —V вв. Постепенно снова появляются "царские" погребения. Около 400 — 375/70 гг. к центральному погребению Солохи добавлено вторичное, со знаменитым золотым гребнем, в первой или второй четверти века сооружен большой Бердянский курган и Двугорбая могила, далее в 350 — 340 гг. сооружены Толстая, Чмырева, Гайманова могилы, курган Цимбалка. В ремесленные мастерские Боспора, Ольвии и их метрополии Ионии пошло сырьевое золото Алтая и Фракии, возвращавшееся в степь в виде роскошных изделий торевтики, ювелирной бижутерии, оружейного дела, а также массовой продукции, предназначенной для широких слоев скифского общества.
Открытость агафирсов дала интенсивный импульс экономическим связям скифской лесостепи с греческими центрами Северного Причерноморья, которые и в предшествующую эпоху были готовы к широкому торговому обмену, сдерживавшемуся царскими скифами. Значительный скифский спрос стал стимулом развития ремесленного производства в греческих городах Северного Причерноморья. Неслучайно их высший экономический подъем приходится именно на IV—III вв., когда функционировал большой скифский рынок. Их связи со Скифией значительно усилились сравнительно с VI — V вв. Это было время наибольшего торгового обмена между греческим и скифским мирами как по валу, так и по номенклатуре изделий и статей торговли. Увеличился не только объем торговли, но и ее ареал. Так, если в VI —V вв. античный импорт зафиксирован округленно на 100 скифских поселениях, некрополях, в кладах, то в IV—II вв. примерно на 200. Основные статьи греческого импорта в Скифию — амфорная тара с вином, столовая посуда, бронзовое защитное вооружение, гориты и ножны мечей с золотой обкладкой, посуда из золота, электра, серебра, бронзы, различные украшения и ювелирные изделия, резная кость, деревянные саркофаги с декорацией из золотых и костяных пластин и многое другое. Основной поток античного импорта шел

166

в степное Поднепровье, где в курганах скифской знати найдены наиболее значительные вещи.
В степной зоне Северного Причерноморья количество скифских курганов существенно увеличивается сравнительно с V в. Это явление удовлетворительно не объяснено; теперь, ввиду изложенного выше об агафирсах, можно говорить о вселении дополнительного населения. Одновременно появляется новый обряд захоронения, что объясняется точно так же. Если в предшествующее время скифские ямные погребения преимущественно впускались в насыпи курганов бронзового века, а собственно скифские курганы редки, то в IV в. образуются уже скифские курганные группы. Рядовые могилы были в основном катакомбные, с насыпью высотой до 1,5 м, диаметром до 25 м. По инвентарю такие захоронения принадлежат простым и зажиточным скифам. В IV в. к роскоши в той или иной мере причастны почти все слои скифского общества, что указывает на высокий стандарт жизни.
Таким образом, мы обозрели в самых общих чертах состояние Скифии и ее экономических связей с греческими центрами Северного Причерноморья в IV — III вв. Это достаточно длительный период, который состоял из нескольких фаз развития, и к их характеристике мы перейдем далее. Не следует полагать, что расцвет Скифии этой эпохи обязан исключительно поселению агафирсов в Поднепровье — процесс ее развития был достаточно сложным, по-видимому, господствующие этнические группы сменялись. Однако начало эпохе расцвета, на наш взгляд, все же было положено вселением агафирсов в срединную часть Скифии, их открытостью для внешних контактов и склонностью к роскоши. Они подавали пример окрестным народам своим уровнем жизни, задавали тон в тяге к материальным достижениям греческой цивилизации.
Агафирсы господствовали в степи, по-видимому, около полувека. В середине — третьей четверти IV в. имел место новый период дестабилизации. Он фиксируется в греческих центрах Западного и Северного Причерноморья от Истрии до азиатского Боспора, подвергшихся разрушению или обнесенных оборонительными сооружениями. Лучше всего это прослежено на памятниках Крыма. В середине IV в. в Керкинитиде возведена новая фортификационная система, тогда же обустроены крепостными стенами городище Чайка, Калос Лимен , а поселение Панское I в Западном Крыму погибло в пожаре26. По-

26 Подробнее см.: Виноградов Ю.Г., Щеглов А.Н. Образование территориального херсонесского государства // Эллинизм: экономика, политика, культура. М, 1990. С. 322; Кутайсов В.А. Античный город Керкинитида. Киев, 1990. С. 51, 153 и след.

