300

8. ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА В КОМЕДИЯХ АРИСТОФАНА

Особенностями комического жанра объясняется своеобразный характер действующих лиц у Аристофана. «Древняя» аттическая комедия задавалась целью не просто изображать окружающую действительность, а высмеивать ее уродливости. Поэтому и действующие лица рисуют не подлинных, живых людей, а представляют их в одно-

301

стороннем карикатурном освещении. Это — носители какого-нибудь одного свойства, одной страсти. Среди них мы нередко находим известных общественных деятелей, которые были хорошо знакомы зрителям, — и это придавало спектаклю особенную остроту. Часто поэт пользуется вымышленными именами, выводя просто характерные типы своего времени, иногда ограничивается обозначением профессий: оружейный торговец, мастер серпов, земледелец и т. п. Любопытны типы «сикофантов», т. е. кляузников и мошенников, которые хотят воспользоваться благами мира, добытого Дикеополидом («Ахарняне», 818—828), или счастливой жизни в царстве птиц («Птицы», 1410—1469) и т. д. Они видят свое разорение после прозрения бога Богатства («Богатство», 850—950).
Из образов, очерченных наиболее живо и с наибольшей симпатией, на первом месте должны быть поставлены образы крестьян. Это Дикеополид в «Ахарнянах», Стрепсиад в «Облаках» и Тригей в «Мире». Это мелкие рабовладельцы с мелкособственнической идеологией. Их хозяйство страдает от войны, и они оказываются решительными противниками ее. Этим определяется их ненависть к демагогам, затевающим войны. Зная цену деньгам, добываемым тяжелым трудом, они скупы и крайне расчетливы. В них Аристофан видит главную опору государства и свой политический идеал.
Дикеополид в «Ахарнянах» — один из тех, кто живет всецело интересами деревни. Он не любит город, где все продается за деньги, и бывает там только по крайней необходимости. Он знает свое хозяйство и ни о чем другом не хочет слышать. В Народное собрание он пришел затем, чтобы кричать, ругаться и драться за мир (37—39). Заключив сепаратный мир, он счастлив и зло издевается над противниками мира. Похож на него и Тригей в «Мире». «Вспомним теперь, — говорит он после освобождения богини мира, — прежнее житье, какое она (т. е. богиня мира) когда-то давала нам: сушеные и свежие смоквы, мирты, сладкую виноградную гущу, фиалки у колодца, оливки, о которых мы тоскуем; за эти блага возблагодарим теперь эту богиню!» (571—581). В этих словах со всей силой выражаются мечты крестьянина, оторванного от земли во время продолжительной войны. Они дополняются замечательной песней хора, рисующей прелести мирной жизни в деревне (1127—К )).
Полнее других героев обрисован Стрепсиад. Простой, необразованный крестьянин, от которого «пахнет винными дрожжами» (50), потянулся в знать — женился на девушке из знатного, но разорившегося рода, которой требовались и наряды и общество. Их сын пошел в мать. Наделав из-за этого долгов, Стрепсиад как человек практический покривил душой и пошел учиться новой науке — «не платить долгов». Однако вскоре ему пришлось в этом раскаяться и признать свое заблуждение. Типично представлен этот пожилой необразованный человек, который, едва схватив обрывки новой науки, со всей серьезностью начинает поучать сына и кредиторов. «Ну, разве не видишь ты, как хорошо образование! Зевса, Фидиппид, ведь нет». Тот с удивлением спрашивает: «А кто же есть?» Стрепсиад отвечает: «Царит Дин (Вихрь), изгнавший Зевса» (826—828).