167

скольку наиболее вероятная причина гибели Панского I — нападение скифов27, не будет большой натяжкой предположение, что те же самые нижнеднепровские скифы могли угрожать тогда и Ольвии, которая примерно в это время обзавелась оборонительными стенами28. Около середины IV в. так же поступила и Тира29. Подверглась разрушениям Истрия. Оборонительные сооружения были возведены на хоре европейского Боспора30. Перисад незадолго до 328 г. вел войну со скифами (Ps.-Dem. XXXIV. 8). Большая или меньшая синхронность всех упомянутых событий и мероприятий, затронувших Северо-Западное Причерноморье и европейский Боспор, позволяет связать их воедино в качестве звеньев одного исторического периода середины — третьей четверти IV в., причем сама протяженность региона указывает на скифскую угрозу как единственно возможный фактор принятия защитных мер местными греческими центрами.
Эта угроза не могла исходить от агафирсов, на протяжении предшествующего полустолетия проводивших политику активных связей с греческими городами. Это были иные скифы, потеснившие агафирсов и остальных экономически связанных с греками скифов настолько, что смогли дестабилизировать обстановку во всем Северном Причерноморье. Долго искать этого "возмутителя спокойствия" не приходится, он уже встречался нам в описании скифских народов у Анонима эфоровского круга — на наш взгляд, это басилиды (см. § 1). Аноним упоминает басилидов между будинами и агафирсами, что само по

27 Щеглов А.Н. Северо-Западный Крым в античную эпоху. Л., 1978. С. 119 и след.
28 Вскрытая в районе Западных ворот Ольвии сырцовая оборонительная стена датируется "по наиболее поздним материалам первой половиной — серединой IVв. до н.э." (чернолаковая керамика, фасосские и гераклейские клейма I и II групп, по И.Б. Брашинскому). Комплекс сырцовых стен погиб в пожаре, который "возник не ранее второй половины IV в. до н.э. и не позднее третьей четверти — последней трети IV в. до н.э." См.: Крыжицкий С.Д., Лейпунская H.A. Комплекс Западных ворот Ольвии //Античные древности Северного Причерноморья. Киев, 1988. С. 17 и след. Не очень ясная датировка возведения стен и пожарища может быть уточнена косвенными показаниями ольвийской эпиграфики. Проведенная нами и еще не опубликованная работа по хронологии ольвийских проксений начала IV — первой четверти III в. показала, что на первую половину и середину IV в. приходится девять актов, на период 345 — 325 гг. всего один, на остальное время тоже девять, т.е. налицо провал в экономических связях Ольвии в третьей четверти столетия.
29 Карышковский П. О., Клейман И.Б. Древний город Тира. Киев, 1985. С. 46.
30 Масленников A.A. Эллинистическая хора на краю Ойкумены. М., 1988. С. 185 и след.

168

себе возвращает нас к событиям полувековой давности, так как басилиды — потомки царских скифов. На это указывает гентильный суффикс -ιδαι в их этнониме (Basilidae Плиния и Мелы — это латинская транскрипция формы Βασιλίδαι их греческих источников). При этом суффикс -ιδαι может означать не только потомков, но применяться также для наименования выселенцев какой-либо этнической группы. Например, Дионисий называет амазонок, выселившихся из своей страны на Термодонте, амазонидами (Per. 655 sq. = SC. I. P. 183, с комментарием Евстафия ad l.c. = SC. I. P. 199). Данное значение вполне подходит к этнониму басилидов, поскольку мы помним, что царские скифы откочевали в Добруджу, где были разбиты Филиппом в 339 г., после чего одна их группа перешла на левобережье Нижнего Дуная. Размещение Анонимом басилидов — потомков царских скифов — к востоку от Борисфена означает возвращение их в прежний ареал обитания. Что они просто вернулись домой, явствует из понимания басилидов Мелой (ΙΙ. 4), который в парафразе из показаний Геродота (IV. 19 —20) о Герросе как границе номадов и царских скифов вместо геродотовских βασιλήιοι Σκύθαι употребил как равнозначную форму Basilidae (далее, в II. 11 он говорит об их царских нравах). Материальным подтверждением возвращения царских скифов в Нижнее Поднепровье служит упоминание их в Протогеновском декрете из Ольвии (IOSPE. I2. № 32) под их иранским прозванием Σάϊοι (от среднеиранского χsâya — "царский").
Когда же басилиды возвратились в Нижнее Поднепровье? Контекст сообщения Анонима — размещение их среди будинов, агафирсов и номадов — хорошо соответствует времени после разгрома 339 г. Поскольку мы не располагаем точной датировкой сочинения Анонима (после Эфора и до использовавших его Мелы и Плиния), необходимы и другие аргументы в пользу 330-х годов. Упоминание саев Протогеновским декретом предполагает, что их возвращение имело место не позднее конца III — начала II в., к которому относятся описанные в нем события31. В III в., однако, этническая номенклатура Нижнего Поднепровья была совсем иной, нежели та, в контекст которой поместил басилидов Аноним — в том же Протогеновском декрете фигурируют не Геродотовы и Эфоровы номады, борисфениты, "свободные" скифы и прочие, а савдараты, скиры, гала-

31 Обычно декрет относят ко второй половине III в. По нашему мнению, его выработка имела место в 80 — 70-х годах II в., а описанные в нем события происходили с конца III в. См.: Яйленко В.П. Материалы к "Корпусу лапидарных надписей Ольвии" // Эпиграфические памятники древней Малой Азии, античного Северного и Западного Причерноморья как исторический и лингвистический источник. М., 1985. С. 164 и след.

169

ты, фисаматы и другие народы, появившиеся тут в III в., после коллапса Скифии около 275 г. Следовательно, наш Аноним со своими эфоровскими и постэфоровскими чертами (см. § 1) дал описание скифской этногеографии по состоянию на период после Эфора (около 340 г.) и до коллапса 275 г. Однако последняя четверть IV и первая четверть III в. характеризовались стабильным состоянием Скифии, достигшей тогда наивысшего подъема, что свидетельствует против возможности вторжения басилидов в этот период. Напротив, такие данные налицо для третьей четверти IV в., времени всеобщей дестабилизации Северного Причерноморья. Наконец, самое существенное указание на время возвращения басилидов дает поход Зопириона в Скифию в 331 г., который, по нашему мнению, был направлен именно против царских скифов32.
Таким образом, совокупность обстоятельств указывает на то, что приход басилидов в Нижнее Поднепровье произошел после разгрома 339 г. и до Зопирионова похода 331 г.33 Они вклинились в свой исконный ареал на днепровском левобережье между номадами и будинами, однако их земли на нижнеднепровском левобережье у Меотиды были заняты агафирса-ми, о чем свидетельствует Аноним эфоровского крута — изгиб Меотиды обходят река Бук (Молочная) и агафирсы (см. в § 1 сохраненный Мелой фрагмент). На соседство басилидов и агафирсов указывает фрагмент того же Анонима, сохраненный Плинием: "...будины, басилиды и темноволосые агафирсы". Это означает, что вернувшиеся басилиды смогли отвоевать часть своей исконной территории, но не вытеснили оттуда агафирсов. Неизбежным следствием возвращения царских скифов и их соседства с агафирсами должна была быть война. От-

32 Яйленко В.П. Ольвия и Боспор в эллинистическую эпоху // Эллинизм: экономика, политика, культура. М, 1990. С. 249 и след.
33 С такой датировкой согласуется атрибуция курганов Чертомлык и Огуз. В Чертомлыке, датируемом по материалу третьей четвертью IV в., найден серебряный кубок с надписью ААТАА, в которой некоторые усматривают имя Атея и которая позволяет считать курган его могилой. См.: Болтрик Ю.В., Фиалко O.E. Могили скифських царів другої половини IV ст. до н. э. // Археологія. 1995. № 2. С. 3 и след. Ср.: Алексеев А.Ю. Хронография Европейской Скифии. С. 268. Курган Огуз по материалу близок Чертомлыку, Ю.В. Болтрик и O.E. Фиалко предположительно связывают его с захоронением сына Атея. Ср.: Алексеев А.Ю. Указ. соч. С. 269. Соответствие надписи ААТАА имени Αχαίας, Ατέας нуждается в специальном исследовании с этимологической стороны и с точки зрения греко-иранской фонетической транскрипции, которое покажет степень надежности такого сопоставления и атрибуции Чертомлыка как могилы Атея. Ср.: Абаев В.И. Скифо-сарматские наречия // Основы иранского языкознания. Древнеиранские языки. М., 1979. С. 291.

170

сюда, видимо, следует, что после 339 г. основные силы царских скифов вернулись в свой нижнеднепровский домен, на части которого они закрепились в войне с занявшими его полустолетием ранее агафирсами. Эти военные действия затронули всю степную Скифию и угрожали греческим городам настолько, что Боспор даже вел войну с какой-то частью скифов. Однако, поскольку вся последняя треть или четверть IV в. была периодом стабильного развития Скифии в целом, можно заключить, что к началу 20-х годов IV в. до н.э. военные действия прекратились и противоборствовавшие стороны нашли взаимоприемлемый модус сосуществования.

Подготовлено по изданию:

Античная цивилизация и варвары / отв. ред. Л.П. Маринович; Ин-т всеобщ, истории РАН. — М. : Наука, 2006. - 355 с.
ISBN 5-02-010362-4 (в пер.).
© Институт всеобщей истории РАН, 2006
© Коллектив авторов, 2006
© Редакционно-издательское оформление. Издательство "Наука", 2006