302

Интересно показан тип рядового афинского гражданина в лице Филоклеона в «Осах». Он отбился от нормальной жизни, опустившись до уровня полунищих «из фратрии трех оболов». В карикатурном виде, как какая-то болезнь, представлена страсть его к судебным разбирательствам. Серьезно, с сознанием важности своего дела он объясняет сыну значение судейских обязанностей. Власть судьи — это своего рода царская власть, так как все люди, попадающие под суд, даже самые знатные и богатые, чувствуют себя в зависимости от судей и заискивают перед ними, приводят родственников и маленьких детей; чтобы разжалобить судей, и бедный человек в качестве судьи может глумиться над силой и богатством. А самое главное — это легкий заработок — три обола, на которые он может содержать семью (300—302). Возвращаясь домой с тремя оболами во рту (бедняки кошельков не имели, а носили деньги во рту), он чувствует себя важным барином, за которым все в доме ухаживают (548 сл.). Бледиклеон разъясняет отцу пагубность этой страсти, выражая точку зрения поэта (он играет роль резонера).
Замечательный образ представил Аристофан в лице Пафлагонца во «Всадниках». Под этим именем он вывел демагога Клеона. Он хотел дать исполнителю этой роли маску, изображающую лицо Клеона. Однако могущество демагога в момент постановки комедии было так велико, что ни один мастер не согласился сделать такую маску, и эту роль пришлось исполнять самому Аристофану.
Аристофан представил Клеона как самого беззастенчивого обманщика, казнокрада, вымогателя, который втерся в доверие к народу, наводит страх на богатых, действует доносами, обвиняя честных граждан в заговорах против демократии или в сношениях с врагами. Пользуясь слабостью хозяина Дема, Пафлагонец оттесняет преданных рабов (тут разумеются Никий и Демосфен), унижается и лебезит перед хозяином, ловит рыбу в мутной воде (865—867). Но вот наступает момент, когда его плутни раскрываются: большую часть пирога он отложил для себя, а Дему дал только небольшой кусочек (1219 сл.). Он оправдывается, доказывая, что крал в интересах государства (1226). От него требуют возвращения украденного. Но он верит еще в свою непобедимость на основании оракулов и начинает допрашивать своего противника, кто же он, где учился, чем занимался. Тут оказывается, что Колбасник образование получил на живодерне 1, учился красть, клятвопреступничать и смело глядеть в глаза, а занимался тем, что торговал колбасами у городских ворот. Получается комическое «узнавание» в виде пародии на трагедию, после чего Пафлагонец, видя, что сбылось пророчество относительно него, чувствует себя окончательно разбитым. Так Аристофан показывает, какие люди управляют афинским государством.
Другой тип политического деятеля показан в «Птицах» в образе создателя птичьего государства Писфетера. Предприимчивый и ловкий, он соединяет в себе качества политического вождя, борца за

1 Точнее: в том месте, где опаливают свиные туши.

303

новый порядок, напоминающего некоторыми чертами Алкивиада, с замашками сверхчеловека в духе некоторых софистов и с немалой долей комического шутовства. Во всем великолепии он предстает перед зрителями в сценах, когда отваживает сикофанта, продавца псефисм (декретов) и других проходимцев, с добродушной иронией отпускает жалкого поэта и с пренебрежительной снисходительностью обращается с пришедшими к нему для переговоров богами и в конце концов получает от них в жены богиню Басилею (Царство).
Наибольшей известностью пользуется образ Сократа в «Облаках». Этот образ весьма сложен по своему составу. Он основывается на некоторых, преимущественно внешних, чертах исторического Сократа, но включает в себя много черт его современников, и все это вместе обработано по образцу ходячего народного представления о мнимом ученом-шарлатане (вроде dottore в итальянской народной комедии) и прикрашено чертами комического шута.
Из «Апологии Сократа» Платона известно, как в широких кругах современников постепенно складывалось враждебное отношение к Сократу. Все эти кривотолки давали обильную пищу для комедий не одного Аристофана, но и других поэтов. Углубленный в философские размышления, Сократ Аристофана не может заниматься своей наружностью, — ходит грязный и необутый. Комизм усугубляется безобразием лица (как у Силена) и плешивой головой. Для своих подозрительных занятий он имеет специальное помещение — «думальню». Он окружен учениками, похожими на него, — грязными, нечесаными, бледными и тощими, возбуждающими отвращение у молодых людей из хорошего общества, вроде Фидиппида. Для занятий требуется много терпения и воздержания от всяких удовольствий (412—422, 439—442). Наука, которой занимается Сократ, такого же темного свойства, как и вся его личность. Это — ловкий мошенник, который не брезгует и мелким жульничеством. Когда Стрепсиад входит к нему в «думальню», он застает его висящим в корзине. Эти черты настоящего шута комически соединяются с обликом таинственного жреца — «жреца тончайшей чепухи», по выражению хора (359). И как жрец или пророк, он торжественно призывает новые божества — Облака (263—274) и, точно по обряду каких-то таинств, совершает посвящение нового ученика — Стрепсиада. Самое обучение ведется по последнему слову методики, по методу наглядности, — объясняя гром столкновением облаков, Сократ сравнивает его с урчанием желудка после сытной похлебки на празднике Панафиней (375—387) и т. п. Он учит учеников познавать самих себя, учит их познанию божеских вещей и всего мироздания, астрономии, геометрии, географии, метрике, ритмике, грамматике и риторике, — словом, всем известным в то время наукам. Модный принцип доказательств — ссылка на то, что делается в природе. На этом основании Стрепсиад отказывается платить долги, а Фидиппид колотит отца. Этот образ зловредного шарлатана сыграл впоследствии известную роль в осуждении Сократа (Платон, «Апология», 3, р. 19 С).
Близка к такой трактовке образа Сократа и фигура Эврипида в «Женщинах на празднике Фесмофорий». Женоненавистник, безбож-

304

ник, хитрец и обманщик, заслуживающий казни, и вдобавок настоящий шут — вот в каком облике предстает он перед нами. Кроме имени, здесь почти ничего не остается от исторического Эврипида.
Наряду с фантастическими и нарочито уродливыми главными героями комедии мы встречаем немало фигур второстепенных, имеющих чисто бытовое значение. Таковы типы хозяина и раба. Пародией на существующее правление является во «Всадниках» домашнее хозяйство старого Дема. Дему приданы весьма реальные черты. Это старый рабовладелец, который доверил ведение дел в качестве домоправителя ловкому рабу Пафлагонцу, сумевшему взять хозяйство в свои руки. Хозяин не входит ни в какие дела и на все глядит глазами раба-хитреца. Особенно плохо приходится другим рабам, с которыми такой домоправитель обходится хуже, чем сам хозяин. «На всех домочадцев он возводит клеветы, — говорит один из рабов, — и вот на нас сыплются удары плетей. А Пафлагонец, бегая вокруг, то просит, то стращает, то тянет с нас взятки да приговаривает: смотрите, как по моему приказу стегают Гила. Если не сделаете по-моему, сегодня же вам будет смерть. И мы даем». (63—68).
Рабы выводятся в качестве действующих лиц в большинстве комедий; но они играют лишь служебную роль — в этом отличие их от рабов «новой» аттической комедии, где они нередко играют ведущую роль. В трактовке их у Аристофана видна рабовладельческая точка зрения. Тип верного, хотя и вороватого раба показан в образе Кариона, входящего в интересы своего хозяина, в «Богатстве». Но наиболее живо изображен Ксанфий в «Лягушках». Это — ловкий, продувной раб, лентяй, обманывающий господина и за это частенько терпящий наказание. Он нередко позволяет себе говорить дерзости хозяину и даже прямо издеваться над ним. Неподражаемая сцена происходит в загробном мире, где Ксанфий встречается с рабом Плутона и у них происходит разговор об их жизни и об отношениях к господам; о том как они бранят хозяев, подслушивают их разговоры; при этом рабы бахвалятся своей дерзостью и т. д. (738—753).
Изображая с юмором жизнь рабов, поэт не мог не заметить серьезного кризиса, происходившего в жизни рабовладельческого общества во время войны. Рабы во «Всадниках», не видя средств избавиться от жестокости домоправителя — Пафлагонца, начинают думать о бегстве. А известно, что во время Пелопоннесской войны более 20 тысяч рабов убежали от своих хозяев. Стрепсиад жалуется, что рабы стали очень нерадивы. «Давно я уж слышал пение петуха, — говорит он, — а рабы все храпят; прежде этого не бывало. Пропади пропадом эта война! Много на то причин: ведь нельзя мне даже наказать своих рабов» («Облака», 4—7). Мы знаем со слов самого Аристофана, что сцены, где избивают раба, были обычны в современной комедии («Мир», 742—747), а сам он перечисляет целый ассортимент наказаний для рабов («Лягушки», 618—622). Подобные сцены, имеющие побочное значение в пьесах, помогают читателю живее представлять себе бытовую обстановку времени Аристофана.
Женские образы в комедиях Аристофана имеют меньшее значение. Они играют существенную роль только в трех комедиях: «Лисистра-

305

та», «Женщины на празднике Фесмофорий» и «Женщины в Народном собрании». Выделяются две руководительницы — Лисистрата и Праксагора, весьма похожие одна на другую. Это — умные и ловкие агитаторы, умеющие организовать заговор, опытные хозяйки, женщины с сильной волей, способные держать мужей под башмаком. Самое имя «Лисистрата» имеет явно символическое значение — «распускающая войска» — символ того умиротворения, которое она устанавливает.
Вместе с тем эти комедии в шуточном виде изображают тяжелое положение женщин, которые вследствие войны на долгое время остаются в доме без мужей. Комедия «Женщины на празднике Фесмофорий», направленная против женоненавистника Эврипида, на самом деле рисует женщин в крайне непривлекательном виде: это — «развратницы, охотницы до мужчин, пьяницы, предательницы, болтуньи, не имеющие ничего здорового, несчастье для мужей» (392—394, ср. 786—845). В комедии «Женщины в Народном собрании» масса женщин, которыми руководит Праксагора, играет роль только внешней силы, посредством которой водворяется новый порядок с отменой частной собственности. Мельком появляется в «Богатстве» жена Хремила, но в ней можно уловить уже черты простой домашней хозяйки, прообраз женщин в новой комедии.
Образы Аристофана, частью взятые из живой действительности, частью карикатурные или даже сказочно-фантастичные, захватывающие своей оригинальностью и весельем, служат лучшим средством для выражения мыслей поэта, обобщают его наблюдения над современной жизнью. Они живут как бы своей особенной жизнью, не подчиненной обычным условиям, и проходят перед нами, подобно тому веселому шествию, которое выступало на праздниках Диониса. Но в них содержатся уже зародыши образов позднейшей, бытовой комедии.
Поздние произведения Аристофана — «Лягушки» и «Женщины в Народном собрании» — значительно отличаются по своему характеру от ранних. Особенно это заметно в последней известной нам комедии «Богатство». В ней взята тема общечеловеческая. Комедия свободна от личных нападок, главное место в ней занимает спор с Бедностью. Вся острота сатиры и весь боевой задор исчезли, вместе с тем не стало и веселой буффонады прежних комедий. В комедиях нового направления стали преобладать морализирование и аллегория, сильнее стал выдвигаться бытовой элемент.
Так кончает существование «древняя» аттическая комедия со своим ярко выраженным политическим уклоном, уступая место новому направлению. «Богатство» Аристофана и его последние комедии «Кокал» и «Эолосикон», не дошедшие до нас, принадлежат уже к новому типу комедий. Это — так называемая «средняя» аттическая комедия.

Подготовлено по изданию:

Радциг С. И.
Р 15 История древнегреческой литературы: Учебник. — 5-е изд. — М.: Высш. школа, 1982, 487 с.
© Издательство «Высшая школа», 1977.
© Издательство «Высшая школа», 1982.